Мастер путей. #1

Глава 33. Вылет.

Разобравшись с очерёдностью и приоритетами входящих задач, приступили к их реализации в порядке поступления.

Развернуть свою наземную станцию управления решил на балконе пятого этажа. Достаточно высоко, чтоб иметь независимость от неровностей ландшафта – раз. Достаточно просторно, чтобы не быть стеснённым и не путаться в проводах, сидя в багажнике с ноутбуком на коленях – два. Плюс – прямая видимость с дроном безо всяких преград, какие могли бы создать, допустим, капитальные стены. Можно было бы и с выносом антенны заморочиться, чтоб обеспечить беспрепятственную проходимость радиосигналу, но мне оказалось проще передвинуть стол и два кресла.

На вытащенный к балкону стол стал выгружать уже привычный мне набор инструментов.

Первым по очереди вылез из ящика и был водружён на столешницу видавший виды защищённый ноутбук во влагостойком корпусе. Нырять с ним в подводное положение не советовал даже производитель, но непродолжительное дождевание под открытым небом устройство выдержать обязано. Аккумулятор, правда, уже не новый, и полной ёмкости в нём нет, но несколько часов на не самой высокой яркости экрана выжать из него реально. Зарядное устройство от ноутбука осталось покоиться в ящике: в этом мире мне его ещё нескоро удастся куда-нибудь подключить без последствий для прибора.

Вслед за компьютером стали появляться укладки из комплекта поставки комплекса связи. Маломощный беспроводной маршрутизатор, помещающийся в нагрудный карман кителя. Внешняя приёмо-передающая всенаправленная антенна от него. Спаянный на коленке в напечатанном на 3Д-принтере корпусе переходник аккумулятора. Связка витых пар. Стойка с кронштейном для дальнобойной всенаправленной антенны. Ещё один переходник аккумулятора. Очки дополненной реальности. Всё это великолепие прибыло в этот мир в одном большом влагозащищённом ящике, потому морочиться и закутывать каждый прибор в гермоупаковку не стал.

Прежде, чем распаковывать «птичку», завёл, собрал и скоммутировал основные устройства на столе.

Ноутбук тупо включил и разблокировал учётную запись через сканер отпечаток пальца. Больше с ним ничего делать не пришлось.

Передающий комплекс собрал механически и запитал электрически. К маршрутизатору и антеннам предполагались переходники на DC-разъёме, питающие их строительными аккумуляторами от инструмента. Это оказалось чрезвычайно удобно в деле и транспортировке. Пять или двенадцать вольт выдают? Выдают. Силы тока хватает? Хватает. Автономности хватает? Хватает. Насколько? А тут уж как воткнёшь. Можно строительный аккумулятор от отвёртки на пару ампер-часов воткнуть. Можно и от промышленного бура на сто-пятьсот. Тут уж чем богат будешь. Но оказалось донельзя прекрасно воткнуть унифицированный аккумулятор в ударопрочном корпусе, способный обеспечивать работу слаботочной техники на протяжении нескольких часов подряд. Меняй их по настроению и дело с концом. А если имеющийся аккумулятор выдаёт больше, в переходнике распаяны понижайки: снижают напряжение до безопасных для своих потребителей значений.

Витые пары воткнул в свои разъёмы. Аккумуляторы подключил, куда требовалось. Настроил отклик на комплексе и компьютере. Вот теперь уже можно и подключать «карманную авиацию».

У моих «птичек» стандарт батарей тот же, «строительный». После ряда извращений с пытающимися свалиться аккумуляторами на ременных подвесках и прочими сексами на синих изолентах было принято решение вмонтировать в жёсткую раму самосборной небесной улитки такие же точно жёсткие переходники, удерживающие источники питания на механических защёлках. Другое дело, что в силу расхода энергии «птичка» «ест» пять таких аккумуляторов за раз. Электрически они распаяны по одному на каждый электромотор (итого четыре) и один – на общие бортовые потребители, такие как авионика с «мозгами», видеокамеры, передатчики, навигационный компьютер и любая другая дичь, которую можно на раму подвесить.

