Лотосовый Терем

Глава 6. Благой лотосовый терем

— На самом деле, как только начальник Чэн рассказал мне эту историю, я понял, что дело нечисто: было слишком похоже будто кто-то притворяется призраком. — Ли Ляньхуа весело улыбнулся. — И среди всех в этой истории: отряда “Журавлиный клин”, Юй Цюшуан, воинов Нефритового города, Юнь Цзяо… в итоге выжила только последняя, таким образом, она явно имела отношение к смерти Юй Цюшуан… Я не предполагал, что она притворялась призраком, и не считал её убийцей, просто по некоторым условиям она выделялась среди других, например, могла знать что-то, чего не знали остальные.

Юнь Цзяо, которую выпустили из темницы Нефритового города, молча кивнула.

— Оказавшись в Нефритовом городе, я обнаружил ещё одну странность, — продолжал Ли Ляньхуа. — Господин цзунчжэн рассказал мне, что прибыл сюда на следующий день после смерти Юй Цюшуан. Но странное дело, во-первых, чтобы добраться из Юаньчжоу до гор Куньлуня, даже воинам Нефритового города, потребовалось полмесяца, а ведь их быстроногие кони покрывают 800 ли в день*, так каким же образом он мог доехать за день, едва узнав новости? — Ли Ляньхуа усмехнулся. — Разве что уже был в горах или поблизости от Нефритового города. Во-вторых, услышав об убийстве своей невесты, он не поехал в “Сяо-мянь”, чтобы увидеть всё своими глазами, а поспешил в Куньлунь, и пусть даже, с его слов, беспокоился о будущих тесте и тёще, это выглядит несколько нелогично.

Ли — мера длины равная 0,5 км; 800 ли = 400 км.

— Но и вы не стали проверять “Сяо-мянь”, — мрачно заметил Хуа Жусюэ. — Вас тоже стоит подозревать?

— Поскольку я понял, что положение Юнь Цзяо отличается, естественно, предположил, что она может лгать, — ответил Ли Ляньхуа. — Если не принимать в расчёт все её слова о том, что происходило с Юй Цюшуан той ночью… — он улыбнулся. — Легко прийти к выводу, что Юй Цюшуан изначально была в сундуке.

Бу Чэнхай кивнул, немного погодя кивнул и Хуа Жусюэ.

— И если Юй Цюшуан, по всей видимости, с самого начала находилась в сундуке, то умерла она не на постоялом дворе “Сяо-мянь”. — Ли Ляньхуа вздохнул. — А значит, мне незачем ехать туда.

Бу Чэнхай и Хуа Жусюэ снова вместе кивнули.

— Так что цзунчжэн Мин Чжу был под некоторым подозрением, — продолжал Ли Ляньхуа. — Но он мог не поехать в “Сяо-мянь” по той же причине, что и я — этого мне неоткуда было узнать… К тому же, имелся более подозрительный человек.

— Кто?

Ли Ляньхуа улыбнулся и бросил взгляд на Юй Муланя.

— Градоначальник Юй.

Бу Чэнхай и Хуа Жусюэ застыли.

— Юй Мулань?

— После того, как тело Юй Цюшуан привезли в город, Юй Мулань устроил поджог, и останки стало невозможно опознать, — неспешно проговорил Ли Ляньхуа. — Не для того ли, чтобы замести следы? Тем более, он полмесяца притворялся безумцем, чтобы всех запутать.

— Тогда почему убийца — этот человек? — Хуа Жусюэ ткнул пальцем в сторону цзунчжэна Мин Чжу. — И с чего вы решили, что Юй Мулань притворялся, а не сошёл с ума по-настоящему?

— Потому что я понял, что он и не смог бы убить Юй Цюшуан. — Ли Ляньхуа снова вздохнул. — Чуть было не решил, что он убийца, но за ужином с семьёй Юй узнал, что изначально его фамилия была Пу.

— Какое это имеет значение? — спросил Бу Чэнхай.

— Очень важное. Пу Мулань был обедневшим учёным, не владевшим боевыми искусствами, и только после двадцати лет, войдя в семью Юй, начал тренироваться. Без основ, которые закладываются ещё в детстве, он не мог достичь вершин — мы с вами, изучавшие боевые искусства, прекрасно это понимаем. Юй Цюшуан ударом повредили внутренние органы, и она умерла от внутреннего кровотечения, так что даже если бы он захотел убить дочь, то не смог бы нанести удар такой силы.

