Живое Серебро

Глава 47

После импровизированного обеда, на котором никто по факту толком ничего не съел, Франций проводила нас до стеклянного лифта, на котором мы поднялись на уровень ниже этажа с апартаментами Золота, и, сопроводив нас по просторному коридору-холлу, указала каждому из нас на двери, расположенные в разных концах этажа, за которыми скрывались наши личные апартаменты. Она зачем-то уточнила, что все апартаменты имеют защитную звукоизоляцию, и лишь позже я поняла, насколько это важный момент: с идеальным слухом Металла я могла бы слышать секреты своих соседей, как и они мои, но звукоизоляция решала это неудобство.

Все разошлись по своим апартаментам, и я ушла первой, потому что мои квадратные метры оказались ближайшими к лифту. Для входа мне оказалось достаточным приложить свою ладонь к сенсорному экрану – удобно и одновременно сомнительно: откуда мне знать, кто помимо меня ещё может быть внесён в базу данных, предоставляющих доступ к моему жилищу?

Апартаменты оказались без преувеличения роскошными: точь-в-точь как у Золота. В гостиной – панорамное окно на всю главную стену, под ногами мягчайший ковёр, кругом эксклюзивная меблировка; на кухне – новая техника, кристальная посуда, отдельная подсветка для каждой поверхности; в ванной комнате – джакузи, душ, стиральная и сушильная машины, шкафы и полки; в спальне – панорамное окно, шикарная кровать, убранная чистым и накрахмаленным бельём, но самое главное – прячущаяся за стеной огромная гардеробная комната, в которой по каталогу встроенной в стену сенсорной панели можно заказать любую одежду невероятного кроя и любое филигранное украшение, естественно, за деньги. Внизу каталога высвечивались личные данные кошелька, якобы принадлежащего Ртути: один миллион золотых монет – вознаграждение победителя Металлического Турнира! Что это значит?! Один миллион золотых монет?! Да ведь этой суммы любому хватит на десять жизней вперёд! Зачем одному человеку столько денег, да ещё в условиях, когда народ в Кантонах пухнет от голода?! Что за бред?!

В пространстве раздался перезвон серебристых колокольчиков. Я не сразу поняла, что дело во входной двери, мне понадобилось около пяти минут… Ко мне пришли три клеймёные женщины, с целью помочь мне собраться на бал в честь окончания Металлического Турнира. Всё это было странным, особенно с учётом того, что эти женщины вели себя так, будто были намного ниже меня по статусу, что совсем не отражало реальности – наверняка они, как и я, тоже выходцы из Кантонов, так что, по понятиям нашего прогнившего до основания общества, их может ставить ниже меня только их клеймо, но в моём понимании никакое клеймо не может поставить клеймёных ниже меня. И тем не менее, они вели себя со мной исключительно как прислуги, служащие какой-то королевской персоне, что меня крайне смущало и сбивало с толку.

Клеймёные колдовали надо мной по меньшей мере три часа: они красили моё лицо; сбрызгивали моё тело ароматными водами; расчёсывали мои густые волосы и укладывали их шелковистыми волнами, после чего эти волны заплели в один высокий хвост, оставив две волны струящимися вдоль лица; красили мои ногти на руках и даже на ногах; одевали и обували меня; надевали на моё тело украшения… Неожиданно, но это был первый раз в жизни, когда я по-настоящему почувствовала себя женщиной. Увидь меня родители в таком образе, что бы сказали? Скорее всего, сказали бы немедленно снять с себя весь этот блеск и шик, и не строить из себя не пойми что. Но мне нравилось то, что я видела сейчас в зеркале, ведь я видела в нём самую красивую девушку из всех, которых мне доводилось видеть в своей жизни, а быть может, и из всех ныне живущих на этой планете девушек, и к тому же, эту ослепительную красоту являла собой я сама… Красота, способная поразить насмерть – так мне подумалось обо мне в первый день моего пребывания в новом теле. Более точного описания себя новой впредь я не нашла.

Мою талию обволакивало струящееся белоснежное платье из чистого шёлка, длиной до самого пола, без рукавов, на тонких бретельках и с приличным вырезом декольте. Более красивого наряда я в своей жизни до сих пор не знала, но это не смущало меня, а как будто наоборот утверждало мою уверенность в себе, чему сильно способствовали вездесущие зеркальные стены бального зала, до которого меня сопроводила одна из клеймёных женщин. Стоило мне войти в этот наполненный музыкой, голосами, ароматами и пёстрыми цветами зал, как я сразу же стала центром всеобщего внимания: и мужчины, и женщины начали откровенно пялиться на меня и даже вздыхать при одном только взгляде, брошенном в мою сторону, что могло бы льстить мне, если бы я не была из тех, кто предпочитает сиять молниеносно, чтобы после в совершенном спокойствии оставаться в тени. Здесь же негде было затаиться – зал был огромен и до отказа забит разодетыми в пёстрые костюмы людьми, которые отчего-то делали вид, будто знают меня, что выглядело совсем уж странно… Некоторые даже тянули ко мне руки, отчего я стала непроизвольно сжимать зубы – кто все эти попугаи? К чему столько внимания?..

