День поэзии. Ленинград. 1967

Стоял —

вспоминаю.

Был этот блеск.

И это

тогда

называлось Невою.

В. Маяковский

Движеньем рассеять душевную тьму...

Сбить отчаянье вихрем походки...

Не ты ли, Нева, нашептала ему

слова о любовной лодке?

Тогда оно, видно, и состоялось,

свидание ваше —

последнее самое.

— Как видишь, теку.

Не застоялась.

Тоже широкая. Тоже упрямая.

Плыву, как и ты, — своим путем.

Не это ли в жизни самое главное?

Всегда непреклонная, ровная,

плавная...

Так было. Так есть. Так будет потом.

Вижу я,

что у тебя на душе.

Думаешь:

— Хватит... Довольно...

А я за века насмотрелась уже:

вчера во льдах, а сегодня — вольная...

Если уйдешь — облегчишь их задачу!

Таким не впервой оставаться в сторонке:

в газетный листок обильно поплачут,

тайно порадуются в душонке.

Ты ль не ломал

невзгодам хребты,

не шагал

сквозь любых пожарищ дым —

поэт, говоривший с солнцем на ты,

светивший посменно с ним?

Об этом уже толковали с тобой мы

в иную, но тоже нелегкую пору...

Тебе и не будет легко, дорогой мой:

ведь ты же идешь

все в гору да в гору!

Другим на ошибках

хоть дом себе строй,

а ты ошибешься — и сердце расплавится.

Останься у нас.

В союзе со мной

с любою бедою сумеешь расправиться.

Тоска —

она может ножом пырнуть.

Смерть — и та избавленьем пригрезится.

Успеть бы тебе в поэму нырнуть,

в работу с разбегу врезаться...

Чтоб не в мечтах уже,

не во сне

мирок забывая куцый,

опять в ослепительной новизне

выплеснуться, взметнуться,

вдыхать в себя новое в каждом вдохе,

всю норму горючего сжечь дотла,

не зная:

сам ли ты жил в эпохе

или эпоха

в тебе жила...

...Нева — обезлёженная — трепетала

предчувствием белой ночи.

Нева —

обезлюженная — лепетала,

счастливые дни пророча.

Нева, как другу, советы давала,

Нева обдувала,

Нева обдавала

чем-то восторженным и встревоженным,

запахом солнца ли, моря ли, трав ли,

чем-то совсем в стороне расположенным —

за тысячи верст от всяческой травли...

И таяла,

отпускала беда,

и освежался мозг,

и за последними глыбами льда

плыл куда-то мост...

И казалось трудным — уйти от него,

чтоб снова у бездны встать на краю...

...Был такой разговор с Невой —

голову на отсеченье даю!