Белая Кость

Часть 55

Покрытая нагаром лампа под потолком давала мало света и не позволяла разглядеть деревянную лестницу как следует. Киаран сбивал носки сапог о ступени разной высоты, бормотал под нос проклятия, но к липким перилам не притрагивался. Хватило одного раза, чтобы от брезгливости свело челюсти. Снизу, из таверны, долетали пьяные голоса мужиков. Сверху, из борделя, доносились стоны шлюх и площадная брань.

Мазнув взглядом по лестничному маршу, ведущему в мирок мужских утех, Киаран свернул в тесный коридор второго этажа и двинулся вдоль комнат постояльцев, посматривая на цифры, намалёванные краской. Где-то плакал младенец. Кто-то передвигал мебель. Хлопали дверцы шкафов. Из-за угла появилась служанка, держа охапку грязного белья. Вдавилась в стену, пропуская Киарана. А он втиснулся плечом в другую стену, чтобы не коснуться рукавом простыней в бурых пятнах.

Найдя нужную дверь, вытащил из чехла на поясе кинжал и постучался. Услышав короткое «да», вошёл в комнату и уставился на сидящую за столом женщину.

— Я знала, что вы придёте, — сказала она.

— Герцогиня Кагар?

Барисса сняла с головы капюшон. Медные волосы рассыпались по плечам, замерцали в свете свечей. В сочно-зелёных глазах сверкнула смешинка.

— Не ожидали?

— Было подозрение, — признался Киаран, пряча кинжал в чехол. — Но потом подумал, что вы не упустили бы случая блеснуть своей красотой при дворе короля.

— За комплимент спасибо. Но… не хочу своим визитом причинять боль королеве. Она видит во мне соперницу, и никакими клятвами мне её не успокоить. И вообще-то, я хотела увидеться с вами, а не с придворными. — Барисса указала на стул. — Присаживайтесь, лорд Айвиль.

Киаран опустился на деревянное сиденье. Отодвинул подсвечник на край стола:

— Ну и зачем я вам понадобился?

— Похоже, вы единственный человек, на кого не действует моя красота. Мне нравится ваша напористость и желание в любой беседе видеть смысл.

Пытаясь прочесть на смуглом лице мысли герцогини, Киаран молчал.

— Я хотела поблагодарить вас, лорд Айвиль. Вы спасли моего дядю от верной смерти. В Дигоре душевнобольных убивают.

— Благодарите настоятеля Просвещённого монастыря. Это он поместил вашего дядю в Безумный дом.

— Как скажете, лорд Айвиль, — обворожительно улыбнулась Барисса. — Надеюсь, его содержат в приемлемых условиях?

— Отдельные покои, своя уборная, — ответил Киаран ровным тоном. — Яства привозят из харчевни.

Лгать легко, когда говоришь правду, подбирая правильные слова. Камера — покои, дыра в полу — уборная, объедки из харчевен — яства.

— Мне можно с ним увидеться?

— В Безумный дом не пускают посетителей. Безумие заразно.

Барисса покивала:

— Знаю, знаю.

— Значит, Чёрный конвой и подводы с трупами благополучно добрались до места.

— Добрались.

— И? — Киаран развёл руками. — Где мои Выродки?

— Они приедут с новоизбранным Святейшим отцом, когда он получит наставления Первосвященника.

— Раньше подобные дела делались без проволочек.

— Не всё так просто, лорд Айвиль.

Ожидая продолжения, Киаран быстро осмотрелся. Ни баулов, ни сундуков. Одеяло на кровати без единого залома. На крючке нетронутое полотенце. На полу возле табурета с тазом ни капли воды. Закралось подозрение, что герцогиня сняла комнату только для тайной встречи. У кого она заночует? Ведь городские ворота уже закрыты.

Молчание затянулось. Киаран поднялся:

— Более не могу задерживаться. Меня ждут в замке. — Отвесил галантный поклон. — Был рад вас видеть, герцогиня Кагар.

Сверху донёсся стук изголовья кровати в стену.

— Первосвященник назвал ваше королевство скопищем пороков, — произнесла Барисса, воздев глаза к потолку.

— В Дигоре нет борделей?

— Ваши города наполнены актёрами, трубадурами, танцовщицами и колдунами. Ваши женщины смеются, вместо того чтобы молиться.

— Я не видел, как молитесь вы, герцогиня, зато мне посчастливилось слышать ваш смех. Получается, вы тоже порочны.

— Я лишь пересказываю выступление Первосвященника перед святыми отцами.

