Русские сказания

ПРАВОСЛАВНЫЙ ТРЕЗВОН

В те прекрасные годы, когда жизнь еще текла своим патриархальным руслом и когда тени войны еще не было, в жизни русских людей играл большую роль православный благовест и трезвон. Су-шествовали разные виды как благовеста, так и трезвона. Известны киевский, московский, ростовский, суздальский трезвон, заключавшийся в легком, ритмическом перебирании первых трех маленьких колоколов, к которым присоединялся сначала один средний, потом два и наконец большой, заканчивавший мелодию; следующее колено этой мелодии начиналось с удара большого колокола, за которым следовало одновременное перебирание колоколов, аккорд, снова мелодия на малых колокольчиках, средний, потом два средних и большой. Существовали и настоящие артисты церковного звона. Некоторые из них так ловко умели звонить, что вызывали всеобщее одобрение. Пасхальные дни, например, совершенно немыслимы без трезвона, и вообще, весеннего, солнечного дня представить без службы, без трезвона невозможно.

Человек жил в те времена даже в городе от одной праздничной вехи до другой, а такие праздники, как Рождество, Пасха, Троица, Вознесение, Преображение, Благовещение были праздниками особо чтимыми. На Благовещение, например, на Севере были всегда птичьи базары. Люди приходили покупать птичку: чижа, щегла, скворца, чтоб выпустить их на волю! Это был трогательнейший обычай. Во времена давние, когда крестьяне были крепостными, выпускание птиц на волю имело символическое значение. Будучи сам крепостным, человек покупал птичку, чтоб хоть ей дать ту самую волю, о которой, тоскуя, мечтал в жизни! Точно предчувствовал народ, что ему придется пережить еще одно рабство, на этот раз вдвойне тяжкое, большевистское, от которого и посейчас он еще не освободился. Под благовещенский трезвон улетали птички, напутствуемые пожеланиями человека. Приходили древние старушки с детьми, чтоб те их выпускали. С какими трогательными личиками делали это ребятишки! Гром колоколов, звон по всей России шел в эти дни. На Юге пригоняли к церкви скотину, коров, лошадей, чтоб священник после службы окропил коров и лошадей святой водой, помолился, чтоб помощникам человека Бог дал здравия и сил для полевых работ. Этот праздник описан нами в рассказе «Скотий праздник», напечатанном в журнале «Жар-птица» в Сан-Франциско.

В этот день, 25 марта, обычно уже была первая зеленая трава. Скотина мычала в хлевах, просясь на траву, но крестьяне ее выпускали только после Благовещения. Утром хозяйки шли вдоль плетней, искали цветы одуванчиков, крапиву, собирали полные подолы и после благословения скота давали впервые свежую траву застоявшейся твари. Радостный трезвон гудел в небе. Радостно мычали коровы, уже побывавшие на площади. Радостно свистали скворцы, прилетевшие из далеких стран, цвели фруктовые сады, светило солнце. В домах подавали пироги, жаворонков с глазами из сухой вишни или можжевеловой ягоды. В этот день ели зеленый борщ из свежей крапивы, щавеля и первого лука.

В дни Великого Поста звон был особый, тягучий, звонили в малый колокол, а трезвон тоже был не полного набора колоколов, но лишь половины. Полный набор в трезвоне раздавался лишь на Пасху, когда люди шли, христосуясь друг с другом, неся пасхи, крашенки в узелках по домам. Светящейся рекой текли они по дорогам, и трезвон на заре особенно врезывался в памяти детской, ибо он казался в полутьме особенным. Правда, ни в один день больше в году не было так рано радостного трезвона. Он начинался после Крестного Хода и Пасхальной Литии на паперти и уже не смолкал целую неделю, до Радоницы. Фомина Неделя, Красная Горка, Радоница заканчивала Пасхальную седмицу. Все эти дни люди отдыхали, набирались сил, веселились, выпивали, иной раз и через край, но все же безобразий не было. Однако иной раз и пьяный народ бывал, и в канаве полеживал! Лежит эдакий добрый молодец, спит, раскраснелся весь, на нем плисовые шаровары, цветная рубаха, сапоги новые. Прохожие останавливаются, качают головами. А в воздухе — трезвон, радость, колокола.