Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки

41. Кровавая чистка

На протяжении десятилетий семья Луккезе была разделена на три части: основной контингент базировался на Манхэттене и в Бронксе, а два сильных батальона действовали в Бруклине и Нью-Джерси. До прихода Вика Амузо три предыдущих босса были выходцами из Манхэттена и Бронкса, родины семьи, и имели самые большие команды. Вик Амузо и Гаспайп Кассо — первые лидеры, вышедшие из бруклинской группировки, теперь контролировали третью по величине мафиозную группировку в Нью-Йорке, состоявшую из 120 человек и почти 1000 сообщников и подражателей.

На основе «жучков» и информаторов федеральные следователи и следователи штата собрали воедино изменения на высшем уровне в боргате Луккезе. Грегори Дж. О'Коннелл, федеральный прокурор в Бруклине, приписанный к подразделению Луккезе, следил за новой командной структурой. Уже в самом начале он пришел к выводу: «Амузо носит титул босса, но мозгом и движущей силой семьи является Гаспайп». Амузо почти каждый день занимался спортом, играя в гандбол неподалеку от своего дома в Говард-Бич, и агенты ФБР подхватили уличные сплетни о том, что Вик больше интересовался спортом, чем делами, связанными с управлением семьей.

Амузо и Кассо были незнакомы с капо, командовавшими бригадами Манхэттена-Бронкса и Нью-Джерси. Большинство из них были старшими, более опытными мафиози, и, скорее всего, их озадачило или возмутило неожиданное возвышение двух бруклинских мудрецов. Не доверяя преданности укоренившихся капо, новые лидеры были полны решимости установить свою собственную диктаторскую власть. Движимые паранойей и беспредельной алчностью, их стратегия привела к внутреннему и внешнему террору, который по своим масштабам не уступал террору «Убийственной корпорации». К моменту окончания чистки около сорока жертв — в основном люди и сообщники Луккезе — лежали мертвыми или исчезли и считались убитыми. Большинство из них были убиты после того, как Кассо, справедливо или нет, назвал их нелояльными или осведомителями.

Одним из первых исчезнувших капо был Энтони «Бадди» Луонго из Бронкса, которого порезали незадолго до того, как Амузо и Кассо официально вступили в должность. Считается, что Коралло недолго раздумывал над тем, чтобы назвать его своим преемником. Поэтому он мог завидовать бруклинским выскочкам, захватившим власть в боргате. Кассо объяснил одному из подчиненных, Альфонсу Д'Арко, что они с Амузо решили потенциальную головную боль, признавшись: «Мы убили Луонго и похоронили его».

В течение десяти лет Майкл Паппадио, солдат из Бронкса, был заместителем Дакса Коралло в Швейном центре, унаследовав эту важную должность от своего старшего брата, Андимо. Паппадио хорошо зарабатывал, ежегодно переправляя в иерархию миллионы долларов от компаний, которые он тряс за мир с рабочими, и от своего собственного ростовщического бизнеса в торговом центре Манхэттена. Паппадио владел тайным партнерством в прибыльной компании грузоперевозок Mob, которая имела эксклюзивные права на работу в Гармент-центре. Подозревая, что Паппадио может присваивать прибыль себе, Кассо и Амузо резко заменили его на Сиднея Либермана, более надежного лакея и помощника, который работал на них. Поскольку Либерман был евреем, они решили, что он знает, как выжать побольше денег из еврейских компаний, которые преобладали в швейной промышленности. Либерман знал толк в округе и стал источником слухов о том, что Паппадио обманывает новую администрацию на 15 миллионов долларов в год от своего рэкета. Непокорный Паппадио, ссылаясь на свой статус человека с большой буквы и бывшего доверенного лица Дакса Коралло, противился тому, чтобы его сместил с важного места чужак, не принадлежащий к мафии, «еврейский ублюдок». Он совершил грубейшую ошибку. Действуя по приказу Кассо, команда киллеров однажды воскресным утром отвезла Паппадио в Crown Bagels, булочную в Квинсе, которая принадлежала солдату Луккезе. Паппадио думал, что там состоится обычная встреча мафии. Когда он вошел, один из убийц крикнул «Сюрприз!», в то время как другой бандит бил его по черепу тяжелым медным кабелем. «Зачем ты это делаешь?» — застонал пошатывающийся Паппадио, пытаясь удержаться на ногах. Третий убийца завершил контракт, произведя несколько выстрелов в голову Паппадио в упор.