Киаран вновь подсел к столу:

— Что ещё он сказал?

— Сказал, что в вашем королевстве поселился дьявол. Он свёл с ума Святейшего отца и защитников веры. Сказал, что новоизбранный глава церкви не справится с дьяволом в одиночку. Богу и ангелу-спасителю нужна помощь рыцарей.

У Киарана возникло чувство, словно он попал в лабиринт, каждое слово герцогини утягивало в глубь переходов. Он сопротивлялся, но сзади подталкивало любопытство. Лукавая на первый взгляд игра в прятки и загадки принимала серьёзный оборот.

— Вы сами это слышали?

— Собственными ушами, — подтвердила Барисса.

Стараясь ничем не выдать волнения, Киаран спросил:

— Когда начнётся Ангельский поход?

— Точную дату назвать не могу, женщин не пускают на военные советы. Скажу только, что в походе примут участие Дигор, Осмак, Хора и Баликлей. Четыре войска против одного. Если вы не найдёте союзников.

Не три, а четыре! Ну конечно! Дигор и подчинённые ему королевства. Ненасытные псы!

— Клан Кай-Хин вряд ли вам поможет, — продолжила Барисса. — Вы видели степных кочевников? А их коней? Разговаривали когда-нибудь с главой клана? На пальцах. По-нашему он ни черта не понимает. Он и на своём языке ни черта не понимает. Не разговаривали? Вам повезло. Помешались бы рассудком.

Глядя на Киарана из-под ресниц, герцогиня поправила сползшие с коленей полы плаща:

— Дизарна дала Рэну две сотни рыцарей. Сколько ещё даст? Думаю, нисколько. Я слышала, горные племена опять бунтуют. Вашим северным соседям надо пройти через всю страну, чтобы добраться до южной границы. И кто поведёт их отряды? Там короли сменяют друг друга как времена года. Ваш сосед на западе увяз в войне. Население сократилось на треть, а он всё воюет.

Познания герцогини поражали и восхищали. Но Киаран не подавал вида.

Сложив руки на столе, Барисса навалилась на них грудью и прошептала:

— Янаре с детьми нельзя оставаться в Фамале. Вывезите их тайно из столицы и укройте в безопасном месте. Только не в королевской крепости. Пока там жила королева Эльва, крепость ни разу не укрепляли. Я бы предложила убежище в моём замке. Никто не догадается, где прячутся дети и супруга короля. Я бы предложила, но не стану. Вы не доверяете мне. Считаете лисой, змеёй. Я вас понимаю и не осуждаю за это.

Киаран молча ждал, когда герцогиня произнесёт заготовленные и отрепетированные речи и будет вынуждена придумывать на ходу. Малейшая фальшь в её голосе разрушит хитроумно созданный лабиринт, в котором он оказался.

— Хотите знать, как на вашем месте поступила бы я?.. Молчите? — усмехнулась Барисса и приняла вальяжную позу. — Я бы согнала крестьян с южной границы вглубь королевства, выжгла деревни, леса и поля, отравила колодцы, чтобы Ангельское войско испытывало нужду в провианте и воде. Я бы истязала его наскоками, устраивала ловушки и заманивала в болото. В Шамидане есть топи?

Киаран не сдержался:

— За что вы так ненавидите своего брата?

— Нельзя с именем Бога на устах творить дьявольские деяния! — выкрикнула Барисса и, испугавшись звука собственного голоса, сжалась. — В хрониках ангельских походов этого нет. Там нет ни слова о том, что защитники веры делали с иноверцами и еретиками. А я знаю. Я всё знаю.

Немного помолчала, глядя в пол. Посмотрела на Киарана с досадой:

— Зря потратила время… У меня к вам просьба, лорд Айвиль. Городские ворота закрыты, а я хочу уехать сейчас. Мне надо побыстрее вернуться в свою провинцию.

Такого окончания разговора Киаран не ожидал:

— Где ваши вещи?

— Вы же не думаете, что я пришла в Фамаль пешком, одна, с котомкой через плечо. Мои люди ждут меня на заднем дворе. — Барисса встала. — Не хочу проводить ночь в этом клоповнике. Помогите мне выехать из города. Я вас отблагодарю… если выберетесь живым из этой передряги.

Киаран передвинул подсвечник на другое место, чтобы видеть каждую чёрточку на лице герцогини:

— Вы ничего не знаете?

— Что мне надо знать? — спросила Барисса, надевая на голову капюшон.

