Живое Серебро

Глава 76

“Любовь – странная штука, Деми, я её так и не поняла”, – материнский голос прозвучал эхом в секунду, когда я окончательно пришла в себя, и сразу же растворился.

Я оживала и умирала, оживала и умирала – очень много раз, по кругу… Платина не просто пронзил моё сердце – он не вынул штырь, буквально закрепив моё тело в подвешенном состоянии между стенами купе. Я провела в этом зацикленном кругу смерти целых двое суток, пока один из пассажиров поезда не вынул из моего тела штырь, желая остановить потоки излияния ртути из моего тела, от которого он также думал избавиться, но стоило ему оставить меня на полу в лужи ртути, как спустя несколько минут моё тело конвульсивно содрогнулась, и я резко очнулась.

Свинца неосознанно освободили из этого кошмарного плена на несколько минут раньше меня. Мы оба были истощены – слишком много сил ушло на беспрерывную регенерацию. Я заперлась в купе, в котором меня нашли, и, сидя на полу, пыталась восстановиться за счёт ртути, втекающей обратно в моё тело через открытую рану на руке, но от этого было мало толка.

Немного придя в себя, я приняла душ, заодно постирала одежду и, оставив её сушиться, вернулась в купе, открыла холодильник и стала есть всё, что попадалось мне под руку, благо в холодильниках люксовых купе запасов еды было на неделю вперёд – я за один присест сточила их все. После такого экстренного подкрепления мне заметно полегчало, но чувство растерянности продолжало душить…

Следующие двое суток я занималась тем, что прислушивалась к своему организму, стараясь понять, исцелился ли он от зацикленности. Чтобы мои внутренние разборки проходили лучше, я занялась помощью людям.

Свинец, подонок, изнасиловал молодую женщину. С этого я и начала своё движение: оттащила ублюдка от жертвы, но было слишком поздно – он сделал всё, что хотел. Я выбросила его из поезда и запретила заходить внутрь – его зацикленность не могла позволить ему не подчиниться, так что на следующий день, когда грянул жуткий ливень, он всё равно продолжал стоять снаружи, а я даже не допускала возможности изменить своё решение.

Продолжая приходить в себя, я начала работать с людьми. Их было много, и все они были напуганы, в частности, они боялись меня, потому как Свинец уже успел их покошмарить. Все они нуждались в помощи и лидере, и в первые два дня я смогла предоставить им опору в своём лице. Семьдесят жителей Кантона-А, плюс девять сумевших выбраться из мясорубки ликторов, плюс машинист. В сумме восемьдесят человек на пять вагонов, четыре из которых представляют собой купейные номера – в одном вагоне по десять номеров, вмещающих от двух до трёх человек. Я разместила всех таким образом, чтобы не возникло дискомфортов и споров: первыми распределялись пары и семьи, малое количество людей стали соседствовать с незнакомцами. Вагоны такого класса поезда оборудованы обогревом и охлаждением, а также солнечными батареями, дающими электроэнергию, особенно важную для холодильных и морозильных камер хранения, а на крышах есть продуманные вместилища для воды, со специальными шлангами – всё для душа и стирки, если найти воду… В технических отсеках, расположенных в подвальных вытяжках, я отыскала большое количество полезных инструментов, несколько гамаков, два десятка аптечек, много комплектов постельного белья и даже сменное нижнее бельё, и верхнюю одежду, включая походную обувь – специально заготовленная роскошь для бизнес-класса. Разбираясь со всем этим, я всё объяснила пяти ярко выраженным предводителям нового сообщества: трём мужчинам и двум женщинам. Я здраво оценила обстановку и обстоятельства, и утвердила, что здесь можно выжить – пусть пробуют, всё равно у них нет выбора, нет пути ни назад, ни вперёд, ведь совершенно очевидно, что ударившийся в оборону Кар-Хар не пришлёт к ним никакую подмогу.

В конце второго дня своего бодрствования я вдруг всерьёз задумалась о том, что, возможно, буду не прочь остаться посреди дремучей части Ристалища с этими людьми, чтобы помочь им выжить – в конце концов, я отличный охотник, да и из Свинца я могу сделать полезный для общества инструмент, хотя, конечно, как ни крути, а искупить его вину перед обиженной им женщиной уже, наверное, никак не получится.

Только в моей голове сформировалось желание определиться со своей точкой на карте мира, как внутри меня сразу же щёлкнул испугавший меня до дрожи рубильник: “Нет, я не могу остаться здесь, ведь в таком случае я больше никогда не увижу Платину”, – вот что я подумала в этот же момент!

О, ужас!!! О, нет!!!

Я всё ещё зациклена! Он не собирался освобождать меня, ведь он не знает о том, как это делается, но самое страшное – даже не зная, он всё равно не до конца расциклил меня, оставил внутри меня одно-единственное звено! Отчётливо ощутив это, я чуть не завалилась на колени от ужаса перед осознанием страшного: я всё ещё в рабстве!

Уже спустя десять секунд я вылетела из открытой двери поезда на скорости света. Нет! Нет, он не уйдёт так! Он не может так просто оставить меня жить в вечном кошмаре, обречь меня на вечную жажду! Я не позволю, не отпущу, заставлю его освободить меня до конца, до самого дна, насовсем! Он должен убить последнюю каплю этой проклятой зацикленности! Он выбрал не просто уйти, но бросить меня, ведь я стала для него ненужной, неудобной помехой, и он совсем не подумал о том, каково мне, его главной жертве, будет жить в вечном поиске предмета своей зацикленности! Нет, я не позволю ему совершить со мной ещё большее зло, чем то, что он уже совершил! Пока следы ещё свежи, я найду его! Найду и заставлю освободить меня, иначе… Иначе я убью его Тею, чтобы он мучался так же, как сейчас мучаюсь я!

Свинец рванул вглубь Ристалища вслед за мной. Мне было плевать… Пусть делает что хочет, или что диктует ему избранная им зацикленность.

Что будет с теми людьми, которые остались в поезде? Это сообщество будет год за годом выживать в пяти вагонах поезда, брошенных на рельсах посреди леса, и лишь спустя сто семьдесят два года последняя пара людей – парень и девушка, – покинет это место, отдав его природе. Люди будут жить и умирать, их будет становиться всё меньше и меньше, но в их рядах будут случаться и пополнения: в этом месте за сто семьдесят с лишним лет появится на свет ровно тридцать человек. Среди них будет и мальчик, рождённый от Свинца изнасилованной им женщиной – потомок этого ребёнка, девушка-пятикровка, станет одной из двух последних жителей поезда-призрака, в то время как вторым будет парень, рождённый от колена внучки спасённого мной булочника Данка.

С одной стороны железнодорожных путей люди найдут озеро, с другой стороны – реку. Оба источника воды окажутся полноводными и кишащими рыбой. Выживут даже потомки кота и кошки, которых один из жителей Кантона-А прихватил с собой, когда спасался сам. Всё у них будет более-менее нормально, они справятся и без моей помощи. А я?..