Живое Серебро

Глава 20 День 5

Всю ночь я была занята тем, что старалась не думать о Платине, и у меня это неплохо выходило, хотя мои успехи в этом занятии совсем не приносили мне никакого облегчения. Мерцающие, словно рваные молнии, мысли о погибших друзьях и семье сокрушали меня, как безжалостный молот плавящуюся сталь – меня всю ночь тошнило от мысли о том, что ещё неделю назад моя жизнь была совершенно иной: любящая и совершенно здоровая семья, верные и весело улыбающиеся друзья, собственный дом с собственной спальней, знание своего места и дела – всё это было у меня всего несколько дней назад, всё это безвозвратно обращено в прах… Ворочая между пальцев заветное кольцо на цепочке – единственное сохранившееся материальное напоминание о моём прошлом, – я переживала вспышки самых лучших и оттого самых болезненных воспоминаний: тёплый взгляд Берда, наигранное ворчание матери, смех жизнерадостных сестёр, искрящийся роман Ардена и Геи, мухлёжная игра в лото Арлена… Берд был не из тех, кто ходит на попятную, но здесь он пошёл, и мы вышли на дело той ночью несмотря на его неладное предчувствие… Нет, причина свершившегося ужаса вовсе не в том, что той роковой ночью мы выбрались на дело. Более того, если бы мы не вышли тогда из дома, я бы, скорее всего, не спаслась – была бы расстреляна вместе со всей своей семьёй. Теперь же у меня нет ни семьи, ни дома… Ничего. Мне не к чему возвращаться. Получается, мне сейчас необходимо не просто выжить, но и каким-то образом обосноваться здесь, в самом центре осиного гнезда? Кажется, я просто обязана это сделать – выжить. Ведь я дочь убитого, но несломленного Берда Катохириса – этот великий и невероятный во всех смыслах человек сам назвал меня своей дочерью!..

Всю ночь проворочалась с боку на бок, мучаясь мыслями о безвозвратном и не поддающемся исправлению.

Очередное утро началось с появления Крейга: девушек отвели к стилистам, от которых они вновь вышли разукрашенными – розовая голова Скарлетт, – и полуголыми – кожаный лифчик Карэн, – а я снова сразу попала в столовую, где вполуха слушала парней из своей компании, практически не участвуя в обсуждении общего положения и без того очевидных вещей. Единственное, что меня действительно заинтересовало, так это информация о том, что этой ночью ещё двое парней не поднялись со своих коек. Итого: восемьдесят пять участников и очередное осознание того, насколько мужская казарма отличается от женской в процентном соотношении опасности – в конце концов, среди девушек до сих пор нет ни одного летального исхода, в то время как парни мрут, словно мухи. Нужно бы сегодня дать подольше поспать Стейнмунну в каком-нибудь углу, хотя мне и самой не помешало бы проспаться.

Сразу после завтрака Крейг по уже знакомым подземным лабиринтам отвёл нас в новый, самый просторный зал из всех, что нам до сих пор доводилось видеть. Стоило последнему участнику зайти в этот зал, как он заговорил, чеканя слова без особого энтузиазма:

– Вчера была ваша последняя возможность заработать баллы перед Ристалищем, детишки, – привычно жуя длинную зубочистку, отрывисто пробасил инструктор. – Так что лавочка прикрыта – кто что успел ухватить, с тем и останется. Сейчас вы в оружейном зале, состоящем из пяти секций. Так сказать, день релакса: можете попрактиковаться с разными видами оружия, попробовать себя в маскировке или в обороне, а можете пометать друг в друга что-нибудь колюще-режущее, того гляди, сами лишний остаток из пятнадцати человек отрежете. В общем, развлекайтесь… И да, кстати, завтра шестой день вашего пребывания в Руднике, что значит, что те из вас, кто доживёт до завтрашнего утра и кто имеет за своей душой гарантов, наконец познакомятся со своими благодетелями.

