Мастер путей. #1

Глава 19. Планы на вечер.

Получение формы у интенданта мало чем отличалось от похода в детский сад: Бериславская чуть ли не за ручку отвела меня к требуемым людям. Благодаря усилиям и стараниям Алины мне не пришлось шнырять и шакалить по этажам конторы, ища, где бы жалом поводить.

Интендант, парень примерно моего возраста, старательно делал вид, что моя нынешняя форма одежды заинтересовала его чуть менее, чем нисколько. Получалось, впрочем, так себе, но профессионализма ему не занимать. Он сумел сдержать язык за зубами и не стал выпытывать, откуда на мне форменная одежда цвета надежды и образца 2025 года. А взгляд-то у интенданта цепкий, за характеризующие мелочи цеплялся...

Новая форма, в которой мне полагалось мимикрировать под местного простолюдина на службе короны, была обхаяна мною тридесятым непечатным матом и обложена древнегреческими фаллическими конструкциями после первого же взгляда. Ибо разительно отличалась от всего того, к чему я привык, и усиленно изображала из себя фрак маэстро.

Прямые брюки под «стрелку» с ровными кромками штанин резко контрастировали с привычными мне «боёвками». Не было зауженных к низу брючин, чтоб те не цеплялись за посторонние предметы. Не было пыльников и шлёвок, чтоб штанина не задиралась до уровня шорт. Про встроенные наколенники, мягкие или жёсткие, и вовсе молчу. Совсем уж болью отозвались карманы: их отсутствие не позволяло разместить даже элементарный складной нож или мультиинструмент, не говоря уже о чём-то более узкопрофильном.

Свободный китель навыпуск прямого кроя отличался от привычного мне укороченного «в заправку», который я, обычно, заправлял в брюки: так удобнее носить жилеты, разгрузочные ли или же броневые. Карманов минимум: всего два на груди снаружи и два на груди внутри. Привычных наплечных нет: жгут и бинт придётся носить по-другому. Да и нагрудные карманы, к слову, не впечатляют функциональностью. К превеликому моему счастью, хотя бы, влезает КПК. Уже хорошо.

Форма похожа на «офисную» форму этой конторы. С той лишь только разницей, что брюки не имели цветных лампасов, а плечи кителя – погон или эполет. Вся она была иссиня-чёрного цвета за исключением золочёных пуговиц кителя и белого ремня для брюк.

К выдаче полагались брюки, китель, ремень, фуражка с высокой тульёй и тупоносые туфли. От последнего я приуныл хуже некуда: убитые голеностопные суставы уже вверглись в пучину отчаяния и бездну безумия. Ноги так привыкли к поддержке высоких голенищ «берцев», что уже не функционируют без неё. Если провожу без высоких ботинок больше полудня – ноги меня не держат. Сначала тупая давящая боль похлеще зубной, а потом и вовсе сложиться могу. Надеюсь, этот момент удастся как-то обыграть... Вдруг тут строгость формы одежды компенсируется необязательностью ношения?

Ожидаемо, никакого табельного оружия «подопечным» не полагалось. Да и ладно, и нас рать. У меня своего оружия больше, чем у дурака фантиков.

Кроме формы мне выдали лишь несколько комплектов нательного белья и длинный, до колена, плащ с рукавами. За зимней формой обязали явиться ближе к холодам, если доживу. Что ж. Уже лучше. На первых порах меньше мороки с лишними тряпками... Мне и своих пока хватает.

Упаковав всё выданное под роспись, мы с Бериславской убыли восвояси. Разноглазка во всю вжилась в свою роль высокопоставленной начальницы с личным водителем. Настолько, что стоило нам покинуть пределы города, и выехать на оперативный простор, как девушка избавила свои ножки от форменных туфель, а себя – от не менее форменного кителя, оставшись в ещё более форменной блузке.

– Красота…, – выдохнула правнучка Архимага.

Алина поднялась с кресла, встала вперёд, потянулась за лежащим на капоте сложенным ветровым стеклом и подняла его на себя. Складная конструкция встала фиксаторами в соответствующие пазы с отверстиями и уверенно заняла вертикальное положение. Перед нами выросла ветрозащитная стенка, позволяющая теперь разгоняться до вполне себе ощутимых скоростей, не боясь получить камень в морду или какое-нибудь насекомое в глаз. Какой-нибудь летящий навстречу шершень на скорости за сотню километров в час по кинетическому воздействию мало чем отличается от выстрела из огнестрельного оружия ограниченного поражения.

