Живое Серебро

Глава 62

Я умыла лицо холодной водой, но этот тривиальный трюк не принёс ни грамма отрезвления моему затуманенному рабским чувством разуму. Накануне я откровенно рассчитывала выбить клин клином, но ничего не вышло: переспав с Золотом, я не перестала всем своим существом принадлежать Платине. Ломка как будто даже усилилась. Ощущение, что мне нужно увидеть его лицо, услышать его голос, почувствовать его запах, всерьёз гипнотически вывело меня из апартаментов и повело дальше. В конечном счёте я даже не поняла, как оказалась у двери его апартаментов: я шла сюда, как в тумане, и резко протрезвела за секунду до нажатия на кнопку входного звонка, и уже трезвой не захотела уходить – полностью отдавая отчёт своим действиям, я нажала на пугающую меня кнопку. Один звонок, десять секунд ожидания, и дверь передо мной открылась.

Он сразу же отошёл в сторону, чем выдал свою эмоцию – он будто ждал меня и потому быстро открыл, и поспешно пропустил внутрь своих владений. Но я не обманывалась и не рассчитывала на многое: даже если он ждал меня – он не снизойдёт до меня.

Не двигаясь с места, как только дверь за моей спиной захлопнулась, я начала этот раунд:

– Я была этой ночью с Золотом, – не выражающим ни одну эмоцию голосом, сообщила я.

– Я знаю, – категорично отрезал он, на что я сразу же повела бровью, как бы интересуясь, откуда у него такая уверенность. – Ты пахнешь им, – коротко добавил мой оппонент, а я сразу же выучила новый урок – всегда мыться после секса, чтобы скрыть случившийся факт от окружающих тебя Металлов.

Следующее, что произошло, было совершенно непредвиденно – он положил свою руку на мою скулу и, проведя большим пальцем по моей щеке, почти коснувшись им моей нижней губы, приглушенным тоном поинтересовался:

– Не помогло?

– Не помогло, – мой язык выдавал правду, не имея контакта с моим мозгом.

– Хорошо, – последовал совершенно неожиданный ответ, за которым на мои губы опустился ещё более неожиданный поцелуй. Он продлился всего пять секунд, так что я даже понять ничего не успела, но когда он отстранился, я уже знала, что это конец – он больше так не будет.

Отстранившись от меня и так и не посмотрев в мои глаза, Платина отправился в гостиную, и я, не чувствуя ног, рук и сердца, последовала за ним. Подойдя к обеденному столу, он взял с него привычный для него бокал виски и, обернувшись, заговорил со мной привычным тоном:

– Ты пришла ко мне с повинной, что уже свидетельствует о том, что у тебя не получилось разрубить этот гордиев узел. Обрати внимание: ты ответила мне правду, хотя предпочла бы скрыть её от меня. Это побочный эффект зацикленности: ты практически бессильна передо мной во лжи, – он стал загибать пальцы. – Солгать, предать, навредить предмету своей зацикленности тебе будет крайне сложно.

– Сложно не значит невозможно, – сразу же парировала я и заметила, как его губы в эту же секунду едва уловимо поджались.

– Признаю́: то, что ты провела эту ночь с Золотом, для меня неожиданно и интересно.

– Интересно? – ничего не выражающим тоном переспросила я.

– Да, весьма. До сих пор я думал, что зацикленный Металл не способен разделять своё тело с кем-то ещё, кроме того Металла, на котором он зациклен. Ты очень своевольная, Ртуть. Твоя своевольность – личностная особенность твоего непростого темперамента, – подумав секунду, он всё же сказал, задумчивым тоном, следующие слова: – Быть может даже, со временем, каким-то неизвестным мне способом, ты всё-таки сможешь избавиться от этой зависимости…

– Ты козёл.

– Твой персональный.

Он сделал глоток из своего бокала, а я вся сжалась от чувства ужаса, смешанного с восторгом: не стоило ему выражать вслух веру в мою силу – в силу моего непростого темперамента, в силу моей воли! Своей верой он будто самостоятельно направил лезвие опасного кинжала в свою сторону.

– Пришла, чтобы увидеться со мной? – неприкрыто самоуверенно не столько поинтересовался, сколько утвердил он, при этом спрятав свободную руку в кармане брюк.

