Да будет свет...

Глава 36 Международное сотрудничество

Сотни лет большинство народов мира жило в условиях относительной изоляции. Это привело к выработке каждым своих собственных нравов и обычаев, своей морали и своих представлений о том, что такое — хорошо, а что такое — плохо. По существу то, что мы называем менталитетом, представляет собой спрессованную в умах людей историю народа, квинтэссенцию его прошлого. И я благодарен судьбе, что мне представилась возможность убедиться в этом в ходе своих многочисленных поездок по различным странам мира. Полагаю, что государственные границы являются существенным препятствием для народов мира, стремящихся к взаимному изучению друг друга. Тем более, никаких государственных границ не должно быть для науки. Любые искусственные преграды, «железные», «бетонные» или еще какие-нибудь занавесы приводят к огромным финансовым затратам, увеличению сроков научных исследований, ущемлению возможностей ученых как в стране, отгородившейся от всего мира, так и в других странах земного шара. Контакты советских ученых с внешним миром вступили в наиболее активную стадию после прихода к власти М. С. Горбачева — с началом перестройки.

Вопросами внешнеэкономической деятельности в Министерстве энергетики и электрификации СССР занималось Главное управление строительства энергетических объектов за рубежом — Главзагранэнерго. Обязанности начальника главка исполнял главный инженер Андрей Александрович Живов, с которым мы в течение семи лет соседствовали в доме на Волгоградском проспекте.

Научно-технической политикой в отрасли, внедрением новых технологий, новой техники, а также организацией и планированием научно-технического сотрудничества с зарубежными странами занималось Главное научно-техническое управление энергетики и электрификации (Главтехуправление), начальником которого был Виталий Иванович Горин, главным инженером — Виктор Викторович Нечаев, а заместителями — Константин Михайлович Антипов, Юрий Николаевич Филимонцев и Дмитрий Яковлевич Шамароков.

Главтехуправлению подчинялись все научные институты, в том числе такие всемирно известные, как Всесоюзный теплотехнический институт имени Ф. Э. Дзержинского, Государственный научно-исследовательский энергетический институт имени Г. М. Кржижановского (ЭНИН), Всесоюзный институт электроэнергетики (ВНИИЭ), Научно исследовательский институт постоянного тока (НИИПТ) и Всесоюзный институт гидротехники имени Б. Е. Веденеева.

Много сил и энергии отдал Всесоюзному теплотехническому институту имени Ф. Э. Дзержинского Виталий Ефремович Дорощук. В 1984 году ему на смену директором пришел Гурген Гургенович Ольховский. С доктором технических наук, профессором, а ныне — членом-корреспондентом РАН Г. Г. Ольховским мы успешно сотрудничаем и по сей день. Признанный ученый в области газовых турбин, он является членом Российского национального комитета Всемирного энергетического совета (МИРЭС), председателем которого являюсь я.

С коллективом ЭНИН мне пришлось тесно взаимодействовать еще в то время, когда его возглавлял член-корреспондент РАН, доктор технических наук, профессор Юрий Николаевич Вершинин. Отсчет сотрудничества с ним я веду с того момента, когда мы занимались внедрением энерготехнологической установки ЭТХ–175 и разработкой пионерного проекта геотермальной электростанции, преобразующей внутреннее тепло Земли (энергию горячих пароводяных источников) в электрическую энергию, на Ставрополье, что рядом с селом Каясула. Надо сказать, что в России первая Паужетская геотермальная электростанция мощностью 5 МВт была пущена в 1966 году на Камчатке, впоследствии ее мощность доведена до 11 МВт.

После отъезда Юрия Николаевича в Свердловск на пост директора ЭНИН пришел доктор технических наук, профессор Эдуард Петрович Волков, до этого работавший заведующим кафедрой тепловых электростанций Московского энергетического института. Волков — автор ряда исследований в области моделирования процессов горения и переработки твердых топлив, экологии энергетики. Это активный и энергичный специалист. Эдуард Петрович, выступая сторонником внедрения энерготехнологических установок, много сил отдал научному сопровождению запуска в работу первой в мире установки УТТ–3000 по переработке сланцев.