— Разумно, — кивнул Хуа Жусюэ.

— Но он притворялся безумцем, — Ли Ляньхуа распахнул глаза. — Я чуть было не поверил, что он правда сошёл с ума, поэтому проверил его глаза серебряной иглой.

— Проверил глаза серебряной иглой? — удивился Хуа Жусюэ. — Для чего?

— Даже мелкий зверёк, если поднести к его глазам иглу, станет уклоняться, это естественная реакция, — объяснил Ли Ляньхуа. — Тем более, Юй Мулань сошёл с ума, а не ослеп. Но когда я поднёс иглу к его глазам, он никак не отреагировал, а значит, притворялся.

Юй Мулань застыл со странным выражением лица, словно не знал, то ли смеяться, то ли плакать.

— Но я всё же сомневался — может, в своём безумии он не боялся ослепнуть. Поэтому дал ему лекарственный отвар. — Ли Ляньхуа хмыкнул. — Замечательное снадобье, после того, как он пропил его несколько дней, я уверился в его притворстве.

— Что за лекарство имеет такие свойства? — Хуа Жусюэ заинтересовался этим молодым человеком.

— Куча неизвестных мне сорняков, залитых водой, — ответил Ли Ляньхуа. — Если выпить его, у большинства людей будет понос, тошнота и другие признаки отравления. — Он тонко, доверительно улыбнулся. — Человек, не страдающий безумием, не станет пить, а выльет — а на том месте быстро прорастут сорняки. Под окнами супругов Юй недавно проросли вперемешку все шесть видов этих сорняков, удивительное дело.

На лице Юй Муланя отразилось изумление, Ли Ляньхуа бросил на него миролюбивый взгляд и продолжил.

— То, что Юй Мулань притворялся безумцем, доказывает, что он имеет отношение к смерти Юй Цюшуан, даже если убийца не он, но несомненно, скрывает какой-то позорный поступок. Однако, пока я пытался понять, кто более подозрителен, цзунчжэн Мин Чжу или Юй Мулань, заметил, что госпожа Юй тоже ведёт себя странно. — Он с улыбкой взглянул на Юй Хунчжу. — Госпожа Юй неоднократно пыталась перевести мои подозрения на Юнь Цзяо, но как будто и не горевала по дочери, а самое странное — почему не похоронила её? Почему оставила в ледяном гробу? Как с её проницательностью она могла поверить, что убийство — дело рук призрака, Ли Ляньхуа не способен уразуметь. Если Юй Мулань притворялся безумцем, то неужто он мог более двадцати лет безупречно разыгрывать представление перед женой? Особенно после проверки серебряной иглой — не верю, чтобы госпожа Юй не поняла, что это обман, видимо, у неё уже были подозрения.

— Разумно, — согласился Бу Чэнхай.

— Юнь Цзяо и Юй Мулань что-то знали, госпожа Юй и цзунчжэн Мин Чжу также вызывали подозрения, мне нужно было вернуться назад и подумать, как умерла Юй Цюшуан, — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Её убили “рассекающей ладонью”, тело погрузили в сундук и отослали из города. Поскольку Юнь Цзяо встретилась с отрядом Чэн Юньхэ, выполняющим доставку, то она определённо была с этим связана. Изумрудные огоньки в окне появились и в постоялом дворе и в Нефритовом городе — кроме Юнь Цзяо, никто не мог быть в этих двух местах, чтобы изобразить призраков, следовательно ей был известен весь маршрут перевозки тела. — Он помолчал. — Всё, происходившее в “Сяо-мянь”, было представлением, призванным убедить всех, что в убийстве виновен “призрак”, и управляла этим представлением Юнь Цзяо. Однако зачем ей морочить людям головы? — Ли Ляньхуа улыбнулся. — Зачем Юй Муланю сжигать тело? Да ещё сводить в могилу целый отряд воинов? Они никого не убивали, но покрывали преступление, полагаю… они ошибочно думали, что сами убили её.

— Ошибочно? — изумился Хуа Жусюэ. — Ошибочно думали, что убили человека? Такое возможно?

— Когда я выяснил, что Юй Цюшуан умерла от удара “рассекающей ладонью”, Юнь Цзяо была поражена, — сказал Ли Ляньхуа. — В Нефритовом городе полно людей, способных нанести такой удар, но зачем кому-то желать Юй Цюшуан смерти? Я не мог придумать, кому было выгодно её убивать, а если нет, то зачем кому-то это делать? Никому не выгодно разбивать вазу с цветами, но похоже, это довольно часто происходит, просто по неосторожности.