– Пришла за откровенным разговором, – ушла в сторону от ответа я, потому что как будто всерьёз не могла соврать ему, но выдавать голую правду мне не хотелось до тошноты…

– Хорошо, я буду с тобой откровенен… – вдруг выдал он, после чего долил в свой бокал еще немного виски. Я не знала, с чего начать, а он, видимо, решив, что я не начну, не дождался от меня вопроса и, не изменяя своей самоуверенности, продолжил говорить сам: – Я изначально знал, что ты влюбилась в меня – задолго до того, как ты обратилась в Ртуть. Ничего не видевшая, кроме своего пыльного Кантона, пусть и красивая, и смелая, но всё же наивная ввиду своего юного возраста девочка… Я соблазнял одним только своим взглядом самых неприступных и недоступных дам, а тут всего лишь ты…

Всего лишь я! Конечно, я заранее знала, нет, даже чувствовала на ментальном уровне, что он будет жесток ко мне и что, скорее всего, его сердце особенно ожесточится после моей ночи, проведённой с Золотом, в чём я в итоге не ошиблась и отчего мне сейчас было даже хорошо, как может быть хорошо заядлому мазохисту: его ожесточение – лучшее подтверждение того, что я всё же смогла вызвать в его душе ревность. Главное – не забывать, что я заранее приняла решение не злиться и не вылетать от него, и не только чтобы как можно больше насладиться болью, но и чтобы получить как можно больше новой информации… Думая о том, что я должна держать себя в руках, я не замечала того, что мои сжатые в кулаки руки уже побелели от силы сжатия…

– Ты откровенно красива, это неоспоримо и, кажется, даже слепец, мимо которого ты случайно пронесёшься чудотворным шлейфом фантастического видения, рискует всерьёз прозреть, чтобы увидеть хотя бы край твоей пяты́. Твоя необыкновенная красота привлекла моё внимание ещё до того, как она облеклась металлом, ещё в моменте её хрупкого человеческого цветения. Стоило идее об овладении твоей красотой поселиться в моих мыслях, как я сразу же понял, что обязательно превращу в жизнь это желание. Я надеялся на то, что ты сможешь пережить Ристалище, и на финише позаботился о том, чтобы ты добралась до капсулы – я уже тогда знал, для чего спасал тебя. Я выбрал тебя много раньше. Помнишь испытание с прыжком в яму в Руднике? Я не дал Золоту поднимать тебя на поверхность, отдав ему Адонию. Я уже тогда вербовал тебя под себя, – “вербовал” – шпионское слово! – ставил на твою силу и на твою красоту, то ли знал, то ли надеялся, что именно ты сможешь выжить и более того, сумеешь повторить успех Франций с той лишь значительной разницей, что, став Металлом, ты обязательно должна будешь лечь под меня. Я также повлиял на твоё обращение именно в Ртуть. Изначально тебе предстояла попытка обращения в Свинец, но я позаботился о том, чтобы в твою вену был введён металлический эмульгатор на основе ртути, потому как ты в роли этого Металла для меня более выгодна. Мне была нужна подчиняющаяся фигура, всецело служащая мне одному и способная отравлять кого угодно по одному лишь моему приказанию. Конечно, я мог выбрать на эту роль и другую девушку, к примеру, ту же Скарлетт, но мы ведь оба прекрасно понимаем, что твоё внешнее превосходство над прочими девушками неоспоримо, а мне даже гипотетически было приятно владеть чем-то столь уникальным. И только твой скверный бойцовский характер всё портит… – он по-хозяйски повёл бокалом в своей руке, заставив виски в нём закрутиться против часовой стрелки. – Тебе пошло бы быть более мягкой.

– Пошёл ты! – мой отклик более походил на рык.