Травмата, если по-простому.

Напарница заняла своё место на переднем диване, а я утопил педаль акселератора и пустил самоходку в разгон. До сорока километров в час ещё можно ехать без стекла. Но как только набираешь восемьдесят, сто или сто двадцать – ветер в харю такой, что дышать становится проблематично. Не говоря уже про опасность словить кого-нибудь хлебалом.

Алина настолько уверовала в моё мастерство, что не постеснялась поправить на себе юбку и забраться на передний диван с ногами, усевшись по-турецки. Не будем отвлекаться на, безусловно, красивую фигурку девушки с донельзя стройными ножками, а также на, вне всякого сомнения, смертельно опасную ситуацию. Стоит мне резко затормозить – и не пристёгнутая наследница рода Бериславских полетит в лобовое стекло, сложив его своим телом, продолжит путь дальше через капот на асфальт. Надо бы сосредоточиться на дороге и сильно не гнать…

Кстати, о дороге и иже с нею.

– Алин, – я позвал пассажирку. – Что у вас со скоростным режимом? Есть какие-то ограничения или можно любую вакханалию вытворять?

– Мы выехали из города, – девушка рядом потянулась. – За его пределами ограничений, как таковых, нет. Ты сам должен оценивать свои силы и происходящее на дороге. Вообще, транспорт Тайной Канцелярии по жизни может отклоняться от любых требований. Короче, сам решай, с какой скоростью ехать.

Весело тут у них, однако.

Состояние дорог тут было получше, чем в моём мире. Уж не знаю, с чем в связи и как этого достигли, но если в черте города ещё встречалась брусчатка, то за городом покрытие было похоже на сплошную реку бетона. Может, это какая-то разновидность асфальта, но моему взгляду показалось, что бетон.

Идеально ровным автобаном дороги, всё же, не являлись. Были и холмы, и впадины, и повороты и косогоры. Но я счёл себя достаточно опытным военным водителем, чтоб на простейшем управлении самоходки выжать сто километров в час и не переживать на тему безопасности. Когда встречались попутные или встречные машины – тогда сбрасывал скорость от греха подальше. Но «сотку» удавалось держать без напряга.

Действительный тайный советник первого класса расслабилась от души. Она даже не пыталась контролировать мои действия или дорогу. Изредка подсказывала, куда ехать и как лучше сворачивать, но, по большей части, превратилась из моей сопровождающей в пассажирку маршрутки.

Краем периферийного зрения, всё же, я за Алиной наблюдал. Девчонка и впрямь красивая: убедился в этом не раз и не два. Как раз в моём вкусе. А ещё при погонах. Это, в свою очередь, означает, что разноглазка с мозгами. Конченой дуре эполеты на плечи не навесят, даже если бы насосала. Да и должность у неё немаленькая. Такая отвечает за действительно важные вопросы, и занимать её номинально пустоголовая соска не будет. Значит, девчонка не только с внешностью, но и с умом. Лишним доказательством этого является то, что она ассистирует тысячелетнему деду инсайду. Я только начал вникать в устройство этого мира и познавать его колдунство, но даже при беглом осмотре с берега понятно, что информации тут хватит на ещё одну Академию Наук, и на вторую Ленинскую библиотеку останется. А Бериславская умудрилась понять и осознать если не всё, то очень многое. С такой и зажечь не зазорно.

К слову сказать, можно и зажечь. Девчонка вольготно чувствует себя в моём присутствии. Не зажимается, не стесняется, не боится. Да, с разбегу в койку не прыгает, знает себе цену и не раздвигает ноги в позе пьющей кобылки по первому косому взгляду. Но вполне себе спокойно ведёт себя в довольно интимной обстановке и всем своим видом показывает, что не прочь дать волю своему женскому началу.

Тут ещё и отдых у меня. С пищей хорошо, с питьём недурно, со сном ещё лучше. Я отдыхаю и восстанавливаю силы после дальней дороги, а моё тело отзывается на близость с красивой умной спутницей. Чувствую, оторвусь с ней на всю катушку. Надо будет только «на берегу» с партнёршей обо всём договориться. А то вдруг тут царят какие-нибудь особливо упоротые правила и устои? Хрен с ним, с сексом до свадьбы. А если какие-то ритуалы с заковыристыми понятиями? Не то призвали героем, а сольют как криминального элемента.

