Лотосовый Терем

Глава 54. Женский дом

Когда Ли Ляньхуа пришёл к горе Сяншань, Мужун Яо, Ли Дуфу и Дунфан Хао уже были там, прибыв раньше всех, Ши Вэньцзюэ, Гуань Шаньхэн и другие немного опоздали, все прождали полдня, но Юй Лоучунь всё не появлялся. Ши Вэньцзюэ уже беспорядочно процитировал “Фею реки Ло” несколько раз, само собой, весь в мыслях о вчерашней красавице в белоснежных одеждах, игравшей на цине. Мужун Яо отдыхал, прикрыв глаза — глядя на его довольное лицо остальные про себя проклинали его вчерашнее везение. Ли Дуфу сочинил несколько стихотворений, Гуань Шаньхэн выпил всё принесённое с собой вино. Ли Ляньхуа с Дунфан Хао начертили на земле доску для шахмат и играли на серебряную монетку. Проиграв партию, Дунфан Хао вытащил из-за пазухи стопку банкнот на несколько миллионов, до смерти напугав Ли Ляньхуа, так что тот и монетку взять отказался. Но Юй Лоучунь так и не пришёл.

Солнце постепенно поднималось, прозрачный туман на Сяншани растаял, обнажив насыщенную красноту листьев и вершину горы. Багрянец где-то был гуще, где-то бледнее, и естественная красота природы очищала души и возносила над мирской суетой. Все они были выдающимися людьми из цзянху, поэтому, так и не дождавшись Юй Лоучуня, сами отправились в гору, сначала шли группой, но вскоре разбрелись каждый сам по себе, не договариваясь, кому с кем идти.

Ли Ляньхуа шёл последним, пройдя пару кругов, он увидел перед собой кружащиеся в воздухе листья и услышал треск ломающихся веток — впереди махал кулаками Гуань Шаньхэн. Он обошёл это место по широкой дуге. Однако так наткнулся на Ши Вэньцзюэ, который, обхватив руками большое дерево, таращился на его верхушку, задумав непонятно что. Ли Ляньхуа подошёл посмотреть — на вершине дерева было птичье гнездо.

— Что там такое?

Ши Вэньцзюэ выглядел сбитым с толку.

— Я только что видел, как ворона притащила в гнездо что-то блестящее, и если мне не показалось, то по-моему, это… похоже на лян серебра.

— Лян серебра? — пробормотал Ли Ляньхуа. — Неужто ты вконец обнищал?..

— Нет-нет-нет, — замотал головой Ши Вэньцзюэ. — Мне в последнее время везёт, деньги есть.

Ли Ляньхуа вздохнул.

— Я-то думаю, откуда у него новая одежда, а он, оказывается, на деньги играет! Узнай об этом твои наставники Кун-цзы и Мэн-цзы, наверняка расстроились бы.

— Я совершенно точно видел серебро, — поспешил сменить тему Ши Вэньцзюэ, — если не веришь, залезу на дерево и принесу тебе показать.

— Не стоит, у вороны и так жизнь коротка, кое-как добыла немного серебра, зачем без причины отнимать его у неё?

— А откуда оно взялось? Пусть Юй Лоучунь и богат, но не настолько же, чтобы кормить серебром ворон? Мне это показалось странным. Не пойму, почему тебе так не кажется?

— Мне кажется странным, что ты ещё сохранил ясность ума после того, как увидел красавицу в белых одеждах, что играла на цине…

Загорелое дочерна лицо Ши Вэньцзюэ покраснело, он поспешил запрыгнуть на дерево и принялся шарить в гнезде, не зная, что нарушившая его душевный покой красавица прошлую ночь провела в комнате Ли Ляньхуа, а тот, естественно, ни за что не решился бы ему рассказать.

Однако уже через мгновение Ши Вэньцзюэ спорхнул на землю, невесомый словно опавший лист. Ли Ляньхуа уже хотел похвалить, что его цингун так улучшился, но заметил его странное выражение лица и тотчас спросил:

— Что, не серебро?

