Ты задолжал мне любовь (СИ)

Глава 586. Беда свалилась как снег на голову (часть 5)

Я услышала и даже хотела ответить, но вот только не смогла вымолвить ни слова.

— Эмилия, — он все еще продолжал звать меня. Я на ощупь хотела найти источник голоса и, наверное, так сильно хотела ухватиться за него, что вдруг мне просто-напросто стало трудно дышать.

Будучи в дремотном состоянии я, казалось, открыла глаза и увидела стоящий рядом темный силуэт. До боли мне знакомый. Я потянулась к этому человеку, дотронулась до такого знакомого мне тепла, но… пребывая обессиленной, я вновь упустила его.

Однако почти в следующую секунду мою руку вдруг кто-то схватил и крепко сжал:

— Эмилия, я здесь!

Голос принадлежал Руслану. Услышав его слова, страх и беспомощность, что сковали сердце, в одночасье рассеялись, и я невольно почувствовала себя гораздо спокойнее. Я хотела кивнуть, но, будучи без сил, я даже не смогла приподнять слипшиеся веки.

— Что происходит? Почему она еще не очнулась? — до моих ушей донесся мужской голос. Я почти что представила, как он хмуро смотрит на доктора.

— Она вне опасности и ее жизни больше не угрожает ничего серьезного. Просто лишь слишком устала, поэтому, когда отдохнет, то проснется, — эти слова как раз принадлежали врачу.

Однако я находилась в сознании. Просто лишь не могла открыть глаза. Из меня будто выкачали все силы.

В комнате послышались шаги, видимо, кто-то ушел, и через некоторое время я почувствовала, как мою ладонь обхватили чьи-то чужие руки и переплели пальцы. Потом в моих ушах раздался низкий голос:

— Эмилия, ты уже спишь как два дня… Хватит уже, просыпайся!

Я тут же попыталась открыть рот и глаза, но все же безрезультатно. На моем пересохшем рту лежало что-то мокрое. Вероятно, ватный тампон. А через некоторое время я ощутила, как мне, используя полотенце, вытерли лицо, руки и ноги.

Меня слишком клонило в сон. Не в состоянии что-либо сделать с этим, я просто опять заснула. Мне то и дело, что снились какие-то отрывочные сновидения. И когда я снова открыла глаза и наконец-то смогла отчетливо разглядеть обстановку вокруг, то несколько пришла в замешательство.

Мужчина, лежащий у кровати, казалось, спал, а его черные и длинные волосы были немного засалены.

— Руслан… — вдруг сказала я своим по-прежнему хрипловатым голосом

Но то, что я в принципе смогла издать хоть какой-либо звук, уже было хорошо.

Произнеся, я невольно улыбнулась. Я не умерла. Я все еще была жива. Ах, какое же приятное это было чувство!

Демидов крепко сжал мою руку и выпрямился. Лицо мужчины выглядело чрезвычайно изможденным, а подбородок был усыпан прорезавшейся щетиной. Протянув руку, я дотронулась до нее. На ощупь показалось немного колюче, из-за чего я не удержалась от смеха:

— Только ведь сбрила ее тебе, как же снова умудрился так обрасти?

Взяв меня за руку, он пристально смотрел на меня своими черными глазами. Просто молчав некоторое время, он вдруг резко обрадовался, что даже в глазах появился влажный блеск. А затем сказал:

— Ты очнулась!

В его голосе слышались всхлипывания и страх. Я же, кивнув, улыбнулась, невольно ощутив странное чувство того, что все же смогла выжить.

— Как же я рада увидеть тебя снова, — потянув мужчину за руку, я крепко сжала его ладонь.

Демидов, поднявшись, заключил меня в объятия, после чего взял стакан с водой, стоявший рядом, и напоил меня. В его голосе сквозило нескрываемое счастье:

— Отныне ты будешь видеть меня каждый день!

Сделав несколько глотков, я подвинула голову. Ах, я наконец-то могу шевелить своим телом. Горлу же тоже стало гораздо лучше и комфортнее. Невольно посмотрев на него, я сказала:

— Тогда стань ручным маленьким Русланом, чтобы я могла положить тебя в карман и видеть каждый день.

Озорно взглянув на меня, мужчина положил стакан с водой, поднял руку и провел по моему носу:

— Раз шутишь, то, похоже, тебе уже и впрямь лучше.

Обнимая меня, он невольно чуть ли не до хруста костей сжал меня в своих объятиях, не оставляя между нами не единого свободного зазора. Я же позволяла ему меня обнимать. И в тот момент в моем сердце неописуемым образом переплелись грусть и радость. Во всяком случае, как же мне повезло, что я осталась жива.

