Мастер путей. #1

Глава 39. Невозможное возможно.

Сумеречная Долина

Обитель

Пусть глазки разноглазки стали как фары у "КамАЗа", пусть зрачки ненормально расширены от удивления, но в них не читалось паники, страха или потерянности.

Что-то пошло не по плану, но не настолько, чтоб безудержно орать матом, как малое дитя, и бежать без оглядки по МКАДу до конца.

Изумление Бериславской было даже сильнее, чем в первый день нашего знакомства.

– Что-то не так? – поинтересовался я.

Алина с не верящим взором отслонилась от стола и медленно повернулась ко мне.

– «Не так»?! – ломаным голосом переспросила она. – Своими руками только что Тотем напитала Силой!

Я пожал плечами.

– Разве это не было самоцелью? Для этого мы сюда и пришли. Спасибо за помощь. Я тогда на другом изделии потренируюсь.

– Но это невозможно! – воскликнула девушка.

– Что, другого раза не будет?

Правнучка Великого Архимага Путей энергично застряла головкой.

– Я не могла этого сделать никак! Не в состоянии!

– С чего бы? Сама же говорила. Ваша обитель стоит в месте Силы, где её немеряно. В распоряжении стол из минерала с магическими свойствами. Ты ещё и вспомогательные артефакты использовала. Хороший материал накопитель в тотеме. Мы изначально были обречены на успех.

– Я ущербная! – громче требуемого возразила действительный тайный советник. – Мне уже третий десяток пошёл, но Силой обделена с рождения, и никак это не изменить! Мой накопитель не принимает её, я не могу ею пользоваться без камней! А чтобы напитать Тотем, я должна была пропустить Силу через своё тело!

– Что ты и сделала, – подсказал я. – Поправь, если ошибаюсь.

– Вот именно! Но это не должно было получиться! Никогда не получалось!

– Всё когда-то бывает впервые. Хапни мои самые искренние поздравления.

Может, по голосу и не скажешь (во-первых, я давно отвык удивляться, а, во-вторых, не до конца въезжаю в местное мироустройство и потому не в полном объёме разделяю шок соратницы), но я действительно рад за достижение напарницы. Судя по её реакции, она как минимум научилась ходить, будучи хромой на обе ноги, и познала прелести полётов, будучи бескрылой. Грех за ближнего своего не порадоваться.

Соратница, всё ещё не веря, уставилась на свои тоненькие ладошки, будто пыталась считать с них ответ на свой вопрос «А какого хера?!».

В уме зашевелилась логическая цепочка, запущенная чередой событий последних дней.

Алина с рождения не может пользоваться Силой: официально задокументированный факт.

Вынуждена использовать костыль в виде камня-накопителя, потому что её личный накопитель неработоспособен.

Бериславская в состоянии исполнить ничего, потому что не является одарённой Силой.

Правнучка Великого Архимага Путей внезапно исполняет не самое простое упражнение походя, даже не замечая этого: поняла, что натворила, только тогда, когда раскрыла глаза на происходящее и узрела плоды своих трудов.

Неужто девочка «расцвела»? «Пробудилась»?

Другого объяснения пока что не нахожу.

Интересно, а по местным представлениям о магии это, вообще, законно? Никогда-никогда ни гу-гу, а потом бац – чики-брики, и в дамки!

В памяти стали копошиться обрывки прочитанных трудов по изучению Силы.

Вроде бы, она одна на всех, и тот, кто умеет в огонь, может и в воду, и в другие материи.

Распыляться на всё сразу не поощрялось, рекомендовалось сосредоточиться на развитии чего-то одного, но это не означает, что та же Алина, исполнявшая наполнение Тотема, не сможет, допустим, в другую магию.

К примеру, в тот же телекинез или ещё какой трах-тибидок-тибидок.

Тоже мне, блин, Хоттабыч в юбке…

– Тебе только управление Силой подвластно? – поинтересовался я. – Огонь, вода, воздух, пустота, другие стихии? Ты знаешь чуть ли не больше всех о магии в этом мире. Попробуй что-то из арсенала применить.

