Его склонность к насилию проявилась в раннем возрасте.
Это проявилось уже тогда, когда, будучи подростком, он с удовольствием участвовал в драках и стрелял в ястребов из винтовки 22-го калибра. Стараясь избегать внимания и арестов — скрытность, которая впоследствии помогла ему добиться криминального успеха, — он убивал птиц с крыш домов из оружия с глушителем. Убийство ястребов стало для него первой кровью. За три десятилетия работы мафиози он участвовал или был заговорщиком в убийствах как минимум тридцати семи человеческих жертв. Как минимум еще двадцать пять целей были в его списке обязательных убийств, включая судью и прокурора. Некоторые из намеченных жертв были застрелены и ранены, большинство же избежали наказания, когда его планы сорвались. Хотя его история убийств намного превосходила аналогичные показатели более известных современных главарей мафии — Джона Дж. Готти из семьи Гамбино и Сальваторе Сэмми Быка Гравано, — его террор и его имя были практически неизвестны за пределами мафиозных кругов. Внутри нью-йоркской Козы Ностра все было иначе. После дела Комиссии он вознесся в зенит власти в боргате Луккезе. Среди пяти семей его страшная страсть к мести была общепризнанной, и он действовал под страшным прозвищем «Гаспайп».
При крещении Гаспайпа звали Энтони Сальваторе Кассо. Он родился в 1942 году и вырос в мрачном районе Бруклина Парк-Слоуп и Кэрролл-Гарденс — инкубаторе мафии и среде, породившей таких знаменитых мафиози, как братья Персико и Галло. Этот район кишел крутыми парнями, и в конце 1950-х годов юный Кассо был развязным членом South Brooklyn Boys, подростковой банды, которая сражалась вдоль доков в Ред-Хуке с помощью кулаков, ножей, дубинок и бутылок с зажигательной смесью. Как и многие мафиози, он не отличался физическими данными: его рост составлял 5 футов 6 дюймов, а вес — 150 фунтов, но тем не менее Кассо завоевал репутацию мачо благодаря своему чугунному поведению и особенно меткой стрельбе из винтовки и пистолета.
Используя крыши домов в качестве импровизированных стрельбищ с мишенями, прикрепленными к дымоходам, он стал отличным стрелком из пистолета, способным попасть в банку с газировкой на расстоянии около ста футов. Бывший детектив, выросший в том же районе Бруклина, рассказывает, что Кассо и его приятели избегали внимания полиции, придумывая самодельные глушители для пистолетов из ваты и картона. В густонаселенном районе крыши служили площадками для отдыха, а распространенным хобби было разведение голубиных стай в крышных курятниках. Стрелковые навыки юного Кассо пользовались большим спросом у любителей голубей, стремящихся защитить своих птиц от хищных ястребов. Люди постоянно звонили мне: «Не могли бы вы приехать и забрать этого ястреба, — рассказывал он в одном из интервью. — Я был как врач по вызову».
Несмотря на жесткие нью-йоркские законы о регистрации оружия, члены банды легко приобретали нелегальные пистолеты и револьверы. «Это было все равно что купить пистолет в продуктовом магазине: у каждого в моем районе был один пистолет в доме — а то и десять».
Младший из трех детей, Кассо унаследовал вкус к оружию от своего отца, который брал его с собой на охоту, начиная с девяти лет. От отца он получил и причудливое прозвище «Гаспайп». Соседские гангстеры в шутку прозвали отца так, потому что он использовал металлическую трубу в качестве дубинки, чтобы запугивать жертв на заданиях мафии. Старший Кассо никогда не числился в мафии, но в 1920-30-х годах, прежде чем стать грузчиком, он и его газовая труба часто отправлялись Вито Дженовезе для угроз и нападений на инакомыслящих в контролируемом мафией профсоюзе, который представлял работников нью-йоркских бурлеск-театров. Кассо-сын ненавидел это прозвище, кипя от ярости на любого, кто его использовал, хотя и позволял нескольким близким сообщникам обращаться к нему «Гас».
