Живое Серебро

Глава 30 Третий день Ристалища

Проснувшись, я предпочла продолжать тихо лежать в своём гамаке в ожидании, когда Стейнмунн сам сообщит мне о необходимости двигаться дальше. Нет, я не ослабла, и моя решимость добраться до финиша ни на долю процента не стала меньше, просто мне вовсе не хотелось обрывать последние сладостные минуты пребывания в относительной безопасности и сонном спокойствии. В моём гамаке под маскировочным брезентом за ночь скопилась маленькая толика тепла, чему поспособствовала и моя отличная одежда: глубокий капюшон в сумме с высоко застёгивающимся воротом куртки оказались способны полностью спрятать голову, длинные рукава защищали руки до самых кончиков пальцев, ноги согревались в тёплых ботинках. Всё-таки здорово помог мне этот Золото… Если выживу, нужно будет поблагодарить его за эту филантропию.

Услышав странный шорох где-то совсем рядом, будто бы внизу, я замерла и сразу же начала прислушиваться… Нет, мне не показалось – шорох повторился. Аккуратно вытащив из сохраняющих тепло рукавов только один указательный палец, я коснулась им прохладного края гамака, не без труда оттянула его, медленно-медленно приподнялась и, таясь, чуть выглянула наружу. Увиденное заставило меня мгновенно замереть: прямо под нашим Сонным деревом паслось стадо настоящих оленей! Но это было не всё: по округе разлился полупрозрачный туман, в котором не только силуэты оленей, но и силуэты деревьев, и даже образы трав казались необычными, словно нарисованными волшебными красками образы параллельного мира… До сих пор я никогда в своей жизни не видела ни оленей, ни даже тумана! Эта невероятная картина буквально заворожила меня: я дышала через раз, боялась пошевелиться и в итоге стать причиной развеивания этой сказки. Представляю, какие эмоции испытали бы Октавия с Эсфирой, увидь они нечто подобное! Интересно, Берд когда-нибудь видел что-то хотя бы отдалённо напоминающее такую фантастику? А мама?.. Арден, Арлен и Гея точно не видели, но если бы увидели… Ох уж это “если бы”. Я бы ни за что не захотела увидеть кого-то из дорогих мне людей в Ристалище. Хотя, если бы речь шла о том, чтобы вернуть их к жизни, но через Ристалище, я бы, конечно, согласилась не раздумывая.

Я не успела додумать мысли о своей семье, как вдруг олени очень резко и все одновременно подняли свои головы. Они к чему-то прислушались… На секунду я испугалась: неужели распознали моё присутствие? Но они ведь травоядные, а значит, не нападут – как же сильно я проигрывала в своих знаниях и понимании природы тем, кто вырос в Кантонах, имеющих связь с лесом! Помедлив лишь несколько секунд, олени внезапно и очень резко сорвались с места и все скопом рванули на восток. Их бег был тяжёлым и гулким, так что он не мог не разбудить Стейнмунна: перебросив взгляд на соседний гамак, я заметила, как он начал едва уловимо шевелиться. Спустя секунду край его гамака приспустился, и мой взгляд встретился с сонным взглядом Рокетта. Я сразу же непроизвольно улыбнулась и уже хотела шёпотом поприветствовать его, когда услышала отчётливые человеческие шаги, совсем рядом. Мы замерли одновременно, продолжая смотреть друг другу в глаза. Наши гамаки всё ещё покрывал маскировочный брезент, но он покрывал их только сверху, а мы висели над землёй, впрочем, как и все остальные коконы этого дерева, то есть выдать нас могло только наше движение…

Совершенно не шевелясь, я метнула напряжённый взгляд вниз и сразу же увидела причину бегства оленей – двое мужчин! Они подошли почти впритык к нашему дереву и встали к нам спиной. Оба с отросшими волосами и бородами, выглядящие старше тридцати лет, у обоих из-за спин торчат явно самодельные, шипованные биты… Незнакомцы остановились с целью опорожнить свои мочевые пузыри, что могло доказывать тот факт, что они всё ещё не заметили нашего присутствия. О том, что эти двое являются забытыми, я поняла ещё до того, как они заговорили.

– Металлический Турнир в Дилениуме снова начался, – с облегчением в голосе начал первый. – Получается, те трое, которых мы вчера грабанули, и вправду не из Диких Просторов, а всё-таки из Кар-Хара… Досадно.

– Я считаю, что в Диких Просторах тоже нет ничего обнадёживающего. Как знаешь, а я ни за что не вернусь в дилениумское рабство – уж лучше здесь выживать и в конечном итоге всё равно сдохнуть, чем под гнётом какого-нибудь кар-харского выродка. Сам посуди, ведь у нас здесь есть всё, что нужно. Мы уже пять зим пережили в отличнейшей пещере, нам составляют компанию две недурные женщины, умеющие съедобно готовить добываемую нами дичь и к тому же отлично заготавливающие травы, сейчас мы ещё здорово поживимся крошками дилениумского шоу. Что ещё нужно для счастья?