Искреннее непонимание от происходящего в глазах разноглазки сменилось на миг скепсисом, недоверием, но потом её будто бы осенило. Шок, увиденный на лице, нельзя передать словами. Девчонка буквально стала олицетворением древней работы «Уверование Фомы».

Через секунду воздух в мастерской пришёл в движение. Будто бы кто-то открыл форточку в наглухо забетонированном помещении или на станции метрополитена из подъездного тоннеля дыхнуло подпираемым давлением. При этом воздушные массы стали перемещаться против часовой стрелки, равномерно раскачивая свисающие с потолка подвесы с хранящимся на них имуществом.

Молоденькая мордашка разноглазки за короткий миг умудрилась передать целую гамму чувств и эмоций. Изумление, оторопь, шок, радость, гордость, страх, озарение... и это только то, что я сумел различить.

Кстати, о миловидной мордашке. Мне показалось, или раньше у Бериславской радужные оболочки глаз были других цветов...?

Девчонка перевела на меня взгляд, полный несмышлёного непонимания.

– Что ты со мной сделал...? – прохрипела она. – Кто ты, вообще, такой...?!

А что мне оставалось сделать? Только в очередной раз пожать плечами. Даже не понимаю, что мне вменяют и за что предъявляют.

– Обычный наёмник, которого вы призвали из другого мира. Самый заурядный вояка и просто рубаха-лапочка. Когда сплю зубами к стенке...

– Обычный наёмник?! – голос правнучки Великого Архимага дрожал и ломался. – Я с рождения не могла даже свечу затеплить! А как тебе отдалась... Я не могла управлять Силой без камня-накопителя, пока ты не овладел мною!

О, как. Недурный, однако, у малышки ассоциативный ряд причинно-следственных связей. Я заценил. Выходит, она меня видит корнем свершившегося инцидента.

Хотя, как знать. Я о местном колдунстве очень мало знаю. Вдруг оно и впрямь заразно, и способно передаваться половым путём?

Алина ломанулась прочь из мастерской, чуть не снеся дверь с петель:

– Дедушка Берислав...!!!...

Ну, вот. Началось в колхозе утро... Сейчас к дедушке ябедничать побежит. «Меня «Мастер» ворожить научил!». Тьфу…

Вздохнув, без спешки пошёл догонять стремглав уриставшую прыткую мелкую.

Даже бегом за ней бежать не надо, чтоб догадаться: побежала к предку за разъяснениями творящегося «е8 твою мать».

Я же пустыми думами своё чело не тревожил.

Всё равно не сумею дать рационального ответа на вопрос Алины.

Могу провести некое расследование и установить истину методом дедукции, но мне за это не платят.

Да и зачем? Сейчас по лестнице поднимусь, да получу все ответы на не все вопросы.

Тем более, путь с первого этажа до зала, где за столом заседал Берислав с чашечкой местного травянистого душистого чая, много времени не занял.

– ...Гой еси, – услышал я на подходе по верхнему пролёту (по ходу дела, малышка на эмоциях всё это время грузила старика непонятным происходящим). – Якоже детель спорится? Больма ристаете меж мирами, мироходцы. Васнь и не тяжко поприще вовсе.

– А куда ж наши детели денутся? – вопросом на вопрос ответил я вместо Алины, поднимаясь на этаж. – Делаются, что им станется. Вон...

Кивком указал в сторону напарницы, пребывающую на взводе.

– ...кудесы кудесничать сподвиглись. Тотем силушкой напитала, да ветрами повелевать научилась. А теперь уразуметь в толк не возьмём, как это возможно, если с рождения... не удалось познать Силу.

На разноглазку посмотришь – натурально молодая кобылка после скачки.

Глаза широко распахнуты, зрачки крупные, ротик приоткрыт, будто пытается что-то сказать или спросить.

Дыхание сбитое, что неудивительно, когда подобно горлице взлетаешь с первого этажа до небес (этажей немного, но потолки высоченные).

