Мастер путей. #1

Глава 41. Мы к вам с докладом.

Глава 41

Тульская губерния

Заброшенный рудник

Чтобы минимизировать риски быть обнаруженными, постарался сделать всё предельно быстро.

– Сейчас попытайся почувствовать возмущения Силы, – тихо произнесла наследница забытых знаний. – Там, у рудника, наш Тотем, который необходимо обнаружить. Даже, если ты не видишь его глазами, у тебя всегда есть возможность ощутить исходящую от него Силу. Расстояние невелико. У тебя должно получиться с лёгкостью.

– Что мне искать? – уточнил я, натягивая очки дополненной реальности на глаза. – Явно не запах, не звук и не ощущения кожей. Как я должен понять, что почувствовал Тотем, а не что-то ещё?

– Исходящее от Тотема всегда отличается от окружения, – подсказала правнучка Великого Архимага Путей. Для этого мастера и ваяют их самостоятельно, не доверяя никому иному более. Они ищут тождественное и стремятся к нему. Так уж получилось (хотя, я до сих пор не понимаю, как), что Тотем напитала Силой я. Попробуй почувствовать что-то, что напоминает тебе обо мне. Я стою тут. Рядом с тобой. Обнимаю тебя. А моё творение… частичка моей Силы… она где-то там, на удалении. Сейчас я ощущаю её высоко в небе. Попробуй и ты…

Первым делом было буркнуть что-то вроде «проще сказать, чем сделать».

Как можно «с лёгкостью» исполнить то, о чём даже представления не имеешь? Не просто «не делал сам», а вообще впервые слышишь?

Но в чём-то Бериславские правы. Есть во мне что-то такое, что предрасполагает к ихнему колдунству. Как только Алина сказала, что надо искать похожее на неё, то где-то в сознании будто бы из ниоткуда нарисовалась план-схема местности, на которой мой разум «увидел» двух разноглазок. Она стоит рядом со мной. Я обнимаю её, прижимая к себе одной рукой, другой держа пульт управления «птичкой». А вторая парит в воздухе, занимая шестисотметровый эшелон.

Хех… А, и впрямь, удобно! Дрон-то я глазами не вижу, но при том «чувствую» его местоположение!

Ох, едрить-копать мои радиоэлектронные приблуды!

Вот такая херь мне нужна была, когда мы повально теряли борта один за другим в условиях непроходимого противодействия радиоэлектронной борьбы противника…

Ох, сколько «птичек» бы вернулось в базу целыми!

Да на кой хер ляд мне вообще теперь нужен бортовой компас, если я «ощущаю» не только направление своего дрона, но и дистанцию до него и перепад высот между нами?!

Пока мы разглагольствовали, борт успело отнести в нашу сторону ветром. Несильно, меньше километра, но пришлось потратить дополнительную энергию, чтоб вернуть его на место.

В полёте сориентировал тепловизионную камеру строго в надир: объектив поймал «ноль» и смотрел строго вертикально вниз.

По прибытию борта на рудник вывел его над зданием комбината, на чьей крыше виднелась высокая сборная мачта с антеннами. Отвёл машинку чуть в сторону, с которой дул ветер, чтоб иметь запас на снос.

Резко убрал тягу винтов, позволив борту стремительно потерять в высоте.

Специально сделал это быстро, чтоб минимизировать время падения по вертикали: это сэкономило мне метры по горизонтали и позволило не прицеливаться тушкой в крышу, от которой меня бы отнесло, снижайся я постепенно.

На высоте, когда сравнялся с вершиной мачты, вернул двигателям номинальные обороты.

«Птичка» замедлила потерю метров и стала снижаться аккуратно.

И уже, когда до крыши оставалось буквально пара-тройка метров, я выполнил проброс Пути и во мгновение ока переместил нашу двойку строго под зависший над крышей дрон.

Об успехе мероприятия возвестил громкий шум в ушах (да, моторы этого беспилотника нетихие) и сменившаяся картинка в очках дополненной реальности: в поле зрения тепловизионной камеры появилась моя фигура с ручным пулемётом за спиной, прижимающая напарницу, и точёная фигурка девушки в форменной одежде, чьи стройные ножки сильно контрастировали в тепловом диапазоне с её короткой юбкой и холодной крышей.