– У тебя на этот вечер какие планы? – осведомился я в рамках забрасывания удочки и вентиляции вопроса.

Алина посмотрела на меня и многообещающе улыбнулась.

– Поверь мне, тебе понравится.

О, как. Видать, разноглазка и сама не прочь оторваться.

– Ты же наёмный воин, – поинтересовалась она. – Как у вас… ну… с женщинами?

Хех… а девчушка не любитель ходить вокруг да около. Сразу рубит коню на корню.

– Как и у всех, – отозвался я, стараясь не отводить взгляд от стелящейся вдаль бетонной реки дорожного полотна. – Господь заповедовал плодиться и размножаться. Посему заповедям и следуем. Хотя, некоторые в порыве угара перегибают палку и, перестаравшись, скатываются в Содом и Гоморру. Я не из таких, если что.

– Я о другом, – усмехнулась Бериславская. – У нас в рядах армии солдатам не до женщин. Да и не напасёшься их на всех, если честно. Мужчины стоят в строю под ружьём, женщины – в некоторых количествах есть в штабах, пунктах связи, питания и снабжения. Особенно в госпиталях и пансионах. А у вас?

– Смотря где. В регулярной армии примерно то же самое. В рядах прочих вооружённых формирований может царить абсолютно любая атмосфера. У нас, к примеру, и женщины-снайперы есть, и командиры артиллерийских батарей, и разведчицы, и водители. А если намекаешь на половые отношения… В регулярной армии запрещены прямо, как «неуставные». Но лишь в служебное время и на территории своей части. Во внеслужебное и дома – хоть чем занимайся.

– А у тебя конкретно? – уточнила девушка. – Ты же, как поняла, не из регулярной армии?

– Частая военная компания, – подтвердил я. – У нас всё иначе. В нашей среде близость бойца с женщиной, напротив, поощряется. Это один из мощнейших рычагов психоэмоциональной разгрузки. Кто-то глушит алкоголь до потери сознания, кто-то распускает руки вплоть до предумышленного или не очень убийства, а кто-то отрывается на противоположном полу. У последних, к слову, процент психиатрических отклонений на несколько порядков меньше.

– Значит, у тебя всё отлично, – резюмировала Бериславская. – Близостью обделён не был.

– Надеюсь, что и не буду.

– Не надейся, не будешь. Гарантирую.

Вот и провентилировали вопросы. Спутница прямым текстом подытожила, что не прочь использовать личное время для психоэмоциональной разгрузки. А уж насколько далеко готова зайти сама и позволить зайти мне – это технические детали, которые можно решить походя, ввязавшись в дело непосредственно.

– Ты достойно себя ведёшь, – проинформировала меня Алина. – Несколько раз я открыто показывала тебе, что готова отдаться немедленно, но ты чётко понимаешь, когда можно позволить себе распустить руки, а когда лучше повременить. Это очень хорошо. Характеризует тебя как исключительно дисциплинированного воина.

Вот с последним утверждением я бы поспорил. Однако, у малышки ещё будет возможность узнать меня с разных сторон получше.

– Выходит, я прошёл одну из твоих проверок, – хмыкнул в ответ. – Приятно осознавать, что соответствую высокой планке ожиданий.

По сигналу Бериславской мы сбросили скорость чуть ли не до пешеходной и съехали с «бетонки» на ровную, укатанную грунтовую дорогу. Дальше до обители предстояло катиться неспешно, чтобы подвеска успевала отрабатывать неровности дороги и не пробивала их через себя в корпус. Ехать оставалось недолго: скальные образования кальдеры были видны из-за горизонта.

Надо будет принести в этот мир одну из моих «птичек» и попробовать осмотреть местность «сверху». В моём мире возле Москвы нет никаких кратерных образований и скальных массивов размеров Сумеречной Долины. Интересно отследить различия местной географии с привычной мне.

– А у тебя хозяйственная рука и женственный характер, – вернул монету спутнице. – Порядок и снедь в обители я оценил, равно как и наш с тобой отдых. Невероятно вкусная готовка и отменного качества кампания. Ты – одна из немногих, с кем приятно проводить время. Опасаюсь, что можешь понять меня неправильно, но до сих пор мне попадались лишь партнёрши, которым нужен мой ствол или доход. Не имею ничего против поделиться и тем, и другим, но с тобой у нас получилось информативное и чрезвычайно плодотворное сотрудничество. Я получил незабываемые впечатления от знакомства с тобой.