Берислав погладил свою бороду и окинул нас цепким старческим взором.

– А чему дивиться-то? – спросил мудрец, будто прописную истину вещал. – Вы же, как искра меж вами проскочила, из объятий не разлучаетесь, коих не размыкаете. И ложе делите, не токмо лишь кров и стол. А потом молодые дивятся, откель им дитя ниспослано да Сила заимствована.

– Моя матушка также без Силы прожила всю жизнь! – энергично возразила Бериславская. – Но и после женитьбы она её не посетила, хоть батюшка мой и одарён ею!

Выходит, это наследственное? «Бессилие», если так можно выразиться. Или корни у родительницы с наследницей разные, пусть и имеющие одно следствие?

– Так и отец твой не Мироходец, вестимо, – наставительно изрёк старец. – Мы призвали в наш мир силу, что израдит ток истории, и теперь пожинаем плоды своих деяний. Воистину, по плечу нашему гридю возыметь власть над Силой, и одаривать ею обделенных, яко же стружею своею он супостату грозит. Истинно, един израд.

– Но это невозможно! – горячо воскликнула Алина. – Это же... Это же... Невозможно!

– Невозможно вырождение одарённых Силой, – чуть жёстче возразил Берислав. – Ано же аз есмь самый послед, кто уродился среди нашего народу, способный к воззванию к Путям. Не бывает ничего невозможного. Ежели неведомо нам что-то – так то лишь до поры, до времени.

– Это что же получается...! – не в силах поверить в происходящее, девушка будто бы не слышала ответа предка. – Я же теперь... Батюшка... Матушка... Сестричка... Ростислав Поликарпович... Светозар Горынович...

Однако! У нашей разноглазки и сестрёнка есть? Первая мысль – «А почему я только сейчас об этом узнаю?». Но мы реально меньше недели знакомы. Бериславская не обязана сразу же при знакомстве вываливать всё своё личное дело и семейное генеалогическое древо. Раз не сказала – то так надо было. Или не успела, или не захотела.

– Оповестить их всех должно, – согласился старец. – Ибо весть благая, как никакая прочая. Но не Бог весть какая срочная.

Так-то, конечно, да.

Наперёд стоит задача доразведки рудников.

Раз там база синдиката, которую собираются брать штурмом, значит, надо досмотреть её тщательнее.

Подавать результаты осмотра территории в нынешнем виде Протопопову нельзя.

Серьёзно!

Что я ему доложу?

«Нашёл лошадь в борделе»?

Да полковник в сей же час меня пошлёт конюхом эту лошадь в этом же борделе объезжать, и прав будет!

– Сегодня ночью закончим с поставленной задачей, – проинформировал я. – Утром на доклад к Поликарповичу. Вот и сообщим ему радостную весть. Надеюсь, инсульт жо... Гм... Сердечный удар полковника не хватит.

– Ты не закончишь тем, чем рассчитывал! – возразила Алина. – Твой Тотем сейчас оказался напоен моей Силой...! Хотя я до сих пор не могу в это поверить... Тебе будет трудно его найти!

– Отнюдь, – не согласился Берислав. – В этом мире нет никого для нашего гостя, кто был бы ближе ему, нежели ты. А для тебя уже не будет никого после него, кто стал бы тебе ближе его. Вы два крыла одного кречета. Наш Мироходец попрал представления о Силе, но не развеял их. Я чую в вас обоих истоки одних порядков. Как воин способен принять посылы своей девы, так и дева примет посыл своего воина.

Это что значит?

Без разницы, кто приложил руку к работе над маяком?

Мы всё равно сможем оба его использовать?

Самообладания девчонки хватило, чтоб дойти до стола, подтянуть себе стул и приземлиться хотя бы на него, но не рухнуть на пол.

Хотя, признаюсь, уже был готов ловить намеревающуюся упасть подружку.

В глазах её читалось непомерное желание абстрагироваться от очередной аномалии.

