Владычество 1

18

ный в качестве приданого еще матери Кларенса и Дэни. Они несли его, подхватив каждая свою сторону, как трон. Они несли стул для дяди Анци.

Кровати Фелиции и Селесте были в отгороженном углу спальни их мамы. Три года назад, когда отец Кларенса был еще в силе, они вдвоем построили перегородку в комнате, чтоб девочки чувствовали себя уютнее. Дэни тогда сказала, что хочет спать вместе с девочками в комнате, чтобы им не было страшно, но Кларенс знал, что Дэни делает это не только для девочек, но и для себя.

Фелиция с гордостью показала ему новую сумку для обедов с изображенным на ней большеглазым жирафом:

— Не правда ли, он милый, дядя Анци?

— Красивее даже, чем волосы у лягушки, Фелиция, — он подхватил их обеих и без всякого усилия обвил вокруг шеи.

— Говорил ли я вам, девочки, что вы очень похожи на вашу маму в детстве?

Они обе довольно захихикали — он говорил им это всякий раз, когда видел их. Он медленно опустил их вниз из-под потолка, где они находились, и аккуратно усадил на кровать. Дядя Анци был самый сильный, самый большой человек во всей вселенной. Когда он был рядом, они не боялись никого и ничего.

Девочки устроились поудобнее на маминой кровати, и Кларенс почти час читал им вслух. Затем они все вместе поужинали свиными отбивными с картошкой и зеленым салатом — любимой едой дяди Анци. На десерт был пирог из сладкого картофеля и кофе. После ужина девочки пошли спать, а брат с сестрой долго еще сидели и вспоминали старые добрые времена, Миссисипи, где они выросли, жизнь в Чикаго, а потом переезд в Орегон. Время пролетело незаметно. Женива позвонила в 23:20 просто удостовериться, что с Кларенсом все в порядке. В 23:45 Кларенс, наконец, собрался ехать домой, поцеловав сестру на прощание.

— Анци, пообещай мне, что ты будешь молиться о переезде сюда, или, по крайней мере, начнешь ходить в церковь. Я думаю, это сблизит нас еще больше, а для тебя может измениться весь мир вокруг.

— Дэни, ты вцепилась в меня, как питбуль, хорошо, я обещаю... — Кларенс внезапно затрясся всем телом, при этом руки его болтались, как привязанные, напустил на себя важный, напыщенный вид, как будто ему принадлежала вся земля, и даже

19

голос изменил, — да, мама, ты права, для меня изменится весь мир вокруг. Я буду курить марихуану, снимать проституток, ловить кайф от ЛСД, оденусь попроще и пойду работать физически, а!? И ты могла такое подумать, сестричка?

Он приспустил брюки так, что она могла видеть сантиметров пять его нижнего белья. Она сердито хлопнула себя по губам.

А Кларенс продолжал юродствовать:

— Я стану классным пацаном! Зачем играть в теннис в моем зажиточном пригороде, когда я могу просто тащиться на разноцветных колесах, летать под кайфом и быть просто на седьмом небе, наколовшись крэком. А? Покурю с компашкой.

— Очень смешно, — Дэни старалась не рассмеяться. — Да будет тебе Анци. Здесь все-таки больше жизни, чем оружия и наркотиков, и тебе это известно. Я хочу, чтобы ты пообещал подумать об этом.

Она смотрела на него своими большими беззащитными черными глазами.

— Хорошо, — сказал Кларенс, обвивая вокруг нее руки и головой почти касаясь потолка, — я обещаю.

— Прекрасно. Я тебя обожаю, большой брат, — она поцеловала его в шею и крепко обняла.

Ему всегда нравилось, как она его обнимает, еще с того времени, когда они оба были детьми.

Кларенс достиг Бонвиля и свернул по направлению к Джексону — улицы блестели после легкого летнего дождика, который остудил ночной воздух до приятной прохлады. Почти каждый третий светофор не работал. В некоторых перегорели лампочки, другие же просто стали мишенями для тренировки в стрельбе.

Проезжая мимо домов, он представлял себе жителей, которые каждый день должны проделывать один и тот же ритуал, проверяя и перепроверяя замки на своих дверях, чтобы удостовериться, что запоры крепки. Как черепахи, прячущиеся в своих панцирях, многие городские семьи запирались в своих домишках сразу же после наступления темноты, чтобы найти там убежище. На улицах ему встречались гуляющие или едущие на мотоциклах подростки, хотя многие из них определенно не достигли возраста, когда можно получить водительские права. Свернув на улицу Мартина Лютера, он увидел, что вся она раскрашена надписями и рисунками, и это напоминало то, как волки метят свою территорию.

