Белая Кость

Часть 12

Войско Хилда двигалось по разорённым владениям, не видя ничего, кроме разрушенных особняков, безлюдных деревень и брошенных полей. Эти земли принадлежали первому лицу королевства и переходили от короля к королю — как трон, корона и прочие атрибуты верховной власти. Старый владелец, король Осул, умер двадцать лет назад — новый владелец так и не появился. В годы безнаказанности и произвола на этих землях хозяйничали разбойничьи отряды. Лорды не хотели защищать то, что не являлось их собственностью.

К концу третьего дня Рэн стал жалеть, что прислушался к совету Айвиля. Сыны Стаи охотились, и воины не испытывали голода, но боевые кони нуждались в полноценном питании. Они обгладывали ветки кустарников, слизывали с земли и стволов деревьев заиндевелый мох, на лесных полянах щипали пожухлую траву. Благо воды было в достатке: путь лежал вдоль бойкой речушки с каменистым дном.

Наконец войско добралось до королевского охотничьего замка, рассчитанного на многочисленную свиту и большое количество гостей. И хотя Рэн не являлся королём, ворота открыли перед ним без пререканий. Позже кастелян признался, что лично знал ныне покойного лорда Хилда, относился к нему с огромным уважением и надеялся, что на престол взойдёт именно Рэн — сын оболганного и незаслуженно очернённого дворянина.

Кастелян исполнял свои обязанности на протяжении многих лет. Нередко принимал великих лордов, желающих поохотиться на чужих землях. В подвалах было полно вина и съестных припасов, в конюшнях — овса и сена. Купание в бане и ночлег в чистых палатах подняли путникам настроение и придали сил.

Следующие два дня войско двигалось к столице под прикрытием леса и цепи холмов. Феоды и открытые пространства всадники пересекали ночью. На дозорных вышках загорались сигнальные огни. Доносились крики крестьян, спешно покидающих деревни. Но ни дозорные, ни лорды не знали точно, кто нарушил границу: наглый сосед, бандиты или отряд Хилда.

Перед тем как выехать на главный тракт, ведущий к Фамалю, Рэн сделал остановку во владениях своего сторонника. При его содействии численность войска перевалила за тысячу. Можно было сделать крюк и пополнить ряды двумя-тремя сотнями рыцарей, однако Киаран торопил Рэна: теперь, когда они раскрыли своё местонахождение, времени терять нельзя.

Над землёй зависли предрассветные сумерки. О близости города подсказывали огни факелов. Они двигались туда-сюда: стражники несли дозор на городской стене.

Подъехав ближе, Рэн понял, что окружающая столицу стена была символической: плохо укреплена, ни зубцов, ни бойниц. Она лишь отделяла город от деревень и давала понять, что за ней живут люди иного склада. Подъездные пути вели к разным воротам и делили приезжих на влиятельных дворян, зажиточных людей и голытьбу.

На рассвете войско приблизилось к главным воротам. На стене — лучники, но луки за спинами. Внизу, возле караульных будок, выстроились мечники. Клинки в ножнах.

Вперёд выступил командир стражников. Посмотрел на штандарт с двумя лебедями. Чуть дольше задержал взгляд на флагах с пурпурными лентами.

— Мы ждали вас, ваша светлость. Но меня не предупредили, что с вами прибудет целая армия.

Рэн глядел сверху вниз и молчал. Командир нервничал, хотя старался не показывать вида. Лорды лишили его военной поддержки, сбежав в свои феоды. Королевская гвардия подчиняется королю, а короля нет. Гвардейцы сторожат Фамальский замок, на горожан им плевать. Даже если за городской стеной воинов больше, чем перед воротами — нетрудно догадаться, кто одержит победу.

Выдержав паузу, командир вновь заговорил:

— Ваша светлость! Мне доложили, что вы ведёте небольшой отряд. Когда лорды разъехались, я стал вооружать горожан, но потом подумал, что это неправильно. Фамаль — мирный город. В нём проводят переговоры и совершают торговые сделки. В нём учатся читать и писать, а не убивать. Я хочу верить, что вы приехали с добром.

— Я приехал с добром, — произнёс Рэн.

Разбуженные цокотом копыт и ржанием коней, горожане высунулись из окон. По улицам двигалась колонна рыцарей, наёмников, щитоносцев, эсквайров… Люди, разбирающиеся в военном деле, позже скажут, что насчитали полторы тысячи воинов. Но рядовые горожане, не знающие, что такое боевая единица, возразят: «Их было намного больше!»

