Пять семей. Взлет, падение и возрождение самых могущественных мафиозных империй Америки

55. «Хорошая работа, Сэл».

Убийцы оставили один свободный конец.

Фрэнк Лино, солдат, в ужасе сбежавший во время бойни, знал, что произошло; он мог опознать Массино и его сообщников; он мог навести сына Сонни Реда, Бруно Инделикато, на след двойника и убийцы его отца и двух союзников. И снова Массино использовал свои связи с Гамбино, чтобы решить проблему. Эдди Лино, двоюродный брат Фрэнка и солдат Гамбино, сопровождал Фрэнка на встречи, где Массино и другие лидеры Бонанно уверяли его, что его жизни ничего не угрожает и что он не был намеченной жертвой. «Не волнуйся, тебя не убьют», — обещал Массино.

Лино получил бонус: он был назначен исполняющим обязанности капо в команде Бруно Инделикато с обещанием Массино: «Все кончено»; дополнительных жертв не будет. Ему было поручено распространить оправдание тройного убийства, данное триумфаторами, как защитную меру на благо всей семьи, которая обеспечит мир. (Опасаясь мести со стороны одурманенного кокаином Бруно Инделикато, который однажды набрался смелости и прикончил Кармине Галанте, легионы Массино и Сонни Блэка в течение месяца охотились за его головой. Затем Комиссия дала Бруно «добро», вернув его в ряды, но понизив до солдата в его старой команде под командованием Фрэнка Лино в качестве капо).

На следующий день после убийств Массино решил затаиться, чтобы избежать возможного полицейского расследования или мести со стороны Бруно, местонахождение которого было неизвестно. Он отправился в Атлантик-Сити, но его отдых на пляже и в казино был прерван из-за экстренной операции по удалению аппендицита. Шурин Сэл Витале был отправлен утешать и охранять его в больнице, а также сопровождать пациента обратно в Нью-Йорк.

Через 19 дней после казни на мирном собрании тело Альфонса Инделикато было найдено в неглубокой могиле на пустыре на границе Озон-парка и Восточного Нью-Йорка. На его запястье были часы Cartier стоимостью 2000 долларов — очевидный признак того, что он не был жертвой ограбления. Это место находилось менее чем в миле от Говард-Бич, где бойцы Гамбино завладели фургоном, в котором находились трупы трех жертв. (Тела Филипа Джакконе и Доминика Тринчера также были выброшены в том же большом грязном поле, но их останки были найдены двадцать три года спустя, в 2004 году, только после наводки ФБР).

Сонни Блэк Наполитано, чьи всклокоченные темные волосы послужили причиной его прозвища, обменялся словами с Массино из-за погребения Инделикато. Массино отвечал за уничтожение всех следов тел, и Наполитано упрекнул его за испорченное погребение, которое послужило доказательством убийства для следователей. Два месяца спустя исчез Сонни Блэк, и властям стало ясно, что и он должен был получить высшую меру наказания от мафии. В день его исчезновения хмурый Наполитано оставил свое кольцо с бриллиантом на мизинце, пачку наличных и ключи от квартиры Чарли, бармену в Motion Lounge, тусовке своей команды в неблагополучном бруклинском районе Гринпойнт. «Я иду на встречу и не знаю, вернусь ли», — серьезно сказал Наполитано.

У судьбы Наполитано было готовое объяснение. Тем летом 1981 года в семье Бонанно произошло землетрясение, когда агент Пистоне появился после шестилетней работы под прикрытием под именем Донни Браско и сообщил, что Сонни Блэк принял его в свою команду и планирует спонсировать его вступление в семью. В результате легкомыслия Наполитано должны были последовать обвинительные заключения.