– Как насчёт комфорта?

– Какого ещё комфорта тебе не хватает?

– К примеру, керамического унитаза или хотя бы две комнаты в пещере вместо одной.

В ответ на это замечание мужчина неприятно захихикал, после чего застегнул свою ширинку. Как только они закончили отливать, сразу же пошли дальше, в противоположную сторону от той, что выбрали олени. Мы же со Стейнмунном ещё полчаса тихо пролежали в своих гамаках, не издавая ни звука и не производя ни единого движения. Эта неожиданная встреча произвела на меня неизгладимое впечатление…

Мы снова шли целый день, в течение которого совершили всего лишь три остановки. Доели последние сухари и сточили скромную упаковку хлебцев, выпили всю имевшуюся у нас воду. Ощущение голода возрастало с каждой пройденной милей гораздо отчётливее, нежели усталость в ногах. Даже ушибленное ребро и зудящая губа не доставляли мне такого дискомфорта, как это делал урчащий желудок. Поэтому когда незадолго до наступления очередных вечерних сумерек мы вдруг набрели на неказистый фонтанчик воды, бьющий прямо из щели высокого камня, я едва сдержалась, чтобы не застонать от чувства облегчения – пить хотелось жутко, и к тому же, вода отлично перебивала чувство голода. Так что не задумываясь о том, что в проточной воде могут водиться невидимые человеческому глазу микроорганизмы, я с удовольствием напилась до отказа и только после этого под завязку заполнила водой сначала термос, затем бутылку. Живительное журчание воды успокаивало напряжённые нервы…

Мы прошли очень много, стойко преодолели пугающую нас лесополосу, так что я предложила остановиться на ночь подле водяного камня – сегодня ещё вдоволь напьёмся и завтра с утра продолжим путь с полными запасами воды. Стейнмунн признал моё предложение резонным, так что мы сразу же растянули брезент вблизи водяного валуна, что не сделали бы более знающие участники Турнира, которые наверняка задумались бы о том, что вода является своеобразным магнитом – влечёт к себе не только зверей, но и людей, которых в это время в Ристалище находится слишком много.

Когда мы натягивали брезент, я увидела белку, грызущую кору дерева, растущего неподалёку. Белка – отличная добыча, свежее мясо… Но мы не умеем охотиться. Так что я заинтересовалась тем, чем питалась эта белка, а именно – корой дерева.

Кора оказалась странной – мягкой и легко отрывающейся от ствола, особенно при использовании ножа. Мы нарезали себе немного и пожевали – на вкус странно-сладковатая, а для языка неприятно-жёсткая. Решив, что для употребления этот вид пищи сгодится, мы нарезали ещё немного…

Вечером погода испортилась и заметно похолодало, так что несмотря на темноту, легко выдающую всякий свет, мы всё-таки решили развести костёр, чтобы немного согреться. Костёр горел уже час, и на протяжении всего этого часа мы молча смотрели на него, не двигаясь и, кажется, даже не моргая. Не знаю, о чём думал Стейнмунн, но я думала о разном. О своей семье и друзьях, которые всего лишь две недели назад были живее живых, о том, что нам осталось продержаться ещё одиннадцать дней, о Металлах и отдельно о Платине, но больше всего о встреченных нами сегодня забытых. Подслушанный нами диалог тех мужчин никак не выходил у меня из головы. Один из них сказал, что они пережили в какой-то местной пещере целых пять зим, и что с ними здесь живут женщины… Вот что ожидает тех, кто не финиширует: либо смерть, либо дикое прозябание в плотоядном лесу, в компании тех, кого не любишь, а быть может, даже боишься…

Размышляя в таком русле, я неосознанно покосилась взглядом на Стейнмунна, на мгновение представив себя забытой и одичавшей обитательницей страшной пещеры, зависящей от охотничьих навыков мужчины, который наверняка будет жаждать удовлетворения своих плотских желаний. Я резко отвела взгляд от Рокетта. Нет. Такая судьба не может страшить меня, потому что она не про меня. Да и потом, даже если бы мы застряли здесь, пять зим мы не продержались бы, с нашими-то напрочь отсутствующими навыками выживания в дикой природе и особенно подчёркнуто-отсутствующими охотничьими навыками. Вот если бы Платина застрял здесь со мной, я бы не просто не испугалась такого расклада, но, пожалуй, была бы даже не против: наверняка он отлично охотится, так что я смогла бы быстро перенять у него этот навык, да и тесная пещера в компании с таким защитником не страшна, и даже может быть приятна…

– Деми, – Стейнмунн толкнул мою ногу своей, и я, оторвав ото рта изжёванный кусок коры, наконец обратила на него своё внимание, поняв, что что-то прослушала. – В транс впала?

