Живое Серебро

Глава 60

Я ещё не дошла до своих апартаментов, а уже знала, что сегодня на +70-ом этаже состоится очередная ничего не значащая вечеринка, на которой, гипотетически, будут присутствовать все Металлы. Барий, Радий и Свинец сразу же сообщили о том, что явятся на это сборище павлинов, чтобы “развеяться” – их, как и меня, продолжительное путешествие совершенно не утомило и даже зарядило на новые действия. Я могла бы отказаться, могла бы… Но я сказала, что пойду. И дело было не в том, что я желала развеяться… Причина в худшем: я неделю после разборок с Платиной не видела его, и ещё одну неделю меня оберегало путешествие. Это ужасно, но моя душа лезла на стену оттого, что я так долго не видела его… Зависимость-зависимость-зависимость чистой воды.

Чистой водой обдавая своё лицо в ванной комнате своих апартаментов, я пыталась избавиться от тошноты, вызванной своими неотвратимыми чувствами к этому уроду. Мне не хотелось верить в то, что это навсегда, что эту зависимость не отменить, но все симптомы указывали на то, что я нуждаюсь в дозе, что ломка неизбежна и, что самое страшное – лечение невозможно. У меня был жар, и меня знобило одновременно: он здесь, в этом здании, всего на один этаж выше, я могу его увидеть и пожелать ему или любить меня, или освободить меня, а если он ничего из этого не может или не хочет дать мне – могу пожелать ему сдохнуть… Могу, могу, но уже знаю, что не стану. Потому что я хочу, чтобы он жил и смотрел на меня, чтобы я могла хотя бы изредка видеть его, я хочу надеяться, что однажды он поймёт, посмотрит, полюбит… Ааааа! Ненавижу! Его и себя! Ненавижу!

На вечеринку я отправлялась в боевом и вызывающем настроении, чётко понимая, чего именно я хочу от этого вечера: я вызову в Платине новую волну чувств по отношению к себе, и мне совершенно неважно, какими именно будут эти чувства – в состоянии безразличия он точно не останется, а я здорово повеселюсь.

Я надела на себя обтекаемое по фигуре и не прикрывающее коленей золотое платье, золотистые босоножки на изысканном каблуке, золотые серьги, золотые браслеты, золотую подвеску, пару золотых колец и, как последний штрих, подвела глаза жидкими тенями золотистого цвета. Я сделала из себя золотую сеть, в которую никак не смогла бы не угодить даже самая изворотливая золотая рыбка. Однако этим вечером меня интересовала вовсе не рыбка – меня интересовал полноценный кит. Рыбак вышел не на рыбалку, а на полноценную охоту – сегодня мной будет насмерть загарпунен самый приметный кит в здешних тёмных водах.

Не в полной мере сознавая то, я шла на медленное убийство – сегодня я отравлю крепкую мужскую дружбу, отравлю чувство всевластия своего поработителя, положу начало бесконечно долгому пути своего освобождения и, забегая совсем вперёд, всё из этого списка у меня в итоге получится даже лучше, чем я могла рассчитывать, но прежде… Прежде я вошла в лифт, который должен был доставить меня почти на тридцать этажей вниз.

Всё шло без сучка и без задоринки. До тех пор, пока лифт не остановился спустя пять этажей: в лифт, в котором находилась только я, из тёмного коридора поспешила зайти осветлённая блондинка в платье из сияющих серебристых пайеток, с вуалью из белых перьев на плечах… Она не обратила на меня внимания, потому что всецело была занята подолом своего длинного платья, цепляющегося за её туфли, но даже не встретившись с ней взглядом, я с первого взгляда узнала её.