У нового режима был идеальный способ избавления от трупов. Труп Паппадио был кремирован в похоронном бюро, которое оказывало услуги Джорджу Запполе, человеку с большой буквы и союзнику Кассо.

Вторым капо из Бронкса, попавшим в список Кассо на «зачистку», был Майкл Салерно. Он был найден в багажнике своей машины, с простреленной головой и перерезанным от уха до уха горлом. Возглавляя большую и процветающую команду, Салерно рассматривался Кассо и Амузо как потенциальный претендент на их власть, которого раздражало их продвижение по службе. Еще одна проблема для новых лидеров заключалась в том, что он был близок с Кристи «Тиком» Фурнари, и Кассо с Амузо подозревали, что он слишком много знает об их прошлом, об их «грязном белье». Причиной убийства Салерно Кассо назвал то, что тот был «крысой» и выманивал деньги у иерархов семьи, тайно управляя прибыльным мусорным полигоном в Пенсильвании. В качестве бонуса Кассо и Амузо после смерти Салерно получили доход от его ростовщической книги, в общей сложности около 7 миллионов долларов ростовщических кредитов.

Солдат из Бронкса, Энтони ДиЛапи, занимался трудовым рэкетом для семьи, занимая должность коррумпированного бизнес-агента профсоюза тимстеров. Почувствовав враждебность новых лидеров семьи, ДиЛапи перебрался в Калифорнию и был быстро объявлен нелояльным и заговорщиком против администрации. ДиЛапи был племянником заключенного в тюрьму бывшего босса «Микс» Тома Санторо, и Амузо с Кассо сплели историю о том, что до дела Комиссии он вместе со своим дядей замышлял против Дакса Коралло. С помощью информации, полученной от подкупленных нью-йоркских детективов, Кассо выследил ДиЛапи до Калифорнии, где его застрелила нью-йоркская бригада киллеров из четырех человек. Чтобы заполучить ДиЛапи, Кассо разрешил потратить необычайно много средств — 10 000 долларов, чтобы покрыть расходы убийц на переезд через всю страну.

Ошибка Джона Петрочелли заключалась в том, что он хвастался своей преданностью другу мафиози, Гасу Фарасу, подельнику Бонанно, который убил федерального агента по борьбе с наркотиками по имени Эверетт Хэтчер. Убийство агента вызвало широкую охоту и оказало огромное давление на нью-йоркские семьи, чтобы они выдали убийцу. Главы пяти семей издали общий приказ, согласно которому Фарасу не должна оказываться никакая помощь. Петрочелли прятал беглеца, и Кассо передал ему, что Фараса нужно немедленно убить, тем самым покончив с проблемой мафии. Когда Петрочелли отказался убрать Фараса, отряд Кассо застрелил непокорного мафиози в коридоре его дома в Йонкерсе. Его попытка защитить друга оказалась безрезультатной. Решив избавить мафию от закона, боевики Бонанно нашли убежище Фараса и убили его.

Бруно Фаччиоло, солдат Луккезе в Бруклине, потерял расположение Гаспайпа, не навестив его в 1986 году, когда тот восстанавливался после покушения на его жизнь из засады. Вражду Кассо подогревало общение Фаччиоло с членами Гамбино, а также слухи о том, что он передал властям информацию об убийстве ДиЛапи. Два детектива-изгоя помогли, сообщив, что, по их мнению, Фаччиоло работает на ФБР. Заманив своих соратников на встречу в бруклинскую автомастерскую, Фаччиоло слишком поздно понял, что его подставили. Попытавшись убежать пешком, он был повален на тротуар и затащен внутрь мастерской; прохожие не сделали ни одной попытки вмешаться или вызвать полицию. Осознав свою судьбу, Фаччиоло попросил о последнем одолжении — позвонить по телефону и попрощаться с дочерью. Трое убийц отказались. Тело Фаччиоло было найдено в багажнике автомобиля с канарейкой, засунутой в рот, — традиционное предупреждение мафии для стукачей.