– Вот видишь: скверный бойцовский характер. Продолжаем этот марафон откровенности? Ты как, выдерживаешь или нужно отдышаться? – не получив от меня ответа – моё молчание являло собой протест и между тем подтверждало его слова о типе моего характера, – он продолжил излагать свои откровения: – После того как ты обратилась в Металл, дело оставалось за малым: соблюсти ингредиент влюблённости для ритуала зацикливания. Поэтому, чтобы убедиться наверняка в твоём по-детски наивном чувстве относительно меня, я пригласил тебя на свидание в Рудник, который, безусловно, мог ассоциироваться у тебя только с самыми неприятными воспоминаниями и даже вызывать у тебя страх. Твоя явка на это свидание моментально подтвердила факт наличия необходимого для ритуала ингредиента, но я решил перестраховаться наверняка, и потому дальше пригласил тебя на вечеринку, прекрасно понимая, что ты не можешь испытывать положительных эмоций к подобному роду мероприятий. И ты снова пришла. Твоя влюблённость окончательно подтвердила статус неоспоримой. Если ты знакома с такой игрой, как шахматы, значит, ты уже наверняка догадываешься, что сейчас я раскрываю перед тобой своеобразную нотацию* (*Шахматная нотация – система условных обозначений, применяемых для записи шахматной партии или положения фигур на шахматной доске). Но тот факт, что до сих пор я показал тебе только основные ходы, не умаляет степени важности ходов, на первый взгляд кажущихся второстепенными. Помнишь свою драгоценность, то кольцо, которым ты так дорожила? – услышав о кольце Берда, я едва сдержалась, чтобы не схватиться за шею и не перепроверить, не украл ли он у меня самое дорогое воспоминание! – Ты должна была думать, будто я благородно спас для тебя твою ценность, но на самом деле я украл это кольцо у тебя: снял его с твоей шеи перед тем, как твоё лишённое чувств тело вынесли из капсулы, чтобы после, в подходящий момент, вернуть его тебе, ведь, как известно, чувство благодарности способно усиливать чувство влюблённости.

От услышанного в моей голове внезапно загудело… Сколько раз он пускал пыль в мои глаза подобным образом? Первое, что вспомнилось: я подумала, что он позаботился обо мне, когда в Руднике помог мне пройти испытание с нажатием кнопки. Он специально продемонстрировал мне имеющуюся у него возможность обломать меня, чтобы сумев “победить” якобы при его поддержке я решила, будто он позаботился обо мне! Как же я ошибалась! Он вообще никогда не заботился обо мне: во время того испытания я была в паре с Адонией, так что он заботился о кузине своей подруги Франций, но прежде всего он “вербовал меня под себя”!

– Ситуацию с Крейгом Гарсиа в лабиринте Рудника тоже ты подстроил? – я нервно сглотнула, страшась услышать и эту правду.

– Нет, это уже не я, а просто удачное стечение обстоятельств.

Он действительно сказал “удачное”! Меня хотел изнасиловать тот, кого я в итоге лишила жизни – и это, по его мнению, можно считать удачей?! Получается, то, что для меня ужас, для него – удача!

– После же того, как мы переспали, мне оставалось лишь убедиться в том, что ты действительно обрела необходимую мне зацикленность. Я дал тебе опасный для твоей жизни приказ – отравить самого Харитона Эгертара, – и ты не только без промедления согласилась, но и исправно исполнила его, даже не вздумав упираться. Значит, ты действительно была влюблена в меня, когда соединялась со мной телом, и значит, с тех пор и до скончания веков ты – моя рабыня.

– Ты монстр, – не в силах обуздать эмоцию, я прикрыла веки – меня уже начинало трясти от едва сдерживаемого желания врезать ему незабываемую пощечину.

– А ты прекрасна. И буду откровенен до конца: секс с тобой был лучшим из всех, что когда-либо случались в моей жизни.

Если бы он сказал эти слова в самом начале этого разговора, я бы, наверное, взорвалась от счастья, сейчас же я едва сдерживаю взрыв иного рода – взрыв злости.

– Ты говоришь, что я прекрасна, откровенно считаешь меня красивой, нагло признаёшь случившийся между нами секс лучшим в своей жизни, и при всём этом ты не хочешь любить меня, – я не поняла этого, но в этот момент я произнесла истину: сейчас он именно “не хотел любить меня”, а не “не любил меня”, но мне этого было не знать. – Если не я, тогда кто? Какая же девушка может завладеть твоим металлическим сердцем?

– Мне нравятся темноволосые, – сразу болезненный и безжалостный удар под дых, ведь я не темноволоса. – Поэтому я и не занимаюсь сексом с темноволосыми – чтобы не пачкать фантомный образ своего идеала.

Уже второй раз за последние тридцать секунд он делает упор на то, что у него были женщины и до меня, что, безусловно, совершенно очевидно, но ведь акцент здесь на то, что его послужной список может являться очень внушительным. Неосознанно идя на поводу своей зацикленности, я всё же задала болезненный для себя вопрос:

– Ты имеешь других женщин?

– Да. Все они, конечно, не Металлы, так что всем им далеко до тебя. Ты лучше всех уже только потому, что способна неподражаемо выдержать марафон продолжительностью в целую ночь и, к тому же, твоё женское естество безупречно. Дело в том, что женщина, не являющаяся Металлом, в девяносто девяти целых и девяносто девяти сотых процентов случаев забеременеет от Металла, если во время секса он изольёт своё семя в её лоно. Так что до тебя мне, как и Золоту, приходилось ограничивать свои плотские потребности, беря женщин исключительно оральным или анальным способом. Впрочем, Металлы прекрасно могут обходиться без плотских утех.

