Мастер путей. #1

Глава 58. Опрос свидетелей.

Ночной инцидент в Императорской Академии, последовавший чуть ли не сразу после покушения на жизнь светлейшей княжны Ветраны Властиславовны Морозовой, взбудоражил все уровни органов, от учителей и комендантов до сотрудников Тайной Канцелярии.

Те ещё раз решили побить рекорд посещаемости учебного заведения и опять набежали в количестве, превысившем численность обучающихся. Только сегодня к нему присовокупилась численность преподавательского корпуса.

Что, в общем-то, ожидаемо. Нападение на наследницу рода – типичный бандитизм, террористический акт или любая другая «мокруха»-«бытовуха». А вот появление на территории закрытого городка аномального зверя, который, вообще-то, родом из-за Уральских гор, из неисследованной бескрайней восточной дремучести – это форменная катастрофа.

Я думал, что пришлют следователей и уборщиков, чтобы разобраться с тушей аномального зверя?

Ха, ха, ха, и ещё раз ха! Размечтался.

Ещё не взошло солнце, а Оболенск опять наводнили местные силовики. Причём, именно представители силового, а не сыскного корпуса. Бойцы быстро оцепили всё, всех и везде, изолировали Оболенск от окружающей среды и грамотно рассекли городок на сегменты с секторами, очень даже по науке расставив блок-посты с патрулями. Что-что, а действие в чрезвычайных ситуациях у Тайной Канцелярии явно налажено. Может быть, тупят отдельные индивидуумы, но сама структура работает отменно. Зачёт.

И, как в прошлый раз, всех слушателей загнали по своим норкам, запретив всяческое перемещение по территории, за исключением участия в дознаниях. Прибывшие «тайники» допрашивали свидетелей по делу ночного инцидента.

Следователь? Дознаватель? Комиссар? По наши души явился сам и лично руководитель Тайной Канцелярии полковник Протопопов Ростислав Поликарпович.

Он собственноручно произвёл опрос моей тушки и светлейшей княжны Морозовой с её сближницами: девушки подчинились приказу об изоляции и не покидали пределы комнаты, где их застала команда. Ожидая чего-то подобного, мы не выходили из моей каморки.

Крепкий стук в дверь возвестил о прибытии рекомого визитёра.

– Воинское звание, цель прибытия?! – громко спросил я через дверь.

Что поделать, старая привычка. То, что «в армии» или «на ноле» вбито калёным железом, уже не выветрится никогда. Порой притупляется за давностью лет «на гражданке», но в критической ситуации, когда подключаются старые воспоминания, всё лезет наружу, как пух из дырявого лукошка.

За дверью потупили несколько секунд, после чего донеслось в ответ знакомым голосом:

– Полковник Протопопов, ведение первичного дознания.

Я открыл офицеру дверь и пропустил в помещение. Тот вошёл, на ходу снимая фуражку.

– Хотел бы приветствовать вас добрым утром, – бросил он. – Увы, лицемерить не люблю. Утро поганейшее.

Ветрана подобралась. Она и на Алину-то поначалу среагировала как на угрозу. А тут целый руководитель Тайной Канцелярии по её душу пожаловал.

– Здравия желаю, господин полковник!

Вета, Катя и Настя поднялись кто с кровати, кто со стула, и приняли некое подобие строевой стойки. В исполнении девчат, тела которых не прикрывало ничего, кроме ночных рубашек, выглядело... своеобразно.

– Взаимно, ваша светлость. Взаимно.

Офицер не мог не увидеть облачения девушек (или, точнее будет сказать, его практически полного отсутствия), но профессионального делал вид, что не замечает их внешнего вида. Мол, где он, великовозрастный служивый, а где молоденькие девушки, ещё даже не обвенчанные со своими суженными?

Полковник прошёл до стола, увидел результаты наших ночных занятий: разложенные учебники, тетради, еду, питьё.

– Познавали обучение всю ночь? – повёл бровью он. – Похвально, похвально. Что наёмник, что светлейшая княжна... Тяга к знаниям прекрасная.

Ветрана чуть покраснела.

Руководитель Тайной Канцелярии разложил на столе принесённую с собой большую чёрную кожаную папку, явно больше формата А4, занял свободное место за столом, изъял из папки ручку и изготовился писать.