Рэн смотрел вперёд, но хотелось смотреть по сторонам. Ведь когда-то он был здесь. Давно, очень давно, чтобы помнить.

Войско пересекло площадь, обогнуло храм Веры и двинулось к Фамальскому замку, окружённому массивным каменным забором. К воротам вёл барбакан — фортификационная постройка в виде узкого прохода, ограждённого с двух сторон стенами с бойницами. Чтобы проехать по барбакану, войску надо растянуться, а всадникам перестроиться по трое в ряд. Защитники крепости занимали заведомо выигрышную позицию.

Рэн жестом приказал своим людям стоять на месте и послал коня вперёд. Не доезжая до ворот, натянул поводья. Из калитки вышел рыцарь в белой длиннополой накидке и представился коннетаблем королевской гвардии. Сообщил, что члены Знатного Собрания в отъезде, поэтому Фамальский замок закрыт для посещений.

— Королевская гвардия несуществующего короля! — крикнул Рэн, бегая глазами по бойницам. — За кого вы готовы отдать свои жизни? Назовите мне имя, и я сообщу этому человеку о вашей смерти.

— Ваша светлость, — начал коннетабль.

— Ни одна вещь в этом замке не стоит того, чтобы за неё умереть! — прокричал Рэн. — На трон вы не сядете, корону не наденете, потому что трон и корона принадлежат мне по праву. Я хочу знать имя человека, за которого вы будете биться до своего последнего вздоха.

— Рэн Хилд! — донеслось со стены.

— Рэн Хилд! — прозвучало из бойницы.

Войско Рэна начало бить мечами по щитам, стучать древками копий по земле. Заржали кони.

Со всех сторон летели крики:

— Хилд! Хилд!

Коннетаблю ничего не оставалось, как открыть ворота. Это не считалось сдачей замка, который был и будет собственностью короля. Ну а кто станет королём — не его, коннетабля, дело.

Фамальский замок представлял собой удивительное сооружение. Двенадцать различных по архитектуре башен были соединены мостиками и крытыми галереями и образовывали гармоничное целое. Широкие каменные лестницы, балконы, большие застеклённые окна. В таком замке приятно жить и принимать гостей. А для укрытия от врагов — за пределами столицы была построена королевская крепость. В неё из замка вёл подземный тоннель.

Рэн в сопровождении коннетабля, гвардейцев и своих рыцарей проследовал в тронный зал. Взошёл на возвышение, сел в королевское кресло, обитое алым бархатом, и осмотрелся. Высокий потолок, мощные колонны. Вдоль стен бронзовые шандалы со свечами. Мрачно, но в то же время торжественно.

Наблюдая, как наёмники раскладывают в центре зала флаги лордов, Рэн снял шлем и подшлемник, взъерошил волосы. Мелькнула мысль: а не провозгласить ли себя королём прямо сейчас? Откинулся на спинку кресла. Нет. Он не самозванец.

— Что здесь происходит? — прозвучал резкий голос.

Через зал шёл, косясь на рыцарей, старый человек. Голова не покрыта ни капюшоном, ни колпаком. Седые длинные волосы волной спадали с плеча на грудь. На чёрном одеянии позвякивали серебряные кольца.

Старик посмотрел на штандарты, разложенные на полу. Обменялся непонятными знаками с коннетаблем и приблизился к возвышению:

— Ваша светлость… На троне может сидеть только король.

Рэн положил руки на лакированные подлокотники:

— Вы кто?

Незнакомец растерялся:

— Я… Я Святейший отец.

— Из храма, который стоит на главной площади?

— Это храм Веры, ваша светлость, — произнёс священнослужитель назидательным тоном.

Рэн сузил глаза:

— Старой веры или новой?

Святейший отец задохнулся от возмущения:

— Вера одна! Всё остальное ересь! Прошу вас, встаньте с трона!

— Хотите сказать, что я не король?

— Не король, ваша светлость! На вашей голове нет короны.

Выпрямив спину, Рэн сжал подлокотники кресла:

— Осул носил корону, но он не был законным королём. Он украл корону у моего деда.

Священнослужитель потряс руками:

— Вы плохо знаете историю, ваша светлость.

— Правда в том, что история — не всегда то, что было на самом деле. Зачастую это то, что нам хотят навязать.

