Бемидбар

Запрет предаваться еретическим или безнравственным мыслям

Запрет предаваться еретическим или безнравственным мыслям

Тора повелевает: "Не ходите вслед вашего сердца и вслед ваших очей, за которыми блудите" (15:39).

Мицва не сбиваться с пути, следуя за сердцем (на языке Торы "сердце" символизирует средоточие страстей и

желаний), запрещает нам размышлять о ереси, а мицва не сбиваться с пути, следуя за глазами, — о

безнравственности.

Эта мицва относится ко всем временам, ко всем мужчинам и женщинам. Нам дано повеление всегда хранить

чистоту своих помыслов, оберегая их от запретных идей и представлений.

Каков же смысл понятий "ересь" и "безнравственность"?

<> Ересь (апикорсут). Это понятие относится не только к отрицанию существования Б-га или отрицанию Б-

жественной природы Торы; ересью является также всякая идея, противоречащая какому-либо из основных

принципов Торы. Например, отрицание того, что Всемогущий постоянно надзирает за вселенной, или того,

что Он вознаграждает праведников и карает грешников.

Поэтому евреям запрещено знакомиться с идеями, противоречащими заключенной в Торе истине.

Кашерность духовной пищи, безусловно, не менее важна, чем кашерность пищи телесной. Удаляющий себя

от Б-гопротивных и безнравственных идей возвышается и очищается.

<> Безнравственность. Запрещено каким бы то ни было способом (посредством книг, журналов,

кинофильмов, телевидения или других средств) контактировать с мыслями, ведущими к безнравственности.

Ашем говорит: "Пусть же будет твой стан свят, чтобы не увидел Он у тебя чего-нибудь срамного (наготы) и

не отступил от тебя" (Дварим 23:15). Этот стих учит нас, что из-за нашей нескромности Шехина покидает

нас.

"Сын мой! Отдай свое сердце Мне, и да наблюдают твои глаза Мои пути" (Мишлей23:16).

Этот стих обращен ко всему еврейскому народу, называемому "сынами Ашема" (ибо сказано (Дварим 14:1):

"Сыны вы Ашему, вашему Б-гу).

Тора наставляет еврея посвятить Ашему свои помыслы и свои глаза, ибо они способны ввести его в грех.

Пока душа человека полна образов и желаний, противных Торе, он не может достичь святости помыслов и

восприятия, даже изучая Тору и вознося молитвы. Как невозможно вырастить добрую пшеницу, не очистив

сперва почву от сора и камней, так и человеческое сердце, пока оно грезит о том, что дурно, не воспримет

слова Б-га Живого.

Нечистые мысли загрязняют разум настолько, что истина не проникает в него.

Чтобы не сказал человек: "Мудрость Торы и Б-гобоязненность служат надежным укреплением для моих

мыслей, и соприкосновение с грехом не причинят мне вреда", — с особой силой говорится в стихе: "Сын

Мой! Отдай Мне свое сердце и свои глаза".

Наши мудрецы утверждают, что каким бы великим человек ни был, ецер ара обладает способностью

возбуждать в нем желание, когда он видит безнравственные картины. Так и ересь способна оказывать

влияние даже на мудрейших людей. Каким бы праведником человек ни был и какими бы добрыми

намерениями он ни руководствовался, он не преуспеет в Торе и в служении Ашему, если глаза и уши свои не

предназначит с непоколебимостью для одного лишь Ашема, отдалившись от ереси и безнравственности.

Хофец Хаим пишет: "Если человек размышляет о грехе, Тора не может проникнуть в его ум. Тем не менее

ему не следует отчаиваться и терять мужество, если он не может полностью очистить мысли свои. Есть

такое правило: "Тот, кто жаждет очистить себя, получает помощь Свыше". Пока он хочет и пытается изгнать

греховные мысли из своего сердца, Ашем будет помогать ему в этом".

Абуя, один из самых выдающихся людей своего поколения, пригласил на обрезание своего сына великих

учителей Торы со всего Иерусалима. За трапезой одни из них сочиняли песни, другие придумывали

витиеватые стихи.

Р. Элиэзер сказал р. Иеошуа: "Скажем же слово Торы".

И они стали толковать различные места Торы. Благодаря их словам, преисполненным глубины и истины,

вокруг засверкал Небесный огонь, подобный тому огню, который видели евреи при даровании Торы.

Пораженный величием знатоков Торы, Абуя поклялся: "Коль таковы почести, достигаемые изучением Торы,

я посвящу сына своего Торе".

Но нестойкой оказалась Тора его сына, поскольку отец посвятил его на это поприще не во Имя Небес, но

ради почестей и власти благодаря Торе.

Элиша стал выдающимся учеником, а затем и светилом Торы. И несмотря на это, он в конце концов перестал

соблюдать Заповеди. Его решению оставить Тору способствовали два случая, сильно его взволновавшие.

Однажды в шабат, когда он обучал Торе в долине Гинасар, он увидел, как какой-то еврей залез на дерево и

снял с ветвей птицу вместе с ее птенцом. Тем самым еврей осквернил шабат и нарушил запрет, гласящий:

"Не бери матери вместе с ее птенцами" (Дварим 22:6). На исходе шабата Элише довелось наблюдать, как

другой еврей залез на дерево, и, прежде чем взять яйца, отогнал высидевшую их птицу, как и повелевает

Тора. Когда он слезал с дерева, его укусила змея, и он умер.