Прежде чем о беспрецедентном проникновении Пистоне стало известно общественности, однажды утром на рассвете Наполитано посетили три агента ФБР в его квартире в Грин-Пойнте, расположенной над Motion Lounge. Уверенное в том, что жизнь Наполитано будет потеряна, как только боссы мафии узнают о подвигах Пистоне, бюро как можно раньше сообщило ему, что его обманули. Дуглас Фенкл, агент, которого Наполитано знал по предыдущим операциям, предложил Наполитано свой номер телефона на случай, если он захочет, чтобы бюро защитило его. «Вы лучше других знаете, что я не могу этого сделать», — ответил Наполитано, отвергнув предложение о перебежках. Чтобы доказать, что Пистоне был настоящим агентом и не пытался обманом склонить Наполитано к сотрудничеству, Фенкл показал ему фотографию улыбающегося Пистоне с ним самим и тремя другими агентами.

«Он был стойким парнем, — заметил Фенкл. — Ему больше всех досталось, потому что он привел в семью агента, но он не собирался сотрудничать, даже чтобы спасти свою жизнь».

Год спустя в лесисто-болотистой местности на западе Стейтен-Айленда был найден мешок с телом, в котором находился скелет Наполитано. Его опознали в основном по зубной карте и украшениям, которые, как подтвердили родственники, принадлежали ему. Полное описание смерти Наполитано было собрано воедино в 2004 году, спустя двадцать три года после того, как пуля мафиози разорвалась в его мозгу. Свидетели утверждали, что именно давний союзник Сонни Блэка, Джо Массино, санкционировал заключение контракта. Для этого удара Массино проверил лояльность Фрэнка Лино, нового исполняющего обязанности капо, который едва избежал расстрела вместе с тремя капо-отступниками.

Крепкий бандит, Лино показал свою силу и непокорность полиции, когда ему было двадцать пять лет. Пойманный в 1962 году за помощь в бегстве человека, который застрелил двух детективов в Бруклине, он держал язык за зубами, несмотря на жестокие избиения, которым его подвергали полицейские в течение четырех дней. Ему сломали ногу и руку, а от постоянных ударов по голове он стал постоянно моргать. Наконец, в прямую кишку ему воткнули ручку метлы — тот же метод пыток, который вызвал скандал в 1997 году, когда полицейские содомировали гаитянского иммигранта в одном из бруклинских участков. Еще не будучи мафиози, Лино неукоснительно соблюдал кодекс омерты.

Массино приказал Лино найти безопасное место и обеспечить киллеров для устранения Сонни Блэка. В ночь на 17 августа 1981 года Лино забрал Наполитано и Стефано «Стиви Биф» Канноне, в то время консильери семьи, в ресторане Hamilton House в Бэй-Ридж, Бруклин, и отвез их через мост Верразано-Нарроуз на Статен-Айленд для очередной предполагаемой встречи администрации. Кэнноне, очевидно, не знавший о настоящей цели поездки, был взят с собой, чтобы его присутствие убаюкало Сонни Блэка и заставило его быть настороже.

В доме, расположенном в районе Элтингвилл, где живут синие воротнички, троих мужчин встретил у дверей солдат Фрэнк Коппа, который сказал им, что конференция будет проходить в подвале. Когда Наполитано спустился, Коппа придержал Кэнноне, захлопнув дверь в подвал, что послужило сигналом для Лино столкнуть Наполитано с лестницы. Двое убийц ждали у подножия лестницы. Первый выстрел Роберта Лино-старшего, двоюродного брата Фрэнка, очевидно, промахнулся или задел Наполитано, и пистолет заклинило. Растянувшись на коленях, Наполитано поднял голову и сказал: «Ударьте меня еще раз, и сделайте это хорошо».

Второй зачинщик, Рональд «Человек-обезьяна» Филокомо, выпустил несколько патронов 38-го калибра, чтобы прикончить Сонни Блэка. Местом убийства стал дом родителей Филокомо. Несмотря на свои заслуги перед семьей, Филокомо, получивший свое прозвище за то, что держал обезьяну в качестве домашнего животного, был автоматически лишен права на вступление в ряды «людей-обезьян» из-за правила Козы Ностра: он когда-то работал в правоохранительных органах в качестве тюремного охранника. За рулем был Витале, а Массино и Джордж из Канады Сциаскиа следовали за машиной Лино в фургоне пекарни. Они ждали у дома на Стейтен-Айленде в качестве запасных стрелков на случай, если Наполитано удастся выбраться из подвала живым.