Ши Вэньцзюэ разжал кулак, на его ладони лежал крохотный кусочек серебра, только изогнутой формы и с тонкими нитями крови, по виду очень напоминая… напоминая… серебряный зуб, причём “свежевырванный”.

Друзья долго разглядывали его.

— Твоя способность узнать серебро, пожалуй, достигла недосягаемых вершин, — пробормотал Ли Ляньхуа, — даже больших, нежели способность читать наизусть. Умудриться разглядеть на таком расстоянии…

— Ой, да ладно тебе! — сухо хохотнул Ши Вэньцзюэ. — Чего это обладатель зуба кинул его вороне?

Ли Ляньхуа покачал головой.

— Откуда мне знать.

Ши Вэньцзюэ забрал серебряный зуб.

— Ворона прилетела с запада, давай посмотрим, что там.

Не успели они тронуться с места, как за спиной зашуршали листья и из зарослей, сверкая роскошным золотым халатом, выбрался Мужун Яо. Взглянув на серебряный зуб в руке Ши Вэньцзюэ, он слегка изогнул уголок рта и холодно бросил:

— Так вы тоже нашли.

— Нашли? Что нашли? — озадаченно переспросил Ши Вэньцзюэ, а потом увидел в руках Мужун Яо длинную, мягкую вещь изумрудно-зелёного цвета, пригляделся и вздрогнул от испуга — это была человеческая рука от плеча до запястья! Место, где её перерубили, всё ещё кровоточило, на ней был изумрудно-зелёный рукав, и похоже, рука была левая.

— Ли Дуфу нашёл на горе ногу, я подобрал в ущелье половину руки, и видимо, нашёлся ещё и зуб. Юй Лоучунь вставил его ещё в молодости, и хотя он не подходит его положению, но это правда его. — Мужун Яо раздельно произнёс: — Юй Лоучунь мёртв!

Ли Ляньхуа с Ши Вэньцзюэ ошарашенно переглянулись — ещё вчера этот безмятежный, элегантный и приветливый человек был жив, а ночь спустя вдруг умер?

— Мёртв? Как он умер? — потрясённо спросил Ши Вэньцзюэ. — Кто его убил?

— Не знаю.

— Не знаете? А где он умер?

Лицо Мужун Яо окаменело.

— Не знаю.

Ши Вэньцзюэ нахмурился.

— Юй Лоучунь мёртв, его рука у вас, его нога у Ли Дуфу, его зуб у меня, остальные части — незнамо где, и неизвестно даже, кто, в каком месте и каким образом его убил?

— Верно, — равнодушно сказал Мужун Яо, — а ещё Чилун только что прислала мне весточку, что в “Женском доме” бесследно пропали все драгоценности, даже те, что Юй Лоучунь прятал в своей личной сокровищнице.

Ши Вэньцзюэ открыл рот, не зная, что и сказать, только чувствовал, что это дело странное и уму непостижимое. Ли Ляньхуа вздохнул.

— То есть, кто-то убил Юй Лоучуня, похитил его деньги и драгоценности, а его останки… разбросал повсюду… Неизвестно, кто сумел прийти, не отбрасывая тени, и уйти, не оставив следов.

Мужун Яо согласно кивнул. Ши Вэньцзюэ вытаращил глаза.

— Но Юй Лоучунь силён в боевых искусствах, в цзянху он на двадцать втором месте. Чтобы бесшумно убить его, разрубить на части и разбросать их по горе Сяншань, разве боевые навыки злодея не должны быть первыми в Поднебесной?

Мужун Яо поднял голову к небу.

— Не знаю.

— Дело и правда странное, — фыркнул Ши Вэньцзюэ. — Эту новость уже все слышали?

— Барышня Чилун отправила служанок “Женского дома” разыскать Юй Лоучуня, — холодно произнёс Мужун Яо, — всем нужно собраться там, чтобы обсудить это происшествие. Господа, вы тоже возвращайтесь.

