В чаще лесов

38

Сентябрь 1950 г.

Оказывается, мы были слишком самоуверенны и теперь расплачиваемся за свою беспечность.

Нападение на Санта-Крус, казалось, деморализовало врага в этом районе. Поэтому, не дожидаясь обследования положения в низинах, мы решили послать связных к центральному командованию в Маниле с рапортом о подробностях налета и с частью денег, конфискованных в Санта-Крус. Две молодые девушки — связные Джи Уай и мальчик по имени Руминг готовятся к этому походу. Они приятно взволнованы предстоящим уходом в город, где смогут в награду сходить в кино. Донесения и деньги прячутся между двумя слоями листьев «пандан», из которых сплетены хозяйственные сумки-корзинки «байонг». Они уходят, сопровождаемые вооруженной охраной, и до нас доносятся их оживленные голоса.

Рано поутру охрана поспешно возвращается. Бойцы страшно расстроены. Они принесли тревожные вести. Как обычно, с наступлением ночи они привели связных к окраине города, и те прошли в город, как всегда, между определенными домами. Однако через несколько мгновений началась большая суматоха, послышались крики и звуки выстрелов. Когда бойцы вернулись, чтобы выяснить, что случилось, город был полон жандармов. Едва избежав столкновения с ними, они прождали некоторое время у наружного поста в роще кокосовых пальм, но никто не явился, и похоже, что все наши связные попали в руки врага.

Наступило тревожное время. Никто в лагере не может работать. Пополудни тревога несколько ослабевает. Возвращается Руминг! Мы вне себя от радости, пока не узнаем от него, что произошло. Связные были уже почти около дома, где находится опорный пункт, как вдруг натолкнулись на двух жандармов. Все трое пустились в бегство, пытаясь пробраться в какие-нибудь дома, но их обитатели закрыли с перепугу все двери, опустили оконные щиты из листьев «нипа»[35]. Руминг видел, как обеих девушек, у которых в руках были хозяйственные сумки-корзинки «байонг», схватили на расстоянии всего нескольких футов от него, а сам он благодаря маленькому росту незаметно прокрался между домами и скрылся в темноте.

Как же нам быть теперь? Делать нечего, остается лишь ждать и тревожиться. Даже из беглого ознакомления с донесениями врагу станет ясно, что руководящие органы движения находятся где-то поблизости. Нам придется разослать патрули во всех направлениях, чтобы разведать о передвижениях врага. Руминг предлагает свои услуги; ему всего десять лет. Он считает, что не справился с заданием как связной, и стремится искупить свою вину. Джи Уай, усмехаясь, дает согласие. Карабин Руминга почти с него. Он отправляется вместе с Сису, юным конвоиром и другом Самонте.

Под вечер на некотором расстоянии, со стороны рощи кокосовых пальм, слышится стрельба, сначала единичные выстрелы, а затем в течение трех-четырех минут длинные частые очереди. Потом наступает тишина. Мы лежим со сложенными пожитками, ожидая, когда она кончится, однако проходит ночь и ничто не нарушает ее. Утром возвращаются патрули.

Они приносят много известий и все плохие. Лонгос полон вооруженных до зубов жандармов, к ним прибывают на грузовиках новые подкрепления. Всех крестьян согнали с полей, запретили уходить в лес или в рощи кокосовых пальм. Жителей нанимают в качестве носильщиков для переноски военного снаряжения. Все говорит за то, что готовится крупная операция, которая, вне сомнения, будет проведена в чаще лесов.

Что же касается стрельбы, то об этом следует рассказать особо, и это делает Руминг. Он и Сису, ведя разведку в пальмовой роще, натолкнулись на целую роту жандармов. Врагов сопровождал проводник, которого Руминг узнал, — это бывший «хук» Кабальес, ставший осведомителем. Оба юных «хука», ни минуты не колеблясь, припали на колено и открыли огонь по вражеской роте. Пули попали в Кабальеса и одного из полицейских, оба упали. А затем юные «хуки» бежали под градом пуль всего вражеского отряда и благополучно скрылись. Так Руминг, этот десятилетний боец, исправил свою ошибку и стал героем.

Эта небольшая победа не может, однако, изменить ход событий. Наступила теперь и наша очередь бежать.