Хуа Жусюэ рассмеялся.

— Хотите сказать… Юй Цюшуан была убита непредумышленно?

— Юй Цюшуан всё время находилась в стенах города. Воины тренировались за стенами, без приказа они не могли войти в город. Прислуга боевыми искусствами не владеет, и так как посторонних не было, то случайно убить Юй Цюшуан могли лишь несколько человек, свободно приходивших и уходивших из поместья Юй. — Ли Ляньхуа улыбнулся. — Господин цзунчжэн, госпожа Юй, Юй Мулань, Юнь Цзяо. Поскольку ни Юй Мулань, ни Юнь Цзяо не обладают достаточной силой, то убийцей может быть только либо господин цзунчжэн, либо госпожа Юй, или же они оба. — Его взгляд задержался на Юй Хунчжу. — Но тут я заметил одну странность.

Хуа Жусюэ и Бу Чэнхай расхохотались: они многое повидали и сразу поняли, что не так. И действительно, Ли Ляньхуа продолжил.

— Эти четверо разделились странным образом, супруги Юй оказались по разные стороны: Юй Мулань и Юнь Цзяо на одной стороне, госпожа Юй и цзунчжэн Мин Чжу — на другой. Юй Мулань и Юнь Цзяо сотрудничают друг с другом, а госпожа Юй выгораживает цзунчжэна Мин Чжу. Почему?

К этому моменту лица Юй Муланя и Юй Хунчжу побледнели, Юнь Цзяо же побелела так, словно была на пороге смерти, а глаза цзунчжэна Мин Чжу вдруг наполнились слезами. Ли Ляньхуа с сожалением поглядел на них и вздохнул.

— Помню, когда по приезду я первый раз осматривал Юй Муланя, кто-то подглядывал в саду и оставил след в галерее. Госпожа Юй сказала, что это была Юнь Цзяо, верно?

Юнь Цзяо надолго застыла истуканом, наконец кивнула, и по её лицу тоже полились слёзы.

— Это доказывает, что вы очень заботитесь о Юй Мулане, — мягко произнёс Ли Ляньхуа.

Юнь Цзяо закрыла глаза и снова кивнула.

— Вы даже готовы умереть за него, убить ради него — ведь даже если он и невиновен, но не мог объяснить, зачем вывозить тело, — ласково сказал Ли Ляньхуа, он всегда разговаривал с женщинами вежливо и мягко. — Вы его любите?

Юй Хунчжу и цзунчжэн Мин Чжу застыли с выражением крайнего изумления, а Юнь Цзяо тольео заплакала ещё горше и снова кивнула.

Ли Ляньхуа перевёл взгляд на цзунчжэна Мин Чжу и беспомощно улыбнулся.

— Скитаясь по цзянху, старшая дочь семьи Юй завела много друзей, и все они были драконами и фениксами* среди людей: цзунчжэн Мин Чжу — красивый и элегантный галантный мужчина, барышня Юнь — нежная, добродетельная и заботливая, но увы… они были слишком хороши… Градоначальник Юй в самом расцвете сил, госпожа Юй — несравненная красавица, боюсь, юной барышне, которой едва исполнилось восемнадцать, было не сравниться с ней. — Цзунчжэн Мин Чжу помертвел, Ли Ляньхуа помолчал. — Разобравшись в этих отношениях, я понял, как погибла Юй Цюшуан. Барышня Юй умерла от сильного удара “рассекающей ладонью” в нижнюю часть живота, как можно было нанести такой удар? Положение слишком низкое. Осмотрев здания Нефритового города, я обнаружил, что только к спальным покоям градоначальника ведёт цветочная галерея с оградой из белого нефрита, по левую сторону от неё пустое здание, а по правую — покои Юй Цюшуан… — В этот момент в его голосе появились странные нотки. — Забравшись на ограду, в окно справа она могла бы увидеть, что происходит в комнате, а тот, кто в комнате, обнаружив слежку, мог взмахнуть рукой и нанести ей удар в низ живота. Получив ранение и упав, вероятно, из-за потрясения она побежала не в том направлении и оказалась в пустых покоях… Она была воистине невезучей девушкой — забежав в эти покои, застала другую неожиданную сцену. Но из-за травмы у неё началось внутреннее кровотечение, и плача и обвиняя, она упала и умерла. Поэтому… кое-кто подумал, что она покончила с собой, не так ли? Вышесказанному нет никаких подтверждений, и всё это не более, чем безудержная фантазия Ли Ляньхуа, однако… — Он мягко обратился к цзунчжэну Мин Чжу: — Помните, о чём я спросил, когда давал вам поручение? Я спросил, можете ли вы разбить мешок с песком на расстоянии пяти чжанов*, а вы удивились, откуда я знаю. Расстояние от спальни градоначальника до ограды из белого нефрита как раз ровно пять чжанов, и если бы это сделала госпожа Юй… — Он бросил взгляд на разбитый в щепки стул из наньму. — Боюсь, она раскрошила бы даже кости.