– Вроде того, – ухмыльнувшись, я поспешно перевела взгляд назад на огонь, чтобы не выдать своего смущения, вызванного тем, что меня прервали на мыслях о том, о ком мне не стоит думать.

– Повкуснее, чем безвкусные бруски, подаваемые нам в Руднике на завтрак, обед и ужин, да? – откинув в костёр свой покусанный кусок коры, хмыкнул Стейнмунн.

– Я бы сейчас не отказалась от всех безвкусных брусков мира, – искренне призналась я, в эту же секунду ощутив, как судорожно сжался мой желудок – и это с учётом того, что я сегодня ещё что-то да грызла!

– Если честно, я надеялся найти здесь своего отца.

– О чём ты? – я сразу же обдала собеседника откровенно непонимающим взглядом.

– Надеялся, что после Церемонии Отсеивания нас отвезут туда же, куда отвезли всех предыдущих пятикровок…

– Что ж, ты не ошибся. С кем не бывает.

– Да, но теперь я вижу, что́ с ним произошло. Он был участником одного из давно минувших Металлических Турниров. Умер или в Руднике, или в Ристалище…

– А вдруг он выжил?

– Что?

– Вдруг он сумел финишировать? Добрался до Кар-Хара и сейчас жив, и вы встретитесь, когда ты станешь финалистом этого Металлического Турнира… – я не заметила, с какой неожиданной страстью произносила эти слова, и каким взглядом в ответ на мою бурную реакцию смотрел на меня сидящий впритык к моему плечу парень. Когда же заметила, было уже слишком поздно – он уже слегка пригнулся к моему лицу: ещё чуть-чуть, и поцеловал бы прямо в губы! Я успела отстраниться в самую последнюю секунду… Наши взгляды моментально врезались друг в друга и произвели отчётливую искру напряжения.

– Прежде ты не отстранилась бы, – натянутым тоном, за которым была плохо скрыта эмоция вроде сдерживаемой злости, процедил Рокетт.

– Ты о чём? Мы никогда, ни разу…

– Да, но ещё две недели назад между нами ничего не было только потому, что мы оба знали о том, что меня заберёт Церемония Отсеивания, которая не должна была забрать тебя. Тогда нас сдерживало только знание того, что у нас нет будущего, а сейчас что?

Я растерялась. Не нашла, что ответить, хотя всем своим существом чувствовала, что он жаждет ответа. Стейнмунн отстранился и, глядя на костёр, добросил жестокую правду:

– Я заметил, каким взглядом ты смотрела на Платину. Думаешь, он твой герой? Он просто хорош собой, но его внешнее превосходство не делает из него положительного персонажа, Дема. Максимум, что ты можешь от него ждать: он воспользуется тобой в своих интересах и бросит.

– Да он даже не посмотрит на меня! Кто я и кто он?!

– Думаешь, он лучше тебя? С чего вдруг? Ты всю жизнь знаешь себя и в первый раз видишь его, так с чего ты решаешь, будто ты можешь быть недостойна его? Это безумие!

– Знаешь что, ты прав, это действительно безумие! То, что ты думаешь, будто можешь мне указывать, на кого и как смотреть!

– То есть ты не отрицаешь того факта, что на него ты смотрела по-особенному.

– Что значит “по-особенному”?! Это как вообще?!

– Это так, как ты смотрела на меня до тех пор, пока не увидела его! – от этой правды меня моментально резануло по душе. – Не будь одной из сотен глупых девчонок, влюбляющихся в призрачную красоту, за которой в лучшем случае скрывается пустота, в худшем – чудовище!

– Думаешь, я на тебя прежде засматривалась не потому, что ты именно красив?!

– Думаю, что в самом начале именно поэтому из всех парней ты отметила именно меня, ведь ты любишь всё красивое! Да только знаю наверняка, что красота для тебя не всё, ведь Арден был тоже красив!

– Но не так умён и начитан, как ты, верно?!

– Верно!

Не выдержав режущей правды, бросаемой в меня пригоршнями болючих слов, я резко вскочила на ноги и уже спустя два шага нырнула под маскировочный брезент, который этой ночью представлял из себя подобие палатки. Резким движением натянув на голову капюшон и улёгшись лицом к валуну, служащему несущей стеной нашей скромной обители, я долго хмурилась, сверля взглядом мох, густо покрывающий камень, и слушала, как Стейнмунн резкими шагами гасит костёр. Наконец покончив с огнём, он тоже нырнул под брезент и тоже лёг ко мне спиной.

На душе даже во сне болело. Зачем мы так?.. Ну вот зачем?..