– Я же..., – бормотала она себе под нос. – Это же теперь всю форму допуска переделывать... Заново аттестацию проходить... Новые документы получать... И без того пределы государства покидать не поощрялось... Теперь и вовсе подотчётно все поездки будут проходить... Даже семью навестить и то с санкции Ростислава Поликарповича...

Кто о чём, а курица о яйцах. Ей бы думать, какие перед ней открываются перспективы и возможности, а она грузится о том, что теперь невыездная. Ох уж, эти действительные тайные советники первых классов на должностях двадцатилетних правнучек Великого Архимага Путей...

***

Тульская губерния

Брошенный рудник

Пункт постоянной дислокации ячейки синдиката

Знать не знали «Мастер» с Алиной, да и не могли, что ровно в ту ночь, когда они убыли со своего поста наблюдения, территорию заброшенного рудника, избранную местом постоянной дислокации одной из ячеек синдиката, посетил тот, из-за кого и была заварена каша. Лично своей персоной боярин с говорящей о многом фамилией Бесчестных.

Фамилия много говорит не о человеке, а роде, получившем начало от кого-то из его предков.

Люди с фамилией Безденежных не всегда бедняки.

Мужчина с фамилией Лютый запросто может оказаться самым любящим, ласковым и терпеливым отцом.

Но конкретно этот персонаж как будто делал всё от него зависящее, чтобы максимально соответствовать своему родовому прошлому.

Работа синдиката не останавливалась ни на день, ни на ночь.

Всегда находились люди, что выполняли какие-то функции в любое время суток.

Потому не стоило удивляться тому, что, несмотря на глубокую ночь, один из бывших административных кабинетов бытового комбината рудника, переоборудованный в личную приёмную руководителя ячейки синдиката, вёл полноценную деятельность.

– ...я плачу рублями не за пустые посулы! – стукнул кулаком по столешнице визитёр (а это и был боярин Бесчестных). – Прошло предостаточно времени с размещения заказа! И я требую ответа, почему он ещё не выполнен!

Сидевший за своим столом хозяин кабинета, немолодой мужчина ощутимо за пятьдесят, покрытый неуместно ранней для этого мира сединой, с не слишком целым ликом (свидетельства бурных боевых лет) окинул профессионально спокойным взором своего визави, стоявшего перед ним.

Неприятный заказчик выглядел терпимо и даже сравнительно презентабельно, но своим поведением максимально отбивал желание вести с ним дело.

Слегка грузной комплекции боярин, с ухоженным внешним видом и отменно выбритый, аккуратно подстриженный.

Выходное платье было сменено на неприглядную бесформенную мешковину-плащёвку, но это и логично. Чай, не свататься пришёл.

К этому вопросов не было.

Зато были к его манерам и претензиям.

Согласившийся принять позднего посетителя – руководитель этой ячейки – человек, в прошлом (и по картотеке Тайной Канцелярии) известный как бывший офицер Императорской армии Соколов Лев Гостомыслович.

От имени и воинского звания немолодой наёмник отрёкся ещё во времена своих первых контрактов, потому в той же картотеке напротив его разработанной фамилии стоял ряд приписок: псевдонимов, под которыми осуществлял свою деятельность он.

Одним из них, «Филином», назвался Лев при первом знакомстве со своим нынешним гостем.

– Я не обязан отчитываться перед кем бы то ни было, – хладнокровно отозвался человек, чьего имени Бесчестных даже не попытался запомнить, считая это мимолётным упущением. – Синдикат получил запрос на оказание услуг и их оплату в размере предварительного транша. Вам лишь остаётся дождаться выполнения заказа и опосля оплатить работы полностью.

Боярин Бесчестных Пелагий Любомирович, хорошо известный в самых широких кругах благодаря занимаемому месту оружничего при Дворе и ведающий Императорскими Арсеналами, по жизни ходил по очень тонкому лезвию ножа, балансируя на грани между деловой хваткой и неприязненным общением.

Первым он получил свою должность, вторым дисквалифицировал соперников на пути к ней.