Договорив свою скомканную речь откровенно незаинтересованным тоном, Крейг развалистым шагом вышел из зала обратно в подземный лабиринт, действительно оставив нас “развлекаться” с настоящим оружием в не самой безопасной компании! Неужели организаторы этого безумия всерьёз желают увидеть, как мы режем друг друга вот так вот на ровном месте?! Я резко оглянулась и поняла, что, однако, мы можем предоставить им такое удовольствие – слишком уж много здесь испуганных, агрессивных и просто тупых личностей.

– Значит, максимальный потолок по заработанным баллам обозначен цифрой пятьдесят, – скрестив руки на груди, заметил Брейден. – Среди нас вообще есть хоть кто-нибудь, собравший весь максимум?

– Никто, кроме Дементры и Адонии, не прыгал вчера в яму, – заметил Трой.

– Они не прыгали, их заставили прыгнуть, – сразу же отметил Веркинджеторикс, и я немного удивилась этому замечанию: получается, Платина не только меня, но и Адонию заставил прыгнуть? Вот только её он не сбросил – спрыгнул с ней на руках… И снова это неприятное чувство. Как же я не хочу ревновать! Но ведь то, что я только что ощутила – это именно ревность?..

– Адония один раз сдалась до начала спарринга, – вдруг припомнил Трой.

– А Дементра у нас ни разу не провалилась, – заинтересованно повёл бровями Брейден, и все сразу же уставились на меня. – Единственный участник, который набрал пятьдесят баллов, и тот – хрупкая девчонка. Ты что же, особенная какая-то?

– Я не хрупкая, – сразу же чётко установила свою позицию я. – И вы сами точно не из отстающих. У большинства до сих пор остающихся в живых участников нет и двадцати баллов, а у вас по тридцать-сорок баллов за пазухой, так что нечего привлекать ко мне лишнее внимание.

– Куда уж нам, ты и сама с этой задачей прекрасно справляешься, колючка, – отразил мой воинственный настрой своим не менее жестким нравом Брейден, и сразу же отошёл от нас. Одарив оставшихся тяжелым вздохом, Трой предсказуемо последовал за своим разбитным другом. Как я и думала: союз союзом, но выживут-то только семеро из ста пятидесяти человек, так с чего нам лелеять сказочные надежды на то, что целых пять мест отойдёт именно нам? Очевидно, мы разобьёмся на пары или на единицы – кто-то, быть может, всё же сумеет выжить, а большой компанией нечего и думать о подобном…

Все разошлись по разным секциям: многие действительно взялись за игры с оружием, некоторые просто притихли возле затененных стен, кто-то, кто оставался в союзе, пробовал поочерёдно спать. Я и Стейнмунн в секции холодного оружия наблюдали за тем, как тощие тэйсинтаи из Кантона-B демонстрируют не самые впечатляющие результаты в искусстве метания ножей, Стейнмунн даже отметил, что их техника не годится и в подмётки моим “нескромным” навыкам, и, по правде говоря, он не преувеличивал: я и вправду с раннего детства отлично метаю ножи и звёздочки – это моя фишка, однажды здорово сблизившая меня с Бердом и укрепившая наши семейные узы. Но вскоре я снова отвлеклась от внешнего мира и снова ушла в свои непослушные мысли, которые, незаметно для меня, полностью заполонил образ Платины: интересно, почему Металлы до сих пор не объявились и появятся ли они вообще сегодня?..

Из состояния транса меня вывел подошедший к нам Веркинджеторикс, и я сразу же поняла, что до этого Стейнмунн что-то говорил мне, но из-за своей отчётливо прогрессирующей отвлечённости я совершенно не обратила своего внимания на его попытки наладить со мной диалог, и теперь пыталась понять, что же он хотел от меня – что я пропустила мимо ушей?