Из отрубленной руки, которую он держал, капала кровь. Ли Ляньхуа втянул шею в плечи, но не успел ничего сказать, как Мужун Яо вдруг устремил на него презрительный взгляд.

— Если бы прославленный хозяин Ли соединил отрубленные конечности Юй Лоучуня и вернул его к жизни, наверняка все смогли бы узнать, что произошло.

— А… — растерялся Ли Ляньхуа.

Ши Вэньцзюэ кашлянул.

— Давайте лучше поскорее вернёмся, может, уже есть какие-то зацепки.

Он потянул за собой Ли Ляньхуа и побежал, Мужун Яо последовал за ними, и вскоре они добрались до “Женского дома” у подножия горы.

Внутри обнаружилось, что нашли уже две отрубленные части Юй Лоучуня: левую половину груди с плечом и левую половину живота. Когда собрали всё найденное, стало ясно, что Юй Лоучуня разрубили острым оружием на семь кусков по линиям иероглифа “ван”*, отделив голову, левую и правую части груди, левую и правую части живота и левую и правую ноги, а то, что были разрублены и руки — лишь следствие среднего удара по горизонтали, поэтому можно считать, что кусков всё-таки было семь.

“王” — “ван” — князь, король, главный

Они окружили останки Юй Лоучуня, нахмурив лбы и цокая языками от удивления. В цзянху некогда был известен человек, который убивал жестокой техникой, разрубая жертв на девять кусков ударами по линиям иероглифа “колодец”*, но его ещё десять лет назад устранил орден “Сыгу”. А о технике расчленения по иероглифу “ван” никто не слышал — то ли это улучшенный метод расчленения по иероглифу “колодец”, то ли всего лишь попытка повторить его. К тому же, иероглиф “ван” выглядел невероятно чётким, как будто тело разрубали не по частям, а одним ударом, плоть и кости были рассечены очень ровно. Даже с допущением, что техника расчленения “колодец” тоже исполнялась одним ударом, если человека разрубить на девять частей, то внутренности вывалятся, будет много шума, да и одним ударом на самом деле это сделать невозможно, однако Юй Лоучуня несомненно рассекли на семь кусков.

“井” — колодец

Хотя голова отсутствовала, но все уверенно признали в мертвеце Юй Лоучуня — белая даже в среднем возрасте кожа и длинные изящные пальцы, на одном из которых блестело яшмовое кольцо, подтверждали его личность. Вот только кто убил Юй Лоучуня и кто испытывал к нему столь глубокую ненависть, что разбросал повсюду его части, чтобы нельзя было собрать тело полностью? Все обменялись растерянными взглядами. Ши Вэньцзюэ наморщил лоб.

— А где нашли две другие части?

Чилун слегка приподняла брови.

— На склоне Иньфэн.

Единственная дорога от “Женского дома” на гору Сяншань проходила по склону Иньфэн, в таком случае, преступник разбросал куски расчленённого тела по пути на гору, но не знал, что сегодня Мужун Яо и остальные пойдут любоваться клёнами и обнаружат их.

— Неужели вчера кто-то проник в “Женский дом” и убил Юй Лоучуня? — задумался Ли Дуфу.

Гуань Шаньхэн презрительно фыркнул.

— Кровь ещё не высохла, ясно, что он умер в пределах пары больших часов, и не вчера, а сегодня, пока мы с вами полезли смотреть на эти проклятые красные деревья.

Мужун Яо негромко хмыкнул.

— Раз этот человек дерзнул посреди бела дня совершить убийство и расправиться с “Прекрасным гостем Сяншани”, то он владеет впечатляющими боевыми навыками, возможно, подобными Ди Фэйшэну.

— Точно, точно! — вдруг осенило Ши Вэньцзюэ. — Говорят, когда возродился орден “Сыгу”, некогда основанный Ли Сянъи, Ди Фэйшэн тоже появился на пике Сяоцин. Не исключено, что он положил глаз на богатства Юй Лоучуня, чтобы возродить свою секту “Цзиньюань”, поэтому убил его и украл сокровища.