Вот теперь пора делать финт.

Как только мы двое оказались на крыше, я утопил джойстик до упора и подал на моторы максимальный ток. Дрон стремглав взрезал ночное небо, за несколько секунд исчезнув из поля зрения. Меньше, чем через минуту, я перестал его слышать полностью.

Японский лупанарий… вот это мы дали жару! Это, блин, вообще, законно? Это же, блин, натуральная имба!

Тепловизионный контроль подтвердил отсутствие живой силы противника в точке высадки.

Десант материализовался из ниоткуда без привлечения десантных средств, плавательных, авиационных, парашютных или орбитальных капсул «Астартес».

Дрон, исполнивший роль маяка для наведения на координаты высадки десанта, убыл восвояси, вальяжно покачивая лопастями в лунной ночи.

Может, продешевил я с жалованием в двадцать тысяч? С такой уникальной плюшкой могу что угодно просить, и всё равно местные в накладе не останутся.

Шутка.

Заблокировал пульт управления дроном и стянул с морды лица очки. В ближайшее время они мне не понадобятся. Визор намотал ремнём на предплечье, а пульт пришлось держать в руках.

Прокол. Придётся на досуге изобрести для него крепление или подсумок.

Оператор беспилотного летательного аппарата не ходит в атаки с пультом наперевес.

Потому и упустил из виду, что придётся менять род деятельности и куда-то убирать контроллер.

В привычных мне условиях если до оператора добрались, и он вынужден браться за оружие – значит, начался такой армагеддец, что потеря «птички» или управления ею превращается в сущий тлен и мелочную мелочь.

Отпустил Бериславскую и, прильнув к её ушку, тихо прошептал ей:

– Теперь ни звука. Я что-нибудь сделаю с местной связью, и мы попробуем свалить отсюда. Пока буду ковыряться – прикрывай мне спину. Увидишь кого-то подозрительного, кроме меня – разрешения не спрашивай, сразу стреляй на поражение.

Алина подтвердила получение инструкций немым кивком.

Осмотрелся на крыше.

Местные додумались до некоего аналога рубероида. Под светом лун видно, что ровная гладкая крыша застелена чем-то наподобие просмолённых листов внахлёст.

Крыша имеет разные уровни. Мы высадились на самой высокой точке, где размещалась мачта антенного комплекса, собранная из балок и ферм. Остальная площадь однородная и плохо подходит для ведения оборонительных боевых действий. Если нас тут прижмут – надо будет делать ноги вензелями.

По-хорошему, сюда бы аккумуляторный быстрорез с каким-нибудь алмазным кругом, и мачта лежала бы горизонтально меньше, чем через пять минут.

Но, во-первых, под рукой нет аккумуляторного быстрореза, а, во-вторых, резать металл опор слишком громко.

Если нас ещё не услышали из-за шума винтов снизившегося дрона, то звук работ точно выдаст нас всем в радиусе километра. Ещё и снопом иск подсветит на пару-тройку вокруг.

Потому делаем проще: подходим к мачте и ищем наощупь провода, идущие к ней, после чего достаём из подсумка мультиинструмент и тихо, без палева, режем их один за другим.

Другое дело, что это – полумера.

Наёмники – не простые бандиты, захватившие брошенный лесоповал.

Если у них есть централизованное управление и хоть кто-то в штате, кто шарит за технику, то замена оборванного антенного провода – дело буквально меньше часа.

Тут надо или резать так, чтоб менять было нечего, или воздействовать на сам технический персонал, чтоб кроме него больше никто не смог устранить неисправность.

На мачту-то, конечно, лестница ведёт: самый обычный скоб-трап на болтах. Могу добраться до антенн и уничтожить их физически. Иметь запас антенного кабеля для ремонта – святейшая обязанность связиста. Иметь запас антенн для замены вышедших из строя – обязанность интенданта, которого может не быть в этом месте.

Но наверху я буду как курица на штакетнике. Там не укроешься. Любой, кто выйдет на крышу, увидит меня на фоне довольно светлого ночного неба и пристрелит сразу же. Даже Алина в качестве прикрытия мне особо не поможет.