Жестокая смерть Фаччиоло спровоцировала убийства двух его партнеров по мафии, чтобы предотвратить их месть. Эл Висконти и Ларри Тейлор, подельники Луккезе, специализировавшиеся вместе с Фаччоло на кражах драгоценностей и ограблениях, были выслежены и застрелены назначенными Кассо стрелками. Висконти намеренно выстрелили несколько раз в пах; новые лидеры считали, что он был гомосексуалистом и опозорил семью.

Коррумпированные профсоюзные лидеры жестоко поплатились за сговор с Кассо и Амузо. Начиная с конца 1950-х годов, боргата Луккезе заключали союзы с профсоюзными деятелями, чтобы вымогать миллионные отступные у подрядчиков, занимавшихся покраской, в обмен на предотвращение срыва сроков строительства в одиннадцатый час. (Будучи последними строителями на объекте, маляры могут создавать исключительно дорогостоящие задержки для подрядчиков и застройщиков из-за простоя). Коррумпированные малярные подрядчики получали от мафиози дополнительные вознаграждения в виде выгодных коллективных договоров и разрешения нанимать более дешевых рабочих, не состоящих в профсоюзе. Расследования, проводимые прокурорами штата и федеральными прокурорами в конце 1980-х годов, поставили под угрозу эти договоренности и встревожили новых львов Луккезе, которые опасались, что против них могут быть выдвинуты обвинения. Кассо считал Джеймса Бишопа, бывшего высокопоставленного чиновника профсоюза маляров, насчитывавшего шестьсот членов, и районного лидера Демократической партии, слабым участником и наиболее вероятным человеком, который будет сотрудничать с обвинителями ради мягкого приговора. Если бы он дезертировал, Бишопу было бы о чем рассказать. Недобросовестные профсоюзные лидеры и их партнеры из мафии делили с Кассо и Амузо откаты в размере до 10% от чистой прибыли почти по каждому крупному государственному и частному контракту на покраску в городе. Только на одном крупном объекте метро они поделили с Луккезе 4 миллиона долларов.

Кассо снова обратился к коррумпированным детективам, и те подтвердили, что Бишоп «поет» для манхэттенской прокуратуры. И вот, одним майским утром, когда Бишоп готовился уехать, проведя ночь в квартире своей любовницы в Квинсе, двое стрелков Кассо сделали все, чтобы он никогда не дал показаний. В него выстрелили восемь раз в голову и грудь из автоматики с глушителем.

Вместе с лидерами Дженовезе, Коломбо и Гамбино, Кассо и Амузо получали стабильные выплаты за защиту от компаний, которым разрешалось участвовать в завышенных тендерах на установку окон в государственных жилищных проектах. В 1989 году, когда ФБР вплотную занялось этим делом, боссы «Луккезе» стали опасаться за главного в заговоре — Джона «Сонни» Морриси, члена профсоюза металлургов, представлявшего интересы установщиков окон. Профсоюз уже давно был вотчиной Луккезе, и Морриси, работавший в боргате, знал многое о механизме расстановки сил и распределении вознаграждений среди своих мафиозных подручных. Грузный железный рабочий и грубый ломовик, он с гордостью называл себя гангстером. «Я вор и хулиган», — часто восклицал он после нескольких рюмок. Не желая рисковать, что болтливый Морриси может проболтаться властям, Кассо приказал его уничтожить с условием, что его тело не будет найдено; его исчезновение будет выглядеть так, будто он сбежал, пытаясь избежать преследования. Уговорив Морриси провести с ними беззаботный день на природе, киллеры Луккезе отправились в объезд, остановившись у заброшенного жилого комплекса в сельской местности Нью-Джерси. Первый выстрел ранил не верящего Морриси. «Я не крыса», — застонал он, упав на колени. Когда палачи приблизились к нему, он умолял их прикончить его быстро и безболезненно. Они спрятали его тело под тоннами мусора. Хотя его слова не спасли его, Морриси был правдив: он не стал сотрудничать с ФБР.

