Золото Калифорнии

ГЛАВА VII

Баренс, уже уведомленный подоспевшим раньше Ассовумом о прибытии охотников, поджидал их, стоя на крылечке своего дома. Индеец сидел тут же, занятый просушиванием и переодеванием своих мокасин. Лет пять назад старик Баренс, внезапно появившийся в Арканзасе, поселился на севере этого штата среди непролазных болот. Чем он занимался тогда, никто не знал, да и сам фермер, вскоре покинувший те места и перебравшийся поближе к Фурш-ла-Фав, не любил распространяться об этом. Поговаривали о страсти Баренса к чужим лошадям, но вся последующая вполне безукоризненная жизнь да и полная невозможность заниматься кражей коней там, где их почти совсем не было, говорили за то, что распускаемые слухи - просто клевета завистников мирной жизни фермера. Единственным недостатком Баренса было одно его свойство, которое Робертс вежливо называл - грешить против правды. Это, однако, не мешало ему сохранять самые дружеские отношения с окрестными фермерами, снисходительно выслушивавшими рассказы о его охотничьих похождениях.

Для пропитания семейства, состоявшего из жены, двух дочерей и сына, уехавшего, впрочем, по неизвестным причинам из Арканзаса года за два до описываемых событий, Баренс разводил скот, засевал небольшой участок земли маисом и держал нескольких лошадей, находя, однако, что число их могло бы быть и побольше, но что воздух Арканзаса не особенно-то благоприятствует этому последнему занятию.

Дом Баренса ни в каком случае нельзя было назвать изящным. То была простая бревенчатая хижина, с крышей из грубых необделанных досок, покрытых дерном и камнями, да и вся жизнь, какую вел старик Баренс с семейством, мало чем отличалась от жизни обыкновенных небогатых фермеров Арканзаса.

К прибытию охотников каждый член семьи был занят по хозяйству. Под навесом какой-то человек пилил дерево на дрова для поддержания ночью огня в камине. Одна из дочерей доила корову за загородкой из древесных ветвей, другая, черноглазая красавица, держала теленка, мешавшего доению. Где-то хрюкало стадо свиней, блеяли овцы. У изгороди несколько орлов-стервятников, видимо, почуявших запах падали, оглашали воздух пронзительными, неприятными криками, выражая тем свое нетерпение.

Опытный глаз Робертса, только что показавшегося из-за поворота дороги, сразу подметил эту подробность обычной картины сельской жизни.

- Ну, Баренс, вы должны простить меня! - закричал он хозяину. - Я, признаться, думал, что все ваши рассказы об удачных охотах - выдумка, но эти орлы доказывают противное, и нам, значит, не придется ночевать с пустым желудком, как я предполагал раньше. А может быть, птицы собираются клевать какую-нибудь павшую корову?

- Здравствуйте, дорогие гости, милости прошу! - приветствовал Баренс подходивших охотников. - Очень рад, что не забыли меня, старика. А вам, Робертс, стыдно бы думать про меня такие вещи. У меня не найдется мяса? Да раньше мне приходилось добывать только собственным карабином по шести- семи сот фунтов дичины в день. Вот Куртис может подтвердить это!

- Так-то так, - отозвался Куртис, - но не забывайте, что в том числе было и изрядное количество домашнего скота.

- Ах, полноте, милый друг, то были не домашние, а одичавшие буйволы и бараны! Ну да все равно, об этом поговорим в другой раз. Слезайте же с лошадей, друзья мои, и входите в дом. Бетси, задай сейчас же корма лошадям, да присмотри, чтобы свиньи раньше не завладели кормом и не опрокинули его.

- Баренс, мне слышится запах какой-то падали. Вероятно, здесь, в окрестности, есть какое-нибудь мертвое животное? - спросил насмешливо Робертс, здороваясь с хозяином.

