Такие люди были раньше

Рисунок тушью

К концу XIX в. литература еврейского Просвещения успела пройти немалый путь. Вслед за поэтом и драматургом Шлойме Этингером и прозаиком Исроэлом Аксенфельдом появился талантливый и необычайно плодовитый Айзик-Меер Дик, первый профессиональный еврейский писатель, фактически создавший массового еврейского читателя. За Диком в литературу на идише пришел Шолом-Яков Абрамович со своим неподражаемым героем-рассказчиком Менделе Мойхер-Сфоримом. За Абрамовичем — такие значительные авторы, как Шолом-Алейхем и Ицхок-Лейбуш Перец. Драматург, поэт и актер Авром Гольдфаден создал первую профессиональную еврейскую труппу. Благодаря этим и другим в настоящее время менее известным прозаикам, поэтам и драматургам литература на идише превратилась в серьезнейшую, неотъемлемую часть еврейской культуры. Книга на идише стала не только чем-то обычным, но и необходимым. Брошенные первопроходцами семена упали на благодатную почву: трудно сказать, что в конце XIX — начале XX в. представлял собой некий средний еврейский читатель, но известно, что он был очень многочисленным.

И чем дальше, тем стремительнее развивалась еврейская литература. В огромном количестве выходили книги и периодические издания, постоянно появлялись новые имена. Авром Рейзен не затерялся среди них, и, пожалуй, нет ничего удивительного, что он стал писателем. Его отец Калман Рейзен был образованным человеком, не чуждым идей Просвещения, знатоком и ценителем печатного слова. В 1893 г. он даже издал в Бердичеве сборник своих стихов на древнееврейском языке. Литературный талант Калмана Рейзена в полной мере передался его детям — сыновьям Аврому и Залману[147] и дочери Соре[148].

Авром Рейзен родился 10 апреля 1876 г. в местечке Койданово[149] Минской губернии. Ходил в хедер, как почти все еврейские дети в то время. Со своим дядей Гиршем изучал Талмуд, а с отцом — древнееврейский, русский и немецкий языки. Вскоре литература стала не просто увлечением маленького Авремла, но его настоящей любовью, его страстью. Он по нескольку раз перечитал домашние библиотеки отца и дяди, на сэкономленные копейки покупал или брал напрокат книжки. В девятилетнем возрасте начал сочинять стихи, рифмовал на идише и, под влиянием отца, на древнееврейском. Воспоминания о детском увлечении литературой, о ранних попытках творчества позже легли в основу рассказов «Кляча» и «Мои первые гонорары». Поселившийся в Койданове еврейский писатель Якнегоз (настоящее имя Иешая-Нисен Гольдберг) одобрил юношеские литературные опыты, по его совету Рейзен стал писать заметки для петербургской газеты «Юдишес фолксблат». А в 1891 г. И.-Л. Перец опубликовал в своем альманахе «Идише библиотек» одно стихотворение Рейзена.

И вдруг случилось несчастье: умерла мать. Семья распалась, и пятнадцатилетнему Авремлу пришлось покинуть Койданово. Он странствовал по деревням и местечкам, зарабатывая на жизнь частными уроками. Добрался до Минска, где познакомился с близкими по духу людьми: молодыми сторонниками Просвещения, экстернами и участниками еврейского рабочего движения. Там написал один из своих первых рассказов «Черт с ним, с носом, зато золотые часы и триста рублей», отдельной брошюрой изданный в Вильне. Но Рейзена тянуло в родные края, и он вернулся в Койданово. В 1892 г. он отправил несколько стихотворений Шолом-Алейхему, а тот переслал их в Америку, в филадельфийскую газету «Штот-цайтунг», где они были опубликованы. В сопроводительной записке Шолом-Алейхем сравнил начинающего автора с очень популярным в те годы еврейским и русским поэтом Семеном Фругом.

Перец тоже продолжает издавать стихи Рейзена. Публикует мало, критикует много, и Рейзен внимательно прислушивается к каждому замечанию великого прозаика и поэта.

В 1895 г. Рейзена призвали в армию, он попал в музыкальную роту. Служил в Ковне. И, как только выдавалась свободная минута, углублялся в книгу, продолжая в казарме давно начатое знакомство с творчеством русских и мировых классиков и современников. При этом успевал писать сам, в 1896 г. напечатал в Вильне «Элегию на смерть раввина и мудреца рабби Ицхока-Эльхонена, благословенной памяти».

