Ашем повелевает, чтобы все ритуально нечистые люди покинули стан
Первого нисана, в последний день Освящения Мишкана, Ашем сказал Моше: "Святы все три стана в
пустыне. Внутренний стан Шехины свят наивысшей святостью. Окружающий его стан левитов и стан сынов
Израиля, окружающий стан левитов, менее святы.
Человеку, ритуально нечистому, придется покинуть, в зависимости от степени его нечистоты, один, два или
все три стана".
Ашем объяснил Моше, что эта мицва будет иметь отношение к грядущим поколениям в Эрец Исраэль:
— Стан Шехины в пустыне будет соответствовать территории внутреннего двора Храма.
— Стан левитов в пустыне будет соответствовать всей территории Храмовой Горы, окружающей внутренний
двор.
<> Стан сынов Израиля в пустыне будет соответствовать территории всего Иерусалима за вычетом
Храмовой Горы.
Самым серьезным из всех видов ритуальной нечистоты была цараат.
<> Пораженного цараат изгоняли из всех трех станов.
<> Заву, заве, ниде или роженице закрывался доступ в два стана Шехины и левитов, но разрешалось
оставаться в стане сынов Израиля.
<> Самым легким видом была нечистота, возникающая от прикосновения к мертвецу, к трупу животного или
к трупу какого-либо из восьми пресмыкающихся, объявленных Торой нечистыми. Такого человека изгоняли
только из стана Шехины, он мог оставаться в стане левитов и Израиля.
Ашем объявил: " Мое присутствие обитает во всех трех станах, посему нечистые должны покинуть тот или
иной стан, дабы не осквернять его".
Почему же Ашем не провозгласил заповедь об изгнании нечистых сразу после дарования Торы?
Ответ заключается в том, что эта заповедь не была тогда нужна: среди сынов Израиля не было нечистых.
Перед дарованием Торы ангелы исцелили все их телесные болезни.
По прошествии сорока дней, когда евреи соорудили золотого тельца, к ним вернулись все их прежние
недуги.
Поэтому, когда был воздвигнут Мишкан, Всемогущий дал Моше наставление: "Теперь, когда Я вселился в
Свою постоянную обитель в среде сынов Израиля, отошли всех нечистых".
Эту мицву предваряет такая фраза: "Прикажи сынам Израиля" (5:2).
Эти слова появляются всякий раз, когда человеку бывает трудно соблюсти мицву.
Однако здесь эта фраза служит хвалой сынам Израиля, выполнившим мицву радостно и без промедления.
Даже сами нечистые не протестовали, когда им велено было покинуть станы, и ушли без принуждения.