Бросив школу в шестнадцать лет, Кассо последовал за отцом в доки и начал работать грузчиком. На бруклинских причалах он проявил садистские наклонности, которые стали его визитной карточкой. Однажды Кассо услышал, как стивидор хвастался своими новыми рабочими ботинками, усиленными металлом. «Гаспайп завладел вилочным погрузчиком и сбросил на ноги парня около пятисот фунтов груза, сломав ему почти все пальцы, — вспоминает бывший детектив, выросший в Парк-Слоуп. — После этого он рассмеялся и сказал, что хочет посмотреть, насколько хороши новые ботинки».
Вскоре Кассо привлек внимание капо мафии в Бруклине, Кристи Тика Фурнари, который однажды станет консильери Луккезе. Программа ученичества Фурнари для гангстера-новичка была обычной для мафии. Гаспайп стал ростовщиком и букмекером. В возрасте двадцати лет Кассо получил свой первый арест за букмекерство, который привел его в тюрьму на пять дней и обошелся штрафом в 50 долларов. Это будет его единственная судимость на протяжении последующих тридцати трех лет, несмотря на еще пять арестов в период с 1965 по 1977 год. С помощью мафиозной технологии найма хитрых адвокатов и запугивания свидетелей он добился оправдательных приговоров и снятия обвинения по целому ряду тяжких преступлений: нападение с оружием, скупка краденого товара, подкуп офицера по условно-досрочному освобождению друга-гангстера, ограбление банка и торговля наркотиками.
Первое зафиксированное убийство Гаспайпа произошло в середине 1970-х годов; заказ поступил от Фурнари. Задание: убить наркодилера, работавшего на семью Луккезе, Ли Шляйфера, который, как считалось, сотрудничал с агентами по борьбе с наркотиками. Кассо заманил Шляйфера в светский клуб мафии и прикончил его выстрелом в голову из пистолета 22-го калибра с глушителем. Это убийство стало доказательством того, что Гаспайп сделал свое дело и, с благословения Фурнари, в тридцать два года стал человеком, ставшим Луккезе.
«Вскоре после этого убийства, — писал Кассо спустя десятилетия в письме к судье, — Кристи спонсировал меня, чтобы я стал членом преступной семьи Луккезе, что в то время было одной из самых высоких почестей, известных в нашем обществе».
Еще до вступления в почетное общество Кассо сблизился с другим подражателем из команды Фурнари, Витторио Амузо, известным (как и Виктор Орена из семьи Коломбо) под знакомыми прозвищами «Вик» и «Маленький Вик». Амузо был на одиннадцать лет старше Кассо, но их схожие манеры задиристого мальчишки, коренастое телосложение, овальные лица и черные прически с начесом позволяли принять их за братьев или двоюродных братьев.
Гаспайп и Вик стали эффективной командой и, несмотря на лицемерный запрет мафии на наркотики, наложенный их боссом Луккезе, Даксом Коралло, с головой окунулись в торговлю наркотиками и марихуаной. Арестованные в ходе одной крупной сделки с участием сицилийской мафии и героина, доставленного контрабандой из Таиланда, Кассо и Амузо сумели добиться снятия обвинений за недостаточностью улик. Пренебрегая лицемерным мафиозным запретом на торговлю наркотиками, режим Луккезе предоставил Амузо свою кнопку в качестве человека, сделавшегося известным, и они с Кассо присоединились к отборной и изощренной банде грабителей. Прозванная полицией «бандой обходчиков», коалиция из пятнадцати опытных преступников — специалистов по электронике, слесарей и взломщиков сейфов — выводила из строя охранные системы сигнализации и в течение десяти лет в 1970-80-х годах взламывала банки и ювелирные магазины в Нью-Йорке и на Лонг-Айленде. Награбленное из сейфов и хранилищ оценивалось более чем в 100 миллионов долларов. Гаспайп и Вик присутствовали на большинстве крупных ограблений в качестве наблюдателей, чтобы гарантировать, что лидеры Луккезе и другие боссы семьи получат свои куски добычи.