Оказалось, что Веркинджеторикс отлично владеет навыками стрельбы из арбалета – он подошёл ко мне с предложением обучить меня, “ну и заодно Стейнмунна”. Естественно я сразу же согласилась на эти уроки, в результате чего следующий час позволяла Веркинджеториксу то и дело соприкасаться с моими руками, стоять ко мне впритык и чуть ли не на ушко объяснять мне азы мастерства владения этим оружием. В Кантоне-J не водилось никакого вида дистанционного оружия, за исключением огнестрелов, принадлежащих исключительно ликториату, так что навыки стрельбы у меня в буквальном смысле были на нуле. Однако, уже спустя час практики, я научилась не только справляться с заряжанием арбалета, но и уже почти попадала в край мишени… И всё же, я не преуспевала. Поэтому как только периферическим зрением заметила в зале появление Металлов, сразу же передала арбалет Стейнмунну, чтобы он тоже попрактиковался, ведь у него так же, как и у меня, напрочь отсутствовали навыки в этом деле, но правда заключалась в том, что я больше боялась выглядеть неумехой в глазах как минимум одного Металла, нежели желала взять перерыв от обучения. Веркинджеторикс стал учить Стейнмунна, однако без такого энтузиазма, какой проявлял со мной, а Стейнмунн, в свою очередь, демонстрировал гораздо более лучшие результаты, чем те, что смогла продемонстрировать я: уже спустя пять минут он попадал в семёрку, а затем и в восьмёрку! Я же до сих пор не смогла попасть даже в белое поле вокруг мишени, не то что настолько приблизиться к десяточке… Стейнмунн сейчас был просто невероятен, но я этого не замечала. Потому что косилась взглядом в сторону троицы Металлов. В итоге я не заметила, в какой момент и куда именно отошёл Веркинджеторикс, и приближение ко мне Стейнмунна обнаружила лишь тогда, когда он остановился прямо передо мной. Наконец посмотрев на друга, я неожиданно отметила хмурость его лица. Прежде чем я успела спросить, что случилось, а точнее, что именно я пропустила, он сам оповестил меня о причине своего настроения:

– Я видел, как ты была смущена вчера, выбравшись из ямы в компании Платины. Прекрати смотреть в его сторону.

– Прекрати нести чушь, – сразу же поставила внутренний блок я.

– Я серьёзно.

– Я тоже очень серьёзно, – внутри меня неожиданно резко началось странное закипание.

– Деми…

– То есть тебя волнует тот факт, что я смутилась из-за падения в яму, а вовсе не из-за того, что выбралась из неё не без помощи Платины…

– Не без его помощи ты туда и угодила…

Я его не слушала и продолжала чеканить:

– …Но при этом тебя совершенно не волнует тот факт, что Веркинджеторикс явно не из доброты душевной решил потратить своё время на то, чтобы объяснить мне устройство оружия, которое в будущем я, в теории, могу использовать против него.

– Нет, это совсем не волнует.

– Почему же?

– Да потому что парни наподобие Веркинджеторикса не в твоём вкусе, – резко отбросив арбалет на стол, Стейнмунн впервые на моей памяти вспылил не только при мне, но ещё и из-за меня… И сразу же поспешил отойти от меня в сторону.

Конечно же, мы в эту же минуту остыли и снова оказались подле друг друга, но… Меня задело. По-настоящему. Веркинджеторикс, значит, не в моём вкусе. Ведь прав! Прав… Но главное здесь вовсе не то, кто “не во вкусе” кого, а недосказанное – кто “во вкусе”. В моём вкусе Стейнмунн, и он это прекрасно знает. Значит, знает и то, что Платина не может быть не в моём вкусе – да и не в чьём вкусе он вообще может быть?! Однако… Зачем было говорить об этом вслух? Сразу же хотелось парировать словами, что я ведь не обвиняю его в том, что он засматривается на Франций, но… Правда заключалась в том, что он, в отличие от подавляющего большинства парней, ни на кого, кроме меня, действительно больше не засматривался. Мне здесь нечем крыть, и от этого досада только усиливается – уж лучше бы он хотя бы изредка посматривал на магнетическую красоту Франций, честное слово! А так… Так только чувство вины за то, над чем я не властна.