— Не хочу с вами спорить…

— Если бы в Шамидане соблюдались законы, я бы давно взошёл на престол. Мой отец был бы жив. Моя мать не провела бы двадцать лет в изгнании. Теперь я взял то, что принадлежит мне по праву. На моём мече нет ни капли крови. Я ни с кем не вступал в заговор и никого не предавал. Если королевству нужен другой король, скажите прямо.

— Не я решаю, — пробормотал Святейший отец.

— Для меня верность и честь не просто слова, а смысл моей жизни. Стране нужен такой король, как я? — напирал Рэн.

Священнослужитель оглянулся на коннетабля.

— Ну же! Отвечайте! — настаивал Рэн.

— Да. Нужен.

— Если завтра вы скажете обратное, доблестные рыцари, королевские гвардейцы и сэр коннетабль будут считать вас лжецом и предателем. — Рэн принял расслабленную позу. — Созывайте лордов на коронацию. Всех! Великих и малых!

— На это уйдёт немало времени. Королевство большое.

— Я подожду.

Святейший отец поклонился и неровной походкой направился к выходу из зала.

Выехав на пригорок, Киаран натянул поводья и окинул взглядом низину. На ветвях плакучих ив сверкала изморозь. Гладь Немого озера будто покрылась слюдой. Солнечный морозный день идеально подходил для прогулки, но Лейзы нигде не было: ни на причале, ни в крохотном дворике монастыря. Лишь старуха-настоятельница возилась возле кучи хвороста.

Решив привести себя в порядок и только потом предстать перед матерью герцога Хилда, Киаран отпустил сопровождающих его наёмников в военный лагерь, называемый логовом, и углубился в лес. Дорога петляла между оврагами и взгорьями. Впереди над макушками деревьев возвышалась серебряно-чёрная крепость. Над главной башней развевался флаг густо-коричневого цвета.

Послышался топот копыт. В просветах между мохнатыми елями замелькали силуэты всадников. Немного погодя из-за спутанных зарослей появился Гилан на гнедом иноходце. За ним скакала дюжина подростков. Вместо щитов за их спинами виднелись луки и колчаны со стрелами.

Поприветствовав хозяина, Выродки отъехали в сторону.

— Куда собрались? — спросил Киаран.

— Хотим поохотиться на белок, — ответил сын и прошёлся растопыренной пятернёй по конской гриве. — Тихо, Шакал. Тихо!

Иноходец раздувал ноздри и грыз удила. Не конь, а зверь! Кусал всех: лошадей, людей, одного Гилана не трогал. Такого пусти на поле брани — зубами дорогу проложит.

— Охота отменяется, — проговорил Киаран.

— Что-то случилось?

— Ты едешь со мной в Фамаль. На коронацию.

Гилан покосился недоверчиво:

— Я? С вами?

— Посмотришь столицу, увидишь короля. Познакомлю тебя с лордами.

— Неожиданно… — произнёс сын, еле сдерживая улыбку. — Кто будет проводить ритуал с отказниками, пока нас нет?

— Я что-нибудь придумаю, — сказал Киаран уклончиво.

Он уже решил поручить это дело кому-то из своих незаконнорождённых дочерей. Из всех бастардов только у них были какие-никакие колдовские способности.

Гилан свистнул подросткам:

— Возвращайтесь в лагерь! — Поглаживая иноходца, вздохнул. — Не хотел вас расстраивать… Мать в монастыре.

Киаран нахмурился:

— Что она там делает?

— Не знаю. Она ходит туда через день. Я говорил ей, что неприлично навязывать своё общество вдове герцога, но она меня не слушает.

Киаран развернул коня и поскакал обратно.

С пригорка, на котором он недавно стоял, не просматривался парадный вход в обитель. Если бы Киаран объехал монастырь с другой стороны, то увидел бы у коновязи серую кобылу и сразу бы сообразил, где сейчас его супруга. С трудом сдерживая злость, он спешился. Бросил поводья подбежавшему слуге. Силясь взять себя в руки, потоптался на крыльце, сбивая с сапог комочки грязи. Склонить Лейзу к близости будет крайне тяжело, если она прониклась симпатией к Ифе. Недаром он не хотел их знакомить.

Греясь возле жаровни, Ифа и Лейза повернули головы на звук открывшейся двери. Переступив порог кельи, Киаран на миг пришёл в замешательство. В этом намоленном и забытом Богом месте встретились тьма и свет. Ифа темноволосая, темноглазая, полногрудая. Лейза — её противоположность: белокурая, с серыми прозрачными глазами. Огонёк масляной лампы за её спиной создавал вокруг хрупкой фигуры туманный ореол. Внешний вид обманчив, эта женщина и есть тьма.