Кассо и Амузо проявляли редкие моменты относительного сострадания к своим предполагаемым противникам. Мариано «Мак» Макалузо, бывший консильери, которому было уже за семьдесят, тем не менее попал в список «врагов» Кассо. Богатый и уважаемый мафиози Макалузо уже пятьдесят лет был солдатом Луккезе и мог стать угрозой, если бы присоединился к раскольническому движению. Вызванный на встречу в ресторан Альфонсом Д'Арко, курьером Кассо и Амузо, Макалузо получил приказ отказаться от своих незаконных интересов. Макалузо рыдал: «Меня выбросили на обочину. Это несправедливо». Д'Арко ответил прямо: выбор — обязательная отставка или смерть.

Теперь у Кассо была власть и войска, чтобы сводить личные счеты. Его первоочередной задачей было найти и выследить стрелков, которые устроили засаду и ранили его в Бруклине. Зная о неумолимой ярости Кассо, неумелые стрелки разбежались по разным укрытиям, так и не сумев убить его. Целью номер один для Кассо стал главный член команды, Джеймс Хайдэл, мелкий наркоторговец и хулиган со Стейтен-Айленда, наполовину итальянец, входивший в команду Гамбино. Хайделл был племянником капо Гамбино Дэнни Марино, и этот факт не вызвал у Кассо снисхождения.

«Парень знал, что у него проблемы, — рассказывал Кассо много лет спустя. «Я не умер, и он стал опасаться всех. Никто не мог к нему подойти».

В интервью 2003 года Кассо утверждал, что нанял агента ФБР и двух детективов из Нью-Йорка, чтобы найти Хайделла. По его словам, с этой коррумпированной троицей связался и заплатил им Бертон Каплан, соратник Луккезе и его связной с законниками. По словам Кассо, человек из ФБР нашел Хайделла и сообщил об этом детективам, которые забрали его, когда тот отважился посетить клуб мафии в Бруклине. Притворившись, что у них есть ордер на его арест, детективы надели на Хайделла наручники и отвезли его на машине, предоставленной им Кассо, в закрытый гараж. (Зеленый автомобиль был полицейской машиной без опознавательных знаков, которую Гаспайп купил на аукционе). Сняв пленника с заднего сиденья, они связали его и засунули в багажник машины, а затем встретились с Кассо в заранее оговоренном месте на парковке Toys «R» Us. Это был единственный раз, когда Кассо лично общался с детективами, и он пожал им руки за хорошо выполненную работу. Он заявил, что, хотя ему известна личность агента ФБР, он никогда с ним не встречался и общался только через Каплана. Сев за руль зеленой машины, Кассо уехал с Хайделлом в багажнике, а детективы последовали за ним на машине Каплана.

«Паренек, здоровяк лет шести-двух-трех, пинал крышку в машине, а на парковке было полно народу, — усмехнулся Кассо. «Но меня это не волновало, на моей стороне закон, со мной два чертовых детектива, если возникнут проблемы».

В течение нескольких часов в подвале дома в Берген-Бич, жилом районе Бруклина, снайпер Кассо использовал Хайделла для тренировки, выпуская пули в его ноги, руки и тело, не получая смертельных ранений. Наконец, после того как Хайделл опознал остальных членов отряда киллеров, пытавшихся его убить, Кассо завершил пытку пулей, попавшей ему в мозг. Как и многие другие жертвы Кассо, тело Хайделла так и не было найдено.

По словам Кассо, чтобы найти и похитить Хайделла, он заплатил в общей сложности 75 000 долларов; по 25 000 долларов каждому из нью-йоркских детективов и агенту ФБР, которые ему помогали. Он утверждал, что регулярно высылал каждому из корыстных служителей закона от 1000 до 1500 долларов в месяц за предоставление ему конфиденциальной информации о расследованиях мафии, и они всегда получали премии за особые задания, такие как похищение Хайделла.