Наследница тайных древних знаний отвела взгляд на дорогу, старательно делая вид, что не смущение первопричина её реакции.

– Спасибо тебе… «Мастер»…, – едва слышно произнесла она. – Это… очень приятно слышать.

Весь остаток дороги до Сумеречной Долины девушка не проронила ни слова. Они тут излишни. Уже всё друг другу высказали. Алина – видная девчонка, и я в открытую сообщил, что имею на неё планы. Бериславская в не менее открытой форме подтвердила, что и самой я кое-зачем нужен. Зачем три раза воздухи сотрясать? И без того очевидно, что эта ночка удастся у обоих.

Момент пересечения барьера подтвердил все мои догадки относительно фортелей с пространством-временем. За границей стояло утро, а потому светило хорошо освещало всё вокруг. Но под пологом щита царил натуральный полумрак. Ещё не ночь, но уже сумерки. Настолько, что пришлось прибегнуть к помощи осветительных приборов и зажечь фары головного света.

С тем, чтоб опять поймать себя на мысли «Как же хорошо ездить дома/в глубоком тылу». Не приходится маскировать габариты транспортного света в оптическом диапазоне. Не требуется укатывать кузов машины в три слоя теплоизоляционных материалов, пытаясь скрыть тепловую сигнатуру в объективе вражеского тепловизора. Нет необходимости постоянной озабоченности работоспособностью бортового комплекса радиоэлектронной борьбы, мешающего вражеским «птичкам» нашпиговать тебя лишними граммами высокоскоростных рентгенопрозрачных осколков от фугасных зарядов.

Едва слышно, буквально одними губами, Алина прошептала, когда до гаража оставались какие-то считанные сотни метров:

– Сегодня не спеши ложиться спать. Дождись меня, пожалуйста.

Отвечать ничего не стал. Это не то сообщение, на которое абонент желает получить ответ. Обычно, не надо подтверждать его получение. Это, как бы, постановка перед фактом.

Вместо ответа молча отслонил правую руку от рулевого управления и показал пассажирке большой палец.

В обители нас уже ждал Великий Архимаг Путей Берислав, за время нашего отсутствия уже вполне себе оклемавшийся. Ещё не был готов к свершениям библейских масштабов, но уже твёрдо стоял на ногах, встречая нас у въезда в ангар.

Я, заезжая в гараж, махнул старцу рукой, привычным жестом водителя приветствуя его. Дед коротко кивнул мне в ответ.

Самоходка, тихо перебирая колёсами по грунту, вкатилась на бетонированный пол, проехала вглубь и остановилась. Поворот ключа разомкнул цепь питания силового агрегата. Поездка была окончена.

– Гой еси, бравые молодцы, – уже куда более твёрдым голосом окликнул нас, выпрыгивающих из-за открытого борта самоходки, Берислав. – Никак управились?

– Мы вернулись, – отозвалась за двоих Алина. – Доехали быстро, хорошо. «Мастер» легко освоился с самоходкой. Получили на него обмундирование и зачислили в штат. Теперь дело за Академией... Полагаю, этим тоже стоит заняться мне. Всё же, для нас всех будет лучше, если делами Тайной Канцелярии будут заниматься её сотрудники.

Интересная формулировка у разноглазки. Намекает, что некая часть происходящего должна оставаться секретной. Уж не вся ли, стесняюсь спросить? Одно дело – залегендировать человека, которого даже существовать не должно. И так понятно, что моё появление в истинном обличии вызовет ряд неудобных вопросов. Но совсем другое дело – легендировать изучение давно потерянных знаний, цитадель хранения которых обороняется похлеще Брестской крепости. Надо будет этот вопрос утрясти отдельно…

– Успеется, – согласился старец. – А вы покамест не стойте столпами. Ярило нынче уж к зениту подбирается, а мы не трапезничали. Негоже, негоже. Пустое брюхо к учению глухо.

– Когда начнём? – поинтересовался я. – Имею ввиду, учение. Так понимаю, времени у меня немного, а познать предстоит с три короба.

Берислав хмыкнул.

– С три короба... Эка ты, ратник, приукрасил. Сие лишь початок. Познать предстоит бездонную бездну. Или бездна... познает тебя.