Живое Серебро

Глава 26

Стоило Золоту уйти, как в пространстве зазвучал обратный отсчёт, произносимый женским голосом. Мои нервы моментально натянулись до предела, сердце вдруг заколотилось так, словно вот-вот вырвется через горло, отчего я неосознанно стала бояться разжимать свои крепко сжатые зубы.

Десять секунд до начала мясорубки… Девять… Восемь… Семь… Пять… Три…

От страха перед моими глазами вдруг замаячили белые мушки, в ушах странно зазвенело…

Ровно на третьей секунде обратного отсчёта потолок над нашими головами резко разъехался в разные стороны…

Стоило отсчёту остановиться, как все наши сиденья резко поднялись на целых три метра вверх и… Отпружинили нас прямиком в небеса!

Из-за шока и паники я, кажется, чуть не потеряла сознание!

Мощный порыв ветра резко отбросил моё тело в сторону от шаттла, и я сразу же начала кувыркаться среди дымчатых обрывков облаков!..

Я предпринимала попытки дышать, но сильные порывы ветра задували так, что невозможно было сделать ни единого вдоха. Когда же мне наконец удалось произвести первый вдох, я вдруг вспомнила слова Платины о том, что мне необходимо досчитать до ста, прежде чем выдернуть кольцо из-за своей спины… Продолжая переживать странное состояние, я начала сбивчивый мысленный отсчёт и параллельно стала шарить по правому плечу, в поисках заветного кольца… Наконец обнаружив его, кажется, на двадцатой секунде счёта, мне будто полегчало, однако я всё ещё никак не могла понять, где находится земля, а где – небеса: меня продолжало беспощадно ворочать в воздухе, так что я даже не могла определить – падаю ли я вверх или вниз?..

Наконец кое-как досчитав до девяноста, я решила дернуть кольцо, потому что понимала, что начала считать не сразу и, к тому же, кажется, в этот момент находилась на грани от обморока, а приземляться в обморочном состоянии, рассчитывая на то, что парашют откроется без моей помощи, было бы равносильно моему мгновенному окончанию участия в этом ужасе и в жизни в целом…

Я дернула кольцо, но…

Но парашют не раскрылся!

Паника накрыла меня сокрушительной волной! В попытке выйти из панического состояния, я снова начала считать, как вдруг, на десятой секунде, купол над моей головой резко, с надрывом, раскрылся, едва не порвав моё тело резким толчком! Шок мгновенно усилился! Продолжая попытки дышать, я начала крутить головой, надеясь увидеть Стейнмунна, но я не видела его! Подо мной начали раскрываться серые купола парашютов других людей, некоторые продолжали стремительное падение – всё превратилось в какой-то страшный сон, в фантасмагорическое месиво… Происходящее едва не убивало меня на одном только эмоциональном уровне! Наконец я окончательно поняла, что нас выбросили прямо над лесом! Никакой ровной поверхности – во время приземления никто не избежит столкновения с деревьями!

Сильно дрожащими руками держась за стропы, я призывала себя собраться и восстановить дыхание, но тот факт, что я потеряла из виду Стейнмунна, очень сильно мешал мне выйти из паники…

Хотя весь полёт в итоге продлился меньше десяти минут, он показался мне бесконечным. От ужаса у меня отчётливо звенело в ушах, страшно замёрзли трясущиеся конечности, явно сбился сердечный ритм и, в дополнение, стала кружиться голова, но я старалась не обращать внимания на все эти неутешительные симптомы – следя за часовым компасом и неумело управляя впивающимися в руки стропами, я старалась направить свой парашют подальше на север, но ветер был не на моей стороне и в итоге относил моё беспомощно болтающееся тело на северо-восток…

Чем ближе я приближалась к лесу, тем отчётливее в моей груди возрастала паника: я даже чуть не заплакала, поняв, что меня несёт прямиком на раскидистые ели и сосны!.. Я миновала их чудом – в последний момент поджала ноги и проскользила прямо над их макушками, в результате чего в итоге зацепилась за огромное лиственное дерево. Деревья – не то, в чём я до сих пор хорошо разбиралась, так как в Кантоне–J практически не растёт деревьев, но всё равно по форме листьев я поняла, что это клён, потому что клён с такими же листьями рос возле железнодорожной станции, мимо которой мы с Бердом частенько носились по своим контрабандным делам. Сначала за крону могучего дерева зацепились мои ноги, затем меня резко дёрнуло, купол над головой покосился, зацепился за лапу растущей подле клёна ели, и в итоге меня буквально опрокинуло на дерево. Пока я летела вниз, собирая своим телом ветки оказавшегося на моём пути дерева, парашют окончательно спутался и схватился за клён, и так как я всё ещё оставалась напрочно пристегнутой к нему, в момент, когда он отказался продолжать своё стремление вниз, моё тело резко дёрнуло вверх. Шлёпнувшись о широкую ветвь, я повисла на ней животом вниз и сразу же оценила факт своего неудачного приземления: до земли больше двух метров, и всё моё тело чрезмерно обмотано стропами… Моя правая рука в буквальном смысле попала в ловушку: всё запястье оказалось не просто перетянутым стропами, но передавленным ими настолько, что моя ладонь уже сейчас начала наливаться синим цветом! И добраться до неё, чтобы хоть как-то перерезать путы, у меня нет возможности – я вся спутана, словно муха, угодившая в цепкую паутину… Руками, особенно правой, не пошевелить, и это самое ужасное – я более-менее удачно устроилась животом на ветке, но до содержимого своего рюкзака, который я буквально приплющила своим весом, мне дотянуться совсем никак не возможно.