Демобилизовавшись, Рейзен вернулся в Минск, в 1899 г. опубликовал в краковском еженедельнике «Дер юд» поэму «Мое возвращение домой», после чего перебрался в Варшаву. Там начался новый период его творчества. Рейзен сдружился с двумя сверстниками, яркими представителями нового поколения в еврейской литературе Шоломом Ашем и Гершем-Довидом Номбергом. Много писал и печатался, регулярно посылал в «Дер юд» стихи и рассказы, но Рейзена не устраивала идеология, которой придерживался знаменитый еженедельник: идеи сионизма и гебреизма[150] не были близки писателю, ему не по душе было пренебрежительное отношение к идишу. По примеру своих учителей Переца, Шолом-Алейхема и Мордхе Спектора Рейзен начал задумываться об издательской деятельности, и в 1900 г. под его редакцией в Варшаве вышел сборник «Двадцатый век», куда были включены произведения самого Рейзена, а так-же И.-Л. Переца, Г.-Д. Номберга, Д. Пинского и других известных прозаиков и поэтов, творивших на идише.

Литературная известность Рейзена продолжала расти, но он не бросил редакторской и издательской работы, занимался также переводами на идиш. В 1902 г. в Варшаве вышел его первый поэтический сборник «Стихи времени», там же в 1903 г. — первый сборник прозы «Рассказы и картины». Рейзен без устали защищал от нападок родной язык, репутация Рейзена как редактора была безупречной, с ним охотно сотрудничал весь цвет литературы на идише. Когда началась Русско-японская война, Рейзен, чтобы избежать повторного призыва в армию, уехал в Вену, но вскоре вернулся в Польшу и поселился в Кракове. В 1905 г. редактировал там еженедельник «Дос юдише ворт», в 1908-м — ежемесячный журнал «Кунст ун лебн». Тогда же Рейзен издал хрестоматию, куда вошли произведения величайших еврейских писателей, а также научно-популярные статьи. Немало времени и сил он уделил изучению фольклора, собрал и записал несколько десятков еврейских народных песен.

Осенью 1908 г., после знаменитой Черновицкой конференции, на которой идиш был объявлен национальным языком еврейского народа, Рейзен впервые посетил Америку. Летом 1909-го вернулся в Европу, поселился в Варшаве, где вновь занялся редакторской работой. Тогда же, кроме стихов и рассказов, начал писать одноактные пьесы. В начале 1911 г. снова уехал в Америку, где стал печататься в журнале «Ди цукунфт» и газете «Форвертс», а также издавать новый еженедельник «Дос найе ланд», созданный по образцу краковского «Дос юдише ворт». Всего вышло 32 номера, последний в апреле 1912 г. По финансовым причинам издание пришлось прекратить, но Рейзен не пал духом и уже в декабре того же года совместно с Ароном Карлиным начал издавать журнал «Ди литерарише велт». Это издание тоже оказалось убыточным, и, с трудом расплатившись с долгами, летом 1913 г. Рейзен опять отправился в Европу. Недолгое время прожил в Лондоне, потом в Париже, посетил Берлин и Копенгаген, но после начала Первой мировой войны уехал в Америку уже на всю жизнь.

В 1914 г. в Варшаве вышло собрание сочинений Рейзена в десяти томах, в 1917 г. в Нью-Йорке — двенадцатитомное собрание сочинений, там же в 1928-м — четырнадцатитомное. В Америке Рейзен возобновил сотрудничество с газетой «Форвертс» и другой еврейской периодикой, вернулся к редакторской и издательской работе. В 1926 г. еврейская общественность США отметила пятидесятилетний юбилей писателя. Рейзен начал активно сотрудничать с коммунистической газетой «Фрайгайт», в 1928 г. совершил турне по странам Западной Европы, посетил также Польшу и СССР, где был тепло встречен еврейскими читателями. Особенно восторженный прием Рейзену оказали в Советском Союзе, здесь его приветствовали не только читатели и коллеги, но и представители власти. Именем Рейзена назвали два еврейских колхоза, издали несколько его книг на идише и в русских переводах. На русском языке он удостоился даже двухтомника[151]. Дело в том, что советская литературная критика видела в Рейзене классово близкого, идеологически правильного автора. Однако она же не забывала упрекнуть его за некоторое недопонимание целей «пролетарской» литературы. «Он не рассказывает нам о событиях, которые потрясли мир, не описывает великих трагедий и замечательных личностей, не поднимает глубоких проблем, — мелкие историйки мелких людишек, находящихся в обыденных тисках постоянной нужды. Но эта нужда не индивидуальна, не случайна. Она — результат капиталистической эксплуатации, власти буржуазии», — написал в предисловии к сборнику Рейзена критик Мойше Литваков[152].