Жалкая смерть Хайделла не удовлетворила манию Кассо к мести и не положила конец поискам других людей, устроивших засаду. Его личный отряд палачей решил, что им удалось расправиться с одним из сообщников Хайделла, капюшоном по имени Николас Гвидо. По трагической случайности они застрелили не того Николаса Гвидо, убив 26-летнего телефонного монтера возле его дома в Рождество 1986 года. Невинный человек погиб из-за оплошности детективов-шпионов, подрабатывавших у Кассо. Попросив найти потенциального убийцу Николаса Гвидо, они выдали адрес человека с таким же именем, который жил в Парк-Слоуп, Бруклин. Жертва была на три года моложе мафиози, которого Кассо намеревался убить.

Кассо отмахнулся от этого убийства.

«Эй, это ошибка, — сказал он в интервью. «Ничего страшного». Настоящий Николас Гвидо бежал во Флориду и сдался полиции по обвинению в нападении; он знал, что жизнь в тюрьме будет безопаснее, чем на улицах, где за ним охотится Гаспайп Кассо.

Третий член неудавшейся команды убийц, Роберт Беринг, избежал лап Кассо, найдя убежище в Программе защиты свидетелей. Бывший офицер полиции Управления транзитных перевозок, он сдался ФБР, признался, что был наемным убийцей мафии, и дал показания о преступлениях, не связанных с Кассо, в том числе о тайном владении мафией городскими компаниями школьных автобусов. Беринг умер в тюрьме от сердечного приступа в возрасте сорока лет, возможно, от беспокойства, что месть Гаспайпа может проникнуть за тюремные стены.

Продвинувшись в преступном мире в качестве младшего босса, Кассо решил жить хорошо в реальном мире. Он потратил 1,2 миллиона долларов на строительство и меблировку нового дома в Милл-Бейсин, элитном прибрежном анклаве в Бруклине. Архитектором, курировавшим строительство, был Энтони Фава, соратник Луккезе, который проектировал и контролировал строительство дорогих домов для других членов семьи. Вскоре после завершения строительства дома в 1991 году Фава обнаружил себя мертвым в Бруклине. Его изуродованное обнаженное тело со связанными ногами и руками было оставлено в угнанном автомобиле. Он был убит с садистской жестокостью, его тело пронзили десятки пулевых и ножевых ранений. Еще при жизни его лицо, грудь и руки были обожжены, вероятно, ожогами от сигарет. Убийство было совершено по приказу Кассо и Амузо, якобы потому, что Фаву подозревали в том, что он был или стал «голубем».

На основании донесений информаторов следователи предположили, что на судьбу Фавы мог повлиять и второй фактор. Кассо беспокоился, что из бумаг и записей о новом доме архитектор почерпнул слишком много информации о его финансовых делах и деньгах, потраченных на роскошный дом. Прислуга Кассо передала, что Фава заслуживает смерти, потому что он завышал счета Кассо и был правительственным стукачом. Перед убийством Фаву раздели до трусов, что свидетельствует о том, что его обыскивали в поисках скрытого записывающего устройства. Он стал еще одной жертвой, которую ложно оклеветали как крысу. После этого Гаспайп, проявив редкое сострадание, порицал убийц за то, что они пытали архитектора без его приказа. По его мнению, этот «кусок работы» заслуживал обычного убийства без долгих церемоний.

Просто в качестве дружеского жеста для бруклинского соседа, который ему нравился, Кассо мог отдать приказ о смерти. Сосед пожаловался, что слишком романтичный молодой человек по имени Анджело Сигона отказывается прекратить приставать к его дочери с просьбами о свиданиях и может поставить под угрозу ее помолвку с другим ухажером. Наемный убийца застрелил влюбленного Сигону, когда тот сидел в своей машине. Неизвестно, хотел ли сосед, чтобы Сигону просто отшлепали, запугали, а не убрали навсегда. Но Кассо, видимо, нравилось изображать из себя всезнающего крестного отца старой деревенской мафии, у которого на каждую проблему есть решение.

