Кембриджская шестерка

Глава 38

Гаддису потребовалось почти два дня, чтобы добраться из Барселоны в Вену. Первый этап путешествия включал в себя поездку на ночном поезде до Фрибурга в Швейцарии. Затем он сделал короткую пересадку в Цюрихе, прежде чем сесть на третий, девятичасовой поезд, идущий через северный склон Альп. В первую ночь, на койке, которую он с трудом мог себе позволить, он спал так крепко, как не спал много недель; на последнем этапе путешествия он прочитал «Архангел» от корки до корки, выживая на бутербродах с плавленым сыром из вагона-ресторана и чашках всё более отвратительного чёрного кофе. Каждый час или около того он менял место в поезде, пытаясь убедиться, нет ли за ним слежки; в редких случаях, когда поезд останавливался, он взвали на плечо свою ночную сумку, спускались на платформу, направлялись к контролёрам, а затем в последнюю минуту снова забирались в вагон.

Насколько ему было известно, его отъезд из Испании остался незамеченным. Он потратил три часа, чтобы добраться до вокзала «Эстасио Сантс» в Барселоне, покинув квартиру Наташи в сумерках и передвигаясь на такси, поездах и автобусах по замысловатым маршрутам в надежде избавиться от слежки. В то же время он оставил свой обычный мобильный телефон, полностью заряженный и переведенный в беззвучный режим, спрятанным под шкафом для документов в гостиной квартиры Наташи. Он надеялся, что сигнал телефона создаст у Центра правительственной связи впечатление, будто он…

что он всё ещё в Барселоне. Затем он купил новый мобильный телефон в универмаге Corte Inglés и вставил SIM-карту Tottenham Court Road в слот сзади.

Если быть честным с собой, во всём этом было что-то безвкусное, ощущение предательства Мин, когда он навестил её в Испании, а затем вовлек её, пусть и косвенно, в серые дела обмана. Ей уже исполнилось пять, и она всё ещё была пленительно невинна, но когда он играл с ней на качелях возле квартиры Наташи или держал её крошечную ручку в мерцающем полумраке безлюдного кинотеатра, он чувствовал ужасное противоречивое пятно своих амбиций, чувство, что его решимость отомстить за Шарлотту и разгадать загадку Дрездена сильнее даже уверенности и…

Благополучие собственного ребёнка. Так ли это было? Неужели он был настолько упрям, настолько отчаянно стремился к успеху, что готов был увести Мин у собственного отца? Такова была реальность: он рисковал жизнью, преследуя Уилкинсона. Иначе это было невозможно. И всё же он, безусловно, зашёл слишком далеко, чтобы остановиться сейчас.

Рано или поздно русские вычислят их связь с Аттилой. Его почти наверняка убьют за то, что он уже знал. Поэтому не было смысла подчиняться указаниям Тани.

Конечно, он всё ещё сомневался. Например, был момент на песке Икарии, когда Мин вышла из ледяного моря, а Гэддис обнимал её худое, дрожащее тело, завёрнутое в огромное пляжное полотенце, думая, что нет ничего важнее на свете, чем её драгоценная, подрастающая, хихикающая дочь. Время, которое они проведут вместе в будущем, пусть и нечасто, будет бесконечно ценнее любой книги об Эдварде Крейне. Но деньги вторглись во всё. В тот же вечер он поспорил с Наташей за ужином в Сельер-де-ла-Рибера, утверждая, что его финансовое положение «разрежено», и услышал, как она обвинила его в…

«давать ложные обещания о будущем Мин» и «бросить свою дочь ради перспективы получения третьесортного каталонского образования».

Поэтому именно деньги в краткосрочной перспективе убедили его продолжить.

Не имея средств на содержание Мин, он не справлялся со своим отцовским долгом. Например, когда он прятал мобильный телефон под картотечным шкафом, Гэддис оправдывал это как вынужденную уловку; он просто не мог писать книгу, когда за ним следовала СИС. Всего несколько минут назад он уложил Мин в постель и поцеловал её на прощание. Затем он пошёл на кухню, пожал руку беспечному Нику, поцеловал сухую щёку, подставленную Наташей, и вышел ловить такси.

В этом была ирония. Если бы он задержался всего на пятнадцать минут дольше, Гэддис, возможно, увидел бы входящий звонок от «Джозефины Уорнер».

в Лондоне. Таня оставила сообщение на голосовой почте: Сэм, это я. Я чем-то обеспокоена. Не знаю, вы все еще в Барселоне или вернулись домой, в этом случае Я звоню без необходимости. Но, по словам коллеги, который... держал меня в курсе событий, было много разговоров от Наши российские источники. Много разговоров о Доминике Ульверте.

Есть еще кое-что. ФСБ знала, что есть Третий стрелок в Берлине. Они говорили с Дорониным. Я

Почти наверняка, учитывая ваше описание. Как вы знаете, я было снято с рассмотрения, но эта информация получена из надежного источника.

Так что будьте осторожны. Не езжайте в Вену. Ешьте дома.

Это было трогательное послание, столь же откровенное, сколь и рискованное для её карьеры. Однако была ещё одна информация, о которой даже Таня Акочелла не знала.

В тот же день, сойдя с рейса British Airways из аэропорта Хитроу, высокопоставленный российский дипломат, подозреваемый в связях с ФСБ, спокойно прогулялся по международному аэропорту Вены в компании г-на Карла Штилеке, который, по данным MI5, был известным соратником Николая Доронина.

Имя дипломата всплыло сразу же после того, как он вручил властям верительные грамоты. Александр Грек находился в Австрии.

OceanofPDF.com