Я барахталась первые пять минут, пыталась высвободить лезвия из перевязанных перчаток, но у меня совершенно ничего не выходило. В итоге услышав под собой треск ветки, до сих пор благополучно удерживающей вес моего тела, я резко замерла… Если эта ветка обломится – я останусь подвешенной над землёй, стропы вопьются во всё тело, это будет… Очень мучительная смерть!

К глазам внезапно подступили слёзы, из-за которых я стала чаще дышать, по левой щеке даже скатилась одна слеза… Меня затошнило. И это стало спасительным: я сосредоточилась на тошноте, чтобы попробовать остановить её, и в итоге занялась сконцентрированной дыхательной практикой, что спасало от паники, но и отвлекало от решения основной проблемы. Не знаю, чем бы столь неудачное приземление в итоге обернулось для меня, если бы спустя полчаса моего совершенно беспомощного состояния не случилось чудо.

Услышав в растущих неподалёку кустах отчётливое движение, я сначала испугалась, решив, что это может быть крупный дикий зверь или другие участники Турнира, которые могут захотеть прирезать меня с целью обогатиться моими припасами и даже одеждой, поэтому когда из кустов внезапно вынырнул в своей до боли знакомой, потёртой и уже немного порванной накидке Стейнмунн собственной персоной, я едва сдержалась, чтобы не разреветься от счастья – облегчающего стона мне сдержать так и не удалось.

– Эй, ты там как, жива, цела?! – подбежав впритык к моему клёну и приложив к нему обе ладони, задрав голову и встретившись со мной взглядом, громким полушёпотом поинтересовался Рокетт.

– Что ж ты так долго! – едва сдерживая слёзы, хрипло отозвалась я.

– Ха! Отлично, сразу с претензий начала, значит, всё в полном порядке… – эти слова он договаривал уже взбираясь вверх по нижним веткам…

Всё-таки мне повезло упасть именно на такое ветвистое дерево, ведь могло же быть и гораздо хуже, ведь могла же я застрять на самой макушке какой-нибудь обделённой нормальными ветками сосны.

Взобравшись на соседнюю от моей ветку, Рокетт начал аккуратно резать опеленавшие моё тело стропы. Дело двигалось туго, но двигалось – за минуту он срезал только одну верёвку, а нужно было срезать как минимум семь таких. Пока он резал, я старалась не вздрагивать всякий раз, как лезвие его ножа опасно приближалось к моему телу, однако дрожь проявлялась сама собой, совершенно непроизвольно. Но нужно отдать должное мастерству моего друга – он ни разу даже вскользь не поцарапал моей кожи и даже одежду не зацепил. Когда он наконец освободил мою левую руку, я смогла достать из левой перчатки лезвия и уже сама перерезала стропы, пережимающие моё правое запястье, которое уже выглядело не просто синим, а предупредительно фиолетовым – я даже перестала чувствовать пальцы на этой руке!

Наконец обретя полную свободу, но всё ещё ощущая опасное онемение в своих конечностях, я стала аккуратно двигаться по страшно трещащей ветке, медленно продвигаясь ближе к стволу, у которого меня дожидался Стейнмунн. Он помог мне слезть с этой ветки и встать ногами на ту, с которой только что сошёл сам. Дальше было проще: два точных перехода с ветки на ветку, один прыжок, и мы уже стоим на земле! Правда, стоит только Стейнмунн – стоило мне соприкоснуться с землёй, как я сразу же завалилась на четвереньки и зашлась тяжёлым дыханием.

– Что такое?! – моментально активизировался Рокетт, при этом положив свою ладонь мне на спину.

– Всё в порядке. Дай мне пару секунд. Просто… Конечности замлели и немного подташнивает после всех этих кувырканий в воздухе… Как ты сумел найти меня?

– Парашют я открыл раньше, чем ты свой, так что примерно видел, куда именно тебя отнесло.

– Всё равно полчаса искал…

– Это что, снова претензия? Скажи спасибо, что вообще нашёл: сам приземлился не пойми на что и потом ещё соображал, справа ты грохнулась или слева.

В ответ я хихикнула, и он сразу же хихикнул тоже… Хорошо… Хорошо, вроде, отпускает. Приземление позади. Дальше – поход… Мы финишируем и отправимся назад в Кар-Хар, где станем проживать более-менее выносимые жизни победителей Металлического Турнира. Похоже на план. Рудник смогли пройти, значит, и Ристалище сможем преодолеть. Тем более, здесь нас не разделяют, здесь мы будем вдвоём…

– Слышишь, Катохирис? – вдруг аккуратным шёпотом, вызвавшим у меня мгновенное напряжение, призвал меня Рокетт. – Человеческие голоса в отдалении… Давай поднимайся. Идём. Быстрее…

Он поднял меня за руку, я сразу же перекинула за спину свой рюкзак, и мы поспешили уйти подальше от места моего приземления. Лишь через минуту, когда посторонних голосов уже не было слышно, сообразив, что нам стоит воспользоваться нашими компасами, мы поняли, что шагаем на северо-запад, и резко изменили своё направление – ровно на север.