День поэзии. Ленинград. 1967

АЛЕКСАНДР ГИТОВИЧ

В прошлом году ми хоронили Александра Ильича Гитовича. Он умер в Комарово на 57-м году жизни, в расцвете своего мастерства и таланта, оснащенного мудростью жизненного опыта. Мы хоронили его на Комаровском кладбище, исполняя его желание. Стоял ветреный, перемешанный дождем и солнцем день, и с окаменевшего на все время лица Гитовича не сходила добрая улыбка. Он, навсегда покидая этот удивительный мир, прощался с ним в сознании достоинства, свойственного воину, исполнившему долг.

Прямые сосны, устремляясь вершинами в высокое небо, шумят над его могилой, и ямбический шум вершин торжествен и печален. Иногда мне кажется, что этот шум похож на его стихи.

Он всегда был певцом мужества. И в первой книге «Мы входим в Пишпек», и в «Артполке» сам строй стиха у Гитовича походил на армейскую амуницию, потому что мужество не терпит расхристанности.

Естественно, что он похож на свои стихи, подтянутый, спортивный, собранный.

Я узнал его таким в блокадную зиму 1942 года, когда он работал в газете «Боевая красноармейская». Он не сидел в редакции. Если ему надо было написать о снайпере, он уходил вместе с ним на передний край в засаду и сам всматривался в оптический прицел и открывал свой счет справедливой мести. Если ему надо было написать о летчике, он отправлялся с ним в полет и нажимал на гашетку бомбометателя.

Он не мог поступать иначе. Это было закономерностью характера, свойством души и свойством стиха, гармонически выражавшим душу.

Он был строг и беспощаден и к себе и к своим товарищам. Об этом мне рассказывали Алексей Лебедев и Вадим Шефнер, об этом могли бы рассказать Елена Рывина и Глеб Чайкин, Владимир Лифшиц и Глеб Горбовский, которых он в свое время учил служению Поэзии.

Об этом лучше всего рассказывают его стихи, сам ритм поэмы «Город в горах», весомость и точность его прекрасных переводов классических китайских поэтов и то, что осталось в его рабочем столе, то, что продолжает его беспокойную жизнь сегодня.

Перечитайте «Звезду над рекой» или «Зимние послания друзьям», и вы не то чтобы убедитесь в этом, вы проникнетесь этим.

Он не любил дешевого успеха и не искал его.

Он любил, как это положено истинному поэту, путешествия, новые горизонты земли и души. Средняя Азия, Карелия, Корея и Армения. Он был всегда в походе, и стихи его кратки, как привалы.

Не так-то уж много людей, которые после смерти Александра Гитовича сказали: «Какого поэта мы потеряли!» Уверен, что куда больше будет людей, которые говорят и еще скажут: «Какого поэта мы открыли», потому что истинная поэзия всегда на полшага впереди.

М. Дудин

ДОРОГА СВЕТА

ВСПОМИНАЯ ГОСТЯ ИЗ ПРАГИ

Йозефу Кадлецу

МАСТЕР

ВЕЧЕРНЕЕ ПЕНИЕ ПТИЦ

РОМАНТИКА

ЗА ВЕЛИКОЙ СТЕНОЙ

У БАЛАБЕКА МИКАЭЛЯНА

ВРЕМЯ ОСЕННИХ ДОЖДЕЙ

Александр Ильич Гитович (1909—1966), талантливый ленинградский поэт и переводчик, был знаком с Заболоцким с 1928 г. и с начала тридцатых годов стал одним из его близких друзей; эта дружба продолжалась до смерти Заболоцкого.

А. И. не раз говорил о том, какую огромную и благотворную роль в его жизни, в его творческом развитии сыграла дружба с Заболоцким. В некоторых его стихах конца двадцатых — начала тридцатых годов имеются явные следы влияния Заболоцкого.

Публикуемые письма относятся к периоду, когда Заболоцкий уже жил в Москве и сравнительно редко встречался с А. И. Письма непосредственно касаются работы А. И. над переводами китайских классиков. Эти переводы, как известно, получили общее признание. Заболоцкий дает высокую оценку работе Гитовича, который, как он пишет, создал книги «полноценных русских стихов старинного китайского автора». В таких переводах поэзия получает как бы двойную жизнь. И искусство таких переводчиков «нимало не уступает искусству оригинальной поэзии».