Ифа спохватилась, вскочила со стула и низко присела:

— Милорд…

— Подожди меня снаружи.

Супруга попрощалась с вдовой, взяла с кровати плащ и удалилась.

Лейза сцепила на коленях руки:

— У вас такой сердитый вид, что я боюсь даже спрашивать.

— Коронация через три недели.

Лейза расслабленно откинулась на спинку стула:

— Слава богам…

Странная семейка. Рэн верит в сущность с тремя голосами. Его мать славит несколько богов. Святейший отец, поборник истинной веры, будет «счастлив»…

В душе впервые зашевелился червячок сомнений. Если Лейза обладает способностью находиться в двух местах одновременно — почему она не побывала в Фамале и не проверила лично, как обстоят дела у сына. Почему не проникла к нему в сон и не расспросила о походе? Неужели никакого дара у неё нет? Но сердце упорно стучало: мы одной породы!

— Когда выступаем, лорд Айвиль?

— Как только вы будете готовы, — ответил он, осматриваясь.

Обшарпанные стены, облезлый потолок, прогнивший пол. Окно закрыто ставнями и завешено одеялом. К узкой кровати придвинут хлипкий стол. Не келья, а каземат.

— У вас найдётся лишняя лошадь? — спросила Лейза. — Моя кобыла чертовски пугливая, шарахается от собственной тени.

Киаран невольно улыбнулся. Мужское словечко, слетевшее с губ благородной дамы, позабавило.

— Да, конечно.

— И мужское седло.

— Зачем?

— Какой же вы непонятливый! Я раздвину ноги и поеду по-мужски.

У Киарана отвисла челюсть.

— Говоришь как леди — тебя не понимают. Говоришь с мужчинами на их языке — они теряют дар речи. — Лейза подошла к столу и принялась складывать бумаги. — Я не хочу плестись со слугами. Они сами доберутся до Фамаля. Вы же дадите им охрану?

Киаран прочистил горло:

— Да, конечно. Хотя можно не торопиться. Герцог Хилд уехал из города.

Лейза резко обернулась:

— Уехал? Куда?

— Я не могу это обсуждать. Но вам не стоит беспокоиться. В столицу прибыли ваши сторонники. Выродки патрулируют улицы. Рыцари охраняют сокровищницу. Святейший отец лично занимается подготовкой к коронации. Всё идёт своим чередом.

— Меня беспокоит герцог Лагмер. Вы знаете, где он? Знаете, что он замышляет?

— Он ничего не замышляет.

Перед тем как заплатить за убийство Холафа Мэрита, Лой Лагмер мог бы спросить у Киарана, на чьей он стороне. Лой этого не сделал и теперь оказался на крючке. Чтобы его тайна ушла в могилу, он будет очень осторожен в словах и в поступках.

Покинув монастырь, Киаран сел на коня и поскакал в крепость. Ифа на своей серой кобыле еле поспевала за ним.

Когда обитель осталась позади и лес укрыл всадников, Киаран поехал медленнее:

— Я разрешал тебе покидать замок?

Жена потупила взгляд:

— Нет.

— Я разрешал тебе встречаться с вдовой?

— Нет.

— Я говорил, что в моё отсутствие Гилан остаётся за старшего?

— Да. — Ифа подняла голову. — Я хотела узнать, что она ест, на чём спит, в чём нуждается. Я не могла понять, почему ты поселил вдову герцога в обветшалом монастыре, где нет ни каминов, ни ковров. Там даже посуды нормальной нет.

— Поняла? — спросил Киаран тоном, от которого самому стало не по себе.

— Поняла, — огрызнулась Ифа. — Она красивая, умная…

А ты глупая, подумал Киаран. Разве можно нахваливать женщину, к которой ревнуешь мужа? И унижать эту женщину нельзя — муж встанет на её защиту.

— …Дама с деревенскими манерами, — продолжила Ифа. — Я предложила принести из замка пуховые подушки и перину — она сказала, что может спать под открытым небом, в солдатской палатке, на телеге и даже на лавке в таверне. Она этим гордится! Представляешь? Она чистит зубы порошком из угля. Как можно? Она же дворянка, а не забитая холопка. А как-то я застала её на лошади. Без седла, в мужских штанах. Срам-то какой! Спасибо, что избавил меня, наших девочек и Гилана от общества этой «леди».