Значит, сматываем кабель, насколько получится, и идём класть систему связи дальше.

Твердосплавные режущие кромки складных пассатижей мультиинструмента с лёгкостью перекусили бы не очень-то и толстые провода. Их наверх возносилась переплетённая коса из пяти штук, и все оказались антенными. То ли питание самих передающих устройств не электрическое (на условных артефактных камнях), то ли слаботочное фантомное, по проводу с сигналом, которое я даже не почувствовал ввиду низковольтного напряжения.

Наощупь пошёл вдоль косы проводов, пытаясь производить как можно меньше шума.

Пока наматывал на руку валяющийся прямо на крыше жгут антенных кабелей (отхлестать бы им по жопе того монтёра, что даже не озаботился долговременной защитой и переплёл их между собой, обеспечив эпические взаимные наведённые помехи), подумал, что было бы неплохо научить Бериславскую в управление «птичкой».

Пусть сейчас она бдит во все глаза и при необходимости маякнёт, что дело пахнет горючими фракциями, но, если дать ей в руки пульт от борта и очки дополненной реальности, обозреть сможет куда большую площадь за куда меньшее время.

Эффективность, однако.

Жгут кабелей привёл нас аккурат в единственную надстройку на крыше, возле которой и была смонтирована антенная мачта.

Дверь оказалась не заперта (местный связист уже наработал себе на показательную порку штырьковой антенной по заднице перед строем!), света внутри не было от слова нисколько, а кабели уходили прямиком в аппаратную, будучи воткнутыми в до ужаса примитивные ламповые передающие станции.

Ну, всё. Тут даже стараться не надо. Разъединить всё, докуда дотянусь, разомкнуть все соединения, что мне по плечу.

При наличии в руке злого мультиинструмента с хищными твердосплавными губками раскурочить можно столько, что на вместо ремонта дешевле будет новую станцию поставить.

Надо найти местного связиста, втащить ему «лося» «с вертушки» «в душу» за раздолбайство и пожать руку за облегчение мне работы.

Честно говоря, уже рассчитывал на штурм центра связи.

Бериславская сориентировалась быстро.

Просочилась вслед за мной в неосвещённое помещение, закрыла за собой входную дверь, чем погрузила нас в абсолютнейший мрак, и тихо прошептала:

– Светоч…!

В ладошке разноглазки загорелся небольшой, с кулак размером, шарик чего-то нематериального.

Испускаемого им светового потока хватило, чтоб мы смогли обозреть небольшую комнатушку пять на пять метров.

Опасно, конечно, что ни говори.

Мы в закрытом помещении с единственной дверью, и не видим, кто на подходе.

В любой момент времени могут постучаться хозяева местных пенатов или собраться штурмовая группа у входа.

Вот для чего надо разноглазку науськивать в дроны…

С другой стороны, лишь бы гранату не кинули.

Пробросить Путь и телепортироваться отсюда – секундное дело.

Главное – успеть среагировать на внешний раздражитель…

…я уже собрался было резать всё, что по калибру и твёрдости материала поддалось бы моему мультиинструменту, как вдруг понял, что я тот ещё додик фестивальный.

Меня выдвинули на должность Архимага Путей? Выдвинули.

Мне удалось освоить проброс Пути? Удалось.

Я испытываю какие-то трудности с перемещением грузов методом телепортации? Даже половых не испытываю.

Я хотел вывести из строя передающие мощности местной станции связи, чтоб при штурме синдикат не смог соединиться с внешним миром? Хотел.

Так на кой ляд использовать полумеры?

Мы прямо сейчас можем вынести эту станцию в прямом смысле этого слова!

Во всей комнате пять столов и стульев, к столешницам которых прикручено по одному наборному приёмо-передающему устройству с шифратором и ключом!

Да я прямо сейчас могу «психануть» и вынести всю мебель вместе с табуретками, а не только передающие мощности станции!

Стоит ли говорить, что задуманное было исполнено раньше, чем я успел додумать эту мысль?

Всё. Шикарно.

Даже, если местные наёмники имеют какой-то наличный запас частей, узлов и агрегатов для текущего ремонта станции связи, сильно сомневаюсь, что они при этом имеют возможность заменять целые телеграфы в сборе. Один-два, может, и найдётся на складах. Но вряд ли сразу пять.