Моей первой зарубежной страной, куда я выехал с докладом по проекту ПГУ–800 МВт, оснащенной отечественными газовыми 150-мегават-тными турбинами, была Италия. Там, в городе Брешия, что расположен в области Ломбардия к востоку от Милана, я принимал участие в IV научно-техническом симпозиуме «Италия — СССР», организованном по инициативе председателя Общества дружбы «Италия — СССР» господина Корги, приложившего немало усилий для налаживания деловых контактов между заинтересованными фирмами и организациями Италии и соответствующими заводами, организациями и объединениями Советского Союза.

Корги являлся членом Итальянской коммунистической партии (ИКП) и хорошо говорил по-русски. Свою карьеру он начал простым рабочим, потом был избран депутатом парламента. Выйдя на пенсию, он, по его словам, в материальном отношении стал жить лучше, так как сумма его двух пенсий — начисляемой и выплачиваемой заводом и депутатской — была выше его государственной зарплаты. В разговорах с нами Корги представлялся пацифистом, противником режима Муссолини. Впоследствии за огромный вклад в дело укрепления дружбы и сотрудничества между народами Италии и СССР он был награжден орденом Дружбы народов.

Советскую делегацию на симпозиуме возглавляли руководители ГКНТ СССР: заместитель председателя Комитета, доктор технических наук Михаил Георгиевич Круглов и начальник отдела энергетики и электрификации ГКНТ СССР, доктор технических наук Виктор Иванович Доброхотов.

Виктор Иванович был высочайшим организатором научно-технической политики в отрасли. Мы дружили с ним, как говорят, «домами». Он поражал меня своей глубокой, до малейших деталей, осведомленностью о стоящих проблемах и путях их решения, умением сплотить вокруг себя ученых-единомышленников, правильно сформулировать задачи и добиться их включения в государственные программы. Доброхотов возглавлял редакцию журнала «Теплоэнергетика». У него в любое время суток можно было получить исчерпывающую информацию с оценкой нынешнего уровня технологии в энергетике и о методах внедрения более совершенных технологий. До сих пор не могу себе представить отдел энергетики бывшего ГКНТ, преобразованного в Министерство науки РФ, без милейшего Виктора Ивановича…

До начала работы симпозиума нам удалось вкратце познакомиться с Миланом, этим великолепным городом, основанным на Паданской равнине (Северная Италия) около двух с половиной тысяч лет назад. В III веке до нашей эры город получил имя Медиоланум, что означает «срединный». Здесь находятся базилика Санта Мария делла Грацие со знаменитой «Тайной вечерей» Леонардо да Винчи и не менее известный оперный театр «Ла Скала». Затем мы переехали в небольшой город Брешия с населением 200 тысяч человек, лежащий на полпути между Миланом и Венецией неподалеку от озера Гарда, одного из самых больших озер Европы. Среди ярких достопримечательностей города — монастырь Санта Джулия, Художественная галерея. Во время экскурсии по Риму неизгладимое впечатление на меня произвело посещение Ватикана, где сосредоточены ценнейшие сокровища культуры и искусства. Побывали мы в Пизе, Флоренции и в других городах Италии, давшей миру столько живописцев и композиторов, сколько не дала вся остальная Европа.

В память глубоко врезались впечатления, связанные с посещением энергетических объектов, принадлежащих крупнейшим итальянским фирмам: электроэнергетической компании «ENEL» и военно-промышленному концерну «Ansaldo». Итальянские энергетики, например, довольно просто решили проблему обеспечения электрической энергией жилых домов и крупных холодильных установок, расположенных на острове Сан Джулио, получая ее с помощью не только дизельных электростанций, но и батарей прямого преобразования солнечной энергии в электрическую. Сотрудники «ENEL» продемонстрировали хорошо зарекомендовавшую себя систему энергосберегающих технологий на примере одного школьного здания, обогрев которого осуществляется водяными трубчатыми панелями, уложенными на кровле. Нагревание воды в панелях происходит за счет солнечного тепла. На случай резкого похолодания предусмотрен резервный вариант, когда воду нагревают в небольшом электрокотле.

