Владычество 1

129

что почитаешь книгу о Нарнии.

Услышав эти слова, тут же рядом с кузиной оказалась Селесте.

— Извини, золотце, — сказал Кларенс, — мне позвонили, и я должен буду уехать. Я почитаю тебе завтра вечером. Обещаю.

— А сегодня вечером? Селесте и я хотим, чтобы ты почитал нам сегодня.

— Нет. Я имею в виду... ладно. Твоя мама и я собираемся сегодня вечером сходить в ресторан. За вами присмотрит Карли. Ее родители поедут вместе с нами.

— Мне нравится Карли, — сказала Кейша, — она хорошая няня. У нее уже есть свой ребенок, — объяснила она Селесте.

— Она придет вместе с малышом, — сказал Кларенс. — Его зовут Финни.

— Какое смешное имя, — сказала Селесте.

— Карли назвала его так в честь одного хорошего друга ее отца.

— Но папа, ты просто обязан почитать нам сегодня о Льве Аслане. Ты обещал.

— Но, дорогая, я же сказал: сегодня вечером мне нужно уехать.

— Тогда почитай нам сейчас. Ну, пожалуйста.

Кларенс уже собирался сказать Кейше, что упрашивания ни к чему не приведут, как в прихожую из спальни вошла Селесте, держа обеими руками «Льва, колдунью и гардероб». В ее карих глазах, так похожих на глаза Дэни, была безмолвная мольба.

— Ладно. Я почитаю вам, но только одну главу. Не больше.

Девочки с радостным писком бросились к спальне.

— Но нам нужно надеть пижамы. Я позову Джону, — еще не успев выбежать из комнаты, Кейша уже закричала: «Джона, Джона! Папа собирается прямо сейчас читать книгу о Нарнии. Надевай пижаму!»

Джона вышел из своей комнаты.

— Сейчас?

— Иди в чем есть, сынок, — сказал Кларенс, — не надо пижамы.

Они разместились вокруг кровати Кейши. Кейша и Селесте устроились на подушках наверху, а Джона сел на пол, опершись спиной на ножку кровати. Он явно не хотел выглядеть таким же нетерпеливым, как девчонки.

— Хорошо, — сказал Кларенс, — кто помнит, о чем мы чи-

130

тали в предыдущий раз? — взглянув на Селесте, он невольно вспомнил, как читал эту книгу в спальне Дэни за шесть часов до ее смерти.

— Эдмунд вел себя плохо, — ответила Селесте.

— Он предал своего брата и сестер, — добавила Кейша, — Питера, Люси и Сьюзен.

— И Белая Колдунья сказала, что у нее есть право убить его,

— сказал Джона.

Кларенс кивнул, втайне радуясь тому, что на этот раз колдунья оказалась белой, а не черной. Он прочитал несколько абзацев, кульминацией которых стали слова Белой Колдуньи Льву Аслану:

«Ты ведь знаешь о чарах, наложенных Императором на Нарнию в самом начале. Ты знаешь, что каждый предатель принадлежит мне, как моя законная добыча, и что я имею право убивать за каждую измену. Если я не пролью кровь, как гласит Закон, то вся Нарния будет низвержена и погибнет в огне и воде.

— Это действительно так, — сказал Аслан, — и я этого не отрицаю.

— О, Аслан! — прошептала Сьюзен на ухо Льву. — Не можем ли мы... Я имею в виду тебя. Не можем ли мы сделать что-нибудь с Тайными Чарами? Можешь ли ты как-то разрушить их?

— Разрушить чары Императора? — сказал Аслан, повернувшись к ней с выражением неодобрения на лице. И больше подобного ему никто никогда не предлагал».

— Значит Эдмунду все-таки придется умереть? — тихо спросил Джона.

— Посмотрим, — сказал Кларенс. Он никогда раньше не читал эту книгу, и не знал, как будут развиваться события.

А дальше Аслан поговорил с колдуньей наедине, и никто не знал, о чем они говорили. Однако Аслан вышел и объявил детям: «Я уладил вопрос. Она отказалась от притязаний на кровь вашего брата».

Услышав это, все дети возликовали и облегченно вздохнули: как в Нарнии, так и в спальне Кейши Абернати.

Кларенс затем прочитал о том, как сильно был взволнован Великий Лев, опечален и одинок, а дети не могли понять почему,

— ведь Эдмунду больше не нужно умирать. Потом ночью они

131

увидели, как Аслан тяжело побрел куда-то, и тайком пошли за ним к Великому Каменному Столу, на котором в ожидании лежали людоеды, привидения, ведьмы и сама колдунья. Они держали в руках факелы и извергали свои злобные угрозы. Когда появился Аслан, весь этот сброд сначала пришел в ужас, но Колдунья приказала ослепить Льва, и он позволил им это сделать, «хотя, если бы захотел, мог бы убить всех их одной лапой».

Колдунья также приказала остричь Аслана, и они срезали его прекрасную гриву. Они издевались над ним, обзывали и били его. Затем, пока Лев молча лежал на каменном столе, колдунья начала точить свой нож.

У Кейши и Селесте от ужаса округлились глаза. Джона выглядел озадаченным. Кларенс продолжил читать. Когда Белая Колдунья занесла свой нож над Асланом, она сказала ему:

«Ну, и кто же победил? Глупец. Ты думал, что всем этим ты спасешь человека-предателя? Сейчас, согласно нашему договору, я убью тебя вместо него, и тем самым умиротворю Тайные Чары. Но когда ты умрешь, что помешает мне убить и его? И кто тогда избавит его от моей руки? Знай же, что ты навсегда отдал мне Нарнию. Ты лишаешься собственной жизни и при этом не спасаешь жизнь предателя. Зная это, приди в отчаяние и умри».

С этими словами Колдунья вонзила нож во Льва, убив его под радостное ликование зрителей.

Кларенс остановился — глава закончилась. Дети сидели ошеломленные, со слезами на глазах.

— Ты хочешь сказать, что Аслан умер? — спросила Кейша. — Но я думала, что он не может умереть! Он слишком могущественный для этого!

— А я считаю, что должен был умереть Эдмунд, — сказала Селесте.

— Не думаю, что кто-то должен умирать, — тихо сказал Джона.

— Пап, почитай дальше, — попросила Кейша умоляющим тоном, — что-то должно произойти.

— Нет. Я и так читал слишком долго. Мне пора уезжать.

Кларенс закрыл книгу. Как ему хотелось сказать, что в жизни все не так, что никто не должен умирать. Но это было бы ложью.

Дэни смотрела на Центр Вселенной, опьяненная Его лич-