Такие люди были раньше

Компаньоны

У Эли Ейнеса был самый обыкновенный домишко: маленький, деревянный, с гонтовой крышей, а окна даже меньше, чем у других домов в местечке. Из-за этих крошечных окошек можно было подумать, что в доме живет не еврей, а какой-нибудь гой, не будь рядом помянут.

И все-таки жилище Эли Ейнеса называли золотым домиком.

Многие хозяева были бы рады поменяться с Элей Ейнесом.

Вздыхали с завистью:

— Не дом, а золотое дно!

— Был бы у меня такой, я бы горя не знал.

— Еще бы! С самого краю!

Вот этим дом и был хорош: последний на улице! А дальше лежат самые богатые деревни в округе. Мужики в них — не абы кто. Настоящие кулаки! У них и земля, и скот, и птица, и рыба. Да, и рыба тоже, потому как в той стороне есть реки, и рыбы в них полно, причем самой лучшей.

И куда попадает хлеб, и телята, и куры, и яйца, и сушеные ягоды, грибы и рыба — все, что мужики везут в местечко?

К Эле Ейнесу! Дом-то с краю, у самого въезда.

Это вам не фунт изюму!

Так думали местечковые завистники.

Но на самом деле Эля Ейнес был далеко не такой счастливчик.

Домик-то у него золотой, не зря его так называли, но по соседству стоял другой, такой же величины, а вот амбар при нем был побольше, чем у Эли Ейнеса.

Соседний дом золотым не считали, поскольку он был лишь вторым с краю.

Конечно, тоже неплохо, но с домом Эли Ейнеса не сравнить.

В действительности же сосед Эли Ейнеса торговал с мужиками куда успешнее.

Во-первых, этот сосед, Велвл Леймес, был человек простой, силач и здоровяк. Во-вторых, его сынок Янкеле мог в одиночку подкатить к амбару груженую телегу.

Эля Ейнес, наоборот, был слабый, болезненный и мужиков к себе завлечь мог только поговорками да притчами из Талмуда, которые кое-как пересказывал им по-русски.

Сыновей ему Бог не дал. Двух старших дочерей Эля Ейнес выдал замуж в другие местечки, а третья, младшая, Бейлка, была девушка слишком благородная, чтобы помогать отцу подвозить к амбару телеги, как сынок Велвла Янкеле.

Вот почему самые богатые крестьяне с зерном и другим товаром попадали к Велвлу Леймесу. К Эле Ейнесу заворачивали только старики, которые его уважали и не могли ему отказать.

Но Велвл Леймес был такой жадный, что даже тех мужиков, которые привозили товар Эле Ейнесу, все время пытался затащить к себе.

Просто-напросто силой.

Хватает лошадь под уздцы, его сынок — за вожжи, и тянут к себе во двор.

Эля Ейнес зовет на помощь дочку:

— Бейлка, чего стоишь?

А Бейлка, вся такая нарядная, волосы в две косы заплетены, стоит и не знает, что делать. Ее девичье сердце негодует, и она принимается стыдить парня:

— Фу, Янкеле, как некрасиво! Зачем ты у нас телегу уводишь?

А сынок Велвла, ничуть не смущаясь, упирает руки в бока, смотрит на нее большими серыми глазами и хохочет:

— Ишь ты, барыня нашлась!

Бейлка сердита, но не будет же она препираться с этим грубияном. Это ниже ее достоинства.

Она отворачивается и больше даже не глядит в его сторону.

За это Господь ее вознаграждает. На дороге появляется телега, груженная мешками, на них лежит теленок, а спереди и сзади стоят корзины, полные всевозможного добра: рыбы, яиц, кур и сушеных грибов.

Это телега старого Антоша. Он не уступит Велвлу свой товар, даже если тот предложит вдвое больше. Антош — мужик с характером. Для него дружба дороже денег.