Фирма «Ansaldo» предложила нам для ознакомления образцы газовых турбин Г Т–25, используемых в режиме выработки электроэнергии со сбросом отработанных газов в водогрейные котлы. Надо сказать, что систему использования тепла отработанного пара для обогрева промышленных объектов и жилых домов впервые начали использовать в Советском Союзе еще в 1928 году. С этого времени в лексиконе всех народов появилось слово «теплофикация». В Италии мы своими глазами увидели, с какой эффективностью используются за рубежом российские научные идеи.

Моя должность заместителя министра энергетики и электрификации СССР по науке и технике была для руководства ГКНТ СССР весомой причиной для того, чтобы сделать мне предложение: возглавить Советский национальный комитет Международного совета по большим электрическим системам высокого напряжения (Conseil Internationale des Grandes Reseaux Electriques, CIGRE).

CIGRE — крупнейшая международная неправительственная научно-техническая организация в сфере электроэнергетики. Она была создана в 1921 году в Париже, там же находятся сейчас ее центральный офис и секретариат. Россия стала членом CIGRE с момента ее основания по инициативе ряда российских ученых и инженеров, поддержанной Г. М. Кржижановским. Всего в CIGRE входит 53 страны, имеющие официально признанные национальные комитеты. Спонсором Международного совета выступает французская государственная энергетическая компания «Электриситэ де Франс» (EdF). Руководящими органами и структурными подразделениями CIGRE являются исполком, административный совет, технический комитет, пятнадцать исследовательских комитетов и в их составе — более восьмидесяти рабочих групп.

В конце 80-х годов XX века президентом CIGRE был Уильям Уайт — председатель правления одной из пяти крупнейших американских энергетических компаний «АЕР» (г. Колумбус, штат Огайо). Генеральным секретарем являлся бывший сотрудник «EdF» Жерар Леруа, председателем технического комитета — профессор К.-Х. Шнайдер (от компании «Siemens AG», ФРГ), казначеем — Л. Эрхарт (Швейцария). Кроме того, в состав исполкома входили: представитель Бразилии Е. Лепеки, руководящий сотрудник Центрального агентства Великобритании по производству электроэнергии «CEGB» Дж. Бэнкс, руководящий сотрудник токийской энергетической компании «ТЕРСО» профессор Я. Секине, член совета директоров французской энергетической компании «EdF», руководящий сотрудник французской компании «Транспортные магистрали» П. Шалвон де Марсей, представитель компании по производству мобильных систем связи «Nokia» (Финляндия) Р. Коскинен, представитель сиднейской энергокомпании (Австралия) Ф. Далханти, представитель итальянской компании «ENEL» Л. Парис, вице-президент компании «Eneco Energie» (Голландия) Т. Икема.

В заседаниях административного совета принимали участие представители всех ведущих стран-членов CIGRE: США, Канады, Франции, Великобритании, Италии, ФРГ, Швеции, Швейцарии, Японии, Китая, ЮАР, Греции, Австрии, Бразилии, Аргентины, Польши, Румынии, Венгрии, Чехословакии.

В конце 1986 года я впервые принимал участие в заседаниях исполкома и административного совета CIGRE, проходивших в Рио-де-Жанейро (Бразилия). Раньше такого рода поездки были для энергетиков редкими. Бразилия — сказочная страна для любого европейца, а уж тем более — для простого советского труженика, как правило, не имевшего возможности выезжать за границу без серьезных на то оснований. Рио-де-Жанейро (в переводе с португальского — «январская река») основан 1 марта 1565 года на берегу залива Гуанабара. В этом городе пел когда-то Федор Иванович Шаляпин. «Казалось, — писал великий русский бас в своих воспоминаниях, — что здесь люди трудятся играючи, так легко и весело кипела жизнь». Над городом, на горе Корковадо, возвышается огромная статуя Иисуса Христа с распахнутыми руками. Поражают своим великолепием пляжи Копакабаны.

После окончания официальных заседаний членов исполкома и административного совета CIGRE отвезли на отдых в частный ночной клуб, расположенный на островке одного из озер. Ночь, луна, скользящие по небу облака. Мы расположились в зале за столиками по шесть человек. Я оказался за центральным столиком вместе со своим коллегой Владимиром Антоновичем Миролюбовым, президентом CIGRE Уайтом и председателем бразильского национального комитета Коуэном, которые были с супругами. Для возбуждения аппетита подали аперитив, а затем угощали блюдами европейской кухни. Звучали национальные бразильские мелодии.