Поспешно зайдя в лифт и рассеянно нажав на кнопку этажа, на который ехала я, она развернулась ко мне полуголой спиной и, продолжая поправлять подол своего неудобного платья, стала ждать закрытия дверей… В воздухе запахло приторным ароматом искусственных роз, мои зрачки сузились, и слух напрягся: в тёмном коридоре никого не было, камер видеонаблюдения ни в лифтах, ни снаружи тоже нет – удобно быть убийцей в теле Металла. Дверь уже почти закрылась, когда я со скоростью Металла оказалась прямо за спиной молодой женщины и нажала на отмену закрытия дверей. Она только успела вздрогнуть, явно не поняв, что именно происходит, и в следующую секунду ахнула от боли: я в двух местах сломала ей хребет. Хруст был отчётливым, а двойное действие гарантировало желаемый результат. Я толкнула сломанную куклу вперёд так, чтобы тело полностью вывалилось наружу, и оно вывалилось ровно за границу лифта, так, что не помешало дверям лифта свободно закрыться. До того, как они закрылись, я перепроверила металлическим слухом и убедилась наверняка: сердце бывшего гаранта Стейнмунна больше не стучало.

Так в Кар-Харе завёлся серийный убийца, особая опасность которого с самого начала и до конца заключалась в том, что он не имел, не имеет и не будет иметь почерка: отравления, переломы, колющие ранения – список методов почти бесконечен. Как с отсутствием налаженного видеонаблюдения вычислить того, кто не имеет почерка, только если не использует ртуть откровенно? Единственный ответ на этот терзающий вопрос, который за следующие полтора десятилетия выведет для себя Кар-Хар, звучит так: никак.

Стоило мне зайти в зал, в котором вечеринка была уже в самом разгаре – звучала громкая музыка, в центре танцевали выпившие люди, – я сразу же заметила его периферическим зрением, как жалящая оса в своём только кажущемся беспечным полёте способна заранее увидеть смертоносного паука: кто кого? Платина был не один – рядом с ним стояли две молодые женщины, – но я не посмотрела в их сторону, и стоило мне заметить, как Платина поворачивает голову в моём направлении, как с этой же секунды я перестала наблюдать за ним и периферическим зрением. Это нереально сложная задача для зацикленного Металла – игнорировать предмет своей зацикленности, – так что то, что я с этого вечера и далее вытворяла, возводилось в ранг невозможного, но я этого, конечно, не знала, так что каждый раз говорила себе, что могу лучше – лучше игнорировать, лучше злить, лучше противостоять. Я каждый день, каждый час, каждую минуту – беспрерывно росла в своём противостоянии до тех пор, пока не осталось места, пока единственным, что со мной можно было сделать, остался только вариант моего уничтожения. Но до тех пор ещё очень далеко, а здесь и сейчас только начало этого болезненного пути для всех уже шагающих и ещё вздумающих шагать по нему.

Один из двух самых больших китов начал плыть в моём направлении ещё до того, как я выпила первый бокал игристого шампанского. Кто бы сомневался в том, что он устоит, тем более на мне был притягательный для него металл – на этот вечер я сама почти стала золотой.

Золото вырос передо мной огромной горой. По одному только его взгляду, по одной только его чуть нервной улыбке мне сразу же стало ясно, что он уже хочет всего того, для чего я избрала его кандидатуру сегодня, но в первую очередь мне от него нужно было вовсе не то, что должно последовать после, а то, что должно совершиться здесь и сейчас. Я ему улыбалась, и моя улыбка вызывала в нём желание улыбаться ещё шире; я ему отвечала, и мои ответы вызывали в нём желание говорить ещё жарче. После пары проверочных фраз он наконец понял, что я не собираюсь торопиться с уходом с откровенно неинтересной мне вечеринки, так что решил пригласить меня на танец, чтобы ускорить процесс.

