Дети ада

3

Услышав мелодичный перезвон колоколов, Иван подошел к окну и отодвинул занавески, взглянул на Спасо-Преображенский собор. В вечернем сумраке он казалось весь желто светился изнутри. За оградой косо отпечатались на белых стенах голые черные ветви деревьев. Сама чугунная ограда из стоящих на каменных постаментах разнокалиберных пушек, опутанных толстыми цепями, тускло блестела. Кругом поблескивали неглубокие лужи, а собор был окружен чудом сохранившимся в эту январскую оттепель снегом. Лишь возле толстых стволов лип темнела земля. Все небо затянуто белесыми облаками, а над зеленоватыми куполами посверкивают звезды и лунный свет посеребрил кресты на них.

В соборе шла вечерняя служба. Иногда к полураскрытым дверям торопливо спешил кто-нибудь из верующих. Звон колоколов то усиливался, то замирал. Иван почувствовал вдруг неодолимую тягу оказаться среди молящихся, так, наверное, заблудившийся путник, заметив вдали сверкнувший огонек, с надеждой устремляется к нему...

— Как красиво и торжественно, — услышал он голос Ани. Даже не услышал как она подошла и встала рядом. Свет в комнате он не включил, лишь из прихожей падала на ковер неширокая желтая полоса.

— Славят непорочную Деву Марию и родившегося сына человеческого Иисуса Христа, — сказал Иван. Он знал историю рождения Христа по Новому завету из Библии.

— Пойдем туда, — негромко произнесла Аня, глядя на величественный собор. — Ты посмотри: все небо затянуто, а над куполами мерцают звезды. И кресты сияют.

— Я вижу, — ответил он. Удивительно, что желание пойти на вечернюю службу возникло и у нее. Иван уже не раз замечал, что они часто мыслят одинаково. Такого никогда не случалось, когда он жил с Катериной.

— Но мы же не постились, — вспомнил он, когда они уже миновали чугунную калитку, всегда широко распахнутую.

— Сейчас весь простой народ постится, — ответила Аня. — И не сорок дней, а, пожалуй, год. В магазинах ни мяса, ни колбасы, ни ветчины. Видно, сам Господь Бог послал нам этот великий пост...

— Не греши на Бога — морят голодом людей наши земные правители.

— Опять политика! — вздохнула Аня. — Забудь о ней хоть в храме.

В соборе и немудрено было забыть обо всем мирском: дрожащий свет толстых и тонких свечей, блеск позолоты на иконах и предметах культа, торжественное, берущее за душу пение хора на клиросе, сверкающие вышивкой праздничные одеяния священников, дымящие ладаном паникадила — все это настраивало на торжественный лад. Шло Всенощное бдение, слаженный хор пел торжественную песню Исайи: «С нами Бог, разумейте, языци, и покаряйтеся, яко с нами Бо-о-г!»

Иван и Аня стояли в толпе, многие часто кланялись и истово осеняли себя крестным знаменем. Некоторые делали это робко, неумело, оглядываясь на других. Здесь были люди разных возрастов, пожалуй, молодых людей ничуть не меньше, чем стариков и старух. Новая профессия Рогожина приучила его не только к внимательности, запоминанию всяческих незначительных деталей, но и к разгадыванию характеров незнакомых людей по их лицам. Шагая по улицам, а он последнее время предпочитал ходить пешком, чем давиться в переполненном общественном транспорте, Иван исподтишка пристально вглядывался в лица встречных. Это было интересным занятием! Когда человек идет по улице, погруженный в собственные мысли, он не думает о том, какое у него в этот момент лицо. Много печальных, озабоченных, но все же добрых лиц, встречаются благородные, интеллигентные лица — их тоже порядочно, но много и жестоких, злобных, завистливых, снедаемых преступными мыслями. Низкие лбы, пустые глаза, скошенные подбородки. Особенно это заметно у алкоголиков с похмелья. Много опустившихся багроволицых пожилых женщин. Пьяная, матерящаяся женщина — это тягостное зрелище. А такое встречалось немало. Да и женщинами-то их трудно было назвать.