Подойдя к столику с незнакомыми мне шипучими напитками, разлитыми по длинным стеклянным бокалам, я остановилась как бы за ним, поближе к двум пышноцветущим пальмам, в величии которых я тщетно надеялась спрятаться. Внезапно я поймала себя на участившемся дыхании, хотя до сих пор считала, что я собрана: слишком много звуков, слишком много запахов, слишком много ярко сияющих огней, слишком много фальшивых улыбок!.. Почему я различаю так много и одновременно?! Как отключить всё это ассорти ароматов, весь этот спектр красок, весь набор звуков… Как же этого всего много!

В этот момент я думала, что ещё чуть-чуть, и у меня голова разболится – я ещё даже не знала о том, что у Металлов никогда не болит голова! Платина, Золото и Франций оказались то ли беспечны, то ли жестоки – они не разъяснили нам, новообращенным Металлам, все нюансы нашей новой сути, и при этом позволили в таком шатком состоянии идти на массовое мероприятие…

Какие же все разукрашенные! Неужели и я такая?!

Аккуратно повернувшись к зеркальной стене, расположенной позади меня, я увидела своё отражение: неестественно красные губы, веки лишь слегка подчеркнуты тенями – нет, всё не так страшно, как у остальных, представляющих собой передвижные косметические центры… И вдруг! Я увидела своё лицо! Своё! То самое, которое принадлежало мне всю мою осознанную жизнь, лицо, принадлежащее не Ртути, а Дементре Катохирис – крупным планом, на всю стену! Это ведь отражение!

Резко отвернувшись от зеркала, я увидела предмет, который оно отражало: огромный плоский экран висел под самым потолком, в самом центре зала, и крупным планом показывал видеозапись с моим участием! В самом низу экрана бегущей строкой бежали громкие слова: “ЛУЧШИЕ КАДРЫ С ФИНАЛИСТАМИ НОВОГО СЕЗОНА МЕТАЛЛИЧЕСКОГО ТУРНИРА – НЕПОДРАЖАЕМАЯ ЛЮБИМИЦА КАР-ХАРА, ДЕМЕНТРА КАТОХИРИС – РТУТЬ!!!”.

У меня неожиданно зазвенело в ушах от увиденного: это ведь я в Ристалище! Вот они показывают, как мы со Стейнмунном дерёмся с трио пятикровок – брюнетом, блондином и рыжим! Оказывается, мы не убили их – только вывели из строя! Все трое, как и Стейнмунн, в конечном итоге стали жертвами Блуждающих! Далее строка красным шрифтом: “Жители Кар-Хара не должны опасаться Блуждающих – ликторы зачистили территорию Ристалища, больше она не поражена Сталью, а значит, Блуждающие никогда не доберутся до столичных стен!”. Следующим крупным планом показывают кадр, на котором я, разделяя грибы, незаметно отдаю Стейнмунну самые крупные…

Какая-то раскрашенная старуха вдруг схватила меня за предплечье ужасно горячей рукой и начала хрипеть на меня скрипучим голосом сломанной калитки:

– Ты отдала своему возлюбленному бо́льшую часть еды – это так трогательно! Так трогательно! В Кар-Харе долго обсуждали твою заботу! Честное слово, я чуть не прослезилась, когда впервые увидела этот кадр!

Резко отстранившись, словно от неприятной жабы, я одарила старуху таким взглядом, что, должно быть, она почувствовала себя именно жабой, потому что её морщинистые губы резко перестали улыбаться… Я поспешила отойти в сторону.

На экране демонстрировался новый кадр, на сей раз с душераздирающим звуком – мой разговор у костра с Веркинджеториксом:

“– Ты и Стейнмунн… Вы были парой?

– Нет. Мы не были парой, но у нас были чувства… Первая любовь.”

