Наш барак — это рабочий кабинет в чаще лесов. Сидя здесь, я думаю о том, как живут подчас революционеры в городах западного мира. Они встают поутру в своих квартирах, не спеша завтракают, прочитывают доставляемую им на дом утреннюю газету, а затем подъезжают в метро или на автобусе к месту своей работы, где плавно и мягко шуршат лифты, где в конторах устроены жалюзи и стоят телефоны, где достаточно одного дня, чтобы назначить и собрать заседание комитета, где тихо жужжат приводимые в движение электричеством мимеографы и где только что отпечатанные листовки можно тут же распространять на улице среди прохожих. А затем они возвращаются преспокойно домой, чтобы вкусно поужинать, посмотреть телевизор, пойти в театр или почитать книжку, лежа в постели с лампочкой, включенной у изголовья. Даже действуя в подполье, спишь порой на мягкой постели.
Но в стране, подобной Филиппинам, всякий, вступающий на путь революционера, покидает свой домашний очаг и ведет жизнь, полную лишений. Голодает он сам, голодает и его семья. Он словно берет свою жизнь в руки и вешает ее на тонкую ниточку. Его подполье — это продуваемая насквозь пещера, где ему приходится оберегать в ветреную ночь свой зыбкий огонек.
Наш рабочий кабинет — это барак в чаще лесов.