Киаран чуть не крикнул: «Нет! Не делайте этого!» Лицо утонуло в тени головного убора…

— Не люблю, когда начинают, а потом молчат.

— Рэн и Янара расторгли брак, — произнёс Киаран.

Красиво очерченные губы герцогини приоткрылись от удивления.

— Не может быть, — прозвучал охрипший голос.

— Это правда.

— Не может быть… — Барисса села. Сцепила подрагивающие пальцы на коленях. — Вы меня разыгрываете? Расторгнуть брак можно только с разрешения Святейшего отца.

— У нас нет Святейшего. Решение короля одобрил совет святых отцов.

— Это всё меняет. — Герцогиня вскинула голову. В зелёных глазах прыгали чёртики. — Я хочу поговорить с королём.

Спустя некоторое время Киаран и Барисса вышли из таверны. Барисса направилась на задний двор. Киаран запрыгнул на коня, набрал полную грудь воздуха и, глядя в звёздное небо, протяжно выдохнул.

После трапезы в палатах короля собрались лорды, чья верность дому Хилдов была проверена годами. Благородное общество разбавили нетитулованные дворяне и столичные сановники: Хранитель грамот, коннетабль королевской гвардии, Бэль плаща и Бэль меча, возглавляющие судебное и карательное ведомства. Никто не мог сказать, куда уехал лорд Айвиль и когда вернётся. Потратив около получаса на ожидание, Рэн велел позвать Гилана.

Выслушав юного рыцаря, мужи окружили стол и принялись рассматривать карту страны. Дигор, Осмак и Хора, как трезубый зверь, впивались в южную границу. На востоке протянулись степи клана Кай-Хин, за Плакучим хребтом пряталась Дизарна. С запада примыкало королевство, вымотанное пятилетней войной. На севере Шамидан граничил с двумя странами, в которых чуть ли не каждый год менялись правители.

— Сколько у вас людей, сэр Гилан? — спросил Рэн.

— Две сотни патрулируют улицы Фамаля. Ещё две сотни охраняют Ночной замок, — ваше величество, — ответил юнец и упредил следующий вопрос короля: — Из них могу дать пятьдесят человек. И патрульных — если вы решите оставить столицу без защиты. Итого двести пятьдесят.

— Нет-нет! — воскликнул Хранитель грамот. — Столицу без защиты нельзя оставлять. Со всего королевства сюда хлынут толпы беженцев. Голодных и нищих беженцев! Тут такое начнётся!

— У вас неприступная крепость, сэр Гилан, — подал голос Бэль меча. — Зачем вам столько защитников?

— Если Ангельское войско пойдёт через мой феод, Выродки вступят в бой и будут биться насмерть. Других вариантов нет. Я дам полсотни воинов и ни человеком больше. Либо убедите моего отца, что я не прав.

Рэн грифелем вывел на бумаге цифру и обратился к пожилому человеку с покалеченной рукой:

— Сколько людей дадите вы, лорд Пяла?

Глядя на карту, муж почесал за ухом обрубками пальцев.

— Три сотни крестьян и столько же воинов. У меня четыре замка и почти сорок деревень. Я тоже не могу оставить их без защиты. И урожай ещё не полностью собрали.

— Если наше войско проиграет сражение, вам нечего будет охранять, — отозвался Бэль плаща.

— Обзаведитесь крестьянами, тогда и поговорим, — парировал Пяла. — Это вам не мыши, которые пересидят войну в погребе. Я не оставлю баб, стариков и детей на произвол судьбы.

В комнату тихо вошёл Киаран. Рэн кивком велел ему подойти к столу и начертал грифелем на листе цифру:

— Вместе с моими гвардейцами и рыцарями получается примерно две с половиной тысячи. — Посмотрел на моложавого мужчину. — А вы, лорд Аннила, сколько дадите людей?

— Давайте говорить честно.

— Только на честность и рассчитываю, — заверил Рэн.

— Общими усилиями мы соберём большое войско. Но против нас выступят трое: Дигор, Осмак и Хора.

— Добавьте Баликлей, — вставил Бэль меча.

Лорд Аннила вдёрнул брови:

— Думаете, Баликлей тоже будет участвовать в Ангельском походе? Он же с нами не граничит.

— Я в этом уверен, — усмехнулся глава карательного ведомства. — Братья объединятся, чтобы подарить власть над Шамиданом пятому брату.

— Боюсь, что они не объединятся, — вздохнул Аннила. — Четыре королевства в один день начнут наступление с территорий трёх стран.

Его слова вызвали спор мужей.