Драконы и фениксы среди людей — т. е. выдающиеся люди

Чжан — китайская сажень, равна 3,33 метра; 5 чжанов — чуть больше 16,5 метров

Когда он договорил, в тронном зале Нефритового города воцарилась тишина.

Через некоторое время Хуа Жусюэ хлопнул рукой три раза. Цзунчжэн Мин Чжу попытался отрыть рот, Бу Чэнхай ударил его по точке немоты, и наконец он хрипло заговорил.

— Я не хотел убивать её, просто… просто… вы верно сказали, но, Небо и Земля свидетели, в тот день… я просто… случайно…

— Ли… Вы не можете винить его, я понимаю… — вдруг заговорила Юнь Цзяо. — Мулань с госпожой поженились больше двадцати лет назад, они… они не любят друг друга! Только ради Цюшуан они все эти годы сквозь зубы улыбались друг другу, притворяясь любящими супругами перед дочерью, и пусть Нефритовый город полон несметных богатств, их жизнь была хуже, чем у простых бедняков. Мулань… его так жалко… и госпожа… госпожа… что плохого в том, что она нашла мужчину, который её ценит?.. — По её щекам текли слёзы. — Неправильно лишь то, что мы все лгали Цюшуан, боясь, что она не вынесет этого, а в итоге мы все… общими усилиями… довели её до такого… Я не боюсь смерти, если нужно кого-то наказать, убейте меня, я не боюсь, но Мулань ни в чём не виноват.

— Юнь Цзяо. — Цзунчжэн Мин Чжу не ожидал от неё таких слов и задрожал всем телом. — Это я убил её, она… она залезла на ограду, чтобы сорвать цветок, и увидела в окне меня и Хунчжу, я даже не подумал… я ударил, не подумав, но клянусь, тогда я не знал, что это была она! Она упала с ограды и убежала в пустые покои, мы с Хунчжу оделись и вышли, но её уже не было. А когда я снова увидел её, сказали, что она умерла в Юаньчжоу, привезли её тело… я… я правда думал, что это призраки. Когда господин Ли начал расследовать, как она могла умереть в Юаньчжоу, я больше всех хотел знать правду…

— Когда она забежала в дом, я была с Муланем, — слабым голосом сказала Юнь Цзяо. — Она вломилась как безумная, и много всего наговорила нам, я… я не знала, как отвечать. Потом вдруг упала и умерла, мы с Муланем подумали, что задохнулась от ярости. Она с рождения была слабой, в детстве страдала одышкой. Она умерла на наших глазах, и мы перепугались. Хоть Мулань и богат, но всё принадлежит его жене, и если она узнает, что он виновен в смерти Цюшуан, да ещё сошёлся со мной за её спиной, то никогда его не простит. Так что нам пришлось придумать, как быть с телом Цюшуан. Мы с Муланем представления не имели о её отношениях с Мин Чжу. Возможно, она подумала, что я сражаюсь с ней за его внимание… и не знала о нас с Муланем. — Глазами, прозрачными как вода в осеннем пруду, она посмотрела на Ли Ляньхуа. — Господин Ли — страшный человек, вы словно видели всё собственными глазами. Я надела маску и спустилась с гор, нашла охранный отряд. Мулань спрятал тело в пустом сундуке, а остальные загрузил лично накопленными за много лет драгоценностями, и отправил всё это под видом продажи нефрита. Но сейчас лето, тело не могло лежать в сундуке слишком долго, поэтому я догнала их на постоялом дворе “Сяо-мянь”, притворилась призраком, чтобы напугались и открыли сундук. Чэн Юньхэ — честный человек, он ни на миг не усомнился. Дело успешно свалили на призраков. Мы с Муланем подумали, что так расследовать никто не будет, и всё закончится, — шёпотом закончила она, вытерла слёзы и замолчала.