В 1970-х годах Гаспайп и Вик с готовностью вызвались выполнять заказы Фурнари, который в то время был главарем группировки Луккезе, известной как «19-я дыра», названной так по имени бруклинского бара, который был штаб-квартирой Фурнари. Помимо своего дебютного убийства наркоторговца Ли Шляйфера, Кассо в сопровождении Амузо выполнил еще четыре задания. Вооружившись пистолетами, дробовиками, а однажды и пулеметом с глушителем, они убили двух жертв, а еще двое чудом спаслись, несмотря на серьезные ранения.
Кассо был настолько предан Фурнари, что в 1980 году отказался от предложения возглавить его старую команду в качестве капо, когда Кристи Тик стал консильери Луккезе. Вместо повышения для себя Гаспайп успешно убедил Фурнари вознаградить своего партнера, Вика Амузо, работой капо — и определенными прибылями, которые за этим последовали бы. Изображая из себя скромного, преданного ученика Фурнари, Кассо предпочитал работать непосредственно на нового консильери. По протоколу боргаты советник мог оставить при себе одного солдата в качестве помощника; Фурнари выбрал Кассо.
Женившись на своей возлюбленной детства, Лилиан Дельдука, и живя с ней в Бруклине вместе с маленькими дочерью и сыном, Кассо выдавал себя за дальнобойщика и торгового представителя строительной компании, а Лилиан открыла бутик нижнего белья в их непритязательном районе Флэтлендс. Внешне они напоминали многие другие трудолюбивые семьи «синих воротничков», стремящиеся подняться в обществе.
После того как в 1977 году Гаспайпа едва не арестовали в ходе операции по борьбе с наркотиками, он исчез с экранов радаров правоохранительных органов. Когда в начале 1980-х годов ФБР и Нью-Йоркская оперативная группа по борьбе с организованной преступностью начали осаждать пять семей мафии, Энтони Сальваторе Кассо был низведен до статуса копьеносца Луккезе. Первые удары правительства по мафии были направлены на мафиозных королей и баронов. На картах приоритетов федеральных следователей и следователей штата Кассо был низшим звеном.
Однако репутация Гаспайпа была признана мятежниками из семьи Гамбино — Джоном Готти, Фрэнки ДеЧикко и Сэмми Быком Гравано. Считая Кассо потенциальной силой, с которой нужно считаться в борготе Луккезе, ДеЧикко решил узнать его мнение о планируемом ими убийстве Кастеллано. «Фрэнки сказал, что Гаспайп заявил ему, что ему плевать на Пола», — сообщил Гравано.
Кассо так и не рассказал об этом разговоре своему непосредственному начальнику Фурнари. Держать язык за зубами оказалось мудрым решением.
Через месяц после убийства Кастеллано в декабре 1985 года Винсент Джиганте, тогдашний босс семьи Дженовезе, совещался со своим коллегой из Луккезе, Тони Даксом Коралло, в доме Фурнари на Стейтен-Айленде. Кассо, хотя и присутствовал в доме, не принимал участия во встрече на высшем уровне. На следующий вечер Фурнари рассказал Кассо и Амузо о цели встречи: было принято решение отомстить за убийство своего коллеги-босса Большого Пола Кастеллано.
Мстительные крестные отцы, Коралло и Джиганте, отвергли как оскорбительную фразу Готти о том, что Гамбино были озадачены убийством Кастеллано и сами искали его убийц. Они сошлись во мнении, что Готти нарушил священный канон мафии, убив босса без молчаливого разрешения большинства членов комиссии. Соединив свои головы, оба босса пришли к выводу, что Готти и его второй помощник Фрэнк ДеЧикко должны понести высшую меру наказания. Для выполнения опасного задания по двойному убийству были выбраны Кассо и Амузо.