– Вольно, сударыни, – скомандовал он девушкам. – Чай, не на плацу стоим.

Соседки чуть отошли от стойки. Ветрана сделала знак своим сближницам: те расслабились полностью и вернулись на мою кровать, в которой их застал визит офицера. Морозова же осталась возле нашего стола.

– Угощайся, полковник, – предложил я, указывая на остатки снеди на столе. – Небось, так резко выдернули, что и позавтракать не успел.

– Это точно, – вздохнул Протопопов, помечая на листе бумаги дату и время начала опроса, участников оного. – Рассказывай, наёмник. Что случилось, где успел порезать новое обмундирование и почему среди ночи в твоём расположении три едва одетых незамужних девы.

– Это ненадолго, – тихо улыбнулась Ветрана.

– Ненадолго – что едва одетые? – уточнил Ростислав.

– Ненадолго – что незамужние, – хмыкнула девушка. – Наши стороны достигли предварительных соглашений о предстоящей помолвке.

Брови Поликарповича в неподдельном изумлении полезли вверх.

– Я не постесняюсь разузнать, а ваш досточтимый родитель знает о том, Ветрана Властиславовна?

То ли офицер успел каким-то образом и зачем-то изучить личное дело Морозовой, то ли просто хорошо знает её род и имя наследницы у него на слуху.

Приняв выражение некоего подобия чего-то среднего между гордостью и снисхождением, что простительно девушке переходного возраста, та с достоинством проинформировала:

– Властислав Иванович лично представил меня на выданье Александру Александровичу. Это Мастеров уберёг нас со сближницами от погибели, и он же опрокинул дружину, что пыталась взять на копьё отчий дом. А сегодня ночью вступился за мою – прилюдно, между прочим! – осмеянную честь и опороченное достоинство!

Поликарпович в искреннем шоке переводил взгляд с меня на Ветрану и обратно, бурно соображая об чём-то об своём, об офицерском.

Я развёл руками.

– Я не виноват, полковник. Оно само получилось как-то...

Гость хмыкнул в голос.

– Я должен был догадаться.

О чём он должен был догадываться – остаётся только догадываться. Своими домыслами на сей счёт собеседник делиться не соизволил.

– Первый вопрос, – переключившись в рабочее русло, офицер изготовился записывать показания одной рукой, в то время как другой подтянул из стоявших на столе тарелок печенья, колбасы, сыр. – Осветите обстоятельства вашего совместного пребывания в расположении слушателя иного пола.

– Вы же сами определили меня сюда учиться, – пожал плечами я, подходя к столу и наливая полковнику воды из оставшейся бутылки. – И сами же должны представлять объём сведений, коих мне предстоит усвоить. Невероятно как их количество, так и отведённое для этого время. Я не смогу познать всё сам без посторонней помощи. А преподавательский состав академии занят подготовкой слушателей к экзаменам. Вот я и попросил Вету с девушками помочь мне втянуться. Лучшего места и времени для занятий не нашли.

Что Ветрана сама вызвалась меня науськивать – едва значимая техническая деталь, несоответствие которой действительности спишем на бессонную ночь, плохую память и жуткий стресс после ночного нападение неизвестного науке зверя. Может быть, прокатит.

Хрен его знает, что тут в этом мире с правилами приличия? Может, если незамужняя девушка заночевала у неженатого парня, то её заклеймят шаболдой, лишат наследства и сдадут в монастырь? Потом с этим разберёмся. Пока что решил придерживаться своей версии. Если что – все шишки на меня.

Судя по взглядам девушек, брошенных на меня, и их округлившимся глазкам, я если и не угадал про наследство и монастырь, то оказался очень даже близко.

Протопопов коротко и тезисно записал мои слова и с благодарным кивком испил воды из стакана.

– Ветрана Властиславовна подтверждает рекомые показания? – спросил офицер таким тоном, что шансов ответить отрицательно у девушки не осталось.

– Д-да, ваше высокопревосходительство... – проронила она едва слышно.

– Ветрана Властиславовна ПОДТВЕРЖДАЕТ рекомые показания, – с нажимом повторил Ростислав. – Четверо студентов занимались в неурочное время изучением отдельных наук, дабы поспеть к экзаменам.

