Ты задолжал мне любовь (СИ)

Глава 792. Тень Якова (часть 1)

Она сидела в машине, устало откинувшись на спинку сидения и закрыв глаза. Двор Архиповых выглядел так же, как и прежде, лишь экстерьер за эти несколько лет был приведен в абсолютный порядок.

Прудик перестал пустовать, плодовые деревья выросли и раскинулись. Вот только все кругом было голо, так как на улице стояла зима.

Я остановила машину за воротами. Мы вышли и обнялись, и я стала наблюдать, как Элизабет удаляется к дому. Но она вдруг обернулась и с сосредоточенным видом сказала:

— Эмилия, если бы, чисто гипотетически, Руслана не стало, ты бы согласилась на меньшее, например, быть с Тимуром?

Ее вопрос удивил меня. Я поглядела ей прямо в глаза, которые искрились в мягком свете уличного фонаря, и сказала:

— Ни в коем случае! — мой ответ прозвучал очень решительно. — Ты сказала «если бы», но в жизни не бывает никаких «если». Я — человек упрямый, мне нужен Руслан и только Руслан. Все остальные для меня — просто прохожие.

Глядя на меня, она глубоко вздохнула и ответила:

— Хорошо, понятно.

Какой же непредсказуемый вопрос!

Я проводила ее взглядом, а после перевела взор на обледенелый пруд. Внезапно все показалось мне каким-то иным. Первый раз я повстречала Тимура в этом доме. Тогда он был немногословен, а на лице читалась откровенная скука.

Я вспомнила тот день, когда он встретил меня и привез в поместье Архиповых, как погнался за мной, когда мы вышли из машины, а я нечаянно толкнула его в этот пруд. В тот год стояла суровая зима, так что на следующий же день он слег с температурой, потом сломался его телефон. С тех пор прошло столько времени, что эти воспоминания уже почти скрылись в хранилищах памяти.

Какое-то время постояв в раздумьях, я, наконец, обернулась, чтобы вернуться в машину.

И тут я увидела рядом со своим автомобилем черную Bentley, а рядом с ней человека. Это был не кто иной, как Тимур. Я слегка растерялась. А он вперил в меня свои неподвижные темные глаза. На нем был строгий черный костюм. Весь его вид внушал безучастность и одичалость. Он выглядел отчужденнее прежнего.

— Когда ты приехал? — спросила я, медленно подходя к машине, но, вероятно, из-за растерянности, не услышала звука мотора.

Он скривил мину, глядя на меня, но его глаза казались застывшими, отчего мне стало немного жутко.

— Если бы его не стало, ты выбрала бы меня? — спросил он, застав меня врасплох

Неужели он слышал наш с Элизабет диалог?

— Хм, я уже все сказала. Нет никаких «если», — мне вдруг стало неловко смотреть ему в глаза, но это быстро прошло. — Мы ведь все решили. Оставь это «если». Если сильно не вдаваться, то бы сказала, что люблю Руслана такой любовью, какая и должна быть между супругами. Мы с ним — две половинки одного целого. Среди огромного количества людей судьба свела вместе именно нас, и мы, согласно ее завету, идем по жизни рука об руку. Этот союз — подарок небес. Если говорить глубже, Руслан — это мое счастье. Он словно маяк освещает мне путь в беспросветном море жизни. Его свет дает мне мужество не сдаваться и двигаться вперед. Тимур, я не знаю, что в твоем понимании любовь, но я никогда не довольствуюсь малым за неимением лучшего. Любовь ни от кого не зависит, она существует сама по себе. Мы много успеваем полюбить за свою жизнь, как, например, ты, любил меня, а потом полюбишь другого человека. Но у нас с Русланом — не просто любовь. Мы стали одной крови и плоти, мы — единый организм, и мы вместе строим наше будущее.

Я не знала, сколько всего нужно было сказать, чтобы он наконец понял, поэтому продолжила:

— Элизабет — чудесная девушка. Если ты внимательнее приглядишься к ней, то осознаешь, какую ошибку совершал все эти годы. Когда я была маленькой, я обожала чупа-чупсы, но мне можно было съесть только один чупа-чупс в месяц. Иногда бабушка вообще не позволяла мне их сосать, потому что они плохо влияли на зубы. Я не довольствовалась тем, что мне давали, и днями и ночами думала только о них.

Тогда бабушка стала покупать цукаты. Было очень вкусно, но из-за того, что я ела их каждый день, можно сказать, беспрепятственно, через какое-то время они мне надоели, и их вкус уже не казался таким заманчивым. Когда я подросла, и у меня появились первые карманные деньги, я так обрадовалась, что пошла и купила сразу штук десять больших чупа-чупсов. Но съев только два, я поняла, что пресытилась. Часто бывает, что вещи, которые мы жаждем, не обязательно полезны, важны или просто хороши. Сейчас мне кажется, что цукаты, которые покупала бабушка, были вкуснее и полезнее любого чупа-чупса. Но прошло то время, таких вкусных цукатов больше не делают, и этот вкус навсегда останется только в моей памяти.

Он продолжал пожирать меня взглядом. Из-за того, что он похудел, его черты казались острее, а глаза будто впали.

— Эмилия, я постоянно думаю о тебе отнюдь не потому, что когда-то не смог заполучить. Все не так просто. Помнишь, как ты впервые появилась в этом доме? Тогда я был замкнут, все время молчал и сдержанно улыбался. Моя мама нашептала мне, что ты очень мягкая. Тогда я подумал, что толку в женской мягкости? А потом ты толкнула меня в пруд. Сейчас я уже и не вспомню, насколько холодной была вода. Зато я помню твой облик. Ты была очаровательна, несмотря на то, что злилась. А когда я выносил тебя, всю в крови, из кладовой? Ты, наверное, уже и не помнишь, как вцепилась в меня и упрямо повторяла, что я должен спасти ребенка. Глядя на тебя, у меня сердце разрывалось. Тогда я подумал: разве Руслан достоин тебя?! Да он понятия не имеет, как защитить тебя!

Я закусила губу и опустила голову.

Как много воспоминаний, многие из которых заиграли новыми красками.

А он с горькой усмешкой продолжил:

— Тогда я решил, что несмотря ни на что, буду оберегать тебя. Ребенок родился с дефектами и я, боясь, что это тебя убьет, спрятал его. Я не хотел, чтобы ты страдала, увидев его. Когда ты узнала, что ребенка больше нет, ты будто впала в транс. Ты просыпалась среди ночи и в оцепенении одна сидела в комнате. Сначала я не знал об этом, а когда заметил, я целыми ночами был рядом. Спустя время ты садилась рядом со мной, брала за руку и, словно ребенка, уговаривала меня поспать.

— Ты, наверное, не знаешь, но то были самые счастливые дни моей жизни. Ты всегда укрывала меня одеялом, когда просыпалась среди ночи. Иногда, просыпаясь утром, ты шла на кухню, говоря, что хочешь приготовить мне завтрак. Ты делала это в полузабытье, поэтому твою стряпню невозможно было есть. Ты путала при приготовлении соль и сахар, хотя, если быть честным, сладкие макароны — это довольно вкусно. Я потом пытался повторить этот шедевр, но мои макароны почему-то были не такими вкусными, как когда их готовила ты. Ты сказала, что для тебя не существует «если», но разве ты не знаешь, как это жестоко по отношению ко мне?

Я смотрела на него, а в моей голове проносились воспоминания о минувших днях. Грудь сдавило в тиски. Чего я не могла отрицать — так это того, что я многим обязана ему, и от этого так просто не отмахнуться.