Рама же «птички» – проще не придумаешь. Четыре несущих лонжерона, скрещённые по форме «решётки». Центральное «окно» закрывает лист, на который прикручены все переходники и держатели проводов. На двух лонжеронах, на каждом из их торцов, кронштейн с электромотором. Рама и лист – карбоновые. Это позволило выиграть в массе, сохранив габарит, необходимый для размещения всего и обеспечения требуемой взлётной массы.

С подачей дежурного питания на бортовую сеть «птичка» «ожила». По беспроводной сети подключилась к комплексу связи: программное обеспечение на компьютере определило IP-адреса непосредственно борта, его навигационного компьютера и двух подвешенных под рамой камер, оптической и тепловизионной. Что-то слишком легко прошла сборка и подключение… кабы какого шухера не вышло…

Технически говоря, при запуске «птички» на новой местности необходимо выполнить тарирование бортового компаса. Требование связано с неоднородностью магнитного поля планеты. В разных местностях линии магнитного поля склонены по-своему, что прямо сказывается на накопительных ошибках навигационной системы, обращающейся к компасу. И если для задач поиска и разведки это ещё не так страшно, то ударные задачи, требующие попасть сбрасываемым боеприпасом в люк танка, уже могут быть провалены. Чем дальше от места предыдущего тарирования и дальше вылет от точки запуска, тем ошибки больше. В ручном режиме – ладно, это можно обнаружить по камере и исправить. Но если программировать «птичке» самостоятельный полёт, то на цель она может и не выйти.

По факту же, этим требованием я пренебрёг. Во-первых, мне нет нужды отлетать далеко. От борта требуется лишь взлететь, полетать и сесть. В пределах радиуса видимости это можно сделать и вовсе без компаса. Во-вторых, всё равно придётся тарировать на месте, когда будем разведывать старый рудник. Так смысл исполнять танцы шамана по несколько раз?

Но, что абсолютно точно необходимо сделать – так это прогнать диагностику борта перед запуском. Всё ли работает корректно, принимает команды, откликается на них, и, что немаловажно, точно ли исполняет. В лучшем случае борт может никуда не полететь. В худшем – рухнет в труднодоступной местности, где его аппаратная и программная части станут трофеями врага. Сколько таких «уставших» «птиц» мы подбирали сами? Лучше перебдеть.

Силами самописного программного обеспечения прогнал эту самую диагностику. Авиагоризонт, электромагнитный компас, акселерометр, антенны, привод воздушного давления, и прочее, и прочее, и прочее. На запросы отвечают все компоненты, что не может не радовать. Значит, есть шанс оторваться от земли.

Отдельно уделил внимание ходовой части. Запросил отзыв от каждого из двигателей. Поочерёдно в режиме самодиагностики борт подал питание на электромоторы. Те в той же очерёдности дёрнули винтами сначала в одну сторону, потом в другую. В диалоговом окне сервисного программного обеспечения отразилась информация об успешной проверке ходовой части. Электромоторы отвечают на запрос.

Уже по привычке проверил сопротивление качению осей на несущих маршевых двигателях, покрутив пропеллеры за лопасти. Есть чёткие, свойственные электромагнитным сборкам, «щелчки» при повороте несущих осей. При этом отсутствуют паразитные качения самих пропеллеров на осях. Борт условно готов к вылету.

За приготовлениями с интересом наблюдала Алина.

– Насколько эта птица независима? – спросила девушка. – Она может действовать без указки своего мастера?

– Может, – подтвердил я, вынося борт на широкую балюстраду балкона. – Всё зависит от мастера, который может заставить её делать то или иное. Но такие операции для меня редкость. Мне нравится управлять ею самостоятельно, а не просто загружать в неё исполнительные программы.

Устанавливая изделие на стартовую позицию, сориентировал его так, чтоб оно смотрело носовой оконечностью вперёд. «Носа» как такового у квадратного по форме дрона нет, как и «кормы». Сторона, обозначенная «носом», назначена программным способом и принимается бортовой навигационной системой за «ноль» при манёврах.

Подключил к беспроводной сети очки. Немного потупив, те ожили и начали принимать изображение с камеры беспилотника.

– Если интересно, можешь контролировать полёт на экране компьютера, – предложил я, садясь в кресло. – Я буду с этим…, – постучал пальцем по корпусу очков. – По сути, мы сможем видеть одну и ту же картинку.