Элиша решил, что этот случай противоречит данному в Торе обещанию о том, что человеку, соблюдающему

мицву отгонять птицу от яиц, дана будет долгая и хорошая жизнь (Дварим 22:7). Если бы Элиша постарался

доискаться до истины, он понял бы, что в этом обещании подразумевается мир "вечной жизни и

абсолютного блага". После этого случая Элиша засомневался в истине Торы.

Говорят еще, что он окончательно сбился с пути при виде трагедии р. Иеуды Анахтома. Этот мудрец был

убит, и, пока труп лежал на земле, собака отгрызла ему язык.

"Как же такое возможно, чтобы язык, столь много обучавший Торе, подвергся такому позору? — подумал

Элиша. — Если таков жестокий конец этого святого мудреца, то ни для кого другого нет никакой надежды,

ибо у большинства людей грехи еще тяжелее, чем у р. Иеуды Анахтома".

(Элиша не смог понять, что смерть постигла этого праведника во искупление грехов его поколения и что в

Грядущем Мире р. Иеуда был вознесен на необычайную высоту, или, быть может, его гибель объяснялась

другими, непостижимыми для нас причинами, известными одному лишь Б-гу.)

После этого Элиша бен Абуя перестал признавать Единственность Б-га. Он не мог узреть, что добро и зло

исходят из одного и того же источника. Он прекратил выполнять заповеди, и его стали называть "Ахер"

("Чужой")

Мудрецы избегали его. Лишь один его ученик, р. Меир, прилепился к нему, не оставляя надежды, что его

ребе сделает тшуву.

Однажды в шабат, когда Ахер и р. Меир подошли к границе тхум шабат (участка в 2 000 локтей, внутри

которого разрешено ходить в шабат), Ахер предостерег своего ученика не заходить за эту границу.

Почувствовав, что его ребе вновь обрел былую ясность ума, р. Меир стал умолять его сделать тшуву.

"Я не могу", — ответил Ахер.

"Почему?" — удивился р. Меир.

И Ахер с унынием поведал ему: "Однажды в Йом Кипур, который пришелся в тот год на шабат, я проезжал

верхом мимо синагоги. И я услышал, как Небесный Голос призывает: "Вернитесь ко Мне, непокорные сыны,

и Я приму вас всех, кроме Элиши бен Абуи, который знал Мое величие, но отвратился от Меня".

Это обращение означало, что Ашем не распространит на Ахера ту помощь Свыше, которую Он обещал

всякому, кто попытается возвратиться к Нему. Однако сделай Ахер тшуву без помощи Ашема, она

непременно была бы принята.

Ахер оставался еретиком до конца своих дней. Когда р. Меиру сообщили, что Ахер болен, он поспешил к

нему и стал упрашивать: "Сделай тшуву*."

"Разве она будет принята?" — спросил Ахер.

"До самого последнего своего мига человек может вернуться к Ашему, и тогда ему прощаются такие тяжкие

грехи, как идолопоклонство, кровопролитие и безнравственность".

Ахер заплакал, и так завершился его земной путь. Р. Меир радостно произнес: "Думаю, что мой ребе отошел

с мыслями о тшуве".

Прошло какое-то время после смерти Ахера, и его дочери, впавшие в нищету, пришли к р. Иеуде Анаси,

умоляя о помощи. Он отказал им, сославшись на стих из Тегилим (109:3,12): "Ибо отверзлись на меня уста

нечестивца... да не будет ему сострадания, да не будет милующего его сирот". (Дети, вероятно, последуют

стопами своего отца, и потому тот, кто поддержит их, взрастит еще больших грешников.)

"Рабби, — упрашивали они его, — не смотри на его дела, но на его великие познания в Торе".

Р. Иеуда понял, что дочери Ахера праведны, и велел оказать им помощь. Он прослезился и воскликнул:

"Если даже тот, Тора которого не была во Имя Небес, взрастил столь праведных дочерей, то уж дочери

человека, изучавшего Тору с чистыми побуждениями, наверняка будут праведницами".

Почему же Ахер, несмотря на свои глубокие познания в Торе, стал еретиком?

— нем говорили, что на устах у него всегда были греческие песни. Даже в то время, когда он еще был

большим авторитетом, — до того, как он открыто отверг Тору, — под полой он прятал нееврейские книги по

философии. (Даже тогда, когда он изучал Тору, мысли его были подвержены влиянию этих книг.)

Писание упоминает о двух других людях, которые были грешниками, несмотря на свои обширные познания

в Торе, — о Доэге и Ахитофеле. Оба они возглавляли Санхедрин, но в конце концов оставили Тору и в

наказание были ввергнуты в Генном.

Какое употребляют сравнение, говоря о Доэге и Ахитофеле?

Они похожи были на два величественных с виду дома, о которых прохожие думали, что в них хранятся

ценнейшие вещи. Никто в точности не знал, что было в этих домах, ибо их хозяева замазали все щели до

единой.

Однажды замазка отвалилась. И всем стало видно, что внутри этих домов не было ничего, кроме соломы.

Так и Доэг с Ахитофелем поражали людей тем, что знали Тору до последних мелочей. Но их Тора была лишь

на устах, но не в сердцах.

Даже обширные познания в Торе — еще не залог того, что человек никогда не отвергнет ее. Верность Торе

зависит от страха перед Ашемом, хранимого человеком в своем сердце.