Ему это показалось логичным, остальные тоже сочли его предположение разумным. Ли Ляньхуа бросил на друга взгляд и вздохнул.

— Господа… Не пройдёте ли в “Сокровищницу Лоучуня”? — тонким голоском позвала Сифэй, стоя в отдалении и не решаясь посмотреть на останки Юй Лоучуня. — Там… там, возможно, есть улики.

Все выразили согласие, пересекли двор и дошли до скрытой в глубине “Женского дома” “Сокровищнице Лоучуня”.

Дворики в “Женском доме” был небольшими, но изящными и очаровательными, а “Сад серебряного сердца”, где пряталась сокровищница, особенно выделялся среди них. К нему вела галерея, сплетенная из посеребренной проволоки, на которой спустя годы слегка проявилась медь, придавая ей очарование древности. Во дворике имелся пруд, обрамлённый пышными гибискусовыми деревьями, высокими, с сочной зеленью и прелестными цветами, белыми в сердцевине и с фиолетовыми лепестками.

Но у них не было настроения любоваться видом. Осмотревшись, они увидели, что в доме, стоявшем посреди “Сада серебряного сердца”, распахнуто окно, мебель внутри перевёрнута и повсюду разбросаны книги и свитки — похоже, это был кабинет. В полу виднелась дыра, где рассыпалось ещё немало жадеита, жемчуга, кораллов и тому подобных драгоценностей, но большая часть уже исчезла — там, где находились вещи, осталось множество разнообразных следов.

Стойка из чёрного железа* завалилась набок, изначально на ней было выставлено восемнадцать различных видов оружия, теперь же осталась лишь пара-тройка, среди них сабля и копьё, однако ни одного меча. Сабля из чёрного железа лучшей закалки с тремя крючьями в виде перистых облаков, способная забрать жизнь и исторгнуть душу, копьё из ивы с наконечником, инкрустированным мелкими алмазами. Но пусть каждое из этих оружий стоило нескольких городов и было невероятной ценностью, все прочие, тем не менее, пропали. Осмотрев сокровищницу, они не заметили ничего нового, кроме того, что в этом месте изначально хранилась впечатляющая коллекция редкостей и драгоценностей, на полу виднелись следы от того, что что-то двигали, но особого толку от этого не было, ведь всё равно оставалось неизвестным, кто унёс эти вещи.

Чёрное железо — металл, описанный в романах Цзинь Юна, иссиня-чёрного цвета с красноватым блеском, чрезвычайно тяжёлый, с высокой точкой плавления, обладает магнитными свойствами, в заточенном виде очень острый, редко встречается и обладает своеобразной текстурой

— Что здесь хранилось? — спросил Ши Вэньцзюэ.

Чилун прислонилась к дверям, уперев одну руку в бок.

— Говорят, сотня вещиц из жадеита, две связки нитей жемчуга толщиной с палец, сорок восемь жезлов жуи, десять целых кораллов, жадеитовая статуя Будды, снежно-белая верёвка из шёлка ледяного шелковичного червя*, две шкатулки с лучистыми жемчужинами*, а также различное необыкновенное оружие, лекарства и другие неизвестные мне вещи.

Ледяной шелковичный червь — мифическое создание, живущее в снегу, ткань из его шёлка не мокнет в воде и не горит в огне.

Лучистые жемчужины — легендарные жемчужины, светящиеся в темноте.

Ши Вэньцзюэ бросил взгляд на опустевшую сокровищницу.

— Похоже, этот человек и правда пришёл ради богатств, унёс всё ценное.

— Да как он всё вынес? — возопил Гуань Шаньхэн. — Такая большая сокровищница, чтобы всё вывезти, понадобится пригнать по меньшей мере две лошадиные повозки!