Лино выделил отдельный отряд для вывоза и захоронения тела Сонни Блэка. Закончив ночную работу, Массино и Витале вернулись к себе домой, а Лино и Коппа, близкие друзья с детства, поехали на итальянский уличный фестиваль в Бруклине, чтобы развеяться. Из-за темноты гробовщики-любители Лино не смогли найти могилу, приготовленную для Наполитано. Опасаясь быть обнаруженными с трупом в машине, похоронщики поспешили поместить убитого капо в быстро вырытую яму, которую обнаружили через год.

Наполитано был убит, чтобы внушить мафиози Бонанно необходимость постоянной бдительности и предупредить их о наказании за то, что они попались на удочку тайных агентов. «Я должен был оставить Сонни расписку за Донни Браско», — сказал Массино Витале. В лексиконе Массино «квитанция» означала взбучку. Массино заявил, что даже если его когда-нибудь признают виновным в убийстве трех капо, он все равно получит удовлетворение от осознания того, что прикончил Наполитано в отместку за промах, опозоривший и поставивший под угрозу всю семью.

Также в поле зрения Массино попал Бенджамин «Левша» Руджеро, умник из команды Наполитано, который «снюхался» с агентом Пистоне и позволил агенту «войти в историю» с ним как с сообщником. Непростительные грехи Руджеро заключались в том, что он взял Пистоне под свое крыло, познакомил его с лидерами семьи и поручился за него как за надежного подражателя и потенциального крупного добытчика. «Заработок», который Пистоне передал, чтобы заманить Руджеро и Наполитано, на самом деле был предоставлен ФБР, накладным для операции под прикрытием.

Через три дня после последней поездки Сонни Блэка ФБР через прослушку узнало, что киллеры, работающие на Массино, вызвали Руджеро в бар «Холидей», захудалый притон на Мэдисон-стрит в Нижнем Манхэттене, в двух шагах от квартиры Левши в комплексе Knickerbocker Village. «Они собирались его прикончить, — говорит Пэт Маршалл, агент, стоявший неподалеку от бара. — Это было заведение, где люди входили через парадную дверь, а выходили через заднюю».

Спеша увести Руджеро с улиц, как только он покинул свою квартиру, машина, в которой находился агент, руководивший арестом, столкнулась с автобусом. Когда Руджеро направился в оружейный магазин Массино, другой агент, Луис Вернаццо, который вел тайное наблюдение за Руджеро, получил экстренный вызов по радио, чтобы перехватить гангстера до того, как он доберется до бара. Руджеро вздрогнул от испуга, когда Вернаццо, мускулистый мужчина с итальянскими чертами лица, внезапно выскочил из кадиллака с дробовиком. Левша подумал, что его сейчас прикончат и все для него кончено, пока не услышал успокаивающие слова: «ФБР. Стоять!» — вспоминал Вернаццо, обращаясь к коллегам-агентам. Внезапный арест Руджеро по обвинению в рэкете и хранении оружия, вероятно, спас ему жизнь в тот день.

Другим мафиози, оказавшимся под угрозой, был вспыльчивый солдат Энтони Мирра, первый член Бонанно, использовавший Пистоне в качестве сообщника. Громадный, шестифутовый, весом 240 фунтов, Мирра был устрашающим мастером по выбиванию денег и «человеком с ножом», который решал споры, «втыкая» в оппонента. Не будучи дураком, Мирра исчез из своих привычных мест, как только до него дошли новости о двуличии Пистоне, осознав, что он находится в списке правительства для предъявления обвинения. Но еще более опасной была уверенность в том, что высшие чины Бонанно хотят его смерти как еще одного наглядного урока того, что случается с мафиози, которые позволяют ФБР проникнуть в боргату, а также потому, что он может превратиться в голубя ФБР, чтобы получить снисхождение.