Радуясь успеху товарища, Заболоцкий с пристальной, товарищеской требовательностью не забывает отметить мелкие неточности, препятствующие достижению максимального уровня выполнения задачи. При этом принципиальный интерес имеет его остроумное замечание о «словах-нуворишах».

Большой интерес имеет и попутное замечание Заболоцкого о тех поэтах, которых переводил Гитович («Эти прелестные маленькие миры...»).

Сам Заболоцкий в эти годы работал над созданием стихотворений, которые были бы целыми «мирами», полными «мудрости и доброжелательности к людям», хотя, конечно, эта работа Заболоцкого шла уже на другой основе — современного социалистического гуманизма и народности.

Письма Заболоцкого Гитовичу печатаются по копии, представленной мне самим А. И. Гитовичем.

А. Македонов

29 октября 1955 г.

Милый Александр Ильич, с истинным наслаждением я прочитал Ваши переводы Ду Фу и нахожу, что, действительно, это замечательный поэт, а Вы с большой душой и редким мастерством перевели его.

Эти прелестные маленькие миры полны такой мудрости и доброжелательности к людям, они так непретенциозны, так ненавязчивы и в то же время так душевно изящны, что не могут не покорить нас. Вы взялись за хорошее дело, нашли, видимо к нему верный ключ, и я от всей души поздравляю Вас с этим успехом и желаю новых успехов, еще больших.

Вот стихи, которые мне нравятся больше всего: «В снегу», «В одиночестве», «Три стихотворения», «Больной конь», «Стирка», «Сверчок», «Весенние воды», «Беседка на берегу реки», «Встаю рано», «В единении с природой», «Медленно шагаю», «Подъем весенних вод», «Записал свои мысли», «Одинокий дикий гусь», «Лунной ночью с лодки...».

Но и многие другие хороши.

Два маленьких замечания. Очень жалко, что в прелестном стихотворении «Отдаюсь своим мыслям» есть неточности. «Иволга щебечет» — ее мелодичный свист не похож на щебетанье. «Варю вино из проса» — так ли? Просо сколько ни вари, вина не получится. Можно, видимо, варить (кипятить) уже готовое вино, сделанное из проса (путем перегонки), — но у Вас-то не так получается. «На судьбу не взглядываю косо» — не гляжу, не смотрю.

А какое милое стихотворение!

Для меня неясно, хорошо ли в переводах стихов VIII века употреблять такие слова, как «генерал», «патриот», «кредит»... Я лично остерегаюсь: это слова-нувориши. А вы что скажете?

В общем, я рад за Вас и за нашу поэзию, которая обогатилась новой книгой полноценных русских стихов старинного китайского автора.

Привет Сильве Соломоновне. Не забывайте нас!

Ваш Н. Заболоцкий

15 мая 1957 г.

Дорогой Александр Ильич!

Я дважды прочел Вашего Ли Бо и нахожу, что эта работа Вам удалась так же, как и предыдущая. Особенно пришлись мне по вкусу «Без названия», «Шутя преподношу» и целый ряд других. Итак, Вам принадлежит честь первых поистине поэтических переводов китайской классики.

Стихи Ду Фу и Ли Бо стали живыми организмами русской поэзии.

Если бы Вы ничего в жизни не сделали, кроме этих переводов, — и в этом случае Вашему имени была бы обеспечена почетная известность. Будем надеяться, что наши потомки воздадут должное поэтам-переводчикам, искусство которых нимало не уступает искусству оригинальной поэзии.

Будьте здоровы! Сердечный привет жене и сыну.

Н. Заболоцкий

2 декабря 1957 г.

Дорогой Александр Ильич!

Вчера внезапно узнал о Вашей болезни и весьма огорчился. Нехорошо, Александр Ильич, болеть: болеют только маленькие кролики да розовые старцы, имевшие глупость дожить до 80-ти лет. Вы не похожи ни на тех, ни на этих, — посему прекратите дурное поведение, облекитесь в крепость тела и могущество духа, вылезайте из больницы и на радость москвичам следуйте на Беговую улицу, где ожидают Вас друзья, котлеты и боржом. Если же Вы тотчас не последуете моему совету, то я буду вынужден в первый возможный день нагрянуть к Вам, чтобы сделать отеческое внушение.

Обнимаю Вас

Н. Заболоцкий