— Этого и мы понять не смогли, как ни ломали головы, — холодно отозвалась Чилун. — В “Женском доме” постоянно приходят и уходят гости, но невозможно, чтобы кто-то сумел вывезти целую комнату вещей, да ещё незаметно, разве что призраки… призраки…

Ши Вэньцзюэ мысленно дополнил: к тому же, это здание находится прямо в сердце “Женского дома”, постороннему ни за что не пригнать повозку в “Сад серебряного сердца”, а уж погрузить все богатства и вывезти и вовсе невозможно. Подумав об этом, он невольно сощурился и отыскал взглядом Ли Ляньхуа, однако тот, озираясь, ходил по сокровищнице кругами: прошёл восемь шагов налево, ощупал стену, потом пять-шесть шагов направо, снова ощупал стену, как будто что-то искал, долго смотрел, но не нашёл и похоже, потерял надежду, затем вдруг почувствовал взгляд Ши Вэньцзюэ и поспешно улыбнулся ему.

Ши Вэньцзюэ чуть не задохнулся, не представляя, что Ли Ляньхуа извлёк из его взгляда, подошёл к нему и шёпотом спросил:

— Лжец, ты что-то обнаружил?

Ли Ляньхуа кивнул.

— Что? — торопливо спросил Ши Вэньцзюэ.

— Очень много денег…

Ши Вэньцзюэ не знал, то ли плакать, то ли смеяться.

— А помимо денег, ты нашёл какие-нибудь зацепки?

— Очень много красивых женщин…

Ши Вэньцзюэ снова чуть не задохнулся и отвернулся от него, больше не обращая внимания. Ли Ляньхуа сделал шаг назад и случайно наступил на лежащую на земле оружейную стойку. Ши Вэньцзюэ оглянулся на грохот и увидел, что с этой стойкой, сделанной из предположительно самого прочного и острого чёрного железа, похоже, что-то не так. Дунфан Хао понял с первого взгляда.

— Невероятно! Что-то может оставить след на чёрном железе! — негромко воскликнул он.

Все подошли посмотреть. На стойке по-прежнему не было ни единого изъяна, по сравнению с висевшим на ней оружием, она была сработана довольно просто — возможно, потому что чёрное железо отличалось не только редкостью, но и трудоёмкостью ковки — всего четыре перекладины не толще пары фэней*, расположенные друг от друга на расстоянии не больше одного чи, а на опорах имелось множество следов около трёх цуней в длину и трёх — в ширину, нечего и говорить, что оставил их не клинок. Ши Вэньцзюэ наклонился и ощупал отметины — поверхность ровная и гладкая, непонятно, отчего они могли возникнуть, воистину, уму непостижимо. Все обменялись растерянными взглядами, удивляясь про себя.

Фэнь = 3,33 мм

— Неужели эту оружейную стойку использовали, чтобы вытащить отсюда сокровища? — спросил Ши Вэньцзюэ.

На накрашенном лице Мужун Яо отразилось презрение.

— Слышал только, что для перевозки имущества есть сундуки и мешки, а оказывается, кто-то использовал такую громоздкую и тяжёлую железку — да что можно вынести таким образом?

Ши Вэньцзюэ потерял дар речи, разозлился от смущения и свирепо уставился на Ли Ляньхуа, однако тот с рассеянным взглядом протянул “а-а” и невпопад сказал:

— Молодой господин Мужун говорит разумно.

Ши Вэньцзюэ пришёл в ярость, досадуя, что нельзя содрать кожу с Мужун Яо и Ли Ляньхуа, разобрать на косточки, пожарить и проглотить.

Все мысленно повеселились. Не обнаружив ничего в сокровищнице, Гуань Шаньхэн первым вышел во дворик и зашёл за большое дерево помочиться — после всего выпитого вина, естественно, ему приспичило по малой нужде. Женщины нахмурились и закрыли лица, они никогда не видели столь неотёсанного мужлана.

— Твою мать, что за дрянь? — вдруг послышалась брань Гуань Шаньхэна. — Да ещё так много!