Впрочем, роман советской власти с еврейским литератором из Америки продлился недолго. Рейзен так и не стал истинно пролетарским писателем, более того, в 1928 г. решительно порвал с газетой «Фрайгайт». Когда она лживо, предвзято описала погромы, учиненные арабами в Палестине, целый ряд литераторов отказался сотрудничать с еврейской коммунистической газетой, из чувства классовой солидарности фактически опустившейся до явного антисемитизма. Одним из них был и Авром Рейзен. Автобиографическиё очерки «Эпизоды моей жизни», которые он начал публиковать в газете «Фрайгайт», Рейзен продолжил печатать в журнале «Ди цукунфт». В 1929–1935 гг. три тома «Эпизодов», доведенных до Черновицкой конференции 1908 г., вышли в Вильно. Позже Рейзен вернулся к автобиографическим заметкам, которые печатал в «Форвертс» в 1944–1949 гг.

В США Рейзен не оставил и общественной деятельности. Он состоял в американском Союзе еврейских писателей имени И.-Л. Переца, несколько лет был президентом Пен-клуба. Его пьесы ставились профессиональными и любительскими труппами. Он выступал на творческих вечерах, встречался с читателями, часто посещал еврейские школы, где его произведения входили в программу. Вот как Л. Шпитальник в юбилейной брошюре, посвященной шестидесятилетию Рейзена, описывает его встречу с учениками одной из еврейских школ Нью-Йорка: «Вечер начинается. Поэт сидит на почетном месте. Дети смотрят на Рейзена сияющими глазами. Родители и гости тоже счастливы и горды. Можно сказать, ничуть не преувеличивая, что в зале царит такое же светлое настроение, как когда-то у наших набожных родителей в синагоге, в самые святые моменты еврейского праздника»[153].

Но с годами Рейзен писал все меньше, хотя и сотрудничал с «Форвертс» до конца своей жизни. Можно представить себе, насколько тяжело ему было наблюдать крушение мощной, своеобразной культуры, которой он посвятил всю свою жизнь. Большинство носителей этой культуры сгорело в огне Холокоста, а через несколько лет стало ясно, что ни в СССР, ни в Израиле не собираются сохранять то, что не смогли уничтожить нацисты. Да и в США национальная политика плавильного котла дала результат: одна за другой закрывались школы, в которых преподавали на идише, все меньше оставалось еврейских театров, издательств и периодических изданий. У пожилого писателя, пережившего большую часть своих сверстников — читателей и собратьев по перу, не хватило сил возобновить борьбу. 31 марта 1953 г. Авром Рейзен скончался в Нью-Йорке.

Но немногочисленный еврейский читатель остался верен одному из своих любимых авторов. На идише книги Рейзена продолжали издаваться и после его смерти, его стихи и проза непременно включались в антологии и хрестоматии. Некоторые стихотворения Рейзена, положенные на музыку, до сих пор известны — эти песни входят в репертуар современных исполнителей.

В прозе у Рейзена нет крупных произведений, он всегда был мастером короткого рассказа. Стиль его кажется простым и ясным. Уверенными, но плавными штрихами писатель изображает своих героев, постепенно добавляя необходимые черты. На наших глазах словно создается рисунок тушью — лаконичный и точный. «Он не парит в небесах, но на земле он великан», — сказал о Рейзене И.-Л. Перец. Эти слова можно отнести как к поэзии, так и к прозе Рейзена. Его герои действительно обычные люди: ремесленники, лавочники, ешиботники, рабочие и интеллигенты — обитатели белорусских местечек, Варшавы и Нью-Йорка. Они стойко сопротивляются невзгодам, сражаются с окружающим миром один на один, понимая или не понимая, что обречены. Нередко автор подсмеивается над ними, но сочувственно, по-дружески. А вот персонажи, которые вызывают неприязнь, попадаются у Рейзена очень редко.

После того как в СССР вышел двухтомник Рейзена, его книги на русском больше не издавались. С тех пор прошло без малого девяносто лет, и теперь Авром Рейзен вернулся в Россию. Рассказы, включенные в настоящий сборник, — очень небольшая часть написанной им прозы. Но хочется надеяться, что читатель по этой книге сможет получить о целом пусть неполное, но верное представление.