Вспомнив о Тайроне, он подумал, что просто обязан помочь Дэни удержать его от улицы и от общения с молодыми. Да, он должен быть уверен, что с Тайроном все хорошо.

Кларенс миновал полицейскую машину с двумя полицейскими, сидевшими на переднем сиденье. Обменялся с ними настороженным взглядом и почувствовал, как все тело его вдруг одеревенело.

«Бах! Бах! Бах!» — он вздрогнул от неожиданности, прислушался. Приглушенные звуки, похожие на выстрелы, сопровождаемые неясными вспышками, доносились с той стороны, откуда он недавно выехал. Они все продолжались и продолжались. Что это было?

Копы развернулись и помчались на звуки, а Кларенс не мог решить, что делать, последовать за копами или продолжать свой путь? Развернуться? Но зачем? Если он будет всякий раз разворачиваться на звуки выстрелов, постоянно звучащие в этой части города, то никогда не доедет до дома. Он проехал еще пару километров и услышал сирену, а также увидел еще одну полицейскую машину, вслед за ней промчалась скорая помощь.

«Мне все равно, что бы ты ни говорила, сестренка, я должен увезти вас отсюда пока еще не слишком поздно».

Кларенс включил радио и нашел свою любимую христианскую передачу. Он слушал проповедника, говорящего в этот момент:

— Господь хочет, чтобы дети Его были здоровы и богаты. Он держит Свое слово и посылает ангелов вам в помощь и для защиты. Он сделает вас успешными и не допустит к вам никакое зло.

Спустя полчаса, Кларенс свернул на дорогу, ведущую к его дому. Внезапно он ударил ногой по тормозам. Голубоватая фигура металась в свете веранды. Женива? Но ведь уже далеко за полночь.

Он увидел перекошенное лицо жены и, не дожидаясь пока машина остановится, выскочил из нее:

— Что случилось? Дети в порядке? Что с тобой?

— О, дорогой, — всхлипывала Женива, обняв и крепко прижавшись к нему. Она пыталась что-то сказать, но Кларенс не мог понять что именно.

— Успокойся, Женива! Скажи мне, что происходит?!

— Мне позвонили... Звонила Хэтти Бернс... Это о Дэни...

— Что?! Что произошло?!

— Ее застрелили! Дэни застрелили!

21

ГЛАВА 2

—Я останусь с детьми. Позвони мне!

Но Кларенс не слышал ее. Пока она произносила название больницы «Эммануэль госпиталь», он уже впрыгнул в машину и включил задний ход.

— Будь осторожен, — умоляла его Женива, пока живая изгородь не скрыла от нее скрипящую тормозами машину. Она только молилась, чтобы он добрался до госпиталя быстрее, чем приедет скорая помощь.

Кларенс мчался в больницу, в голове его роились неясные, расплывчатые мысли. Он умолял Бога, чтобы Дэни была жива, и в то же время в голове появлялись вопросы к Нему. Чем ближе он подъезжал к городу, тем больше фонарей появлялось на улицах — с одной стороны освещая, с другой — делая тьму еще непроглядней. Их свет отражался красноватыми вспышками от сверкающих боков его машины. Новый спортивный автомобиль был более дорогим, чем он мог позволить себе. Кларенс подумал о том, насколько все в жизни теряет значение, когда сталкиваешься с несчастьем.

Что же это? О чем говорилось в передаче, которую только сегодня утром он слушал, о каком здоровье и процветании? «Служи Богу, и Он всегда позаботится о тебе. Полагайся на Него!»

О, Бог позаботился о ней! Господи! Пожалуйста, пусть все будет хорошо! Пожалуйста!

Ему пришлось остановиться на двух красных светофорах, пока он добрался до свободной дороги. Постоянно превышая дозволенную скорость, он надеялся, что полиция его не остановит. Когда он, наконец, почти доехал до входа в больницу, ему опять пришлось нетерпеливо ожидать, пока красный свет сменится зеленым.

Ну почему она не послушалась его? Конечно, и их предместье — не небеса. Да, это правда, что он не знает, кто его сосед, он может быть казнокрадом или уклоняется от уплаты налогов, а, может, он прелюбодей. Может быть, его ребенок курит наркотики и списывает на алгебре, и его жена — алкоголичка. Но, по крайней мере, они не сплетничают о тебе и не вскрывают твой почтовый ящик. Они не стреляют в тебя.