За несколько месяцев до этого Кассо безразлично отнесся к заговору с целью убийства Кастеллано, когда к нему обратился ДеЧикко. Теперь его самым неотложным делом было вместе с Амузо разработать план мести за убийство Большого Пола, казнив его преемника, Джона Готти, и Фрэнки ДеЧикко. Вендетта против Готти приведет к жестокой казни ДеЧикко с помощью бомбы с дистанционным управлением — преступление, которое ставило в тупик Готти и экспертов правоохранительных органов в течение семи лет, пока Гаспайп не раскрыл странные подробности.
Оперативный приказ об убийстве Готти и ДеЧикко сопровождался неортодоксальной тактической директивой. Лидеры Дженовезе и Луккезе хотели, чтобы Кассо и Амузо уничтожили обе цели с помощью оружия, традиционно запрещенного американской мафией, — бомбы. Ранее бомбы были запрещены Комиссией, поскольку могли погибнуть невинные люди, привлекая излишнее внимание к внутренним кровавым бойням мафии. Считалось, что использование взрывчатки в данном случае позволит замаскировать участие мафии и не даст жаждущим мести Готти ссылаться на семьи Дженовезе и Луккезе, которые стоят за убийствами. Большой взрыв также отвлек бы агентов правоохранительных органов от наведения подозрений на американских мафиози. Взрывчатка сбила бы всех с толку и, скорее всего, сфокусировала бы вину на сицилийских мафиози-зипах, которые в Италии были известны тем, что взрывали противников.
Ключевым участником, которого семья Дженовезе одолжила Кассо для выполнения задания «Убрать Готти», был Херби «Голубые глаза» Пэйт. Опытный киллер семьи Дженовезе, Пейт обладал редким для мафии талантом: он был мастером по снаряжению боеприпасов, обученным во время службы в американской армии. Находчивый Кассо раздобыл пластиковую взрывчатку C-4, похожую на длинный брусок мягкой глины, и Пэйт придумал, как привести ее в действие, повозившись с пультом дистанционного управления игрушечной машинки. В своем доме в сельской местности на севере штата Пейт продемонстрировал Кассо и Амузо эффективность оружия и своего пульта дистанционного управления. Заговорщикам оставалось только найти подходящее место для засады на Готти и ДеЧикко.
Когда весной 1986 года Готти пытался укрепить свое господство в собственной семье, он и не подозревал о происках Дженовезе и Луккезе, которые должны были отомстить за смерть Кастеллано. Он также не подозревал, что иерархи Дженовезе заключили договор с двумя его собственными капо, Джимми Брауном Фаиллой и Дэнни Марино, о помощи в его убийстве. Будучи доверенным лицом и давним другом Кастеллано, Фаилла возмущался молниеносным переворотом Готти. Возможно, он также надеялся, что режим Дженовезе поможет ему стать боссом Гамбино после того, как Готти будет устранен.
Гаспайп, ответственный за разработку плана, пришел к выводу, что Готти трудно изолировать в таком месте, которое было бы удобным для нанесения удара, а также давало бы убийцам реальные шансы на побег. Готти, жаловался он, «перебегает из одного района в другой», обычно в местах скопления людей, окруженный плотным кордоном телохранителей. Однако через Фаиллу бомбардировщики С-4 узнали о редкой возможности одним ударом уничтожить Готти и ДеЧикко.
Пытаясь умиротворить членов группировки Кастеллано, Готти посещал их тусовки, чтобы заручиться их поддержкой. В качестве одного из таких жестов доброй воли Готти и ДеЧикко запланировали совместный визит в клуб Failla «Ветераны и друзья» в Бенсонхерсте, Бруклин. Получив сигнал от Фаиллы, Кассо и его заговорщики начали действовать. Фаилла сказал им, что Готти и ДеЧикко будут покидать клуб вместе в машине ДеЧикко. Это была идеальная схема для двойного убийства.