В самый разгар застолья ко мне подошел председатель национального комитета ЮАР в CIGRE и в шутку спросил:

— Господин Дьяков, вы употребляете спиртные напитки?

— Да, немного, — ответил я.

— Но ведь в России это запрещено — сухой закон. Простит ли вас Горбачев, если узнает, что вы, заместитель министра, нарушаете партийные установки?

— Думаю, что простит, — уверенно ответил я. — Мы находимся на другом континенте, в другом климате, здесь другая микро — и биосфера, поэтому нам просто необходимо продезинфицироваться изнутри. Так что мы не пьем, а лечимся!

Было уже поздно, и мне показалось, что прием подходит к концу. Вдруг свет в зале погас, одна стена зала медленно раздвинулась, и нашим взорам предстало ярко освещенное пятно в зале. В ослепительных лучах света появились восемь нагих девушек-мулаток. Их обнаженные тела нежно переливались матовыми оттенками кофе с молоком. У всех танцовщиц, как на подбор, были большие голубые глаза и белые ослепительные зубы. В золотистых туфлях на высоком каблуке они казались длинноногими весталками, пришедшими сюда из волшебного и загадочного мира грез. Шеи очаровательных жриц были обрамлены богатыми ожерельями, на руках сияли браслеты, а на головах колыхались сооружения из разноцветных перьев.

Во всем мире бразильцы известны как танцующая нация, любящая чувственную и зажигательную музыку. И, видимо, это нам пытались сейчас доказать. Сказать, что девушки были прекрасны, — значит, не сказать почти ничего. Перед нами двигались восемь оживших изысканных статуэток, словно вылитых из бронзы по одной совершенной форме, где все соизмеримо и пропорционально.

Но вот мелодия сменилась, и веселые «девчонки из Ипанемы» стали вытаскивать гостей из-за столиков, приглашая к танцу. Загорелся свет в зале. Все происходившее было для меня в диковинку. Одна из девушек вознамерилась усесться на колени президенту CIGRE, но жена американца вежливым жестом не позволила сделать этого. Тогда девушка обошла стол и направилась ко мне. Я растерялся. Единственное, что я смог сделать в этой ситуации, — это указать на Владимира Антоновича.

Юная особа пираньей ринулась к новой цели. Миролюбов от неожиданности вскочил, замахал руками. Но девушка не прекратила своих усилий, а с еще большим упорством попыталась затянуть моего коллегу в танцующую группу. Владимир еле вырвался. Сидевшие за столами с удовольствием наблюдали за сценой «преследования», смеялись, шутками подзадоривали участников своеобразного шоу. Потом эти сестры Огненной Звезды Самбы исполнили групповой танец, щедро демонстрируя подаренную им природой красоту и грацию. Прием длился до самого рассвета, и все было пристойно, в рамках приличия.

В Бразилии меня избрали в состав исполкома и административного совета CIGRE. Там я познакомился с работой самой большой в мире гидравлической электростанции «Итайпу», состоящей из 18 турбин. Протяженность плотины — восемь километров, высота — 196 метров, мощность — 12 600 000 кВт. Построенная на границе между Бразилией и Парагваем, на реке Парана, она является совместным проектом двух стран, обеспечивая 25% необходимой Бразилии и 95% необходимой Парагваю электроэнергии. Для обеспечения работы станции было создано искусственное озеро площадью 1350 квадратных километров. В рамках работы станции действует проект по охране природы. На ее территории есть лесное хозяйство и резервуары для разведения рыбы.

Существует ряд интересных фактов из истории «Итайпу». Несмотря на огромные размеры и сложную технологию возведения такого сооружения, она была построена в кратчайшие сроки. Цемента, использованного при строительстве этой ГЭС, хватило бы на 120 стадионов типа «Маракана», а из израсходованного железа и стали можно было бы построить 380 эйфелевых башен. Все оборудование для ГЭС бразильцы изготовили на своих заводах. В 1985 году Американская инженерная ассоциация (American Society of Mechanical Engineers, ASME) признала «Итайпу» одним из семи технических чудес света.