Велвл и его сынок это знают, но, увидев груженую телегу, Янкеле не может устоять и пытается посеять раздор между Антошем и Элей Ейнесом:

— Старик тебя обманет!

Но крестьянин добродушно улыбается и отвечает:

— Знаю, но я не прочь, чтобы он на мне заработал. Он хороший человек, этот Эля, а дочка у него — что твоя паненка.

Янкеле вне себя. Мужик хвалит его злейшего врага — Бейлку. Сплюнув, он поворачивается к другим телегам и кричит:

— Эй, люди, сюда, ко мне! Старик вас обманет, его дочка вас как липку обдерет!

А потом смотрит на Бейлку и показывает ей язык.

Бейлка вспыхивает от обиды и становится еще прекраснее, а старый Антош гладит ее по голове и говорит:

— Гордый хлопец! Шельма!

Однажды этот самый Антош привез полную телегу всякого добра. Кроме зерна, теленка, кур, яиц и рыбы в ней лежал мешок шерсти.

Увидав, что старый крестьянин поворачивает к Эле Ейнесу, Велвл ринулся к телеге и, нащупав в мешке шерсть, аж зашелся от зависти.

— Янкл! — крикнул он сыну. — Необрезанный шерсть привез!

Шерсть — товар выгодный, но редкий, и Янкл с отцом переглянулись: надо купить ее во что бы то ни стало.

— Продай нам! — попросил Велвл.

— Пять рублей за пуд! — добавил Янкл.

— Не давай сразу так много, — шепнул Велвл сыну.

Тут из амбара показались Эля с Бейлкой.

— День добрый, Антош, — поздоровались они, не обращая внимания на конкурентов.

Бейлка подошла к телеге и сразу заметила мешок.

— Антош, ты опять шерсть привез? — приветливо обратилась она к мужику, а сама бросила на Янкла презрительный взгляд, будто говоря: «Видишь, даже шерсть! Так что лопни теперь от зависти!»

Янкл все понял, и кипевший у него внутри гнев вырвался наружу:

— Пусть хоть мир перевернется, но эту шерсть я возьму!

— Ага, попробуй, возьми! — поддразнила его Бейлка. — Медаль получишь, если сможешь купить.

Тут и Велвл взорвался:

— Ты Антошу дочка любимая, что ли? Или приворожила его?

Последние слова он нарочно сказал по-русски, чтобы напугать старика.

Но крестьянин только улыбнулся, потер ладонью лоб, посмотрел сперва на Янкла с Бейлкой, потом на Элю Ейнеса с Велвлом и вдруг, сорвав с головы косматую шапку, весело выкрикнул:

— Послушайте-ка, братья, что мне тут подумалось!

И, будто смутившись, тихо закончил:

— Пусть Янкл с Бейлкой повенчаются, а я им мешок шерсти подарю…

Бейлка опустила глаза, Янкл сердито отвернулся, а Эля Ейнес и Велвл удивленно переглянулись, словно говоря друг другу: «Чего только в мужицкую голову не взбредет?»

Хотя помолвка прямо на месте не задалась, мужик настоял, чтобы мешок купили сообща.

На другой день Янкл пришел к Эле Ейнесу делить шерсть.

Но Эли Ейнеса не было дома, а Бейлка сидела за столом, занимаясь каким-то рукоделием. Увидев Янкла, девушка улыбнулась.

— Я шерсть пришел поделить, — проворчал он сердито.

— Так что же ты злишься? — снова улыбнулась Бейлка, глядя ему в глаза.

После такого вопроса Янкл почувствовал себя уверенней. Впервые он посмотрел на Бейлку не как на конкурентку, но как на красивую девушку.

«Да она же красавица!» — чуть не сказал он вслух.

Янкл повеселел и совсем осмелел. Подойдя ближе, он протянул руку, чтобы пощекотать Бейлке шею, как привык с деревенскими девками.

Но Бейлка не была деревенской девкой. Слегка оттолкнув парня, она твердо сказала:

— Без рук, Янкл!