- Больно у вас чутье невероятное, старина! Никакой падали нет. Если же вы судите об этом по орлам, то ошибаетесь. Они часто прилетают сюда, когда почуют запах убитой мною дичи.

- Убитой вами? Так вы говорите, что это пахнет убитым вами? Ассовум! - сердито окликнул индейца старик, видя, что тот тихонько усмехается. - Ты, вероятно, что-нибудь разболтал?

- Нет, мистер. Это хозяин убил третьего дня маленькую свинью, а глупые птицы хотят уже ее склевать.

- Уж не этой ли свиньей нас и будут сегодня угощать?! А где же олени? - спросил продолжавший иронизировать Робертс. - Ведь вы говорили, Баренс, что бьете их чуть не ежедневно.

- Я недавно ссадил себе ногу и вот уже два дня, как не выхожу из дома! - ответил несколько сконфуженно хозяин.

- Очень жаль. Позвольте теперь представить вам моего друга, мистера Гарпера, живущего со мной по соседству.

Они пожали друг другу руки.

- Мне ваше лицо кажется очень знакомым, мистер Гарпер, - сказал хозяин, - но никак не могу вспомнить, где я вас встречал. Убей Бог, не помню!

- После вспомните, дружище, - перебил его Робертс. - Слушайте-ка лучше страшное известие. Завтра мы с вами отправимся к оврагу, где растут кипарисы. Там, по всей вероятности, недавно было совершено убийство.

- Убийство? Что вы говорите!

- Однако это так. Жаль только, что наступившая темнота заставила нас прекратить розыски и направиться к вам. Завтра же с рассветом мы пойдем туда, и все окончательно выяснится.

- Но позвольте! Я сегодня утром проходил мимо этого места и ничего не заметил.

- Как, сегодня утром? - поддел его Куртис. - Да ведь вы уже два дня не выходили из дома из-за ссадины на ноге?

- Ну, значит, это было третьего дня! - отпарировал Баренс. - Ведь не мог же я для вашего удовольствия скакать на одной ноге так далеко! Ну, да что тут толковать, - все-таки постарался замять неловкость хозяин, - входите же, господа. Вечером спустился туман, и в такую погоду лучше сидеть у камина и греться.

- Подождите, Баренс, - остановил его Робертс, - с вашей протухшей свиньи сыт не будешь. Ассовум, нужно позаботиться и о гостях, и о хозяине, сходи-ка за медведем, которого мы привезли хозяину в подарок.

Баренс был радостно изумлен при виде такой громадной туши. Общими усилиями она была вытащена из реки и разложена перед домом, где ее освежевали и лучшие куски выбрали на ужин.

Робертс тем временем вошел в дом и здоровался с хозяйкой.

- Очень рад вас видеть, дорогая мистрис Баренс! Давненько мы с вами не видались. Что это вы совсем позабыли нас? Жена с нетерпением ждет вас к себе!

- Я с удовольствием побывала бы у вас, да муж мой теперь стал так тяжел на подъем, что никак его не уговоришь собраться куда-нибудь.

- Ну, а как поживают ваши дочери? Привыкают понемногу к нашей жизни? Впрочем, они, вероятно, не особенно-то тоскуют по прежнему своему житью среди болот. Очень уж там неважная местность. Как-то я проезжал там, и, признаюсь, сторона эта мне очень не понравилась. Я останавливался тогда у одного тамошнего богатого фермера, у какого-то Стронга, накупившего массу негров-невольников…

- Остановите его, пожалуйста! - закричал с порога Баренс. - Беда, если он теперь заведет свою машину. Бьюсь об заклад, что он сейчас заговорит о войне за независимость - и пойдет, и пойдет…

- Ну, Баренс, с вами невозможно разговаривать!

- Ладно, ладно, не сердитесь. Спасибо вам за привезенный сюрприз, он пришелся очень кстати и порядочно пополнит мои опустевшие было кладовые. То-то славно мы проведем сегодня вечер за медвежьим жарким и виски! Люси, принеси-ка кружку, что стоит там, около кровати, да осторожнее, не разбей. Цыц! - закричал он на лаявших на дворе собак.