Часто меняя место жительства, Мирра поддерживал связь только с одним другим мудрецом из Бонанно, своим кузеном Джозефом Д'Амико. Старший на двадцать восемь лет, Тони Мирра тренировал Джоуи Д'Амико и помог ему стать членом мафии в двадцать два года, тем самым выделив его как одного из самых молодых членов мафии. Новость о том, что он может быть принят в мафию, пришла в один прекрасный день, когда ему неожиданно позвонили и приказали: «Одевайся». Покорный Джоуи старался подражать мафиозному стилю и манере поведения Тони, воспринимая его скорее как мудрого дядю, чем как кузена.

18 февраля 1982 года Мирра позвонила Д'Амико и договорилась встретиться с ним в квартире подруги в Нижнем Манхэттене, где он укрывался перед тем, как отправиться на вечер отдыха. Пятидесятичетырехлетний Тони встретил Джоуи медвежьими объятиями в квартире на Харрисон-стрит, недалеко от реки Гудзон. Д'Амико понял, что его вечно подозрительный кузен досматривает его на предмет наличия оружия. Через несколько минут кузены вошли в «Вольво» Мирры, стоявший в гараже здания. Когда Тони остановил машину, чтобы воспользоваться ключом, открывающим выездные ворота, Джоуи со стороны пассажира достал пистолет, который он искусно спрятал, и несколько раз выстрелил Мирре в голову.

Снаружи в машине для побега ждали двоюродный дядя Джоуи, Альфред «Эл Уокер» Эмбаррато (мафиози из Бонанно и давний рэкетир газеты New York Post) и Ричард Кантарелла, также двоюродный брат Д'Амико и Мирры. Позже, осматривая тело Мирры, полиция обнаружила большую пачку наличных, которыми он пользовался в бегах — 6 779 долларов, спрятанных в одном из его ботинок.

Д'Амико считал убийство семейным делом. Он получил контракт от Эмбаррато — человека, которого он называл «дядя Эл» — который также был дядей Мирры и Кантареллы. Получив от дяди Эла пистолет 38-го калибра, Д'Амико сообщил, что заказ поступил непосредственно от Джо Массино. Его нужно было выполнить, несмотря на то что Д'Амико восхищался и любил Мирру. Дядя Эл был вознагражден за организацию трудного убийства своего племянника повышением до капитана.

Несколько лет спустя Массино остановил Д'Амико, чтобы обсудить предстоящее принятие в семью его двоюродного брата Ричи Кантареллы. Похвалив Кантареллу, Д'Амико упомянул о его участии в убийстве Мирры. Тема бандитского убийства была случайно затронута Массино во время общения с гостями на свадебном приеме его дочери Аделины.

Убийства и беспорядки в боргате быстро привели Массино к первостепенному посту заместителя заключенного Растелли и «уличного босса» семьи. Вместе с ростом значимости Массино его внимание переключилось с организации угонов и захватов на более благородное искусство трудового рэкета — степень доктора философии для крупных мафиози. Тем временем он продолжал заниматься своими проверенными и прибыльными делами: азартными играми и ростовщичеством. Агент Джордж Ханна, преследовавший Массино в 1980-х годах, обнаружил, что угоны как желанный вид деятельности Бонанно затмевают более простые и прибыльные преступления, особенно наркотики. Угон становился все более опасным, и информатор сообщил в ФБР, что краденые пленки на сумму 2 миллиона долларов принесли команде Массино жалкие 60 тысяч долларов.

Штаб-квартира Массино осталась в Маспете. Именно там он и его жена Джозефина открыли магазинчик J&J (Joe and Josephine) Deli, где готовили сэндвичи и деликатесы для тренеров тараканов — предположительно законный бизнес, который оправдывал комфортный образ жизни Массино. Агентов больше интересовала прилегающая к деликатесам витрина, поочередно обозначенная в документах на недвижимость как J&S (Joe and Sal) Cake и MVP Trucking, которая служила Массино залом для криминальных разборок. Инициалы MVP обозначали Массино, его шурина Сала Витале и соратника Бонанно Кармине Пелузо, неофициального шеф-повара клуба. Среди знатоков Бонанно заведение на одной из боковых улиц называлось «Клуб на Ржавой улице» в честь близлежащей главной магистрали. Джо и Сэл проводили там карточные игры с высокими ставками, обычно «Континенталь», версию джин-рамми с четырьмя колодами и «дикими» джокерами. «Дом» получал 10% от выигрыша.