Взял со стола пульт от машинки. Проверил сопряжение и взаимодействие со своей игрушкой. Ну-с, с Богом! Помолясь, приступим.

«Взлёт».

Соответствующая кнопка на пульте – и борт, взвыв широкими лопастями четырёх пропеллеров, оторвался от не менее широкой балюстрады балкона, зависнув в паре метров от пола.

Натянул очки на глаза. Передо мной появилась картинка, выводимая с камеры «птички». По углам поля зрения раскидана служебная информация: высота, сила ветра, расход энергии электромоторами, напряжения аккумуляторов, предположительное оставшееся время работы… На последнее никогда нельзя ориентироваться. Слишком приблизительно даже для поверхностных подсчётов.

«Вперёд».

Рычаг джойстика от себя – и беспилотник, чуть качнувшись, покатился по воздушной подушке прочь от балкона. Покинув его пределы, тушка весом в десяток килограмм в сборе ощутимо потеряла в высоте: расстояние между рамой и полом/землёй резко возросло. Авионика самостоятельно поддала газу и повысила обороты электромоторам, чтобы компенсировать потерю высоты. Несколько секунд на стабилизацию – и «птичка» официально встала на крыло. Хотя, конкретно в нашем случае – на винты.

Всё-таки, они у неё довольно громкие… Одно хорошо: работающие электромоторы и шум от лопастей не слышно уже за триста-четыреста метров. Какой-нибудь слухач-уникум, может, и услышит её за полкилометра, но я, к примеру, после четырёхсот могу наблюдать тушку лишь визуально. На слух не обнаруживаю даже в активных наушниках. Потому моя привычная рабочая высота – шестьсот-девятьсот метров. Выше, как правило, уже ничего не видно, а ниже – прекрасно слышно и видно борт.

Нащупал рукой органы управления на пульте, отвечающие за контроль над сервоприводами камер. По умолчанию те сориентированы в надир и всегда висят перпендикулярно, отвесно вниз. Покрутил оптической камерой, с которой принимал картинку, по сторонам. «Обернулся» ею на балкон. Увидел нас с Алиной на нём: Бериславская присела на второе кресло и с любопытством всматривалась в экран.

Ну-с, теперь порезвимся…

Перед началом любого манёвра пилот беспилотника обязан убедиться, что его выполнение не повредит борту. Осторожно качнул рычаг джойстика контроля высоты: едва уловимого касания достаточно, чтоб машинка начала набирать метры. Медленно, но уверенно. Господи, благослови…

Резко вжал рычаг до упора. Индикация в очках сигнализирует о максимальном расходе энергии: электромоторы упёрлись в предел, заданный «мозгам» изделия во избежание их выхода из строя. С расходом в красной зоне электромоторы взвыли сотнями оборотов в секунду. Тушка «птички» стремглав ринулась вверх, с бешеной скоростью набирая высоту.

Сто метров. Двести. Триста. Четыреста. Пятьсот. Шестьсот. Семьсот. Восемьсот. Девятьсот. Тысяча.

На километре высоты я остановил насилие над ходовой частью и дрон замер неподвижно, удерживая эшелон. Пусть конструкция этой самосборной пташки проверена в деле, но доводить «ходовку» до перегрева не стоит. Сдуру можно и хер сломать, и лак изоляции обмотки электромоторов изжарить. Привет межвитковому замыканию и падению борта. Бывали прецеденты, особенно при затяжной борьбе против встречного ветра.

Тем более, что километра высоты оказалось достаточно, чтобы я сумел обозреть окрестности обители. Правда, для этого мне понадобилась помочь тепловизора.

Из-за полумрака, царящего под защитным куполом Сумеречной Долины, вокруг не видно ничего. Благодаря большому объективу, оптическая камера имеет хорошую светосилу и способна снимать в темноте. Но километр – слишком большое расстояние для этого. Это оборудование предназначено для эксплуатации в светлое время суток.

Переключение на «тепло» – и картинка стала намного информативнее. Вместо неразборчивого марева, которое перестало различаться уже с пары сотен метров, появилась пусть и не идеальная, но довольно контрастная тепловая карта поверхности под нами. Холодные стены обители выделялись на фоне общего довольно тёплого пейзажа.