Последнее слово прозвучало с издёвкой.

Развернув коня, Киаран преградил жене дорогу:

— Мне придётся отдать наших дочерей твоей кузине на воспитание.

— Что на тебя нашло? — побледнела Ифа.

— Ты рассуждаешь как трактирная баба. У тебя нет ни чувства такта, ни уважения к тем, кто выше тебя. Ты не умеешь ценить и оберегать то, что имеешь. Чему ты можешь научить наших девочек? Не повиноваться мужу? Унижать его гостей? Насмехаться над матерью короля?

Ифа замотала головой:

— Киаран… Пожалуйста… Этого больше не повторится.

Он качнулся в седле, конь понёс его в замок.

Когорта слуг и охранников выдвинулась в путь после полудня. Глядя на гружённых тюками лошадей, Киаран лишний раз убедился в здравомыслии Лейзы. Плестись с неповоротливой толпой им не хватило бы никаких душевных сил.

Второй отряд, малочисленный и привилегированный, полетел к столице напрямик: через чужие феоды и королевские владения. Ветер полоскал штандарт дома Айвилей, трепал плащи и накидки, приподнимал подол платья Лейзы, открывая взору шерстяные штаны и кожаные сапоги со шпорами. С хлыстом в руке, в шляпе с пером вдова выглядела как лихая наездница.

Немного погодя начался заболоченный участок. Под копытами крошилась тонкая корочка льда. Грязь шипела и чавкала. Кони перешли на шаг.

Лейза придержала лошадь и поехала рядом с Гиланом.

— Нас не представили друг другу. Я Лейза из дома Хилдов.

Подросток покраснел:

— Я Гилан из дома Айвилей, миледи.

Она бросила взгляд на Киарана:

— У вас взрослый и очень обаятельный сын, лорд Айвиль.

— Через месяц мне исполнится тринадцать, миледи.

— Моего сына опоясали мечом в четырнадцать лет.

Гилан посмотрел удивлённо:

— В четырнадцать?

— Он много тренировался.

— Я тоже много тренируюсь. Правда, милорд?

Глядя на дозорную вышку, Киаран кивнул:

— Правда.

Стражники, наверняка наблюдающие за ними, не торопились разжигать сигнальный огонь. Кучка Выродков не вызывала у них опасений.

— Я тренируюсь в латах, — вновь заговорил Гилан. — Могу садиться на коня без посторонней помощи. Если меня сбили с ног, могу быстро подняться. Владею мечом и копьём — конным и пешим. Но мне больше нравится стрелять из лука. Я хочу быть рыцарем и хочу быть лучником. И не знаю, как это совместить.

— Вы удивительный человек! — сказала Лейза с неподдельным восхищением.

Гилан и вовсе смутился. Украдкой покосился на отца, погладил коня по шее.

— Учитель словесности говорит, что я сложный человек. Говорит, что надо быть проще.

— Никого не слушайте! — воскликнула Лейза. — Сложного человека окружают только сильные люди. Вам ведь не нужны слабые друзья?

— Не нужны, — улыбнулся Гилан. — Где учился ваш сын? В королевском корпусе?

— В Дизарне нет королевского корпуса. Но у моего сына было много учителей. Например, географию преподавал Тадеска.

— Тадеска?!

— Вам знакомо это имя?

Гилан аж подпрыгнул в седле:

— Конечно! Знаменитый путешественник и первопроходец! Я читал его книгу: «Бескрайний свет». Как же вашему сыну повезло!

— Повезло. Тадеска приезжал в Дизарну лечиться. Там целебный горный воздух, источники живой воды и таинственные соляные пещеры.

— Целые пещеры соли?

— Я попрошу короля взять вас с собой, когда он поедет к горным лордам в гости.

Гилан с мечтательным видом уставился в небо:

— Я буду сопровождать короля…

Отряд тем временем выбрался на сухую землю.

Лейза вскинула руку:

— Давайте, кто первый до того бугра.

— У вас хорошая кобыла, молодая, резвая, — откликнулся Гилан. — Но мой конь лучше.

— Чур, не поддаваться! — крикнула Лейза и пустила лошадь с места в карьер.

Гилан помчался за ней, подгоняя коня свистом. Киаран дал Выродкам знак, и всадники полетели следом с гиканьем и улюлюканьем.