По залу вдруг начали разливаться нарочито громко выражаемые, умилительные вздохи… Чему они умиляются?! Чему?! Они ведь убили его! Убили Стейнмунна! Они все… И я сейчас среди них! Среди убийц…

Я резко подняла голову вверх и увидела, как на экране появился новый кадр: “Последние минуты нового сезона Металлического Турнира” – я падаю из-за того, что какой-то парень угодил в меня тяжеловесной дубиной… Я в центре внимания, но это не главное… Главное происходит сбоку и остаётся никем не замеченным: Веркинджеторикс, бежавший недалеко от меня, увидел, что я упала, что на меня бегут сразу трое парней… Он успел бы помочь мне подняться! У него было несколько секунд, чтобы вернуться за мной… Не знаю, как я бы поступила в подобной ситуации, скорее всего, так же, как он, ведь он не являлся Стейнмунном… Он увидел, но решил бежать дальше – прямиком к капсуле, которую в итоге и занял. Он победил в этом Турнире потому, что не помог мне, а я победила потому, что мне помог Платина… В момент, когда Платина грубо поднял меня загрудки и швырнул в сторону капсулы, стоящие вблизи меня женщины издали искусственные стоны, будто мечтали оказаться на моём месте – дуры! Я резко отшатнулась от них и вдруг ощутила на своём плече чью-то ладонь… Мгновенно обернувшись с неприкрыто озлобленным взглядом, я увидела Веркинджеторикса, вернее, Свинца – этот парень не имел ничего общего с Астуриасом, которого я знала, как и я не имела ничего общего с Катохирис, которую знал он.

– Выглядишь… Ослепительно, – поражённым тоном произнёс он, резко убрав от меня свою руку, будто обжегшись огнём.

– Постарайся, чтобы твоя растерянность не переросла в дезориентацию, – произнёс более толковые слова вставший с другого бока от меня Радий. Рядом с ним сразу же вырос и Барий:

– Ну как вам такое? – запустив руки в карманы своего костюма металлического цвета, откровенно недовольным тоном хмыкнул здоровяк. – Все мы знали, что это шоу, но не понимали, какие у него масштабы.

– Да уж, неприятно, – отозвался Свинец.

– Неприятно? – Барий стрельнул в мою сторону взглядом и сразу же отвёл его в сторону. – Тебе повезло, что ты явилась сюда на десять минут позже нас всех, иначе увидела бы, как по этому экрану крупным планом показывали твой голый переход через реку. Понимаю, что тебе это неприятно слышать, но лучше уж узнай от нас, чем получи неожиданный удар от толпы.

– О, ужассс! – до боли сжав кулаки, я простонала свой ужассс сквозь сжатые зубы.

Внезапно заговорил Радий:

– Не переживай, тут было не так людно, когда показывали этот кадр… И мы из солидарности не смотрели. Честно. А то, что случайно увидели, было прекрасно…

– Молчи-молчи-молчи… – замотав головой, я непроизвольно зажмурилась.

Они показали меня голой! Все в этом зале, все в Кар-Харе видели меня голой! Ааааа!..

Быть может, Радий положил бы руку на моё плечо, чтобы поддержать меня, но в этот момент в нашу компанию решил вклиниться незваный гость, от одного только взгляда на которого к моему горлу подступила фантомная тошнота: кровавый диктатор тоталитарного режима – президент Дилениума Харитон Эгертар собственной персоной! Он был точь-в-точь такой же, как на всех портретных листовках, регулярно распространяемых по Кантонам ликторами: седовласый, голубоглазый, среднего роста, с неровными бровями и глубокими мимическими морщинами, выдающими высокомерие хозяина этого лица, неспособного выдавать больше пары-тройки самых примитивных эмоций.

– Позвольте заметить, что Вы великолепны, – совершенно игнорируя стоящих рядом со мной парней, напрямую ко мне обратился змей, при этом слегка приподняв свой бокал с шипучим напитком, после чего сделал из него глоток.

Старик был одет в чёрный костюм с белоснежным воротом, а его руки были облачены в чёрные перчатки. Периферическим зрением я заметила, что другие гости бала как будто стали обходить нашу компанию стороной, хотя до этого, наоборот, жались к нам впритык. Тем временем Эгертар продолжил вести себя совершенно непринуждённо и говорить крайне странные вещи:

– Hydrargirum, Quecksilber, Mercury… Знаете, какое ещё наименование имеет загадочная ртуть? – он не отводил от меня взгляда сытого хищника. Продолжая крепко сжимать зубы, я сделала едва уловимое отрицательное движение головой, и он сразу же выпалил: – Живое серебро! Такое наименование ртуть получила за свою подвижность и серебристый цвет. Это в наше время ртуть принято считать только лишь токсичным металлом, но именно благодаря своей токсичности этот недооцененный всем миром металл активно использовался древними химиками – и знаете для чего? Для того чтобы получать из руды такие металлы, как серебро, золото, платину… Амальгамация была забыта на некоторое время, однако в шестнадцатом веке люди вновь вернулись к этому способу добычи драгоценных металлов, основанном именно на ртути. Но дальше всех пошли китайские знахари, которые изготавливали “пилюли бессмертия” на основе токсичного металла. Вы когда-нибудь слышали про Китай? – в ответ я снова едва уловимо, отрицательно мотнула головой: я действительно никогда не слышала про местность под названием Китай, однако не хотела подавать голоса, чтобы случайно не выдать свой воинственный настрой. – Ну конечно же вы не слышали, я ведь об этом позаботился, и, получается, неплохо потрудился, – непонятно и совершенно неприятно ухмыльнулся Эгертар. В этот момент к нему приблизилось и остановилось подле его правой руки ещё одно узнаваемое лицо: его единственная дочь и наследница престола Дилениума – Ивэнджелин Эгертар. Две ядовитые змеи в одном месте – это становится опасным… Я ощутила напряжение, которое исходило и от стоящих рядом со мной Свинца, Радия и Бария, и от толпы, старающейся не смотреть в нашем направлении… Наследница престола надушилась ужасно вонючими духами, будто выведенными на основе кошачьей мочи! И если по Эгертару было видно, что он уже глубокий старик, тогда по лицу и фигуре этой странной женщины невозможно было определить её точный возраст: то ли сорок лет, то ли шестьдесят – что за безвкусная, совершенно искусственная пустота во всём её облике?!

Наследница кровавого наследства своего родителя бросила на меня свой ничего не выражающий взгляд, в котором уже спустя секунду сверкнула явная искра зависти:

– Какое красивое платье… Вы как невеста, Ртуть.

Вместо меня отозвался её отец:

– Конечно, ведь в прежние времена, когда людей не культурно кремировали, а кощунственно хоронили в сырой земле, молодых девушек, умерших вне брака, традиционно хоронили в свадебных платьях. Она ведь мертва, дорогая, не забывай: все Металлы умерли, чтобы стать теми, кем они являются сейчас. Так что перед тобой сейчас стоят самые настоящие мертвецы, но оцени, какие живые! Живее даже нас с тобой! Потрясающе… – он почти прошипел последнее слово, будто внутри себя всерьёз являлся настоящим змеем.

Словно не обратив внимания на сумасшедшую тираду своего отца, женщина фыркнула недовольным тоном, окончательно обнажившим её завистливое нутро:

– Я ожидала, что будет красивее.

– Ваши ожидания – не мои заблуждения, – холодно отчеканила я, вызвав моментальное онемение у обоих Эгертаров, явно не привыкших слышать дерзости, бросаемые в их адрес.

В этот момент я не осознавала, как сильно рискую, но по факту мне и нечего было бояться: у меня уже отобрали всё, даже мою жизнь, так что именно в этот момент, стоя прямо перед своим потенциальным смертным приговором, я твёрдо решила, что отныне могу позволить себе любую дерзость.

– Ртуть у нас из смелых, – в корень узрел Эгертар. – Впрочем, как и все Металлы… Ивэнджелин, дорогая, помнишь великую Сотню Металлов? Какая у них была смелость! Как сильны они были… Несокрушимы. Пока их не сокрушили мы, пока мы не смешали их прах с землёй. Вот чем оборачивается дерзновенная смелость, проявленная не в том месте и не в том обществе. Но Вам, дорогая Ртуть, простительно. Вы, как и Ваши друзья новообращенные Металлы, являете собой особенные бриллианты империи Дилениума. Мы обязательно подружимся. В конце концов, легко дружить, имея общих врагов: Сталь, Атаки, беспокойные соседи в Диких Просторах – о, у нас будет множество совместных, незабываемых в веках битв и побед! Это я вам обещаю. Уже близится первая война, в которой мы вместе одержим сокрушительную для наших врагов победу. Вы теперь элита Дилениума, ведь вы – непобедимое оружие Кар-Хара – Металлы! Насладитесь осознанием, – снова чуть приподнятый бокал, один глоток и, никаких пояснений странной речи – просто уход в сторону толпы вместе со своей невзрачной преемницей…

Стоило Эгертарам повернуться к нам спинами, как мой обеспокоенный взгляд неожиданно встретился со взглядом Радия и внезапно нашёл в нём отражение не меньшего беспокойства, и похожее на моё, полное отсутствие восторга.

Эгертар обронил фразу: “Уже близится первая война”. Что он имел в виду? Не имел же он в виду настоящую войну?! С кем Дилениуму воевать, если вокруг него ничего не осталось, только Дикие Просторы? Или… Или что-то осталось? Или всё ложь?.. На кого Дилениум хочет пойти войной и над кем хочет одержать сокрушительную победу? Но главное: при чем здесь мы? При чем здесь Металлы?