В связи с моральным и физическим старением тепловых и гидроэлектрических электростанций СССР перед нами вставала задача поиска путей производства для них оборудования на отечественных заводах совместно с иностранными фирмами. После трудных, длившихся почти два года, переговоров фирма «Siemens» дала согласие на создание на базе Ленинградского металлического завода (ЛМЗ) российско-германского совместного предприятия (СП) Интертурбо, которое должно заниматься тиражированием, на первых порах сборкой, немецкой газовой турбины мощностью 150 МВт ФАУ–94–2.

Договор предусматривал сборку газовых турбин уже в России из комплектующих деталей, изготовленных на заводе «Siemens», с постепенной заменой их на наши, отечественные. Уже девятая газовая турбина должна была полностью собираться из деталей, изготовленных у нас на ЛМЗ. Первые две газовые турбины, изготовленные СП Интертурбо, были поставлены за границу, в Пакистан, из-за отсутствия у нас в России платежеспособного спроса на них. Точек, где их можно было бы использовать в нашей Единой энергетической системе, было много, но на это отсутствовали инвестиции.

Для себя я считал важнейшей задачей — это была моя цель, которой я посвятил не один год — построить в России первую тепловую электростанцию с блоком ПГУ–450 с использованием газовых тур бин, изготовленных у нас в стране. Станцию, которая бы стала прообразом для дальнейшего распространения таких ПГУ в другие регионы России. Учитывая, что единственным в то время источником валютного финансирования мог стать контракт на продажу электроэнергии в Финляндию через Выборгскую вставку постоянного тока Ленэнерго, я лично принял решение разместить эту электростанцию с ПГУ–150 в зоне Ленинграда или Ленинградской области. Более подходящей оказалась площадка на северо-западе Ленинграда, хотя с нее для строительства электростанции предстояло вывести огромный объем торфа, пласт которого достигал толщины до десяти метров.

Относительно этой площадки мэр города Ленинграда господин Собчак занимал уклончивую позицию. Накалилась обстановка и по вопросу, какие газовые турбины ставить на этой электростанции. Представители американской фирмы «General Electric», используя свое влияние на главного инженера Ленэнерго Станислава Яковлевича Михайлова, которого они принимали у себя с распростертыми объятиями, известного российского телеведущего господина В. В. Познера и вице-президента РФ А. В. Руцкого, предприняли огромные усилия, чтобы получить контракты на строительство этой электростанции и оснастить ее газовыми турбинами собственного производства.

Вопрос был вынесен в правительство России. Виктор Степанович Черномырдин, в то время — заместитель Председателя правительства России, поддержал мою точку зрения о строительстве ПГУ с использованием газовых турбин совместного производства СП Интертурбо. Для строительства этой Северо-Западной ТЭЦ был создан консорциум, лидером которого выступила финская фирма «Imatra Voima — Ou», покупающая у нас электроэнергию, а членами — немецкая фирма «Siemens AG», РАО «ЕЭС России» и финская строительная компания «Polar». Условия и сам контракт, заключенный между членами консорциума в Санкт-Петербурге, с российской стороны довелось подписать мне. С немецкой стороны его подписал руководитель департамента «Производство энергии» (KWU), член правления фирмы «Siemens AG» господин Хиршманн.

После процедуры подписания господин Хиршманн сказал:

— Более двадцати четырех лет я работаю с энергетиками Советского Союза. Начало моих контактов со специалистами вашей отрасли восходит еще ко времени назначения на пост министра энергетики и электрификации СССР П. С. Непорожнего. Сегодня я могу смело признаться, что впервые добился существенного результата: контракт подписан. Теперь я спокойно уйду на пенсию.

При подписании контракта о создании в России первой электростанции с новейшими технологиями присутствовал первый вице-мэр города Санкт-Петербурга Владимир Владимирович Путин. Это очень символично, что подписание контракта, имевшего судьбоносное значение для дальнейшего развития энергетики нашей страны, происходило в присутствии будущего Президента Российской Федерации.