Более простая просьба поступила от капо Сэла Авеллино, контролировавшего в семье Луккезе индустрию каршеринга мусора на Лонг-Айленде. В связи с делом Комиссии нужно было свести несколько старых счетов. Авеллино хотел расправиться с Робертом Кубекой, смелым извозчиком, чья работа под прикрытием на оперативную группу по борьбе с организованной преступностью штата привела к прослушиванию машины Авеллино. Записи с «Ягуара» стали сокрушительной уликой против Дакса Корралло и других аристократов мафии на процессе Комиссии. Авеллино избежал обвинения в ходе расследования Комиссии, но опасался, что Кубека может возбудить новые уголовные и гражданские дела, которые поставят под угрозу его и мафию, получающую прибыль в размере 400 000 долларов в год от каршерингового бизнеса на Лонг-Айленде.

Жучок в «Ягуаре» подорвал статус Авеллино в мафии и его репутацию компетентного человека. Он беспокоился, что его слова на пленках могут быть истолкованы как доказательство того, что он вымогал вознаграждение у подрядчиков, пользуясь влиянием в профсоюзе рабочих и в ассоциации, представляющей интересы перевозчиков мусора. «Кто контролирует работников, тот контролирует боссов, — говорит Авеллино на записи разговоров в машине 1983 года, объясняя тактику двум своим солдатам. — Потому что... если у вас двадцать человек и они не придут завтра на работу [чтобы] убрать этот гребаный мусор, кого вы будете слушать?»

Авеллино хихикал над тем, что мафия доминирует в ассоциации бригадиров и грузчиков. «Теперь, когда у вас есть парень, который переступает черту, и так далее, у вас есть кнут. Сильный профсоюз приносит деньги всем, включая и «умников». А с сильным профсоюзом они зарабатывают еще больше».

В 1989 году Авеллино, все еще оставаясь на свободе и продолжая управлять рэкетом на Лонг-Айленде, опасался, что Кубека и его родственники станут важными свидетелями в федеральном расследовании. Он хотел, чтобы Кубека был убит немедленно. Гаспайп, санкционировав убийство, подтвердил, что извозчик с Лонг-Айленда действительно общается с ФБР и прокурорами, а значит, представляет угрозу не только для Авеллино, но и для его и Амузо огромных доходов от вывоза мусора. «У меня есть крючок для получения секретной информации изнутри офиса ФБР», — уверял Кассо подчиненных.

Кассо санкционировал убийства Роберта Кубеки и его отца Джерри, основавших свою небольшую независимую компанию по вывозу мусора. Семья Гамбино, получавшая прибыль от мусорного рэкета на Лонг-Айленде, согласилась, чтобы убийство совершили Луккезе. На рассвете 10 августа 1989 года Роберт Кубека и его шурин Дональд Барстоу, который также сотрудничал с ФБР, были одни в своем крошечном офисе на Лонг-Айленде, составляя расписание работы на день. В кабинет ворвались двое бандитов из «Луккезе» и убили их. Джерри Кубека не пострадал, поскольку в то утро остался дома.

Хотя два свидетеля были устранены, Кассо и Амузо обвинили убийц, Рокко Витулли и Фрэнка Фредерико, в том, что они испортили работу, оставили спортивную сумку с оружием и следы крови одного из стрелков, схватившегося с Кубекой. Тем не менее Гаспайп не жалел о казни. «Этот парень был информатором. В этой жизни есть только один способ справиться с информаторами — убить их. Он переходил из штата в ФБР, он действительно переходил границы. Другого выхода не было».

За выполнение задания Фредерико получил свою пуговицу от Кассо и Амузо и был принят в ряды «сделанных людей». (Обвиняемый в убийствах, Витулли в 1995 году признал себя виновным и согласился на меньшие федеральные обвинения, получив мягкий тюремный срок в четыре года. Выслеженный после четырнадцати лет скрывания, Фредерико признал свою роль в 2004 году и в возрасте семидесяти шести лет был приговорен к пятнадцати годам.)

Убийство двух отважных бизнесменов широко освещалось в новостях. Эти истории показали как дерзость мафии, так и слабые места правоохранительных органов, что могло отбить охоту у других свидетелей сообщать о Коза Ностра. Трагедия также втянула правоохранительные органы в спор по поводу их очевидной небрежности в обеспечении безопасности Кубеки и Барстоу. Агенты ФБР и федеральные прокуроры обвинили оперативную группу по борьбе с организованной преступностью штата в том, что она ввела Кубеку в заблуждение относительно опасностей работы под прикрытием и не отреагировала на многочисленные просьбы жертв о защите, включая мольбу Роберта Кубеки о помощи в ночь перед убийством. Рональд Голдсток, в то время директор оперативной группы, утверждал, что Кубека отклонил предложения о переезде или участии в программе защиты свидетелей, заявив, что хочет сохранить свои деловые интересы и остаться на Лонг-Айленде.