Содержимое комнаты оказалось перемещено к нашей самоходке, оставленной возле развёрнутой наземной станции управления.

Заодно, перебрасывая туда ставшее трофейным оборудование, осмотрел технику на предмет чьих-то загребучих ручонок.

Если я обнёс станцию связи синдиката, то кто сказал, что чьи-то лапки не могли приватизировать наш хабар?

Закон ночи. Плохо прикрученное украденным не считается.

Минута делов – и вот я опять на крыше вместе с Алиной.

– Теперь ждём, – прошептал ей. – Гаси светильник. И сидим тихо-мирно пять минут.

Девушка послушно загасила своё осветительное колдовство.

Дождавшись, пока в руке напарницы погаснет сияние, приоткрыл входную дверь в надстройку, впустив внутрь немного лунного света снаружи.

Тождественной замены освещению не вышло, но это и не было самоцелью.

Сейчас наша задача – дать глазам заново привыкнуть к полумраку.

Некоторое, пусть и не очень долгое, время, мы провели при свете относительно яркого источника.

Как следствие, наши глаза стали хуже видеть в темноте: особенности нашего биологического вида.

Но стоит провести при естественном ночном освещении (допустим, две полные луны на безоблачном небе) несколько минут, и зрительный аппарат адаптируется к новым условиям видимости.

Читать мелкий шрифт всё равно не получится, но, хотя бы, сможем видеть то, что не под силу наблюдать сейчас.

Кстати, можно с пользой для дела это время использовать.

Натянул на морду лица очки дополненной реальности, прислонился спиной к стене, чтоб не словить когнитивный диссонанс от вестибулярного аппарата, и посмотрел, где носит мою «птичку».

Дрон завис там же, где и должен, на высоте примерно километр. Правда, его уже отнесло ветром на порядочное расстояние, но он всё ещё в радиусе действия нашего пульта. Что там по остаточному заряду батарей…?

Блин… вовремя спохватился… Энергия кончается. Надо «пташку» сажать, покуда не рухнула в лесную чащобу…

Я едва успел провести борт до места, где мы оставили самоходку, и посадить его на грунт.

Бериславская молча трясла меня за плечо, информируя о возникновении нештатной ситуации.

Я и без неё слышал, как кто-то карабкался по металлической лестнице на крышу.

Вот этого не учёл. Знал, конечно, что ночью кто-то может явиться на пункт связи, но не думал, что это произойдёт как по заказу, в тот момент, когда мы тут гаситься будем.

Что ж. Ладно.

Хотел обойтись малой кровью. Чисто на разведку сходить.

На ощупь коснулся плеча Алины, спустился ладонью по её руке и нащупал на затворе АПБ предохранитель. Включил его, заблокировав напарнице возможность вести огонь и с ощутимым для неё усилием оттащил вглубь небольшой комнатки.

Сам же вытащил стянул с себя очки и вместе с пультом всучил напарнице. Как знать? Может, сейчас даже языка допросим?

Воистину, местные даже не понимают, что натворили.

Прав был Светозар Горынович: магия перемещения – слишком имбалансная хрень, особенно в умелых руках.

Она действительно способна обрушить в тартар действующий миропорядок и разрушить всё, что жители этого мира знают.

Стоило только качнуться входной двери в надстройку, какой-то фигуре человека войти внутрь, и вспыхнуть небольшому фонарю в руке вошедшего, как я резко шагнул к визитёру, и со всего размаха обрушил удар тыльной стороной ладони в основание черепа, благо, что гость был примерно одного со мною роста.

Киношного трюка с бесшумным выключением в стиле ниндзя не получилось, но это и не требовалось.

Мне был нужен эффект неожиданности, чтоб вогнать цель в ступор хотя бы на полсекунды-секунду.

Это время я потратил, чтобы одновременно схватить за шкирку осевшего от неожиданности визитёра одной рукой и Алину другой. Тут же пробросил Путь прочь из этого места. Секунда – и мы уже далеко за пределами рудника, где никто не помешает нам вести приватную беседу.