Всю вторую половину 80-х годов XX века Минэнерго СССР работало под тяжелым прессом необходимости соблюдения экологических требований при строительстве энергетических объектов. Порой ситуация доходила до приостановки работы электростанций. Под воздействием общественности, например, был закрыт разработанный ВНИПИэнергопром проект экологически чистой ПГУ на угле, которую планировалось возвести близ музея-заповедника «Ясная Поляна» (в 14 километрах от Тулы). Однажды сотрудники природоохранных служб совместно с «зелеными», которых я называю «народными мстителями», провели замеры уровня окислов азота в атмосфере: приборы показали высокую концентрацию вредных выбросов. В прессе поднялся шум, виновниками загрязнения были объявлены Щекинская ГРЭС и Щекинский химический комбинат.

Научные обоснования, доказывавшие предвзятость выводов, сделанных борцами за чистую экологию, в расчет не принимались. В Совете Министров СССР, возглавляемом Н. И. Рыжковым, было принято решение о закрытии станции и химкомбината. Все успокоились. Когда по прошествии определенного времени вновь сделали замеры, то уровень содержания окислов азота в атмосфере стал еще больше. А ларчик открывался просто. Рядом проходила дорога с интенсивным автомобильным движением, неподалеку располагались птицефермы, а на ближайших колхозных полях были свалены сотни тонн суперфосфата. Выбросы ГРЭС, как это и доказывалось раньше, из-за высокой дымовой трубы не могли попасть в район усадьбы великого писателя. Но дело было сделано — строительство электростанции с передовыми технологиями было закрыто.

В этой связи я все время вспоминаю слова некоторых своих зарубежных коллег. Как-то на одном из заседаний Исполкома CIGRE ко мне обратился один из его членов — господин Бенс, одно время занимавший в правительстве Маргарет Тэтчер пост советника по энергетике. Англичанин со свойственной ему деликатностью спросил меня:

— Господин Дьяков, почему в Советском Союзе имеющиеся финансовые средства необдуманно вгоняются в экологические мероприятия вместо того, чтобы направить их на повышение уровня благосостояния народа?

— Видимо, потому, что мы берем пример с вашей страны, господин Бенс, — так же любезно ответил я. — Ведь госпожа Тэтчер постоянно критикует Советы за нерешенные экологические проблемы.

— Да! Но вы же прекрасно понимаете, что это делается только в политических целях. Надо, извините, думать собственной головой. Я думаю, что голодный, разутый и раздетый человек, влачащий жалкое существование в неустроенном жилье, не будет задумываться о том, какое значение имеет для него экология.

— Что есть экология? — продолжал мой собеседник. — Это, прежде всего, возможность постоянного и нормального питания, обеспечение нормальных социальных условий прежде всего человека. Или я не прав?

В соответствии с соглашениями по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, заключенными Советским Союзом с зарубежными государствами, были созданы постоянные двусторонние комиссии по энергетике, во главе которых находились сопредседатели от каждой страны-участницы. Мне довелось быть сопредседателем комиссий по энергетике «СССР — ФРГ», «СССР — Швеция», «СССР — Австрия» и «СССР — Финляндия», а также членом комиссий «СССР — МНР» и «СССР — Франция».

В двусторонних комиссиях сопредседателями с зарубежной стороны были: «СССР — ФРГ» — статс-секретарь федерального министерства экономики и технологий ФРГ доктор Бёге, «СССР — Швеция» — статс-секретарь министерства развития и энергетики Швеции Рольф Аннерберг, «СССР — Австрия» — председатель правления, генеральный директор австрийского энергообъединения, доктор Вальтер Фремут. Данные комиссии способствовали более широкому взаимному обмену между заинтересованными специалистами информацией о промышленном и научном потенциале стран-участниц и их конкретных фирмах, установлению тесных деловых контактов между этими фирмами и их руководителями.

Комиссии заседали два раза в год, поочередно в странах-участницах, даже в разных городах и регионах этих стран. Например, двусторонняя комиссия «ФРГ — СССР» заседала в Дюссельдорфе, Эссене, Кёльне, Бремене, Майнце, Саарбрюккене, Мюнхене, Франкфурте-на-Майне и Гамбурге.