Русские сказания

ЦАРСКАЯ СЛУЖБА

В понимании крестьян царская служба была равносильной выполнению христианского долга, и потому всякий солдат, находившийся на этой службе, на Юге России считался под Божьей Милостью. На Севере, наоборот, солдата считали «пропащим человеком» (для деревни, разумеется). Эта разница во взглядах на царскую службу проистекает оттого, что северные крестьяне меньше посещали школу, тогда как на Юге России земские и церковные школы уже получили большое распространение. В земстве старались в школы направлять учителей и учительниц с законченным учительским образованием, а в церковных школах преподавали священники и учительницы из Епархиальных училищ. И те и другие не были революционно настроенными, так как получали более или менее достаточное жалованье. На Севере, наоборот, учителя были из недостаточно образованных людей, а главное, из исключенных «за художества» из гимназий или семинарий, зачастую из первых двух классов. Настроены они были если не революционно, то близко к тому и, конечно, враждебно относились к царской службе. Особенно же ввиду недостаточности жалованья, ибо были обременены семьями, а образования собственным детям дать не могли. Это отражалось и на отношении крестьян к царской службе. Южное же крестьянство считало, что «на службе быть, Богу-Царю служить!» Кроме того, ввиду большого числа церковно-приходских школ и учащиеся, кончавшие эти школы, были более религиозно образованными, а влияние хорошего законоучителя сказывалось в большой моральной и духовной нравственности рекрутов. В полку их заставляли серьезно относиться к религии, а полковые священники преподавали в солдатских школах и тем еще более укрепляли заложенные в них религиозные начала. В Антоновке был старый солдат японской войны Демьян. Он рассказывал следующее: «Были мы под Лаояном. Бой все время был такой, что то мы наступаем, а то японец. Вредные были япошки! Ночью подберутся к нашему посту и вырежут либо в плен заберут. Пришла и мне черга (очередь) идти в охранение. Поставили меня в самом переди. Офицер и сказал: «От Бога и Царя приказ: никак не спать!» Стал это я на бугре, а кругом тьма-тьмущая, трава, гаолян ихний, вроде проса, что ли, и ничего не видать, хоть глаз выколи. Постоял, постоял я, а в глазах все мерещится, будто идет кто впереди, да только где же его увидишь! Вот и присел я к земле, всматриваюсь и вроде лучше стал видеть. На шее у меня образок Николая Угодника, материнское благословение, так я все за него держусь. Сама мать, давая, сказала: «Благослови тебя Господь, сынок! Даю тебе благословение материнское, что в огне спасает и из воды выносит!» Спать, братцы мои, хочется, как треклятому, а глаза закрыть нельзя, потому как приказ! Вот и вижу, будто кто-то прямо на меня идет. Вскочил я, кричу: «Кто идет? Стой!» Остановился, отвечает: «Не бойся, раб Божий! Это я, Николай Угодник! Вставай скорее, японцы справа целой ротой подобрались, уже к полковому расположению ползут!» Раскрыл я глаза, батюшки! А ведь спал-то, сам того не заметивши! Смотрю вправо, а там и в правду, шорох, японцы по ложбинке ползут! Ну, перекрестился я да как пальну — р-раз! дв-ва! тр-ри! — тревогу поднял, а с наших позиций по ним тоже — трах! трах! трах! — и пошла писать губерния… Слышу, горнист играет сзади: отходить к полку! А куда же отойдешь, когда японец справа? Решился идти влево. Согнулся, из-за куста травы в другой куст сигаю, а там и впрямь никого еще нет. Только и думаю: «Как бы еще своим не померещилось да вбили бы!» И вдруг вижу во тьме, будто стоит Николай Угодник же и все левее показывает. Протер глаза, а его нету уже. Померещилось, видимо, ну а сам все же иду левее. И вышел на наши позиции. Там сразу познали: «Кто идет?» — «Свои!» — «Пароль?» — «Амур!» — «Ну, ходи ближе». Подошел, вижу — свои, соседний полк. Командир потом хвалил: «Как бы не ты, и япошки бы нас слопали!» А я как думаю, что как царская служба — ровно в церкви Богу служить, так Бог тебя и спасает!» Из этой легенды ясно видно, во-первых, значение материнского благословения, во-вторых, покровительство Николая Угодника, а вообще — «царская служба — ровно в церкви Богу служишь!».