Кстати, в моём мире за пленных ещё и доплачивали, разные суммы в зависимости от должности и звания пленённого. Может, счётчик местным выставить? Надеюсь, Поликарпович не подумает, что я сильно наглею?

Тайная Канцелярия

Полковник Протопопов Ростислав Поликарпович

Рабочее время руководителя Тайной Канцелярии малость отличается от общепринятых единых декретов.

У него нет начала и окончания рабочего дня, установленных перерывов на отдых и сон.

Полковник Протопопов отдыхает тогда, когда получается, и работает столько, сколько позволяет запас сил.

А их у офицера, невзирая на возраст, всё ещё в преизбытке.

Утром офицер покинул свои апартаменты в жилом комплексе Конторы, произвёл дежурный обход всех подпадающих под это постов, посетил развод и заслушал сообщения от оперативных дежурных по различным направлениям.

Ничто, как говорится, не предвещало беды.

Ровно до тех пор, пока на подходе к своему кабинету, где, по традиции, военачальник намеревался с головой уйти в работу, не встретил тех, кого, вообще-то, меньше всего ожидал увидеть.

У двери его ожидала действительный тайный советник первого класса Бериславская, державшая в руке какую-то папку, и её подопечный «Мастер», подпиравший плечом стены Канцелярии.

Пара о чём-то едва слышно переговаривалась.

И если молодая канцеляристка была облачена по форме, то молодой ратник пренебрёг ею, представ в своей необычной, боевой, одежде.

Завидев приближение руководителя, Алина Святогоровна подобралась и выпрямилась.

Её протеже остался невозмутим и даже не соизволил принять полагающуюся в таких случаях стойку, близкую к строевой: как стоял, подпирая стенку, так и остался у неё, прислонившись, и скрестив руки на груди.

– Может, хоть встанешь нормально? – скосившись на подопечного, процедила ему девушка.

– Зачем? – повёл бровью он. – Поверь мне. После двух бессонных ночей подряд сейчас я стою нормально. Меня даже не шатает, хотя должно!

Бериславская закатила глаза.

– Какая невероятная в своей неописуемости встреча, – произнёс полковник. – Алина Святогоровна со своим протеже. Доброго утра всем нам.

– Воистину, доброго, Ростислав Поликарпович, – поздоровалась Бериславская. – Разрешите отвлечь вас на некоторое время? Мы к вам с докладом.

От взгляда опытного руководителя не ускользнули признаки недосыпания на молодом лице подчинённой.

Форма, вроде бы, сидит на девушке согласно уставу, но не так опрятно, как все привыкли видеть.

Алина Святогоровна всегда славилась своей пунктуальностью и аккуратностью.

Даже причёска не так тщательно уложена, как обычно.

Да и воин в своей одежде…

Очевидно, доклад касается последнего выданного задания.

– Милости прошу, – согласился офицер, ключом отпирая дверь своего кабинета.

Только за входящими закрылась дверь, как Бериславская форсировала события, передавая руководителю папку с документами:

– Настоящим сообщаю, – доложила она. – Ваше распоряжение исполнено в полном объёме. Логовище синдиката разведано. Вся собранная информация в папке.

Девушка обернулась к спутнику.

– Как ты называл эти мероприятия?

– Досмотровые, – подсказал ратник. – Разведка с привлечением технических средств, наблюдением, поиском, инфильтрацией, захватом оборудования и допросом пленных.

Ростиславу Поликарповичу показалось, что спросонья он ослышался.

– Что, простите? – переспросил полковник. – Это сейчас что было?

– Коротко о том, чем мы занимались две ночи подряд, – пояснил «Мастер». – Мы тут… разведывали базу ваших наёмников. И… так уж получилось, что… случайно оказавшись на их территории… нечаянно вынесли их станцию связи…

– …буквально…, – подсказала Алина Святогоровна.

– …и, между делом походя, неожиданно… взяли пленного. Его сейчас обрабатывают ваши люди. Да, кстати. В папке – распечатанные фотоснимки результатов разведки. Я позволил себе предоставить их в виде изображений, а не текста доклада. Подумал, так будет… объективнее.

После этих слов руководитель Тайной Канцелярии проснулся окончательно.