Считая виновными ФБР и федеральных прокуроров, следователи штата утверждали, что Кубека и Барстоу работали исключительно с федеральным правительством в период, непосредственно предшествовавший убийствам, и что именно это было основным мотивом мафии для убийства. Сорокалетний Кубека и тридцатипятилетний Барстоу оставили после себя жен и пятерых детей.

По иску вдов вина за убийства была возложена на оперативную группу штата. В 1996 году судья постановил, что подразделение не предупредило Кубеку и Барстоу о том, что их жизни угрожает опасность, и проявило халатность при их защите. Их семьям была присуждена компенсация в размере 9,6 миллиона долларов.

«Оперативная группа штата не предприняла никаких мер для обеспечения безопасности этих двух людей, — гневно заявил Роберт Фолкс, адвокат вдов. — Их мало что интересовало: камеры наблюдения у офиса и периодически появляющиеся полицейские машины в качестве предупреждения для плохих парней». Бывший федеральный прокурор на Манхэттене, Фолкс говорит, что следователи и прокуроры штата пренебрегли обычным шагом, предпринимаемым ведомствами для защиты свидетелей: «Они должны были связаться с верхушкой Луккезе и предупредить их о вреде «наших свидетелей». Так обычно и делается, и это заставляет их вести себя прилично».

Внутренняя чистка Кассо и убийства опасных аутсайдеров вроде Кубеки выглядели тактическим триумфом для боссов «Луккезе». В начале своего правления Вик Амузо и Энтони Кассо назначили нового капо, Альфонса Д'Арко, главным рассыльным для сбора и доставки вознаграждений, причитающихся им от различных предприятий семьи. Д'Арко получил четкие инструкции по распределению награбленного. Вик сказал мне: «Эл, мы позволим Энтони позаботиться о наличных. Меня больше интересуют дела Коза Ностра, понимаешь, важные дела». «Амузо полагался на деловое чутье Кассо и его устрашающий имидж, чтобы гарантировать, что львиная доля отчислений достанется им. Как босс, Амузо предпочитал заниматься политическими вопросами, общаться с другими донами, назначать капо и выбирать новых пуговичников.

У Кассо была мания к деталям. Он скрупулезно вел бухгалтерские книги, в которых фиксировал платежи, поступавшие к нему от капо и солдат, и их накладные расходы, включая взятки коррумпированным служителям закона. Еще одной его причудой было ведение картотеки с перечислением криминальных способностей солдат и подельников. Объясняя свою систему картотеки капо Джорджу Гаспайпу, Кассо отметил, что первоклассных угонщиков он заносит в каталог под буквой С. Остроумие Гаспайпа сбило Запполу с толку, когда он спросил, как его классифицировать. «Под буквой U — бесполезный».

До того как возглавить семью, основным источником дохода Кассо и Амузо были сделки с наркотиками. Став иерархами, их деньги от наркотиков затмили лидерские привилегии, которые они неожиданно разделили между собой: 15-20 тысяч долларов в месяц от каршеринга на Лонг-Айленде; 75 тысяч долларов в месяц в виде откатов за то, что они гарантировали восьми компаниям авиаперевозок трудовой мир и позволяли им обманывать работников, лишая их профсоюзных льгот; 20 тысяч долларов в неделю прибыли от незаконных игровых автоматов; 245 тысяч долларов в год от крупного поставщика бетона, компании Quadrozzi Concrete Company, чтобы оградить ее от жестких профсоюзных контрактов. (Головорезы Луккезе предостерегали строительных подрядчиков от использования готовой бетонной смеси Квадроцци, если они хотели избежать «серьезных проблем»).