— Да тише вы! Дайте сказать! — прикрикнул Аннила. — Быть в трёх местах одновременно у нас не получится, если только не разделить войско. Как одно целое, мы представляем силу. Но разбей нас на три отряда, и мы проиграем.

— Можно упредить их наступление и ударить первыми, — прозвучал чей-то голос.

— Самим объявить Дигору войну? — вытаращил глаза лорд Пяла. — Вы в своём уме? Тогда к Ангельскому войску примкнут дигорские крестьяне и горожане. Численность их армии возрастёт в разы.

Между дворянами снова разгорелся спор.

— Где вы были? — спросил Рэн у Айвиля.

— Ездил на встречу.

— С кем, если не секрет?

— Мне надо всё обдумать. Я потом вам расскажу.

Перекрикивая друг друга, мужи передвигали по карте оловянных солдатиков и коней.

— Подождите! — затряс руками лорд Аннила. — Я не закончил! Дайте мне договорить!

Дворяне умолкли.

— Я сказал, что мы соберём большое войско. Но пока дело дойдёт до сражения, половина крестьян дезертирует. И рыцари останутся не все. Не знаю, как у вас, а мои воины верят в Бога. В моей крепости есть молельня. Утром и вечером она битком набита. — Аннила охватил взглядом присутствующих. — У вас ведь так же.

— Я в каждой деревне построил церкви, — покачал головой до сих пор молчавший лорд Лиур. — Людям надо верить в Бога, чтобы на земле был порядок. Кого ещё им бояться, как не его?

— Вас, — откликнулся Бэль меча.

— Я не палач. И в чём слава того, кто поднимает руку на крестьянского мужика? На путь истинный моих крестьян наставляют священники. И вы знаете — от них есть-таки польза. Пройдите по моим деревням. Тихо, чисто. Ни воровства, ни убийств.

— Разрешите мне закончить! — рыкнул лорд Аннила. — Я верю в Бога. Но я здравый человек, умом понимаю, что к нам идут не божьи посланники, а захватчики. Мне предстоит это вбить своим воинам в головы. И вам предстоит это сделать. А вдруг поймут не все? Поэтому от цифры, которую мы выведем на бумаге, надо откинуть треть. И на чью сторону встанут сторонники герцога Лагмера? Не думаю, что они будут отсиживаться в своих крепостях.

— Не будут, — согласился Хранитель грамот. — Во времена смуты, беспорядков и предательства стать вожаком стаи намного легче, чем в мирное время. Лагмер не упустит своего шанса.

— Без помощи нам не обойтись, — заключил лорд Ардий. — Надо обратиться к тем, у кого другая вера. Кого ангелы на шестах не вгонят в священный трепет. Ваше величество, отправьте меня в Дизарну. Я постараюсь убедить горных лордов помочь нам.

— У них своих проблем хватает, — сказал Рэн.

— Почему вы думаете, что Джалей нападёт сейчас? — вклинился в разговор Бэль плаща. — Я, например, думаю, что Джалей нападёт весной. Зимой никто не воюет. И осенью мало кто воюет. Скоро начнутся дожди. Какая уж тут война?

— Джалей уверен в быстрой победе.

Гилан поднял руку:

— Можно мне сказать?

— Говорите, — разрешил Рэн.

— Наши наёмники рассказывали, как один король выиграл войну без единого сражения. Его малочисленное войско постоянно отступало, оставляя противнику пустые замки, отравленные колодцы, сожжённые деревни, поля, леса. Противник двигался со скоростью мула. Прихваченный провиант закончился. Начала сказываться нехватка воды и еды. Начался падёж лошадей. В конце осени противник опомнился и повернул назад.

— Вы предлагаете сжечь королевство? — опешили мужи.

— На то, чтобы сжечь наше королевство, уйдёт несколько лет — Гилан ткнул пальцем в карту. — Пока выгорят эти леса на юге, закончится осень. Джалей уйдёт несолоно хлебавши. А до весны мы успеем подготовиться к войне как следует.

— Это же советовала герцогиня Кагар, — произнёс Киаран.

Рэн повернулся к нему:

— Когда?

— Час назад.

— Барисса в замке?

— Нет, ваше величество. Я отвёл герцогиню в укромное место. Она желает встретиться с вами. Сейчас.

Рэн пробежался взглядом по усыпавшим карту оловянным солдатикам и лошадям:

— Хорошо. — И проследовал за лордом Айвилем.

