Живое Серебро

Глава 74

Сначала меня удивил факт присутствия в этом поездке Скарлетт, затем, во время помощи людям с размещением по вагонам, я обнаружила присутствие в поезде всех финалистов последнего сезона Металлического Турнира. С этими ребятами в вопросах их благополучной акклиматизации в Кар-Харе больше всего возились Франций и Барий, так что если они сюда попали, значит, это дело рук именно этих Металлов. Но зачем? Зачем им вывозить из Кар-Хара людей? Тем более среди них присутствуют откровенно слабые звенья: малышка Луна и беременная Пилар. Увидев их, я сразу поняла, что меня предали… Озарение было болезненным. Проверить не составило труда: я вслух задала вопрос о том, что в этом поезде делают финалисты Турнира, и все Металлы, за исключением Свинца, повели себя неестественно: отведённые взгляды, дежурные фразы, а сжатый вздох Радия – особенная резьба по моему сердцу. Выходя из вагона-ресторана с хладнокровным выражением лица, я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

Пройдя сквозь два вагона, я остановилась в тамбуре и начала глубоко дышать, надеясь поскорее вернуть себе самообладание. Это заговор. Мы не вернёмся в Кар-Хар, никого, кроме Теи и её окружения, не будем спасать, а я… Я вообще вне планов. Меня бросят на произвол судьбы. Когда они успели составить союз? И снова выбросили меня, и заодно Свинца… Как будто я и Свинец худшие из них, как будто мы ничто и совсем ничего не значим, как будто мы всего лишь помеха, которую нужно растоптать и изничтожить, и в конце концов благополучно забыть. Даже Барий с Радием! Даже Радий! Что Платина, Золото и Франций наплели им?.. Что я плохая, что я предательница? Но ведь я рабыня – я не могу предать своего владельца! Однако я больше не нужна Платине, а значит, и другие меня с радостью утопят, сидя в одной лодке безразличия… Зачем же они так?.. Зачем так жестоко?.. Что я такого ужасного сделала, кроме как по юношеской глупости позволила монстру поработить меня? Живое серебро… Живое. Я живая, я всё чувствую, чувствую боль, так почему же они так бессердечны по отношению ко мне, почему никто из них не попробовал помочь мне, спасти меня, услышать мою немую мольбу?..

Услышав приближающиеся шаги в коридоре вагона, я успела смахнуть влагу с ресниц и снова спрятаться за маской холодной отстранённости, когда дверь тамбура отворилась и позади меня остановилась Франций. Повернувшись к ней полубоком, я обдала её безразличным взглядом, и сразу же поняла, что она не собирается уходить.

– Непростые сутки выдались, правда? – упёршись руками в бока, она заговорила со мной, впрочем, отведя взгляд в сторону. Ничего себе! Целый поток слов, адресованных мне её персоной за последние несколько лет – что за прорыв? – Когда-то, много лет назад, я была тэйситаем… Я вызвалась в тэйсинтаи, потому что меня некому было кормить, а я хотела позаботиться о своих младших братьях и сестре. Когда я стала финалисткой Металлического Турнира и вернулась за ними, в живых оставался только один брат – Вёрджил. Другие три брата и одна совсем маленькая сестра умерли от голода – я не успела им помочь. Кантон-А – моя родина, так что… Сейчас было больно видеть гибель близкого сердцу места, но одновременно очищающе: в этой душегубке больше никто не умрёт от нехватки пищи, – она тяжко вздохнула. – Я многих убила, чтобы стать тем, кем являюсь сейчас, но счастливой я так и не стала. Из-за правительственных репрессий, два месяца назад Вёрджил потерял свою семью: его жену и четырёх детей сослали в Кантон-G. Таким образом Ивэнджелин Эгертар хотела надавить на него и заодно на меня: чтобы он возглавил работу по генетическим мутациям, противоречащим этике и гуманизму, а я стала более ручной. Она обещала воссоединить его с семьёй, если он воплотит её требования в жизнь, а я не буду лишний раз проявлять свой непокорный характер. И Вёрджил воплотил бы все её требования в жизнь, только чтобы спасти свою жену и моих племянников, но… Кантон-G первым пал от набега Блуждающих. Там не выжил никто.

– Терпеть не могу, когда люди ходят вокруг да около. Что тебе нужно? Говори по существу.