- Этим вы их не угомоните, - сказал Куртис, - они страшно голодны, оттого и лают. Отдайте-ка им лучше вашу хваленую свинью.

- Как? Отдать собакам такое чудное мясо?

- Да что вам, жалко его, что ли? Ведь вы же чуть не ежедневно добываете на охоте очень много мяса. По крайней мере вы сами так говорили.

- Оно так и было, пока у меня не заболела нога.

- Вот нашли отговорку! А что это, Гарпер, вы так мрачно задумались? Вероятно, кровавые пятна не дают вам покоя?

- Конечно! - со вздохом ответил тот. - Посудите сами, эта история кажется очень сложной и загадочной.

- Ну, если вам это кажется страшным, - сказал Баренс, - то что бы вы заговорили, если бы вам пришлось пожить на берегах реки Каш?! Не проходило дня, чтобы река не выбрасывала на берег два-три трупа.

- Но ведь та местность почти необитаема!

- Что ж из этого? Трупы тем или иным путем попадали в реку, и никто не заботился о том, как они туда попадают.

- О, мой друг, перестаньте рассказывать такие ужасы перед едой, а приберегите их на вечер. Пока же пойдемте позаботимся о наших лошадях, а потом можно присесть и за ужин, - посоветовал Робертс.

Охотники согласились с ним и отправились на двор к лошадям. К их возвращению в хижине уже был накрыт стол, вокруг которого расселись мужчины на табуретках, бочонках и ящиках. Главным блюдом было, конечно, медвежье жаркое с маисовым хлебом; вареные тыквы, мед и молоко дополняли ужин. Бутылка виски во время еды несколько раз обходила стол, постепенно пустея. Гости сидели молча, с жадностью утоляя голод, сильно разыгравшийся после такой охоты и прогулки на свежем воздухе. Только стук ножей о тарелки нарушал царившую в хижине тишину.

Когда голод был окончательно утолен, мужчины встали из-за стола, уступив место женщинам, которые, заранее отложив себе порции мяса и хлеба, стали есть на тех же тарелках.

Мистрис Баренс, несмотря на то что ей было уже более сорока лет, сохранила еще следы былой красоты. Только грязное ситцевое платье да растрепанные волосы несколько портили впечатление, безобразя ее гибкую и стройную фигуру.

Обе ее дочери, одетые поопрятнее ее, тоже были очень красивы, хотя небрежность и нечистоплотность являлись, очевидно, свойствами, унаследованными от матери.

Заметив, что женщины, кончив ужинать, уже убрали последнюю посуду со стола, Баренс отодвинул ею в сторону, расчистив место у камина, около которого и расположились его гости.

- Теперь, друзья мои, - сказал он, - не пора ли заняться самым приятным трудом на свете - приготовлением кулиса?

Такое предложение было встречено гостями одобрительным гулом.

- Но у нас нет масла! - заметила хозяйка. - Разве ты забыл?

- Зачем же нам масло, когда есть медвежье сало; оно еще лучше смешивается с виски! Что за великолепная страна этот Арканзас! Не правда ли, друзья мои?

- Ну, положим, - счел долгом вмешаться Гарпер, развеселившийся при виде приготовления его любимого напитка. - По-моему, Миссури нисколько не хуже Арканзаса. Я жил там.

- Миссури! - изумился хозяин. - Да ведь это просто пустыня в сравнении с нашим штатом! А долго ли вы живете у нас?

- Около шести недель.

- Ну, так вы не успели приглядеться к нашей стране. Стоит только хоть немного потрудиться над землей, и она даст громадный урожай - не менее ста четвериков с акра. Даже при совершенном запустении земля наша очень плодородна.

Гарпер даже глаза вытаращил от изумления; Куртис же и Робертс, знакомые уже с хозяином и его страстью приврать, только переглядывались между собой, ожидая, что будет дальше.