В этой жизни пчелы всегда, следуя за цветами, собирают пыльцу, а я же больше никогда не покину Руслана. Те несколько минут, проведенные в морозильной камере, когда я находилась на грани жизни и смерти, мой разум, сердце и даже кровь шептали мне, что в прошлом я не должна была растрачивать его любовь ко мне, что я не должна была отталкивать его, что я не должна была вступать с ним во все эти ненужные ссоры и перепалки. Мне так повезло, что в этой жизни мне удалось встретить его.

— Руслан… — сказав, я невольно потянулась к нему, обхватила его за шею и посмотрела в его глаза.

Руслан в свою очередь, просто угукнув, обнял меня. Его голос казался охрипшим, а на лице отчетливо виднелась смесь из радости, изнеможения и пережитого опыта.

— Я люблю тебя! Люблю тебя самой большой любовью! — сказала я. С самого начала нашей встречи и до сих пор, за все десять лет нашего брака я никогда не говорила ему подобных слов. И я чувствовала, что если не скажу этого сейчас, то неизвестно, когда смогу это сделать в следующий раз. Просто я больше не могу себя позволить опять сожалеть.

Руслан посмотрел на меня, а его глаза казались неимоверно глубокими. Кивнув, мужчина сделал легкий вдох и поцеловал меня в лоб:

— Я не подведу твои ожидания.

Я невольно улыбнулась. Как же хорошо быть живой.

Облокотившись в его объятиях, я тут же упокоилась. Но вдруг вспомнив тот день, когда это все произошло, я невольно спросила:

— Что… действительно произошло в тот день?

Кто же хотел моей смерти? При той температуре, что была в морозильной камере, я бы окончательно и бесповоротно умерла менее чем за два часа. И если бы Руслан не появился вовремя, то мне был бы конец.

Демидов обнял меня, крепко сжав руки:

— Когда я ел вместе с Олегом и другими, мне вдруг позвонила Тамара, а когда приехал в больницу, то обнаружил, что ты пропала. Позже я проверил систему видеонаблюдения и понял, что тебя увезли. В морге камер не было, на твои поиски ушло время.

Низкий мужской голос содержал в себе легкую нотку хрипотцы.

И я даже не могла представить, как же выглядела в тот момент, когда он нашел меня. Возможно, такой же, как и замороженные морепродукты в морозильной камере. Окоченелой и покрытой инеем. Или же вообще как-нибудь по-другому!

Наклонив голову и посмотрев на него, я невольно проговорила:

— Ты выяснил, кто это сделал?

Руслан в ответ нахмурился, а в его темные глаза стали слегка холоднее:

— Перед тем, как у тебя появилась аллергия, ты съела краба и выпила зеленый чай. И там, и там оказались добавлены семена кунжута, и пока что еще неясно до конца, было это кем-то подстроено или же нет.

Вдруг я невольно нахмурилась. Конечно, я знала, что у меня аллергия на кунжут, но я никогда об этом никому не говорила, даже включая своего мужа. Единственным человеком, который знал, что у меня есть аллергия на кунжут, была моя бабушка. Позже, когда я выросла, я практически и вовсе его не ела. Иногда лишь чуть-чуть пробовала, но никакой серьезной реакции не испытывала. Семена кунжута все же используется в качестве приправы, поэтому, если съесть совсем ничего, то ничего, в принципе, страшного.

Но даже если и так, никто даже и предположить не мог, что у меня начнется аллергия. Тем более подозрительной еще казалась и обстановка в больнице.

Этот некто явно пытался убить меня. Начиная с того момента, как он ввел меня под наркоз, и заканчивая моргом… все это было сделано экспромтом? Или же подстроено намеренно? Подумав об этом, я невольно горько улыбнулась:

— Тот человек очень предусмотрителен, раз все вот так одним махом провернул. Да еще и гораздо уважительнее ко мне, раз решил оставить мой труп, а не расчленить его, например.

В тот момент выражение лица Руслана резко помрачнело, храня в себе ужасающую душу холодность:

— Больше такого не повторится.

Прильнув в его объятия, в глубине своей души я прекрасно понимала, что он обязательно во всем разберется, поэтому после недолгой паузы я проговорила:

— Если разузнаешь, кто это, то я непременно хочу увидеть его!

— Хорошо, — тут же ответил Демидов, однако в его взгляде все еще присутствовал леденящий холод: — Ты для начала пока поправляйся. А об остальном я позабочусь!