Рано утром в воскресенье, 13 апреля 1986 года, Кассо вместе с Амузо и его братом, Бобби, сели в седан в квартале от клуба Фаиллы. Тонированные стекла автомобиля не позволяли наблюдать за ними. Херби Пэйт находился неподалеку на своей машине. Все они видели, как ДеЧикко приехал и припарковал свой Buick Electra напротив клуба, прежде чем войти в него. Пэйт спрятал взрывчатку C-4 в коричневый бумажный пакет и, неся его и еще один пакет, наполненный продуктами и хлебом, направился к машине ДеЧикко. Сделав вид, что он что-то уронил, Пэйт нагнулся и положил пакет со взрывчаткой С-4 под «Бьюик». Затем он вернулся к своему автомобилю.
Возможно, в тот день Готти спас себе жизнь, отменив в последний момент поездку в штаб-квартиру Фаиллы. Находясь в своей машине, Пэйт видел, как ДеЧикко шел от клуба Фаиллы к своему «Бьюику» в сопровождении другого человека. Предположив, что второй мужчина — Готти, Херби Голубые Глаза включил зажигание. Опустив стекло со стороны пассажира, Пэйт медленно поехал к машине ДеЧикко и, оказавшись рядом, нажал на кнопку дистанционного управления. Детонация почти мгновенно убила ДеЧикко, который находился в машине, роясь в бардачке в поисках карточки адвоката и номера телефона человека, сопровождавшего его из клуба. Этот второй человек, Фрэнк «Сердце Фрэнки» Беллино, слегка походил на Готти. Беллино выжил, хотя и получил серьезные ранения ног и ступней.
Осколки металла и стекла от взрыва осыпали машину Пате, а его правое ухо и лицо получили небольшие порезы. Кассо и братья Амузо уехали невредимыми. Кристи Тик после этого сказал Кассо: «Скажи всем, чтобы были начеку и затаились на время, но продолжали искать возможность заполучить Готти». Однако заговор с бомбой оказался единственной попыткой семьи Луккезе уничтожить Готти, который остался в хороших отношениях с Кассо и Амузо , так и не заподозрив, что они пытались разнести его на куски.
Привыкший убивать и никогда не считавший себя мишенью, Кассо часто путешествовал в одиночку. Время от времени за ним следила полиция, но, будучи бдительным к слежке, он с трудом выслеживал ее, проносясь по встречным полосам и мигая красными фонарями. Ярким сентябрьским днем 1986 года Гаспайп, оставшись один в машине, направился в ресторан неподалеку от своего дома в Бруклине. Согласно донесению информатора федеральным прокурорам, он думал о краденых облигациях. Один из соратников семьи Гамбино договорился о встрече с Кассо, предположительно для того, чтобы обсудить ограждение крупной коллекции украденных облигаций на предъявителя. Встреча оказалась уловкой. Когда Кассо припарковал свой «Кадиллак» на улице перед магазином мороженого «Карвелс», к нему подъехал другой автомобиль, в котором находились по меньшей мере трое вооруженных людей, и он был обстрелян из пистолета и дробовика через водительское окно. Безоружный, с ранениями в спину и левую руку, он, пошатываясь, перешел через дорогу к ресторану, схватив скатерть, чтобы остановить кровотечение. Никто из испуганных работников или посетителей ресторана не сказал полиции, которая нагрянула в район, что Кассо прячется в морозильной камере в подвале. Он вылез из морозилки и позвонил Вику Амузо , который подобрал его и отвез в больницу.
Детективы отследили Кассо до больницы, где он отмахнулся от вопросов о покушении на убийство и возможных связях с мафией. «Нет никого, кому бы я не нравился. Я ничего не знаю об организованной преступности». Кассо не смог объяснить любопытную находку в своей машине: конфиденциальный список полицейского департамента с номерами машин без опознавательных знаков, используемых следователями для слежки. К моменту выписки из больницы, если не считать потери крови, он находился в довольно хорошем состоянии.
Гаспайп быстро догадался, кто его подставил. Он враждовал из-за раздела добычи от продажи героина, которую он организовал вместе с капо Гамбино, Майклом «Микки Боем» Парадизо. Ссора между членами двух семей разгорелась из-за того, что шел процесс по делу Комиссии, и обычная формула разрешения споров между мафиози была приостановлена.