– Да неужели?! – рявкнул гость. – За малолетнюю дылду и её халупу плачено как за голову не последнего дворового боярина! И до сих пор живы что она, что все прочие! Беспризорная пьянь из-под мостов справилась б быстрее!

– Так отчего же к ним не обратились? – безэмоционально поинтересовался собеседник. – Вероятно, обошлось бы быстрее.

– Потому что мне нужна гарантия! – лязгнул Пелагий.

– Значит, извольте придерживаться наших уставов.

Льду в голосе «Филина» позавидовала бы даже юная светлейшая княжна Ветрана, слывшая сильнейшей одарённой Силой среди своих сородичей.

– Вы самолично подписались под контрактом, ознакомившись с его условиями. С вас – указание целей и задач, постепенная оплата двумя траншами. С нас – исполнение заказа с предоставлением неопровержимых доказательств. Ни в одном из пунктов не числится обязательств отчитываться хоть перед кем бы то ни было о ходе выполнения работ. Равно как и о сроках готовности заказа. Вы запросили, чтобы указанные в контракте цели были умерщвлены. Но никто не обещал, что это займёт меньше трёх дней.

– Мне теперь их естественной кончины дожидаться?!

– Мы всегда можем разойтись миром, – хозяин кабинета приветливо развёл руками. – Благо, что один из пунктов контракта подразумевает отступные в случае ряда... непреодолимых моментов. Как вижу, текст соглашения вы не помните, потому позволю себе освежить его в вашей памяти частично. Уплаченный аванс не возвращается ни при каком исходе. Также напомню, что конкретно наш послужной список ещё не омрачён... некачественно выполненной работой.

– Мне нужна голова этой малолетней суки на пике, – прошипел Бесчестных. – Сколько можно валандаться с ребёнком?!

– Сколько необходимо, – непоколебимым голосом отозвался собеседник. – К превеликому для нас всех сожалению, пустое сотрясение воздуха не ускоряет процесс. Ждите. Вас уведомят о результатах работы... во всех достоверных органах печати.

Руководитель ячейки синдиката – довольно близкий к рабочему классу человек, чтобы в приёмное время уделить внимание беспокойному заказчику.

Но, в то же самое время, он слишком высокого уровня единица, чтобы тратить своё время на просвещение постороннего о тонкостях заказных работ.

Не будет же он разжёвывать, что перед активной фазой ликвидации следует тщательная разведка и сбор информации о цели, отсечение цели от окружения в информационном, связном, обеспечительном и физическом плане, дезинформация ответственных за обеспечение безопасности целей органов и введение в заблуждение тех, кто может в критической момент прийти на помощь или склонить чашу весов в сторону недопустимых потерь?

И, в конце концов, не будет же целый руководитель ячейки синдиката наёмников оправдываться перед залётным прихожанином, что сам до сих пор не обладает информацией о том, почему больше шестидесяти одарённых Силой бойцов, часть из которых служила в ударных частях регулярной армии и по огневой мощи превосходит целое отделение, так и не вышли на связь.

– На кону репутация вашего сброда, – оскалился Бесчестных. – Упаси вас Всевышний потерпеть крах. Ваша репутация будет втоптана в прах и уничтожена безвозвратно, а вслед за ней падёте и вы!

Глава развёл руками в стороны: мол, «Что ж поделать?».

– Ваша святейшая воля. Синдикат во всех губерниях славен тем, что не перечит людской молве и не пытается переиначить сказы о себе. Люди знают о нас правду, только правду и ничего кроме правды.

Саморекламой синдикат действительно не занимался. Ни в открытую, ни в закрытую. Но об одной незначительной детали руководитель умолчал. Наёмники не занимаются просветительскими беседами со своими рекламаторами, стремясь изменить их точку зрения на положительную. Не проводят акций лояльности, не пытаются переориентировать потребителя или купить его положительный отзыв. Тех, чья хула мешает деятельности синдиката, просто молча устраняют безо всяких разговоров.

Видимо, боярин Бесчестных об этом не знал, или забыл.