Я впервые танцевала в теле Металла. Все гости вечеринки смотрели на меня и не могли отвести завороженных взглядов от того волшебного видения, которое я собой представляла. Я знала это. Знала, что смотрит и Он тоже, и что Он тоже не может отвести своего взгляда, и всё равно, что он великий Платина. Барий и Радий этим вечером задержались, так что не видели этого моего выступления, чему я была даже рада, зато всё видел и понимал так же, как и Платина, Свинец, что также было мне на руку. Мой танец с Золотом получился даже лучше, чем я рассчитывала: из-за резкой возбуждённости и крайней заинтересованности Золота, сексуальность сама собой рождалась движением наших тел и исходила от нас так отчётливо, что к завершению этого трехминутного шоу даже я почти поверила в то, что действительно хочу его так же откровенно, как хочет меня он – он так обнимал меня и прижимал меня к себе, так скользил руками по моему телу и так направлял меня, а я так откровенно подчинялась его движениям и смело позволяла его руке лежать чуть ниже положенного ей места, что это просто не могло не завершиться чем-то эпичным. Я отвечала лёгким флиртом на его напористый флирт не только движениями, но и словами – знала, что Платина услышит все брошенные мной якобы невзначай фразы: “Ты танцуешь лучше всех мужчин, с которыми мне когда-либо приходилось вступать в танец”, “Держи меня сильнее”, “У тебя такой крепкий шаг” и многое другое. Все мои слова произносились особенным тоном, с придыханием, все мои улыбки были посвящены ему одному, каждый мой смешок был с особенной приправой… Я совсем не удивилась тому, что к концу этого одного-единственного танца Золото уже едва держал себя в узде – будь он жеребцом, он бил бы землю всеми своими копытами.

Я позволила ему увести себя с вечеринки сразу после завершения этого танца наигранной страсти с моей стороны и правдивой страсти с его стороны. Довольно улыбаясь, а внутри переживая противоречивую бурю, я уходила, позволяя Золоту вести меня за руку, и так ни разу и не взглянула в сторону Платины: последний факт невообразим для зацикленного Металла и является моей личной победой! Я не узнала об этом сейчас, но я добилась даже большего, чем хотела: Платина был поражён тем, что я уже смогла наступить на горло своей зацикленности, но главное – он действительно провожал меня взглядом, который мог принадлежать только пораженному искренним чувством ревнивцу! Жаль, что я не обернулась и не увидела этого взгляда – я бы возликовала! Впрочем, этим вечером мне было не до скуки.

Стоило нам зайти в пустой лифт, как Золото потянулся к кнопке своего этажа, однако я сразу же лёгким движением ладони перебила его намерение и нажала на кнопку своего этажа. Он всё понял верно, так что кнопку не перенажал, а я тем временем своевольно выпустила руку из его руки и, чтобы отвлечь его от этого момента, встретилась с ним таким взглядом, от которого любой мужчина, не являющийся Металлом, кончил бы, не доехав до желаемого этажа. Он сразу же захотел обхватить меня руками, но я не далась, прекрасно понимая, что мы едем в прозрачном лифте и некоторые этажи являются сквозными. В конце концов, страстный секс и искренняя любовь – понятия, вполне способные ходить разными путями.

Я прекрасно понимала, что делаю, прекрасно понимала, что страстно желаю видеть на месте Золота другого Металла, но дух противостояния внутри меня уже взметнул слишком буйный пожар, чтобы я хотя бы секунду хотела остановиться – я не хотела. Золото наравне с Платиной является самым лакомым куском во всём Дилениуме, так с чего бы мне желать остановиться? Всё могла испортить только моя зацикленность, но я твёрдо приказала себе не поддаваться своей слабости, иными словами: сделала то, что на моём месте не смог бы сделать ни один другой зацикленный Металл – я уверенно начала взлом системы.

Стоило нам перешагнуть порог моих апартаментов и закрыть за собой дверь, как губы Золота сразу же опустились на мою шею сзади.

Он начал целовать меня медленно, но стоило мне только запрокинуть голову, как он сразу же сорвался: резко развернув меня к себе лицом, он заглянул мне прямо в глаза – и всё равно, что в комнате не был включен свет, мы прекрасно видели друг друга нашим металлическим зрением. Мой слух начали ласкать ноты желания, откровенно зазвучавшие в его медовом баритоне:

– Ты неподражаемо обворожительна.

