Лотосовый Терем

Глава 27. Пение сутр, пламя

Пока Юнь Бицю с Ли Ляньхуа ходили обедать, в “Сотне рек” Го Хо предавался размышлениям, стоя в подземном проходе. Он никак не мог понять одно: жертву облили кипящим маслом, так что кожа пошла волдырями и слезла — откуда взялось это масло? Он несколько обыскал туннель сверху донизу, но так и не увидел сковороды, а без сковороды откуда могло взяться кипящее масло? Фу Наньфэй сверху нетерпеливо окликнул его несколько раз, но Го Хо не сдавался, и даже когда опустились сумерки и Фу Наньфэй уже ушёл, он по-прежнему блуждал по туннелю с факелом в руке.

Го Хо, хоть и не был умным, но зато никогда не унывал, и за несколько часов блужданий он обнаружил то, что пропустили Цзи Ханьфо и остальные: эта обуглившаяся дочерна штука была размером с кулак, и точно не камень: когда он случайно на неё наступил, то она оказалась мягкой. Го Хо как раз разглядывал эту штуковину, когда за спиной у него кто-то протянул: “А-а…”. Перепугавшись, Го Хо резко развернулся и выставил обе ладони в позиции “свирепый тигр валит овцу”.

— Призрак или человек?

Тот, кто был у него за спиной, тоже испуганно развернулся и огляделся по сторонам.

— Где? Призрак или человек?

Го Хо разглядел, кто это, выдохнул и расслабился.

— Ли Ляньхуа!

Незнамо когда оказавшийся у него за спиной человек действительно был Ли Ляньхуа. На самом деле, как только Юнь Бицю ушёл, он спустился в туннель, чтобы ещё раз проверить то, что неудобно было проверять днём, но не ожидал столкнуться с Го Хо, размышляющим над куском угля — он даже зауважал молодого человека.

— Эй! Ли Ляньхуа, господин Ли… — воскликнул Го Хо. — Что вы здесь делаете?

— А вы что здесь делаете? — улыбнулся Ли Ляньхуа.

Го Хо почесал голову.

— Ищу сковороду.

— Я тоже, — с серьёзным видом заявил Ли Ляньхуа.

— Только не могу найти, — растерянно сказал Го Хо.

— Давайте пока оставим это. Цзи Ханьфо пересчитал людей, проверил, не пропал ли кто-то из учеников “Сотни рек”?

— Старший глава сразу проверил, — кивнул Го Хо, — среди учеников никто не пропал, только девушку, которая помогала на кухне, не видели несколько дней, но, может, она вернулась домой.

— Как странно, неужели это и есть та девушка с кухни? — удивился Ли Ляньхуа.

Го Хо непонимающе покачал головой.

— Не знаю.

Ли Ляньхуа отошёл к тому месту, где утром лежал труп, отступил ещё на несколько шагов и принялся внимательно рассматривать следы на земле, бормоча себе под нос:

— Костёр… утром здесь разогрели масло, здесь встретились два человека, тот, кто стоял на моём месте, нанёс удар ногой в прыжке. — Подражая этому, он ударил перед собой ногой. — Опрокинул сковороду, и кипящее масло выплеснулось на человека, стоящего напротив, он упал на землю, масло полилось к дыре и вызвало пожар, “мой” путь отхода был заблокирован, и “я” развернулся и убежал через выход на другом конце туннеля…

— Я тоже так подумал, — закивал Го Хо.

— Вообще-то я говорил всякую ерунду, — вздохнул Ли Ляньхуа.

Го Хо остолбенел, у него в голове и так творился беспорядок, а теперь и вовсе всё превратилось в кашу.

Ли Ляньхуа несколько раз обошёл туннель, Го Хо, подняв факел, следовал за ним.

Кто четырьмя способами убил эту девушку? Её грудь пронзили тонким, но острым мечом, проделали в черепе немаленькую дыру, отрубили по запястье правую руку, да ещё и облили кипящим маслом и содрали кожу — кто мог столь жестоко и бесчеловечно расправиться с женщиной? Факел Го Хо почти касался потолка туннеля, и несколько камешков упали сверху, едва не на голову Ли Ляньхуа, отчего он в испуге отскочил.

— Амитабха… — Внезапно увидев, как камешек отскочил от того “куска угля”, который рассматривал Го Хо, он удивился: — Что это такое?

— Похоже, это рука… — ответил Го Хо.

— Какая рука? — ужаснулся Ли Ляньхуа. — Отрубленная рука?

— Обжаренная в масле, — кивнул Го Хо.

Ли Ляньхуа вдохнул прохладный воздух. Эта “рука”, обжаренная в масле, была стиснута, словно стремясь что-то удержать. Он подобрал с земли пару веточек и покрутил — от вещей, которые держал в руках, у него волосы встали дыбом, чуть поколебавшись, осторожно положил обугленную “руку” в углу туннеля, забрал у Го Хо факел, посветил везде и увидел на каменной стене множество царапин: некоторые было уже не разобрать, большинство — просто беспорядочными рисунки цыплят, но одна фраза повторялась дважды и была начерчена криво, очевидно, человек не учился писать. Слова эти были: “Из привязанности рождается печаль”.

— Молодой господин Го, вы не могли бы позвать тех, кто был знаком с пропавшей барышней, посмотреть, не она ли это? — попросил Ли Ляньхуа, разглядывая слова “Из привязанности рождается печаль”. — А потом спросить повара “Сотни рек”, что вчера и сегодня ели в усадьбе на завтрак, обед и ужин?

— А-Фа говорил, что вчера видел призрак женщины с половиной тела, — вдруг вспомнил Го Хо. — Тётушка Ван и а-Фа точно знакомы с а-Жуй.

Ли Ляньхуа кивнул.

— Сегодня настоятель Уляо пригласил меня на ужин…

— Я найду вас в храме Пуду, — ничуть не смутился Го Хо.

— Возможно, я буду на кухне… — извиняющимся тоном сказал Ли Ляньхуа.

— Я найду вас на кухне! — непреклонно заявил Го Хо, развернулся и ушёл.