Хранилище книг находилось в парке неподалёку от Фамальского замка. Охваченное столетними дубами с трёх сторон, старинное мрачное здание смотрело окнами на пруд. На гладкой как стекло водной глади мерцали звёзды и серебрилась луна.

Подсвечивая масляной лампой, ключник повёл важных гостей через большое помещение, заставленное стеллажами. Древние книги — инкунабулы — были обмотаны цепями и прикованы к полкам. Возле кабинета книгохранителя ключник поклонился и отступил в сторону. Рэн вошёл внутрь.

— Какой красивый вид, — произнесла Барисса, глядя в окно.

— Герцогиня…

Она резко обернулась. Капюшон будто ветром сорвало с головы. Полы плаща взметнулись и обвили стройный стан. Огоньки свечей затрепетали, отбрасывая блики на тёмные стёкла и цепи на книгах. Казалось, вокруг Бариссы заискрилось всё пространство.

— Я не лезу в вашу семью и не рушу чьё-то счастье, — заговорила Барисса с жаром. — Не лишаю жену мужа, а детей отца. Вы свободны. И я свободна. Возьмите меня в жёны. Я понимаю, ваша сердечная рана свежая и ещё болит. Я не смогу заменить полностью то, что вы потеряли, но постараюсь дать вам хотя бы половину былого счастья. Я буду верной женой, любящей, заботливой. Рожу вам много детей.

Рэн пожал плечами:

— Мне никто не нужен.

— Вы заблуждаетесь. — Барисса медленно пошла вперёд. — Представьте многотысячную колонну всадников с шестами, на которых сверкают ангелы. Тысячи ангелов! От их вида захватывает дух. Хочется упасть на колени и залиться слезами, настолько величественно и устрашающе это шествие. Вы созовёте знамёна… Сколько лордов откликнется? Кто пойдёт с мечом против своей веры? Новая вера или старая — не важно, религия одна и Бог один. Люди верят в Бога, вы же ни в кого не верите. Кто пойдёт за вами? Половина дворян? Четверть? Столько же присоединится к Ангельскому войску. Вы расколете страну, столкнёте отцов и сыновей лбами и усеете землю трупами. Как думаете, кто победит? Вы? Нет! Выиграет Бог! К нему будут взывать раненые, к нему обратятся вдовы и сироты. Верующие от вас отвернутся, вас окружат еретики. И всё повторится. Вы этого хотите?

Герцогиня приблизилась к Рэну, опустила руки ему на плечи. С жадностью заскользила взглядом по его лицу. Посмотрела в глаза:

— А можно создать государство, где найдётся место старой и новой вере, духам горцев и степных кочевников, верующим в себя или в судьбу. Всем! Религиозная война не оставит вам такого выбора.

Не услышав в ответ ни слова, Барисса убрала руки с его плеч и, отступив назад, вздёрнула подбородок:

— Хорошо. Не хотите брать меня в жёны — возьмите в заложницы.

Рэн сморщил лоб:

— Что?

— Пригрозите Джалею, что убьёте меня, если он вторгнется в ваше королевство.

— Вы шутите.

— Ничуть. Чтобы он поверил в серьёзность ваших намерений, отрежьте мои волосы, отрубите мне мизинец и отошлите ему. А потом обменяйте меня на договор о вечной дружбе, скреплённый печатями двенадцати храмов.

— Почему вас заботит судьба Шамидана?

Барисса шумно выдохнула:

— Мне плевать на Шамидан. Я люблю вас.

Вернувшись в Фамальский замок, Рэн с удивлением обнаружил в своих палатах мужей — они пожелали дождаться короля. Выслушав его скупой рассказ, дворяне переглянулись.

— Закончилось время желаний, пришло время долга, ваше величество, — произнёс лорд Ардий.

Мужи одобрительно закивали.

— Ну а вы что скажете? — обратился Рэн к Айвилю.

— Герцогиня предложила безболезненный выход из сложной ситуации.

— Безболезненный? — переспросил Рэн, кривя губы. — А кто-то был против неё.

— Кто-то был женат, — отрезал Айвиль.

Хранитель грамот стиснул в кулаках расшитые узорами полы мантии и проговорил торжественным тоном, словно читая священный текст:

— Король Рэн своим браком с герцогиней Кагар предотвратил кровопролитие. Вот что напишут в летописях, ваше величество. Вот что прочтут через сотни лет потомки тех, кто не погиб на поле брани, а продолжил строить, сеять и плодить детей.

Ничего не ответив, Рэн отпустил мужей. Рухнув на кушетку, сцепил пальцы и закрыл лицо руками.