Русские сказания

ЦЕРКОВНЫЕ ЗАПИСИ

При каждой церкви были при царском режиме книги и велись записи. Правда, в этих записях не было ничего, что можно назвать «лаическим», но все же время от времени можно было найти одну фразу, или несколько слов, пояснявших характер прежней жизни. Так, например, нами была найдена запись, относящаяся к сороковым годам XIX столетия: «Сему же причиной были генварьские холода и студеный Лютый». Лютый — февраль. Значит, до указанных годов еще сохранилось старинное славянское название февраля. В другом месте сказано: «Аки же древний Лаван пошли служить Государю, Вере и России наши казаки, среди коих немало и наших прихожан под началы Платова». Эта запись относится к Отечественной войне 1812 года. Ясно, что Лаван был здесь ни при чем, но образованность духовенства того времени была небольшой и ошибочная параллель ничего не доказывает. Тем более что дальше тот же священник записывал: «Как Гедеон, сей муж…» Значит, он имел в виду Гедеона, но не Лавана. Да и самое слово «лавань» обозначало «ладан». Младенцу Христу в Вифлееме принесли Три Царя-Волхва золото, смирну и лавань. В другом месте записано: «Диакон же был на поле занятой», и дата стоит: генваря 3 дня, 15 года (XIX века). Какие могли быть полевые работы в январе? Для нас это остается загадкой. Может, с осени были недожаты поля? Или оставлены в земле корнеплоды? Записывавший в эти годы имел, очевидно, пристрастие к имени Лаван. Он его упоминает несколько раз и всегда не вполне согласно с библейской ролью такового. В иных местах говорится: «Гирлы Дону были полны чебаков, а посему все крестьяне ушедши на лов, службы Божии правлены без народу, окроме седых старцев и старух». Такие события бывали и в начале текущего столетия, особенно в 1917 году, когда рыба действительно с разливом Дона заходила даже во дворы и оставалась в огородах, удерживаемая плетнями, и когда крестьяне ловили ее ведрами и даже вилами! Солили они рыбу и вялили ее на солнце во множестве. У каждого было ее много еще до конца 1918 года, особенно у крестьян возле Батайска и Койсуга.

Записи были иной раз интересны: «Появился здесь казачишка Семен, и почал мутить народ, что Император Всероссийский Александр Благословенный и победитель французов не своей смертью в Бозе почил. Заседатель же приказал, буде тый Семион снова в наших краях, чтоб вязать и передать уряднику, а от сего к атаману. Так и было совершено вчера такого-то дня». На Дону бывали и прежде смутьяны по причине бродяжьего духа, крепко в казаках сидевшего, и даже знаменитый Емелька Пугачев на Дону побывал.

Другие записи о рождении и крещении младенцев обоего пола особого интереса не представляли.