День поэзии. Ленинград. 1967

В церквах отслужили молебен.

На фронт снарядили солдат.

Над Омском — в насупленном небе —

Тулупами тучи висят.

Пора караулу сменяться.

Бьет полночь спокойно, пока

Встают на верстатку «Двенадцать»

В подпольном тылу Колчака.

Диктатор зовет адъютанта.

Диктует приказ... И уже

Ударная сила Антанты

На волжском стоит рубеже.

И суд, и ангарская прорубь —

Все будет потом. А пока —

«Двенадцать», замкнувши затворы,

Уходят в тылы Колчака.

И в черном безмолвии ночи

Услышат их яростный шаг

Скуластый читинский рабочий,

Бровастый сучанский горняк.

Лучами, как пиками, вспорот,

Восток озарит облака.

И лязгнут набатно затворы

В глубоком тылу Колчака.

За Омью, за Обью, за Бией,

И там, где грохочет Иркут,

До самого края России

«Двенадцать» упрямо дойдут.

Их поступь под небом багряным,

Как наша Сибирь, широка.

«Двенадцать» идут к океану,

Взрывая тылы Колчака...

Я честно завидую слову,

Тому, что поэту дано,

Когда в его рифму свинцово

Встает, словно пуля, оно.

Когда, как из грозной бойницы,

Бьет в недруга этот свинец,

И сердце поэта стучится

Ударами тысяч сердец.