- У нашей земли есть еще то преимущество, - продолжал хозяин, - что раньше июня не приходится начинать посевов, до того здесь все так скоро растет. Горох и тыквы растут со скоростью поезда, особенно тыквы. У меня вот недавно выросла тыква, которую едва обхватили десять человек, взявшись за руки и став вокруг нее.

- О, какая прекрасная страна! - воскликнул Гарпер. - Я слышал, у вас особенно велики комары и древесные вши.

- Конечно, конечно! - подхватил Баренс, довольный даже и такой похвалой своей стране. - У нас комаров так много, что они прилипают друг к другу и целыми хлопьями валятся на землю; древесные вши, я сам видел, приподнимаются на задних лапах, чтобы слушать звон колокольчика на шее у коровы. Что же касается мух, то в жаркое время года они ходят на водопой к реке, как дикие животные. А что у нас за реки! - окончательно закусил удила Баренс: - Боже мой, что за реки! При впадении в море они вздымают волны, которые по величине поспорят с горами.

- Ага, это когда они впадают в море! Понимаю, понимаю! - заметил Гарпер.

- Ну да, конечно! А то куда же они деваются? - с досадой спросил Баренс. - Не могут же они пропасть в песке. Куда впадает Литл-Джен?

- В Арканзас.

- Арканзас?

- В Миссисипи.

- Прекрасно, а Миссисипи?

- В Мексиканский залив.

- Так разве я не прав был, говоря, что наши реки впадают в море? Ну как же вы хотите сравнивать Арканзас с Миссури! А кто из вас бывал внутри нашего штата?

- Да все мы! - ответил Робертс.

- Тогда вы знаете, до чего камениста почва. Там мне приходилось поднимать, одну за другой, овец за задние ноги, чтобы они могли достать траву из расщелин камней. Волки до того отощали на этих скалах, что прислонялись к древесным стволам, когда хотели выть. Понимаете теперь разницу между Арканзасом и Миссури? А знаете ли, к каким мерам мне пришлось прибегать зимой, когда вышел весь корм для скота? Ну-ка отгадайте!

- Да почем мы знаем? - сказал Куртис. - Вероятно, пускали в леса.

- О нет! Там скотина все равно ничего бы не нашла. Вода тогда замерзала, как мрамор, а деревья и кустарники были совершенно лишены даже коры. Средство, изобретенное мною, было куда оригинальнее. Слушайте же внимательнее! Вы помните Тома, что отправился в Техас? Помните, Куртис, этого беднягу? Ну, так вы должны знать, что он был такого громадного роста, что ему приходилось становиться на колени всякий раз, когда он хотел почесать себе голову. Он был оптиком в Филадельфии и говорил мне, что у него в чемодане остался порядочный запас всяких инструментов. Тогда я попросил его сделать несколько пар очков с зелеными стеклами, а потом взял да и надел их своим коровам и баранам. Придумав такую хитрость, я подбросил скоту стружек вместо корма, а эти славные животные благодаря очкам в самом деле приняли их за траву, с жадностью набросились на них и даже разжирели от такого корма.

- Вот так выдумка! - воскликнул Гарпер.

- Да-да, - продолжал Баренс, не давая тому сказать и слова, - у нас в Арканзасе гораздо лучше. Тут, по крайней мере, есть за чем поохотиться.

- Позвольте, однако, прервать вас на минутку, дорогой мистер Баренс! - вмешался Гарпер. - Миссурийские охоты не хуже. Я думаю даже, что подобных им нет на всем свете.

- Глупости! - возразил Баренс. - Если здесь в окрестностях попадется медведь со слоем жира в три вершка, гак его считают худым. А олени-то!

- Их ловят руками за ноги! - заметил Робертс.

Баренс с изумлением взглянул на говорившего, а Гарпер самодовольно ухмыльнулся при этом замечании.