– После того как признался в том, что перетрахал весь Кар-Хар, хочешь уверить меня в том, что ты не похотлив?

– Я не говорил, что перетрахал весь Кар-Хар. Может быть, только его четверть. Я беру только жён и дочерей мужчин, тайны которых меня интересуют. В отличие от тебя, кантонской сдержанки, кар-харские неженки не скупятся на слова и зачастую бывают даже чрезмерно болтливы, особенно те из них, которым не впервой тесное общение со мной, – и ещё один шпионский штрих!

– Если ты берёшь их только в зад и рот, да ещё, как это было со мной, наверняка заботишься о том, чтобы они не унесли в себе твоей спермы, почему же они возвращаются к тебе?

– Забыла, до каких высот оргазма способна довести одна только заинтересованность моих пальцев?

Я не забыла. И, к своему негодованию, чуть сразу же не залилась краской, вспомнив, каким образом он несколько раз подряд довёл меня до экстаза.

– Мы ушли от темы. Ты спрашивала о моём идеале, – оценив моё выражение лица, откровенно удовлетворённо цокнул языком сволочь. – Она брюнетка. Сильная, но не настолько, чтобы быть способной справиться с чем бы то ни было без моей помощи, – я не подхожу. – Юная, чистая и невинная. Своеобразный чистый лист. Конечно же, самодостаточная, – а здесь я неожиданно подхожу под все параметры. – Изначально она не должна быть заинтересована мной, как мужчиной, который может составить ей пару. Я предпочитаю влюбить её в себя постепенно, – и снова мимо меня. – По природе своей я альфа-самец, а значит, я должен выступать в роли защитника той, что действительно будет нуждаться во мне, какой бы сильной она ни была. Поэтому немного жаль, что ты совсем не из тех, кто нуждается в защите: та, что может справиться и без меня, не может быть мне интересна в качестве спутницы жизни – только как союзница или оружие.

– Сделал бы меня союзницей! – я не смогла скрыть злости, громко процедив её сквозь зубы.

– Ртуть… Оружие из тебя непревзойдённое, а союзников у меня и так хватает: одних Золото с Франций было достаточно, так ещё и Барий с Радием подоспели. Нет, отказываться от великолепного оружия в пользу ненужному содружеству, с моей стороны было бы воистину величайшей глупостью.

– Величайшей твоей глупостью было выбрать именно меня, – это была истина! – ведь я обязательно, если не сегодня, значит, через десять лет, но обязательно избавлюсь от этой рабской зацикленности, и когда я порву её – я порву и тебя!

– Ну-ну, попробуй, девочка, а то скучно живётся, – его забавляла моя злость, моё зависимое положение! Жестокость в чистом виде, которая в далёком будущем обернётся против него его персональным кошмаром, ведь самое искреннее раскаяние воистину способно заставлять своего владельца переживать жестокие муки! Но сегодня передо мной стоял не тот Платина, которому предстояло стоять передо мной в будущем, а потому он продолжал бить мою душу раскалённым железом:

– Так вот, мне неинтересна чрезмерно сильная, дерзкая и независимая во всём девушка. А как ты понимаешь, все эти качества в тебе прекрасно уживаются.

– Тогда зачем ты взял меня?! Не может быть, что причиной всему только то, что тебе необходимо было оружие, есть что-то ещё…

– Ещё ты хотела этого. Хотела отдаться мне, быть моей, хотела отдать мне себя. Величайшее удовольствие для мужчины: взять женщину, желающую отдаться ему.

– Ты знал про зацикленность и знал, что я ничего не знаю об этом! Ты поступил со мной жестоко! Более того: твоя жестокость не только осознана, но и запланирована!

– Прости, – он как будто сказал это слово всерьёз! Будто забыл отыграть уверенно избранное им амплуа и действительно проявил жалость, на которую он, по моим ощущениям в этом моменте, не мог быть способен!

– Прости?! Ты на всю жизнь зациклил меня на себе! Лучше скажи, как это исправить, как всё отменить?! Я больше не хочу тебя любить, не хочу вообще ничего чувствовать к тебе!