Есть люди способные видеть ауру — невидимое сияние вокруг головы — так вот Иван был убежден, что у насильников, преступников отсутствует аура, потому что у них нет души. Эти отбросы общества со дня рождения покинул Ангел-хранитель и их черными душами без борьбы завладели бесы, нечистая сила. Это та самая черная рать, на которую опирается дьявольская сила. И Сатана тоже защищает своих слуг и помощников, творящих на земле зло. Иван надеялся, что сможет по внешнему виду отличить хорошего человека от плохого, бандита и жулика от честного.

И сейчас, вглядываясь в озаренные колеблющимся светом свечей лица присутствующих на Всенощной, он искал людей с аурой, истинно верующих в Бога. Конечно, в соборе были и просто любопытные, в православные храмы вход никому не запрещен, даже безбожникам. И он приходил к мысли, что больше здесь все-таки верующих, много и таких, кто искренне хочет верить в Бога. Разве можно винить людей за то, что десятилетиями бесовские силы, заправляющие Россией, все делали, чтобы вытравить Бога, веру из души русских людей? Ведь с чего началась революция? С разрушения храмов, церквей, осквернения наших святынь. Страшным примером явилось разрушение Храма Христа Спасителя в Москве. Разве не бесы в людском облике совершили это? С самого рождения ребенка в советской России сотни тысяч бесов с учеными званиями высмеивали Бога, преследовали верующих, храмы превращали в склады и скотники. И все равно не убили в русских веру в Бога. Вон сколько их сейчас приобщается к святым-таинствам. И это по всей святой Руси!

Ну а любители острых ощущений и любопытные тоже наверняка получат в храме заряд благодати и умиротворения, а может многие и приблизятся к Богу. Ну а он, Иван Рогожин, что чувствует сейчас? В сверхъестественные силы он верит, в НЛО, полтергейстов, инопланетян — то же, склоняется и к тому, что существует новая космическая жизнь после смерти, верит в Сверхразумное космическое Божество, создавшее вселенную — начало начал, планеты, космос, верит в пришествие на эту грешную землю Сына Божьего — Иисуса Христа... Сколько он за последнее время прочел книг про это. Доктор Моуди «Жизнь после жизни», А. Ландсберг, Ч. Файе «Встречи с тем, что мы называем смертью», Л. Йотсон «Ошибка Ромео». Не пропустил ни одного выпуска «Аномалии», «НЛО». Сколько мучительных размышлений, сомнений и надежд. Но, наверное, все-таки каждый сам по себе приходит к Богу.

Аня, глядя сияющими глазами на монументального длинноволосого и золотобородого священника в митре с большим серебряным крестом в руке, стиснула ладонь Ивана. Аня тоже верит. И у нее есть аура над головой, хотя Ивану и не дано ее видеть. Она сказала, что будет его женой, если их обвенчают в церкви. А разве его встреча с ней — это не благоволение к ним Бога? Никогда еще Иван не был счастлив так, как с Аней Журавлевой. После низкого предательства жены он думал, что никогда больше не сможет поверить ни одной женщине... Наверное, какое-то время все так думают. Ане он верит свято, знает, что она его никогда не предаст, не оставит. И ведь кто-то свыше внушил ему эту веру? В Ане заложено все то лучшее, что должно быть в каждом порядочном человеке. Заложено от рождения и Ангел-хранитель оберегает ее. А вот его, Ивана, оберегает? Этого он не знал.

— Мы будем ходить на все большие религиозные праздники, — прошептала Аня. — Если бы ты знал, как мне сейчас хорошо!

— Знаю, — сказал он и тоже легонько пожал ее теплую руку.

«Христос рождается, славите-е-е... — звучал чистый густой бас священника. — Христос с небес, срящите-е-е, Христос на земли, возноситеся-я-я! Пойте Господе-ви вся земля-я-я, и веселием воспойте людие, яко про-славися-я-я-а...»