Сальваторе Энтони Витале по прозвищу «Симпатичный Сэл» был аколитом Массино с детства. Романтика привела Массино в семью Витале. Продавая рождественские елки на соседском тротуаре, Джо познакомился и заигрывал с Джозефиной, старшей сестрой Витале, затем встречался и вскоре женился на ней, пока оба были в подростковом возрасте. Будучи на четыре года старше Витале, Массино выполнял роль старшего брата, научив его плавать, когда ему было двенадцать, и, что более важно, научив выживать на суровых улицах Бушвика, где жили Витале, и в соседних районах Квинса, таких как Маспет.

Окончив среднюю школу имени Гровера Кливленда, Витале полгода учился в муниципальном колледже, а затем два года служил в армии. После увольнения с почетом он устроился на легальную работу в качестве сотрудника исправительного учреждения в Квинсе, в государственном реабилитационном учреждении для обвиняемых, осужденных за мелкие правонарушения, связанные с наркотиками. Скучая, он уволился через год, чтобы работать на Массино, управляя тренером по тараканам, с помощью которого он брал номера с коэффициентом 500 к 1, продавая при этом закуски. В свободное время, без ведома Джо, Витале с двумя приятелями совершал мелкие кражи, в основном взламывая фабрики. Столкнувшись со своим шурином, Массино предложил неотразимую сделку: «Фил Растелли передал мне, что ты занимаешься подсчетом очков. Если ты их делаешь, то делай их со мной». Двадцатичетырехлетний парень с гордостью «пошел на рекорд» под его началом. К середине 1970-х Джо обучил Витале тонкостям экономики мафии, задействовав его в поджогах страховых компаний, букмекерстве, угонах, ростовщичестве и отмывании денег.

Витале восхищался тем, как ловко его наставник избегает ареста. «Он в курсе всего, что происходит вокруг. Вы никогда не застанете его спящим. Он следит за всем», — говорил он другим подражателям.

Младший преступник прошел с Массино все испытания на благонадежность, даже пособничал ему в убийстве ростовщика и контрабандиста сигарет Джозефа До Пасторе в июле 1976 года. Признавшись, что застрелил Пасторе на кухне квартиры над J&J Deli, Массино попросил Сэла вытереть кровь. Через день после убийства Витале использовал ведро, щетку для ковров и бутылку Lysol для уборки кухни, удалив пятна даже в холодильнике.

К концу 1970-х годов Витале, гораздо более худой и следящий за своей талией, чем его шурин, превратился в ближайшее доверенное лицо и «альтер эго» Массино. Демонстрируя братьям по мафии свою взаимную привязанность к Салу, Джо оказал ему честь, став шафером на его свадьбе.

«Они были неразлучны, — говорит Пэт Колган, агент, который в течение десяти лет отслеживал обоих мафиози. — Джо был его наставником в ростовщичестве, угонах, во всем. Но на самом деле Сэл был для него просто помощником. Если бы не Джо, Сэл продавал бы кофе с заднего сиденья грузовика».

Признаки того, что Джо стал фактическим лидером боргаты, пока Растелли находился в тюрьме, были очевидны для Витале. Он видел, как Массино отдавал дань уважения, когда другие капо и старейшины Бонанно приезжали в J&S Cake, чтобы побеседовать с ним. Оценив события — исчезновение и явные убийства четырех капо Бонанно, а также большие собрания в J&S, — ФБР решило, что сейчас самое подходящее время для прослушки клуба, чтобы узнать, что замышляют иерархи Бонанно.