- Ну, уж вы, кажется, заврались, дружище! - сказал хозяин. - Однако ют и вода закипела. Бетси, принеси-ка нам пунша, знаешь, моего любимого! Согласитесь, Робертс, - прибавил он, обращаясь к своему собеседнику, - что никто в мире не может перещеголять меня на охоте. Мелкую дичь, например, я и стрелять-то не буду, потому что у меня есть особый способ бить ее.

- Так что ж из этого? - сказал Гарпер. - И у нас кроликов дети ловят в западни!

- Так то в западни! - презрительно сказал Баренс. - Мне же вовсе и не нужны подобные приспособления. Надо вам пожить в Арканзасе, чтобы поучиться всяким охотничьим хитростям. Как только наступит зима и выпадет снег, я отправлюсь в лес, находящийся отсюда…

- В двух шагах! - вмешался Куртис.

- Да, - невозмутимо продолжал рассказчик, - и положу на опушке куски свеклы, посыпав их нюхательным табаком.

- И кролики едят нюхательный табак? - спросил изумленный купец.

- Едят табак? Да Бог с вами! Они его нюхают, начинают чихать и чихают до того, что у них лопаются носы.

- Эта история о чихающих кроликах напомнила мне один охотничий эпизод, случившийся лично со мной! - подхватил Гарпер. - По соседству с моим домом притаился ястреб и таскал у меня каждый день по курице, а я никак не мог подстеречь его и убить из ружья. Наконец на четвертый день я заметил его сидящим в кустарнике, схватил карабин и отправился. Однако хитрая птица так спрягалась в орешнике, что видна была только одна голова, смотревшая прямо на меня. Я обошел вокруг, а ястреб все время не сводил с меня глаз, не выпуская из виду. Так мне пришлось три раза обойти кругом, не сделав ни одного выстрела, как вдруг я слышу, что ястреб упал. Оказалось, что он, наблюдая за мной, свернул себе шею, чтобы не потерять меня из виду.

- Что ж тут удивительного? - заметил Баренс, принимая за правду рассказ Гарпера. - Да в молодости я бегал не хуже дроф и ловил их на лету, если, конечно, они не поднимались очень высоко.

- Что касается искусства бегать, - сказал Гарпер, - то едва ли кто-нибудь в этом отношении сравнится с моим братом. Мне бы хотелось, чтобы вы увидали, как он охотится на куропаток.

- Надеюсь, что не может же он-то ловить на лету? - спросил Баренс.

- Конечно, нет, но ему удается после каждого прыжка вырывать перья у них из хвоста.

- Ага, вот и кулис! - воскликнул Робертс, увидя входившую с напитком мистрис Баренс. - Какая вы мастерица делать его, мистрис Бетси! - прибавил он, пробуя его. - Право, медвежье сало придает ему много мягкости, не уменьшая крепости. Клянусь, я не рискну испортить ею прибавкой хотя бы капли воды.

Все мужчины стали пробовать напиток, принесенный Бетси, и похваливали его. Разговор на несколько мгновений прекратился.

- Знаете, господа, - сказал Куртис, на минуту отрываясь от стакана, - я хотел бы послушать, что сказали бы мистрис Робертс и Роусон, когда увидели бы нашею приятеля Робертса, с такой жадностью поглощающего пунш на медвежьем жиру!

- Роусон может убираться… куда ему угодно, - возразил тот, выпивая третий стакан кулиса и уже начиная чувствовать его действие. - Клянусь, что отныне я не позволю ему вмешиваться в мои дела. Я предоставил ему свою жену и дочь, пусть он делает с ними, что хочет, или, вернее, что они хотят, чтоб он с ними делал.

- Мне кажется, что они это делают уже и без вашего согласия! - возразил Куртис.

- Да, и это мне не особенно нравится. Ханжа Роусон, со своей постной рожей, мне не особенно по душе.