Остальные подошли посмотреть и увидели, что под деревом недалеко от пруда земля бурого цвета и кишмя кишит мелкими жёлто-белыми червяками — целой тьмой конских пиявок. От этого зрелища у всех волосы встали дыбом, обитательницы “Женского дома” завизжали, даже такая женщина, как Чилун, побледнела.

Не в силах справиться с собой, Мужун Яо отступил на пару шагов назад, а Дунфан Хао, наоборот, подошёл ближе — его глаза блеснули.

— Боюсь, на этой земле пролилась кровь.

Ши Вэньцзюэ тоже так думал — без крови разве собралось бы столько пиявок в одном месте?

— Раз здесь пролилась кровь, неужели Юй Лоучуня тут и расчленили?

Все поспешно сгрудились вокруг места со скоплением конских пиявок. В тени под высоким платаном образовался клочок земли, где не росли сорняки — вероятно, потому что из-за густой кроны туда не проникал солнечный свет. Этот участок не выделялся по цвету почвы, но по нему ползало множество пиявок.

Ши Вэньцзюэ пришла в голову идея, он кинулся обратно в сокровищницу, схватил саблю с облачными крючьями, вернулся и принялся копать — этот клочок земли ничем не отличался, но стоило копнуть, как под верхним слоем обнаружился чёрный грунт. Чёрным он был, разумеется, от крови, но, к удивлению Ши Вэньцзюэ, почва в этом месте оказалась невероятно твёрдой, клинок словно вонзился в скалу, и если бы не его исключительная острота, то ничего бы не вышло.

Ли Ляньхуа забрал у него саблю и легонько постучал по земле — она была не везде одинаковой, а местами твёрдой, местами рыхлой. Чёрный слой под снятым Ши Вэньцзюэ был на самом деле большим пятном крови — очевидно, Юй Лоучунь и правда умер здесь.

— Неужели внутренняя сила этого убийцы достигла таких вершин, что после убийства силы удара ещё хватило на то, чтобы земля под мертвецом стала такой? — пробормотал Ши Вэньцзюэ себе под нос.

— Кто-то набросал сверху земли, чтобы скрыть следы крови, — холодно возразил Дунфан Хао, — похоже, чужак действовал не в одиночку, у него точно есть сообщник в “Женском доме”!

Он обычно говорил мало, и от этой внезапной фразы все слегка вздрогнули. Дунфан Хао провёл взглядом по лицам присутствующих.

— Как он нашёл это место, если не знал, где именно находится сокровищница?

— Хочешь сказать, убийца скрывается среди нас? — Тон Мужун Яо стал резче.

Дунфан Хао фыркнул.

— Стоящие нескольких городов драгоценности, рубящее железо как глину оружие — на такое много кто позарится.

— Хотите сказать, — заговорил Ли Дуфу, — сегодня утром, пока все поднимались на Сяншань, кто-то зарезал Юй Лоучуня, украл его сокровища, расчленил тело, взял его руки и ноги и разбросал по горе, а затем кто-то в “Женском доме” забросал это место землёй, чтобы прикрыть следы? Дунфан-сюн, вы умны, но не забывайте, на рассвете мы все до единого собрались на горе Сяншань, разве что кто-то владеет искусством раздвоения и убил Юй Лоучуня?

— Разве я говорил, что кто-то из нас убил Юй Лоучуня? Я сказал, что в “Женском доме” у преступника есть свой человек, — холодно возразил Дунфан Хао.

Все обменялись растерянными взглядами, втайне подозревая остальных. Ши Вэньцзюэ задумался: звучит разумно, но кто же этот сообщник? Кто мог засыпать землёй место под деревом? Под подозрением все, кто живёт рядом с “Садом серебряного сердца”… Когда эта прорывная мысль пришла ему в голову, он вдруг заметил, что Ли Ляньхуа застыл, уставившись на землю.

— На что смотришь?

— А… — отозвался тот. — Многие не шевелятся.

— Что не шевелится? — удивился Ши Вэньцзюэ.

