Владычество 1

251

рогие очки, но эти были от самого главаря! Он явно понравился Крутому.

— Я не хочу, чтобы ты выглядел как какой-то тупой «Пес»,

— Крутой опустил руку в сумку, — у меня для тебя кое-что есть. Твой собственный ствол.

Он вручил Таю большой черный пистолет девятого калибра

— «Таурус ПТ92АФ».

— Девятка? — при виде дешевого варианта боевой «Беретты» глаза Тая восторженно расширились, как будто этот пистолет был произведением искусства.

— Ты думаешь, я подарил бы тебе одну из плевалок типа 5,6? — засмеялся «Крутой». — Парень, в меня один раз попали из 5,6, и я подумал, что это укус комара! — Он хлопнул по ладони Тая.

Крутой показал полностью заряженный магазин на пятнадцать патронов.

— Эта пушка чистенькая. Не как моя, — сказал он, имея в виду, что из этого пистолета еще никого не убили. Главарь поцеловал свой пистолет — девятимиллиметровый «Глок», аналогичный тому, какой используют многие полицейские. Тай слышал, что Крутой забрал этот пистолет у убитого полицейского. Да главарь и сам этого не скрывал. «Хочешь стать авторитетом — убей копа». Это способствовало авторитету. Крутой обращался со своим пистолетом намного лучше, чем со своей подружкой. У него был увеличенный магазин на добрых восемнадцать патронов без перезарядки.

— И теперь, корешок, пусть в твоей пушке всегда будет полный магазин. Если у «Псов» окажется на один патрон больше, чем у тебя, то тебе крышка. Сейчас они тебя еще не знают, но скоро узнают. И тогда ты больше не сможешь так запросто разгуливать по этим улицам. Тебе придется всегда быть начеку. Слышишь?

— Ага. Начеку.

— Без свой пушки ты скоро будешь чувствовать себя как голый. Она станет частью твоей одежды. Без нее ты будешь, как один из тех деловых парней в клоунских костюмах, наподобие твоего дяди, вышедшего из дома без кредитной карточки. Не выходи на улицу без пушки, — Крутой думал, что все это чрезвычайно смешно, а марихуана сделает еще смешнее. Он закурил, и дал одну сигарету Таю, который тоже смеялся, хотя от травки его начало тошнить.

— Что касается твоей мамы... Прости, я забыл, что ее убили эти грязные... Латиносы, — Крутой настолько привык обвинять во всем «Псов», что слово «латиносы» прозвучало как-то неестественно. — Твои дядя и тетя... Они не поймут, зачем тебе нужна пушка — они всего лишь гражданские, поэтому спрячь ее как следует. Ты понял?

— Понял.

Тай пошел домой к Крутому, чтобы привести себя в порядок и отоспаться. Он сказал тете Жениве, что переночует у своего друга Троя Кнопфа — одного из тех немногих, дружбу с кем когда-то одобряла Дэни. Женива позвонила маме Троя, чтобы убедиться, что Тай не лжет. В последнюю минуту Тай сказал Трою, что не сможет прийти. Он надеялся, что тетя не станет проверять его еще раз, и особенно надеялся, что дядя ничего не заподозрит.

Тай спал в комнате Крутого на нескольких сваленных в углу матрацах. Они разговаривали почти до трех часов ночи, а заснул он около четырех. Сон Тая был наполнен обрывистыми образами. Вспышки света, громкие крики и гротескные фигуры сражались за владычество над его разумом. Некоторые кошмарные картины относились к событиям этого вечера, другие же приходили из иного мира. Тая трясло. Сейчас он видел отвратительную картину во всех красках: дробь пробивает одежду врага и впивается в его плоть, как пиранья в свою жертву. Тай видел полный ужаса взгляд «Пса» — безоружного, пятнадцатилетнего Донни, который когда-то угостил его печеньем. Тай, вначале метавшийся во сне, теперь начал стонать и корчиться.

Он увидел Тень, который подстрелил тех двух парней и идет прикончить их. От этой ужасающей картины Тай проснулся. Он лежал, размышляя о том, знал ли он тех парней. Может, один из них тоже был отличником. Может, на машине его мамы тоже была одна из тех наклеек.

У Тая стал ком в горле, и он испытывал смешанные чувства гордости, радости, ужаса, вины и стыда. Наконец, измотанный Тайрон снова заснул. Ему снился лязг заряжаемых пистолетов и дробовиков, скрежет шин и необычные выстрелы. Он видел скрюченные безжизненные тела и хромающего парня, который пытается убежать или уползти. Он видел, как выстрелы пробивают стены дома. Видел, как маму и сестру изрешетило пулями. Тай закричал: «Мама, нет, мама! Прости меня! Прости!»

К нему подошел Крутой. Не зная, что сказать, он вспомнил,