– Я не знаю, как отменить зацикленность. Скорее всего, это невозможно…

– То есть если бы я была менее сильной, возможно, я бы сейчас не молила об отмене зацикленности, потому что из наших отношений могло бы получиться что-то толковое? Ты хочешь сказать, что я тебе не подхожу из-за того, что я сильнее, чем тебе может нравиться?!

– Ты всё верно поняла. Дикие девушки, такие, которых сложно, а порой и невозможно приручить – не мой типаж. Ты не дикая, но и не ручная, достаточно своевольная, что мне и не нравится в тебе. Однако, как над тобой ни колдуй, ты не сможешь стать менее сильной, и мы оба это прекрасно понимаем, – сделав глоток из бокала, он вдруг резко отставил его на стол. – Я тебе сейчас это докажу, – он стал медленно приближаться ко мне. – Смотри мне в глаза. Вот так… Слушай, – он остановился прямо напротив меня, почти впритык, и дальше заговорил вкрадчивым тоном: – Зацикленные не могут сопротивляться физическому и ментальному притяжению по отношению к тому, на ком они зациклены, так что… Сейчас мы с тобой займёмся сексом, и после того, как ты удовлетворишь меня в полной мере, я отпущу тебя, – он убрал мой локон, перекинув его за моё плечо, и хотя я действительно слушала его голос словно завороженная, стоило ему прикоснуться ко мне, как я сразу же обеими руками ударила его: одной рукой врезала по его наглой ладони, а второй врезалась в его грудь и сделала это с такой безжалостной силой, что его оттолкнуло назад на целый шаг! Прежде чем он успел сказать ещё хоть что-то, я резко развернулась и направилась в сторону выхода, как вдруг он добросил мне в спину: – Что и требовалось доказать!

Я резко остановилась и обернулась: так он показывал мне, что мой “скверный”, как он его обозначил, характер способен оказывать сопротивление даже нерушимой металлической зацикленности, а не пытался склонить меня к сексу на почве моей безысходной зависимости?! Нет, он не настолько благороден!

Я возликовала: получается, он не прав – получается, у меня самый лучший на свете, непробиваемый, неподражаемый, недооценённый характер!

– Ты даже не раскаиваешься, – с долей сожаления отметила я. – Ты как будто даже доволен тем, что совершил со мной.

– Самая красивая, самая обворожительная, самая желанная женщина во всём Дилениуме принадлежит мне – конечно же я доволен этим, ведь это крайне льстит мне.

Он признавал мои преимущества и сразу же сокрушал их своим безразмерным эго. Это было ужасно…

– Я никогда больше не займусь с тобой сексом! Никогда!

Прокричав эту последнюю фразу, я в очередной раз, словно ошпаренная вылетела из его апартаментов. Я кричала о том, что никогда больше не займусь с ним сексом, а уже спустя несколько секунд думала о том, что стоило кричать о том, что не стану его оружием, но… Не всё так просто. Если бы всё было так просто, я бы вообще не кричала.

Находясь в состоянии шока, я стремилась поскорее вернуться в свои апартаменты. Они шпионы! Золото и Платина! И Платина именно завербовал меня для шпионской деятельности! Ему нужна всецело подчиняющаяся его воле разменная монета, которой будет совершенно не жалко пожертвовать в любой удобный для приношения жертвы момент! Он уже пытался это сделать! Отправлять меня на убийство Эгертара было крайне рискованно, мои неуклюжесть и неопытность новичка в любой момент могли подвести меня, но Платина всё равно с лёгкостью отправил меня в самый центр смертоносной ловушки: меня запросто могли поймать и в итоге убить!.. Новое озарение перехватило моё дыхание: быть может, Платина и надеялся именно на такой исход, быть может, он надеялся на то, что меня прикончат во время первой же миссии, что избавило бы его от меня, как от ненужной пешки! И при таком исходе он остался бы в выигрыше, удовлетворив все свои потребности разом: и секс с красивой девушкой, и смерть заядлого врага, и уничтоженная проблема в виде непослушной зацикленности – всё было бы подано его персоне на одном блюде! Но последний пункт меню встал ему поперёк горла: моё своеволие действительно внезапно воплотилось в его персональную проблему…

Я ещё не дошла до лифта, а уже хотела вернуться к этому – к своему персональному! – магниту, хотела, чтобы он продолжал со мной говорить, чтобы он продолжал смотреть на меня – ааааа!!! Если бы он сейчас пошёл за мной, если бы догнал и сказал, что всё это всего лишь жестокая шутка – я бы тут же повисла на его шее и разрыдалась, и сказала бы, что так и знала о том, что он всё это не всерьёз, и сама бы первой же поцеловала его в губы, и пошла бы отравлять следующего человека в списке неугодных ему людей, и не остановилась бы – лишь бы он хотя бы пообещал попробовать полюбить меня, пусть бы даже соврал в этом дурацком обещании!