Что ж. По ходу, Протопопов тоже не дурак...

– Второй вопрос. Обстоятельства обнаружения тела чудовища в стенах расположения.

– Глубокая ночь, – сообщил я. – Время не скажу, не замерял. Громкий рык и ещё более громкий визг. Выскочил в коридор и увидел тело на полу, над ним нависает это пугало огородное. Тело с разодранной спиной, пугало с пока ещё целым грызлом. Оба досадных обстоятельства исправил собственноручно.

– Каким образом? – спросил офицер. – Что первое, что второе.

На стол по очереди легли существенно оскудевшая отрывная аптечка, упаковки от израсходованных коллагеновых губок, бинтов, марли, пустые шприцы-канюли и флаконы из-под перекиси водорода. Вслед за ними водрузился и разряженный пистолет, всё ещё источающий запах пороховых газов.

– Раненую отработал этим, – ткнул пальцем в «медицину». – Предвосхищая вопросы, мои личные запасы. Имею при себе и в пир, и в мир, и в добрые люди. Тварь уложил вот этим. Сорок выстрелов хватило, чтоб показать ей, как та была неправа. Но, признаюсь честно, хватило впритык. Будь я более косым или тварь более живучей, отбивался бы от неё шваброй и оторванной рукой.

В этот раз оформление речи в текст длилось дольше. Судя по отрывкам увиденных движений ручкой, Протопопов ваял сочинение на тему индивидуального оснащения и личного вооружения одного отдельно взятого слушателя Императорской Академии.

– Третий вопрос. Обстоятельства ранений потерпевшей сотрудницы аппарата Академии, помощницы Ланы.

Очевидно, подразумевалась та вислоухая хвостатая девушка с телом, полностью покрытым шерстью.

– Ответ во втором вопросе. Сам момент нанесения ран не видел. Девушку нашёл на полу с разодранной до костей спиной.

– Светлейшая княжна Морозова подтверждает эти слова, – констатировал Ростислав, даже не интересуясь сим фактом. – Четвёртый вопрос. Обстоятельства обнаружения тела наследника рода Бесчестных.

– Сам дурак, – фыркнула Ветрана вполголоса и сообщила уже громче. – Дмитрий Бесчестных бесславно пал жертвой собственного бахвальства и скудоумия, разродившись безумно занимательной мыслью вызвать на дуэль Александра Александровича. При том, что сам являлся зачинщиком попрания моей чести, при свидетелях обвинив меня в блудном грехе. Господин Мастеров сразил сквернословца в бою один на один, чему более двух десятков свидетелей было. Или меньше. Там, вроде, кто-то чувств лишился...

Протопопов завис с ручкой над бумагой, пожёвывая язык.

– Дворянин вызвал на дуэль простолюдина...? И тот согласился? При том, что воспрещены они меж сословиями?

Я пожал плечами.

– У меня не было времени изучить дуэльные кодексы. Бесчестных преднамеренно нарывался, вёл себя провокационно, и вообще кално сважал ко сплетанию.

Ростислав сменил меня отеческим взором.

– А тебе не хватило самообладания и ума не поддаваться на провокации?

– И оставить всё как есть? – переспросил я. – Он же при всём честном народе Вету чуть ли не прямым текстом общедоступной женщиной лёгкого поведения пытался выставить. Надо было, конечно, просто в морду ему врезать, но уж вышло, как вышло.

– Ещё неизвестно, что было бы хуже, – мрачно констатировал Протопопов. – Нападение на знать или смертоубийство в противозаконной дуэли. Я не оправдываю проступков убитого, но в текущем виде сатисфакция не могла быть стребована никак. Это надлежало делать через мирового судью или подавать его роду ноту протеста с требованиями. Ситуация может... неприятно повернуться.

По тому, как побледнела, вскинув на меня взгляд, Ветрана, стало понятно, что до неё дошло, как сильно она меня подставила. Видимо, за этим могут последовать какие-то неприятности, и спасибо, если только для меня.