– Я знаю, – самоуверенно утвердила я и, обвив его широкую шею обеими руками и таким образом повиснув на ней своим весом, заглядывая в его уже затуманенные страстью глаза, умопомрачительно томным и головокружительно правдивым тоном добавила: – Позаботишься о своей подопечной, о, великий гарант?

Я знала, что этим приёмом – томным голосом, закушенной нижней губой, проникновенным взглядом и обмякшим в его руках телом, – я сорву его резьбу и одним махом выпущу наружу весь его пар, но я не подозревала, что в итоге эффект этой ночи будет гораздо масштабнее, чем тот, на который я рассчитывала – я не подозревала о своей силе…

Он впился в мои губы с такой мощью, что я едва не вскрикнула от приятной боли, мгновенно заставившей меня почувствовать прилив сексуального влечения. Схватив меня целиком, он с металлической скоростью переместил меня в гостиную, а оттуда на кухню. Он разместил меня на столешнице… Меньше чем за минуту мы остались полностью без одежды. Я обвила его торс ногами и притянула к себе, но прежде чем войти в меня, он немного помедлил: одной рукой удерживал меня за шею, большим пальцем водя по моей нижней губе, а второй ладонью гладил моё тело от груди до низа живота.

– Ты обворожительна, Ртуть.

– Ты уже говорил… – парировала я, но прежде чем успела договорить, он резким рывком вошёл в меня, так, что я даже всерьёз вскрикнула от внезапно разлившегося внутри меня кайфа.

В такой позе он недолго брал меня, неотрывно глядя прямо в мои глаза – в отличие от Платины, который брал меня ,зная о том, что совершает зло, Золото искал со мной зрительного контакта, и я давала его ему даже в большей степени, чем он мог рассчитывать: я одаривала его таким взглядом, от которого любой мужчина, даже всесильный Металл, не в силах сохранить разум.

Он развернул меня и, переместив меня на барную стойку, нагнул и стал брать меня сзади. Я на интуитивном, природном уровне уже сейчас, во втором в своей жизни сексе знала один очень важный секрет, являющийся своеобразной истиной: в сексе больше, чем жажда женщины подчиниться, только жажда мужчины подчинить.

Не знаю, сколько раз за всю ночь Золото назвал меня обворожительной, но знаю, что на протяжении всей ночи он чувствовал себя хозяином положения: я отдавалась ему так, как не могла бы отдаться ни одна из ныне живущих женщин, хотя проникновение и осуществлялось только между моих ног. Даже когда я была сверху, в позе наездницы, и будто вела процесс, он знал, что в каждую секунду соития наших тел он является неоспоримым властителем.

Мы так и не перешли в спальню – трахались на кухне и в гостиной. Когда начало светать, я попросила его завершать, но не дала ему кончить внутрь меня – и снова сработала зацикленность: раз уж в меня не кончил Платина, значит, этой роскоши не будет дозволено и Золоту. В результате он залил мой живот потоком спермы, так что после окончания акта мы вместе отправились в душ, где для разрядки ещё недолго целовались в губы. Я знала, что он запросто мог снова изъявить желание на соитие, так что долго в душевой кабинке с ним не задержалась.

Стоило мне выйти из душа, как златовласый последовал за мной. Мы оба надели халаты, и этот маленький факт сразу дал мне понять, что парень не торопится уходить. Поэтому вместо того, чтобы направиться в спальню, я легла на краю дивана, прекрасно понимая, что гость ляжет рядом, что он сразу же и сделал.

Не помню, обнял ли он меня, но я его точно не обнимала. Просто закрыла глаза и, неожиданно для себя, впервые после ночи с Платиной, провалилась в сон, который, впрочем, продлился совсем недолго – всего пару часов, внезапно оборвавшихся неприятным свистом.