— Мы с Мин Чжу никак не могли найти Цюшуан, и тут услышали, что в цзянху ходят слухи о призраках, — наконец заговорила Юй Хунчжу. — Господин Ли, вы смогли беспрепятственно войти в город только потому, что мы с Мин Чжу были очень напуганы. — Её тон был холодным, но в голосе слышалась обречённость. — Вы известный в цзянху лекарь. И действительно, вы не разочаровали, сразу распознав, что Цюшуан умерла от семейной боевой техники, а вовсе не от рук призрака. Это принесло мне облегчение.

Услышав это, Ли Ляньхуа улыбнулся.

— Госпожа боялась, всем откроется, что это Мин Чжу убийца, и ошибочно посчитала, что Юнь Цзяо часто посещает Нефритовый город из-за него, поэтому из ревности несколько раз намекала мне, что убийца — это она. Увы, Ли Ляньхуа непонятлив и не уловил желание госпожи. — Хоть он и признал свою непонятливость, но ничуть не стыдился.

— Вы себе на уме, я и не заметила, что смотрю, но не вижу, — равнодушно сказала Юй Хунчжу.

— Так Цюшуан убил Мин Чжу! — Юй Мулань уже расслабился и рассмеялся. — Господин Ли действительно умён, не опорочил невинного человека, мы с Юнь Цзяо ни в чём не виновны, хахахаха…

Услышав его слова и смех, Хуа Жусюэ холодно заметил:

— Ублюдок, притворяясь безумцем, ты угробил шесть десятков воинов! Что же, они не люди, только ваша дочь считается человеком?

Смех Юй Муланя резко оборвался. Юнь Цзяо закрыла глаза и не открывала, её ресницы дрожали, она не могла вымолвить ни слова.

— Мы не ради Юй Цюшуан приехали в Нефритовый город, — сумрачно произнёс Бу Чэнхай. — За последние полсотни лет никто в цзянху не слышал о приказах покончить с собой. Представить не мог, что повстречаюсь с градоначальником Нефритового города, который довёл до самоубийства шестьдесят молодых воинов. Удивительный человек!

Хуа Жусюэ немедленно добавил:

— Вы притворялись безумцем, но не были им, за жизни этих людей вам придётся понести ответственность.

Лицо Юй Муланя исказилось от ужаса.

— Нет, нет-нет-нет… всё не так, я… я никого не убивал, они сами покончили с собой…

— Я знала, что настанет такой день, — ледяным тоном сказала Юй Хунчжу. — Мулань, себялюбивый наглец! Едва переступив порог семьи Юй, никогда не считался с людскими жизнями, ты мелочный, подлый бесстыдник, и только притворяешься верхом добродетели. — Она посмотрела на Юнь Цзяо. — Тогда и мне его изысканные манеры и красота вскружили голову, но, оглянувшись назад, я всё поняла. Ты же глупа и упряма, как и Пу Мулань. Никто не пожалеет о вашей смерти.

Юнь Цзяо беспомощно и измученно посмотрела на Ли Ляньхуа: когда он раскрыл, что Юй Мулань притворялся безумцем, она уже поняла, что ничего не исправить, и все её мечты о совместном будущем рассеялись как дым. Ли Ляньхуа бросил на неё извиняющийся взгляд, но Юнь Цзяо прекрасно понимала: он многократно давал ей возможность раскаяться в содеянном и искупить вину, это она не воспользовалась ей.

— Мин Чжу. — Юй Хунчжу посмотрела на цзунчжэна Мин Чжу. — Это я тебя погубила. — Она тяжело вздохнула. — Не соблазни я тебя, сейчас у вас с Цюшуан всё было бы хорошо, и вашей жизни завидовали бы небожители. Она была хорошей девочкой, а я негодная мать.

Цзунчжэн Мин Чжу кивнул, потом кивнул ещё раз, но ничего не сказал. Юй Хунчжу закрыла глаза. С самого рождения Юй Цюшуан росла не зная забот и печали, не зная, что родители лишь на вид вместе, а сердцем врозь, была счастлива… Как же она её ненавидела — если бы не Цюшуан, ей бы не пришлось провести большую часть жизни с Пу Муланем. Цвет её юности пролился водой сквозь пальцы и исчез без остатка… И если бы она не встретила в этой жизни цзунчжэна Мин Чжу, то разве могла бы вновь считаться прекрасной? Хотя это был грех… и вот за него возмездие…