– Понял..., – пробормотал офицер, записывая показания. – Четвёртый вопрос, не для протокола. Мастеров, что почто форменное обмундирование портишь? Недели не прошло, как тебе его выдали, а у тебя уже прореха на сердце. Или тебя Ветрана Властиславовна в него самое поразила?

«Ветрана Властиславовна», хоть и осталась внешне невозмутимой, но цвет её щёчек заметно сместился в красный спектр. Сейчас смущение девушки видно лучше, чем вчера вечером: после инцидента она умылась, смыв с лица и без того тонкий слой белил.

–- Боюсь, ваше высокопревосходительство..., – проронила она. –Тут моей вины почти что не замечено. Сие дело рук Бесчестных. Поражение в сердце нанёс дуэлянт.

Я указал Протопопову на лежащий рядом с едой клинок, который после дуэли вытащил из арамидного пакета бронежилета скрытного ношения.

– Не знаю, каким образом этот метательный снаряд был запущен, но раньше сей кусок металла был ножом в руках Бесчестных. Прилетело со знатной силой, конечно.

Руководитель Тайной Канцелярии взял со столешницы клинок и осмотрел его. Хмыкнул.

– Наёмничий последний довод. Любопытнейший вопрос, откуда он у слушателя Императорской Академии...

Видимо, такие вещички тут в ходу. Офицер его однозначно узнал.

– Хорошая защита у тебя, наёмник. Обычно, человека такой последний довод навылет шьёт.

Хорошая – не хорошая, а арамидный пакет явно недостаточен для этого мира. Если простой нож сумел вскрыть его так, что застрял в слоях, то что-то более крепкое точно прошибёт. Надо сверхвысокомолекулярный полиэлитен рожать. Дорогонах, конечно, но СВМП мне видится более интересным решением. По целому ряду технических и баллистических причин/показателей.

– Следующий вопрос уже по делу. Кто-то из присутствующих получил какие бы то ни было ущербы, поражения или же прочие увечья в результате инцидента?

– Никак нет, ваше высокопревосходительство! – бодро рапортовала Морозова. – Стараниями Александра Александровича благодаря!

Опять подхалимничает. Ну, не действует на меня этот подхалимаж, я не из таких! Ты хоть сутки подле меня розовой водичкой истекай, мне один хер будет...!

То ли из-за бессонной ночи, то ли из-за отходняка после двух «минусов» подряд, то ли ещё в силу каких факторов, но... До меня только сейчас дошло, что ни в один из разов, когда передо мной расшаркивалась или велелепила Ветрана, я не слышал из её уст ни единой нотки лести, подмазываний или иных потуг лобызать афедрон, чтобы не сказать грубее. Каждый раз, когда девушка отверзает свои уста и отпускает в мой адрес какую бы то ни было благость, она делает это честно и искренне, не накручивая.

По ходу дела, Морозова реально задалась целью приклеиться ко мне похлеще поксипола. «Влюбилась», быть может, неуместно и громко сказано, но её попытки сократить между нами межличностную дистанцию яры и неудержимы. Осталось только понять, стоит ли позволить ей делать всё, что ей заблагорассудится, или же стоит притормозить якорей.

– Рад стараться, твоё светлейшество, – улыбнулся я. –- Хорошо, что вы не пострадали.

Офицер чуть кашлянул, давая понять молоду-зелену, что он, вообще-то, ещё тут.

– Следующий вопрос....

Беседа продолжалась довольно долго. Уже давно взошло солнце, полковник доел и допил то, что осталось после наших ночных занятий, исписал несколько листов бумаги. В конце концов кончились листы и отведённое на нас время.

Ростислав поднялся из-за стола, упаковал в папку пробивший мой бронежилет клинок, результаты опроса и закрыл папку.

– Тайная Канцелярия выносит вам благодарность за содействие, барышни, – огласил Поликарпович в ознаменование окончания дознания. – На слушания можете не спешить. Ввиду ночного инцидента они временно приостановлены безопасности ради. Однако, рекомендовал бы вам облачиться более... целомудреннее. Ночные сорочки не применяются как установленная форма одежды для повседневной носки на территории Императорской Академии.

Вот, блин, завернул, так завернул.

– И именем Тайной Канцелярии – будьте добры, переместитесь в своё расположение. Наёмник. А ты останься. На пару слов.