Еще не успели затянуться раны, как оперативники разведки Кассо вычислили лидера группы киллеров, пытавшихся его убить. Он узнал имя убийцы и его фотографии с полицейских камер наблюдения от двух «грязных» детективов полиции Нью-Йорка, которые получали от него зарплату в несколько тысяч долларов в месяц. Оба они работали в подразделениях, расследующих дела об организованной преступности, и имели доступ к секретной информации, включая личности информаторов, улики, добытые властями, и готовящиеся аресты. Через своего соратника из семьи Луккезе, который был посредником в контактах с детективами, Кассо ранее договорился с ними о том, что они будут информировать его о расследованиях мафии, проводимых полицией и ФБР.
Кассо был готов убить всех членов команды киллеров, которым не удалось его достать, но месть отошла на второй план перед более важными последствиями, вытекающими из дела Комиссии.
С момента создания пяти семей в 1931 году боргата Луккезе оказалась самой стабильной и наименее расколотой из всех нью-йоркских семей. Более пятидесяти лет власть мирно переходила от Гаэтано Гальяно к Томми Трехпалому Брауну Луккезе, а затем к Антонио Тони Дакс Коралло. В отличие от четырех других крупных семейств, на жизнь крестного отца Луккезе никогда не покушались, и семью никогда не раздирала внутренняя война.
Тони Дакс хотел продолжить эту гармоничную традицию. Осенью 1986 года, когда судебный процесс над Комиссией подошел к концу, Коралло увидел мрачные письмена на стене. Руководство семьи Луккезе было готово к развалу, и дело Комиссии затронуло его сильнее, чем любую другую боргату. Понимая, что ему конец вместе с боссом Томом Миксом Санторо и консильери Кристи Тиком Фурнари, Дакс подготовился к упорядоченной передаче власти. Незадолго до вынесения обвинительных приговоров в ноябре он вызвал Гаспайпа Кассо и Вика Амузо в дом Фурнари на Статен-Айленде. Поддавшись на уговоры Фурнари, Коралло выбрал Амузо или Кассо в качестве лучших кандидатов на пост главы семьи. Хотя ни один из мафиози не имел длительного опыта управления мафией, они доказали свою преданность организации Коралло и Фурнари. Оба они отличались исключительной работоспособностью, что вселяло оптимизм и позволяло им поддерживать процветание семьи и ее конкурентоспособность по отношению к конкурирующим мафиозным группировкам.
Коралло отмахнулся от информации о том, что и Кассо, и Амузо были опытными торговцами наркотиками. Вик Амузо отбывал тюремное заключение за героин, а Гаспайп победил обвинения в торговле наркотиками. Коралло наверняка подозревал, что большая часть богатства, которое они ему принесли, была получена от сделок с наркотиками — практики, якобы запрещенной им под страхом смертной казни. Теперь это уже не имело значения.
По итогам встречи на Статен-Айленде Амузо был назначен наследником, который займет пост Коралло, как только Тони Дакс будет отправлен в тюрьму на пожизненный срок. О том судьбоносном заседании сохранился только один рассказ: версия Кассо. По словам Гаспайпа, Коралло, прислушавшись к совету Фурнари, решил, что руководство можно смело доверить одному из протеже консильери. Коралло сказал: «Один из них должен подняться [стать боссом]», и Кристи отвел меня и Амузо в соседнюю комнату, чтобы мы решили». Утверждая, что у него не было амбиций на высший пост в семье, Кассо говорит, что он определил исход, одобрив кандидатуру Амузо в качестве следующего крестного отца семьи Луккезе. Хотя в свое время он отказался стать капо в пользу Амузо, Кассо вскоре согласился на повышение до консильери, а затем и до младшего босса в новой структуре.
С началом 1987 года старая иерархия Луккезе была пожизненно заключена в тюрьму. Прощальным подарком Дакса Коралло своей любимой боргате стала мирная передача власти, которая, как он был уверен, обеспечит будущее семьи.
Он жестоко ошибался.