Она наконец перестала уводить взгляд в сторону и начала выкладывать то, зачем явилась:

– Я не просто ревную к тебе, я ещё и завидую тебе. В самом начале, когда ты ещё только обращалась в Ртуть, я была рада, что среди Металлов появится ещё одна девушка, надеялась, что у меня появится подруга, которая сможет понимать меня, как никто другой, и которую смогу понимать я, надеялась на обмен поддержкой. Но когда я впервые увидела, в какую красавицу ты переродилась, я сразу поняла, что все мои мечты о подруге попадут под молот чувств. Я случайно узнала о том, что ты провела ночь с Золотом – вы разговаривали у лифта и не заметили моего присутствия за колонной. Зависть дополнилась ревностью, и эта гремучая смесь забродила в моей душе. Я начала распускать грязные, совершенно нелепые и даже подлые слухи о тебе… Будто бы ты удовлетворяешь сексуальные потребности чуть ли не всего Кар-Хара… – я продолжала слушать, а сама мысленно ухмылялась, поддавшись трезвому подсчёту: одна ночь с Платиной, одна ночь с Золотом, около пяти десятков ночей с одним сексуальным партнёром в лице Свинца – вот и весь послужной список за шестнадцать лет. Сложить все ночи вместе, и получится, что из ста девяносто двух месяцев я и двух месяцев не прожила половой жизнью, а если учесть, что секс занимал в моей жизни считаные часы – в сумме не наскребётся и одного месяца! Какая-то совершенно неудавшаяся шлюха из меня выходит, что ли… – Пойми меня правильно, – продолжала она, вполне серьёзно прося меня о понимании! – я ведь не просто ревновала тебя к Золоту, я даже сейчас отравлена завистью к твоей красоте, к твоему внешнему превосходству надо мной и даже к твоей внутренней силе… Поэтому… Я прекрасно понимаю, почему тебе не нравится Теа – дело в Платине, ты тоже ревнуешь, – ха! Нихрена она не понимает, но при этом жаждет убедить меня в обратном – что за твердолобость?! – Я тоже не в восторге от Теи, ведь Золото ей откровенно заинтересован не меньше, чем Платина. Сначала я предполагала, что он мог заинтересоваться ею в репродуктивных целях, но сейчас я начинаю понимать, что на самом деле он, похоже, тоже влюблён. Не так страстно, как Платина, и, быть может, не так сильно, как в тебя, но влюблён… Как никогда не был влюблён в меня.

С меня достаточно. Она явилась ко мне, чтобы получить искупление перед тем, как воткнуть в мою спину очередной нож. Лицемерка. Она ведь знает, что меня уже выбросили из лодки – наверняка она была первой после Платины, кто сбрасывал мою кандидатуру за борт. И вот теперь, когда до свершения их заговора остаются считаные часы, она пришла ко мне на покаяние за свои прошлые грехи, чтобы впоследствии поступить со мной ещё хуже… Все мы пережили страшные битвы, все мы стали плохими по серьёзным причинам, но лицемерие – не то, что я готова спускать с рук даже из жалости – особенно из жалости!

Упершись руками в бока, я сменила оборот и полностью повернулась к своей собеседнице, после чего заговорила категоричным тоном:

– Я всегда знала о том, что ты влюблена в Золото и что именно ты распускала обо мне все эти грязные слухи.

– Откуда? – в её тоне прозвучала нота искреннего удивления.

– Я женщина, которая до горького дна испила чувство невзаисности, – дав ей секунду на переваривание этой информации, я продолжила говорить непробиваемым тоном: – Все эти годы я пыталась подтолкнуть Золото к тебе, совершенно игнорируя тот факт, что он смотрел исключительно на меня.

– Не зациклен ли он? Я видела, каким взглядом все эти годы он заглядывался на тебя… – на сей раз она не скрыла ноту страха, который, возможно, в текущий момент жизни являлся для неё самым сильным. Вот зачем она на самом деле затеяла этот разговор: моё прощение для неё не первостепенно – первостепенно знание.

Я могла бы солгать… Могла бы сделать ей больно, могла бы отпустить её сокрушённой, но… Я – не она; и я – не все они.

– Можешь больше не бояться: он не зациклен. Когда мы переспали, что произошло лишь единожды, он не был в меня влюблён – он влюбился позже, уже после ночи, проведённой со мной, и с каждым годом его чувство только прогрессировало на почве моей незаинтересованности его персоной, – я сделала два шага вперёд, сократив расстояние между нами до минимума, и, смотря своей собеседнице прямо в глаза сверху вниз, стала пригвождать её своим холодом: – Ты навсегда ему только лишь подруга. Даже если он будет с тобой – всё равно останешься лишь подругой, а не женщиной, которую он может хотеть видеть рядом с собой. Пусть это жестоко, но это правда сказанная в глаза, а не ложь за спиной. Я запросто могу зациклить его на себе, так же, как сделала это со Свинцом. Стоит мне только поманить его пальцем, и он бросит всё – этот поезд, ваши интриги, тебя, – и уйдёт со мной. Запомни навсегда: ещё раз встанешь на моём пути, и я навсегда отберу у тебя всякую надежду на то, что твой Золото может однажды быть с тобой.

Я оставила её стоять замершей посреди тамбура. У меня слишком мало времени, чтобы тратить его на пустое – мне необходимо срочно выбираться из уготованной мне ловушки. Как же, как успеть выкарабкаться из смертоносной западни прежде, чем они попытаются захлопнуть её и меня вместе с ней?.. Свинец. Они вычеркнули и его…