Сапоги Ли Ляньхуа осторожно отодвинулись в сторонку.

— Да эти пиявки. Многие не шевелятся, а некоторые сначала не двигались, а потом поползли.

Ши Вэньцзюэ в полном недоумении подумал про себя: уж не сошёл ли этот мошенник с ума раньше времени? Мужун Яо мельком глянул на отвратительных ползающих тварей.

— Юй Лоучунь убит, драгоценности из сокровищницы без крыльев, а улетели. Боевое мастерство преступника исключительно высоко, если в цзянху снова всплывёт труп, расчленённый на семь частей по линиям иероглифа “ван”, мы сразу поймём, что это убийца Юй Лоучуня. А сегодня, раз хозяин скончался, не следует ли нам, собравшимся на встречу на Сяншани, разойтись?

Гуань Шаньхэн закивал, явно чувствуя, что эта встреча оказалась несчастливой, и надеясь поскорее уехать. Ли Дуфу тоже не возражал, Ши Вэньцзюэ, хоть и чувствовал некую неудовлетворённость, но сказать ему было нечего, Дунфан Хао не ответил. Ли Ляньхуа, ещё понаблюдав за конскими пиявками, вдруг сказал:

— Постойте-ка.

— В чём дело? — удивились все.

— Вообще-то, мне кое-что неясно, может, вы поможете мне советом.

— Что? — не удержался Ши Вэньцзюэ.

Ли Ляньхуа поднял голову, похоже, довольный подыгрыванием друга, зажмурившись помотал головой, затем открыл глаза и посмотрел на растущее справа высокое дерево — это был гибискус.

— Цветы распускаются на ветках, высота дерева почти два чжана, так откуда же взялись пятна на том цветке? Пусть цветы красивые и кто-то решил их сорвать, но мне непонятно, как сорванный с дерева высотой два чжана цветок может быть так забрызган грязью.

Все замерли, забрызганный грязью цветок гибискуса на вчерашнем пиршестве снова встал перед глазами, и множество пятнышек на лепестках точно были крохотными комочками глинистой почвы, а не прибитой дождём пылью — пыль чёрная, а местная земля жёлтая, различие очевидно.

— И что с того, что на них земля? — спросил Ши Вэньцзюэ.

— Может, цветок забрызгали уже после того, как сорвали, — сказал Ли Дуфу.

Ли Ляньхуа подошёл к гибискусу, медленно залез на дерево, сорвал цветок, и спустившись, вручил Ли Дуфу.

— Сырая земля забрызгала всё дерево, а не один цветок.

— И что с того? — нетерпеливо спросил Ши Вэньцзюэ.

Ли Ляньхуа уставился на него, как будто удивляясь, что он никак не понимает.

— Дерево высотой почти два чжана, цветы на дереве, глинозём внизу… Ты ещё не понял?

Он сделал пару шагов вперёд, поднял облачную саблю и с силой воткнул в землю, как лопату, а затем резко вскинул. В земле образовалась ямка, а приставшая ко клинку грязь следом за движением сабли с шуршанием описала дугу и забрызгала гибискус, отчего листья зашелестели — грязь покатилась по ним, падая куда-то под дерево.

Ли Ляньхуа опустил саблю и оглянулся — на лицах остальных отражались разнообразные эмоции: изумление, восхищение, сдержанность, страх. Он вдруг широко улыбнулся, и от его взгляда они ещё больше перепугались, невольно попятившись.

— Таким образом грязь попала на дерево высотой в два чжана и запачкала цветы, — помолчав, неторопливо продолжил Ли Ляньхуа.

Ши Вэньцзюэ пробила дрожь.

— Хочешь сказать… по-твоему… позавчера… кто-то… кто-то здесь копал яму?..

Ли Ляньхуа воткнул саблю в землю, уперев одну руку в бок, окинул всех радостным взглядом и неожиданно ещё раз улыбнулся.

— Я не говорил, что он копал именно тут. Может, тут, а может, там.