- Однако он, по-видимому, влюблен в вашу дочь и…

- И через месяц их свадьба. Впрочем, мне все равно! - сказал Робертс.

- Послушайте, господа, - сказал неугомонный Баренс, - в былое время я страшно влюбился в одну женщину из Сан-Луи. Как-то мне пришлось по торговым делам отправиться к рекам Миссури и Йеллоу-Ривер. Каждые три дня я получал от нее по самому страстному посланию, которых мне, однако, не удавалось читать. И представьте себе, с какой пылкой страстью были написаны эти письма! Когда я открыл сумку, где они лежали, там оказался только один пепел, и больше ничего!

- Вот так анекдот! - расхохотались все присутствующие. - Браво, Баренс!

- Перестаньте шуметь, джентльмены! - вмешался любитель охоты, купец. - Теперь уже поздно, и я думаю, пора бы и спать лечь. Ведь завтра придется рано вставать, а я порядочно-таки устал за сегодняшний день.

- Да, - сказал Робертс, вставая со стула и подходя к окну. - Звезды уже ярко сияют на небе. По-моему, теперь уже половина одиннадцатого.

- Подождите еще минутку, господа! - воскликнул Гарпер. - Уж если зашла речь о любви, то я расскажу вам об одной истории с моим отцом, который в молодости был большой ходок по этой части. Лет восемнадцати он удрал: посватался разом за трех сестер и, не зная, как выпутаться из беды, попросту удрал. Раз он в Филадельфии зашел к одному квакеру, оказавшемуся, к несчастью, братом этих девушек. Квакер сразу узнал отца, но не показал вида, а пригласил обедать. После обеда квакер, отговорившись спешным делом, ушел, намереваясь захватить полицейского и арестовать гостя. Угадайте теперь, что он нашел дома, когда вернулся с констеблем?

- Да ничего особенного, по-моему, - ответил Баренс. - Вероятно, ваш отец удрал?

- Удрать-то удрал, да не один, а с женой квакера!

- Удивляюсь, до чего может завраться человек! - сказал Баренс на ухо Куртису.

- Теперь, господа, можно и спать лечь. Где у вас спальня, Баренс?

- Спальня? Ну, это довольно затруднительный вопрос! Вот здесь у меня стоят три кровати. На одной спят мои дочери, на другой - я с женой, а на третью, по-моему, должны лечь те, кто постарше, - Робертс и Гарпер. Вы же, Куртис с Гарфордом, можете расположиться на полу на шкурах. Ассовум тоже, вероятно, последует вашему примеру-

Краснокожий, весь вечер молчавший, очевидно, не находя никакого удовольствия в фантастических рассказах Гарпера и Баренса, большими глотками пил виски. Когда все стали собираться спать, он завернулся в одеяло и пошел было к разостланным на полу шкурам, но у камина как-то подозрительно споткнулся и чуть не упал.

- Эге, любезный, - заметил шутливо Гарпер, - никак виски ударило вам в голову?

- Никогда не следует обременять ни себя, ни своего желудка лишней ношей, - сказал тот, добираясь почти ползком и растягиваясь на своем импровизированном ложе, - но добрый глоток виски никогда не лишний!

С этими поучительными словами краснокожий повернулся на бок и тотчас же захрапел.

- Вам все равно, с какой стороны спать? - спросил Гарпер у Робертса, раздеваясь.

- Нет! - машинально отвечал фермер.

- Так ложитесь под кровать! - рассмеялся Гарпер, укладываясь на постель.

Робертс счел за лучшее последовать примеру своего приятеля, уже храпевшего вовсю, и растянулся рядом с ним. Несколько минут спустя в хижине Баренса раздавался только могучий храп усталых охотников да треск догоравших в камине поленьев.

Ночь прошла спокойно, за исключением того, что Куртис, выведенный из терпения возней пробравшихся в хижину со двора собак, вскочил с постели, ругаясь на чем свет стоит, и выгнал их обратно.