Он растерялся. Только глядел на ее прекрасное лицо и молчал.

— Так чего ты хотел, Янкл? — приободрила его девушка.

Видно, она уже простила ему его выходку.

— Шерсть поделить!

— «Шерсть поделить!» — передразнила Бейлка его грубый тон. — Ты что, Янкл, разве так с «барыней» разговаривают?

Тут вернулся Эля Ейнес.

Увидев Янкла наедине со своей дочерью, он ничего не понял и так растерялся, что мог только смотреть на Бейлку и молча подмигивать, будто перед тем, как благословить Господа, вырастившего хлеб из земли[89].

Бейлка догадалась, почему он подмигивает, и объяснила:

— Он шерсть пришел делить.

И так рассмеялась, что вконец смущенный Янкл, не сказав больше ни слова, пулей вылетел на улицу.

Через пару дней он пришел опять, и Эли Ейнеса опять не оказалось дома.

— Так что насчет шерсти?

— Ты о чем? — поддразнила его Бейлка.

— Ты что, всю шерсть решила себе заграбастать? — снова разозлился Янкл.

— Какую еще шерсть? Ступай-ка ты отсюда! — Бейлка сделала вид, что выгоняет его, но тут же улыбнулась. — Или, может, стакан чаю выпьешь? Садись!

— Давай сначала с шерстью разберемся. — Янкл сел за стол.

— Вот так-то лучше! — засмеялась Бейлка и села с ним рядом.

Янкл опять осмелел и потянулся пальцем к ее обнаженной белой шее.

— А ну веди себя прилично! — прикрикнула девушка.

Янкл отдернул руку, встал и недовольно проворчал:

— Давай уже с шерстью разберемся…

— Успеем. На той неделе…

Следующий базарный день прошел спокойно. Янкл с отцом больше не уводили телег у Эли Ейнеса, а только негромко подзывали мужиков к себе.

А назавтра Янкл опять заявился к Эле Ейнесу.

В этот раз Эля был дома.

— Что хорошего скажешь, Янкеле? Садись!

— Он шерсть хочет поделить! — ответила за Янкла Бейлка и прыснула.

— Ничего смешного! — улыбнулся Эля Ейнес. — Само собой, поделим. Пойдемте, дети мои.

Они вошли в пристроенный к дому амбар. Мешок с шерстью был развязан.

— Здесь не хватает! — крикнул Янкл.

— Дурак! — добродушно покачала головой Бейлка. — Ты же сам поделить хочешь.

— Конечно, — уже тише сказал Янкл, не сводя глаз с ее белоснежной шеи.

— Но здесь и правда чуть-чуть не хватает, — улыбнулась девушка.

— Почему?

— Я взяла немножко и спряла…

— Ты права не имела… Мы совместно купили…

— Я перчатки связала.

— Ты права не имела! — повторил Янкл. — Это наша общая шерсть.

— Не варежки, а перчатки, с пальцами! Ты б хоть посмотрел сначала.

— Тогда и перчатки должны быть общие, — заявил Янкл.

— Глупый! — Кажется, Бейлка даже рассердилась. — Они на большую руку.

— Ну а у меня как раз рука большая! — повеселел Янкл и показал широченную ладонь.

— Значит, твои будут, — засмеялась Бейлка и побежала из амбара обратно в дом.

Янкл пошел за ней.

Эля Ейнес вышел, и Бейлка с Янклом остались одни.

Она протянула ему перчатки:

— Примерь!

Сияя, парень натянул на огромные ручищи пару перчаток.

— А знаешь что, Бейлка… — Видно, ему в голову вдруг пришла какая-то идея.

— Что?

— Мы теперь навсегда компаньонами останемся.

— Конечно, — согласилась девушка.

— И на свадьбу Антоша пригласим.

— Обязательно! — засмеялась Бейлка. — На самом почетном месте посадим!

1915