Но подслушивающим техникам бюро помешала сложная «трехуровневая» система защиты, установленная Массино в его оплоте — большой витрине магазина с двумя почерневшими окнами и кирпичными боковыми стенами с бревенчатыми узорами. «Это место было укреплено, — говорит Колган с профессиональным восхищением. — У него были лучшие замки, первоклассная система сигнализации, и мы знали, что если вы попадете внутрь, то у вас будет тридцать секунд, чтобы воспользоваться другим ключом, а затем нужно будет ввести код, чтобы отключить сигнализацию».

Кроме того, Массино навел справки о жителях района и торговцах, пригласив их стать сторожами-любителями, чтобы они предупреждали его, если агенты или детективы будут бродить вокруг, когда клуб будет закрыт. Колган догадывался о неортодоксальном методе проникновения во внутреннее святилище Массино. Он знал, что мафиози доверяет уборку клуба по утрам одному из местных жителей. У смотрителя была связка ключей, а кодовые номера для отключения сигнализации были записаны на клочке бумаги в его бумажнике, который он каждый раз доставал перед входом. Закончив работу в J&S, уборщик провел большую часть дня в ближайшей таверне. Устраиваясь поудобнее, он всегда клал связку ключей и бумажник на барную стойку. Агент провел некоторое время в таверне, болтая с мужчиной и запоминая вид связки ключей и бумажника, лежащего на барной стойке. Однажды, когда уборщица ушла в мужской туалет, агент передал связку ключей и бумажник другому агенту в баре, заменив их похожими по виду предметами. В соседнем номере мотеля слесарь продублировал ключи, чтобы отпереть входную дверь. Как и предполагалось, код для отключения сигнализации был записан на листе бумаги, сложенном в бумажнике.

Примерно через час после похищения связки ключей ее и бумажник снова поменяли местами в баре, и подвыпивший уборщик так и не заметил обмена. Вскоре после этого, в три часа ночи, агенты специального отдела ФБР были внутри J&S, устанавливая мини-микрофон. Но на этот раз рейдеры бюро оказались в проигрыше. В течение двух дней «жучок» работал, не уловив ни одного уличающего разговора, а затем внезапно вся система передачи данных замолчала. Техники предположили, что люди Массино вырвали оборудование.

Сэл Витале обманул ФБР, применив примитивный метод обнаружения жучков. Включив полицейский радиосканер, он регулярно заставлял помощника стоять в дальнем углу клуба, громко разговаривать и шуметь, иногда спускать воду в туалете. Однажды сканер уловил голоса и звук смыва унитаза, доносящиеся из комнаты. Отследив звуки до подвесного потолка над главным карточным столом, Витале демонтировал микрофон и передатчик ФБР, вмонтированные в потолок.

Сканеры были лишь одним из аспектов защиты Массино от подслушивания. Все члены его команды были строго предупреждены, что никогда не должны обсуждать дела в клубе. Тем не менее он установил еще один резервный барьер. Каждые две недели техник Томми Компьютер, хорошо известный крупным мафиози, привлекался для электронной проверки J&S на наличие подслушивающих устройств правоохранительных органов.

Джеймс Каллстром, экономный начальник отдела спецопераций ФБР, хотел вернуть дорогостоящее современное оборудование. Он приказал Колгану достать его. «Я не позволю им забрать наше оборудование, — сказал Каллстром. — Это собственность правительства. Верните его». Ища возможность проникнуть в клуб, Колган «рысью» проскочил за парнем и вошел через запертую дверь. Парень обернулся: «Ты кто такой, мать твою?» — и бросился на меня. Я уворачиваюсь, укладываю его, и все остальные парни направляются ко мне, когда раздается голос: «Всем успокоиться. Это всего лишь Пэт».

На помощь агенту пришел Джо Массино. Успокоив кружащих вокруг Колгана скрэпперов, Массино с ликованием догадался о цели визита, объяснив в манере «кошки-мышки»: «Мы нашли его в первый же день. Почему вы просто не позвонили, я бы вам его привез». Взяв микрофон и два передатчика, похожих на кирпичи, Массино предложил агенту пиво. «Как вы его нашли?» — спросил Колган. — «У нас есть свои способы», — ответил тот со смехом.