Я была не в себе, когда двери лифта открылись передо мной и из них, прямо мне навстречу, вышел Золото. Я лишь успела отметить, что его костюм больше не выглядит помятым, как и ворот его рубашки, и галстук на его шее ровно повязан…

– Зачем ты ходила к нему? – его голос прозвучал громоподобно, так, будто был готов поразить меня. Он даже не поинтересовался, где именно я только что была – благодаря своему металлическому обонянию он знал наверняка, и это знание его задело. Это задело его! Вызвало в нём откровенную, грозную ревность! Он или не успел, или не подумал скрыть правду своей эмоции, на которую мне оказалось совершенно плевать!

Не желая задерживаться на этом этаже больше ни минуты, я даже не одарила его взглядом и, продолжая грозно хмуриться самой себе, сделала два размашистых шага по направлению к лифту, как вдруг оказалась схвачена за левый локоть. Резко, с выражением неприкрытой злости, я развернулась всем телом.

– Прости, я не хотел тебя задеть ни этим утром, ни сейчас. Мне правда было с тобой очень хорошо. У меня такого секса ещё ни с кем не было.

Я снова лучший секс в чьей-то практике: здорово, великолепно!

– Отлично! Можешь запомнить секс со мной, как лучший в своей жизни! – выпалив это, я резко вырвала свой локоть из его металлической хватки и буквально влетела в уже начавшие закрываться двери прозрачного лифта.

Нажав на нужную кнопку, прежде чем спуститься на этаж ниже, я увидела выражение лица оставленного за закрытой стеклянной дверью Золота, и оно моментально поразило меня до глубины души своей странностью… Таким выражением лица когда-то обладал Стейнмунн, многозначительно смотревший на меня на крышах и улицах Кантона-J. От этого сравнения меня всю вдруг передернуло, и по спине пробежались недобрые мурашки.

В этот важный момент я увидела только Золото, однако на этом этаже помимо него и Платины владел апартаментами ещё один очень важный персонаж: Франций. Франций стояла за дальней колонной холла, она в подробностях видела и слышала все детали моей пылкой разборки с тем самым Золотом, в которого она уже давно и совершенно безответно была влюблена. Вот она правда: секс с Золотом ничего не значил для меня, но своё значение в нём нашёл и Золото, и Платина, и даже Франций. Платина против своей воли возревновал. Золото случайно и сокрушительно для себя влюбился. Франций осталась с разбитым сердцем, и, конечно же, она больше остальных не простила мне моей силы.

С Золотом, как и с Платиной, я спала только один раз – и в обоих случаях это была ошибка, порождённая нестабильным эмоциональным состоянием, совершеннейшей растерянностью новообращённого, ничего не понимающего в металлическом естестве Металла. Но Франций не была бы женщиной, если бы попробовала понять и тем более простить ту, кто только став Металлом сразу же заполучила в своё распоряжение мужчину, в которого великолепная Франций была до этого и осталась после этого инцидента влюблена по самые уши. С этого момента неприязнь Франций по отношению ко мне на почве ревности к мужчине и зависти моему откровенному внешнему превосходству над ней стала ядовитее ртути. Слухи о том, будто Ртуть представляет собой легкодоступную девицу, которая только и занимается тем, что отбивает чужих мужчин и даже уводит мужей из семей, каждую ночь спит с новым человеком и флиртует даже с женщинами – детище отравленной ревностью и завистью фантазии Франций, беспрестанно выпускаемое ею на волю с неописуемой смелостью и ловкостью. В считаные дни снежный ком подковёрных игр Франций разросся до небывалых размеров и обратился в огромное, гигантское нечто, каждый день угрожающее обратить меня в ничто. Однако же, Платина точно подметил основные черты моего характера, так что вместо того, чтобы рухнуть и больше не встать, и тем самым доставить своим противникам несказанное удовольствие, я нагло поднялась на ноги и снова начала выдерживать бой за боем, бой за боем, бой за очередным боем – бесконечно…

Так меня обложило со всех сторон, обмануло и оболгало, и начало нещадно травить великолепное трио Металлов: его величество Праведный Обман Платина, его величество Неправедные Чувства Золото и её высочество Мстящая Ложь Франций.