Сидни Либерман, их специальный посланник в Швейном центре, был чрезвычайно полезен. По сообщениям, он обогащал их примерно на 200 000 долларов в год благодаря тонкой системе подтасовок. По словам следователей Министерства труда, Либерман подговаривал коррумпированного чиновника из Международного профсоюза работников женской одежды — крупнейшего профсоюза отрасли — угрожать кампаниями по объединению в профсоюзы в выбранных фирмах. После того как организатор ILGWU появлялся на предприятиях, Либерман или помогавший ему юрист заключали денежные сделки, чтобы не допустить профсоюз в цеха, при этом более половины системных выплат предназначалось двум иерархам Луккезе. (Спустя годы Либерман признал себя виновным в заговоре с целью трудового рэкета по РИКО и был приговорен к четырем годам тюрьмы).

Как главы семейства, Кассо и Амузо также получали часть всех доходов от азартных игр и ростовщичества, которые доставались нижним чинам. Были и пышные, одномоментные выплаты. Семья Коломбо выложила 800 000 долларов за то, что Кассо помог им похитить сталь с разрушенного Вестсайдского шоссе. За то, что семья Гамбино позволила взять на себя генподрядчика, охраняемого Луккезе, для одного проекта — огромного жилого комплекса на Кони-Айленде — они были вознаграждены 600 000 долларов.

Следуя примеру семьи Коломбо, боргата Луккезе занялась кражей бензиновых налогов, заключив партнерство с русским гангстером Маратом Балагулой. «Он заработал миллионы на бензиновых налогах, и наша семья сделала с ним много денег», — рассказывал Гаспайп много лет спустя. Когда другой русский крутой парень потребовал от Балагулы плату за защиту в размере 600 000 долларов, Луккезе убили его. Кассо смог вспомнить только имя соперника — «Владимир». Его полное имя было Владимир Резников.

Кассо получал более 100 000 долларов в год от своего личного ростовщического бизнеса. Он также имел эксклюзивную синекуру: контроль над Джорджем Каликатасом, греко-американским гангстером, который только в 1990 году передал ему 683 000 долларов за разрешение заниматься ростовщичеством, изготовлением книг и вымогательством в Квинсе. А каждое Рождество боссу и младшему боссу обычно дарили более 100 000 долларов в знак уважения.

Прилив богатства существенно изменил образ жизни Гаспайпа Кассо. Помимо нового дорогостоящего дома, он стал совершать роскошные покупки, потратив за один день 30 000 долларов на одежду и более 100 000 долларов на кольцо с бриллиантом в 10,5 карата. Однако его высокомерный, грубый характер никогда не покидал его. Ужиная во французском ресторане в Майами, он заказал самое дорогое вино — магнум стоимостью 3 000 долларов. Сомелье провел сложный ритуал декантации при помощи пламени свечи, чтобы удалить осадок и сохранить тонкий букет винограда. Гаспайп попробовал вино, одобрительно кивнув парящему сомелье. Затем Кассо под одобрительные возгласы своих спутников налил в графин бутылку Seven-Up. Однажды на Рождество Кассо вместе с большой группой гангстеров и их подружками появился в ресторане «Морской гриль» в Рокфеллер-центре, популярном благодаря окнам, выходящим на ледовый каток. Метрдотель, не заказавший столик, сказал Кассо, что у него нет никакой надежды получить столик. Отсчитав и вложив в руки мужчины 100-долларовые купюры, Кассо получил столик у катка. Чаевые обошлись ему в 1400 долларов.

В 1990 году, после почти четырех лет работы на вершине семьи Луккезе, Кассо и Амузо почувствовали себя в безопасности. Приняв в свои ряды семнадцать молодых членов, они пополнили ряды верных солдат, на которых можно было положиться в случае любого шороха несогласия. Их реальные или воображаемые внутренние враги-боргаты лежали в могилах. Еще одним преимуществом были их малоизвестные профили. Ни СМИ, ни правительство не освещали их как важных мафиози и монархов Козы Ностра. Все признаки были благоприятны для долгого и успешного правления. Жизнь была настолько комфортной и они были так близки, что Газ, Вик и их жены отдыхали вместе без телохранителей в Диснейленде.

А главное, в их казну стекались миллионы долларов.