Вот теперь можем полетать по долине. Заодно посмотрим на поведение дрона в местной атмосфере. Не уверен, что её плотность тут такая же, как на Земле.

***

Московская губерния

Имение светлейшего князя Морозова

По всей видимости, действительный тайный советник Бериславская сдержала своё слово. После её убытия не прошло и суток, а земли рода Морозовых наводнили сотрудники аппарата Тайной Канцелярии. Это не какой-то сыск: своё дело канцеляристы знали, и в наставлениях с советами не нуждались.

В удивительно короткие сроки, исчисляемые какими-то скудными часами, изумительно малыми силами работники изолировали деревню, полностью блокировав её на въезд и выезд. Останавливали, проверяли и допрашивали всех, без исключения, конных и пеших, невзирая на возраст или пол.

Оставшиеся от блокирования силы были направлены на изучение следов минувшего боя (а штурм полусотней одарённых Силой бойцов простым нападением уже не назовёшь). Были собраны тела убитых: их сложили одним рядом и досконально осмотрели. Правда, разделили одесную и ошуюю на две почти равные группы. Одни пали в жестокой сече, будучи зарубленными, зарезанными, заколотыми и пронзёнными. Тела других же были изувечены не так сильно: в них нашли лишь по одному пулевому отверстию. Голов недосчитались все павшие: из предосторожности защитники имения обезглавили тела, от греха подальше. Но это самое различие бросалось в глаза так резко, что заставило взять себя на заметку.

Подверглась осмотру и трофейная самоходка напавших. После смотровых мероприятий техника была реквизирована представителями Тайной Канцелярии и отогнана на подвластную территорию.

Покуда сотрудники выполняли свои задачи на территории, сам же глава рода Морозов уделял время обер-секретарю Истомину, прибывшему в имение светлейшего князя по его душу. Разговор дознавателя и владельца имения проходил тет-а-тет в кабинете Властислава Ивановича.

– Благодарю, что нашли для меня время, – дежурно начал разговор гость, по приглашению хозяина кабинета занимая место на диване.

Рядом с ним легла рабочая папка с писчими принадлежностями.

– Я обер-секретарь Сыскного отдела Тайной Канцелярии, майор Истомин. Возможно, вам, Властислав Иванович, удобней будет обращаться «Фома Арсентьевич».

То, что визитёр знает Морозова по имени-отчеству, мягко и ненавязчиво намекает: светлейшему князю представляться необязательно.

– Взаимно, – отозвался он. – И прошу при встрече передать безграничную благодарность Алине Святогоровне. Она оказала неоценимую помощь как в предупреждении угрозы, так и в ликвидации её последствий.

– Обязательно, – кивнул следователь, доставая из папки журнал и ручку. – Самый первый вопрос, ежели позволите форсировать дело. Правдива ли наша информация, что при нападении на светлейшую княжну Ветрану и ваш дом никто существенно не пострадал?

«Смотря, что считать «существенным»…», – подумалось Морозову.

– При нападении в обоих случаях пострадали нападавшие, – светлейшему князю понравилась шутка Бериславской. – Среди подружейных нам людей или членов рода погибших не случилось.

– Что довольно нетипично для посетивших вас наёмников синдиката…, – Истомин сделал в журнале соответствующие пометки. – Вероятно, вы уже ознакомлены с принадлежностью убитых. Второй вопрос. Кого конкретно вы подозреваете в нападениях? Синдикат – лишь наёмные слуги. Кто-то покусился на ваши жизни. Кто может стоять за этим?

– Догадок много, – отозвался Властислав Иванович. – Но не так много среди них тех, кто позарится не только на мою жизнь, но и на жизни наследниц рода. Почти наверняка это дело рук смутьянов из рода Бесчестных. Уже сама фамилия говорит об этом.

– Подозреваете, повинен боярин Бесчестных? – уточнил Фома Арсентьевич. – Вряд ли покушение на главу рода – самоуправство кого-то из его домочадцев. Чем же вы не угодили ему? Где светлейший князь Морозов с его знаменитым ружейным ремеслом, а где – оружничий Бесчестных? Вам же сам Император да Господь Бог велел дружить да брататься. Один производит лучшие в стране ружья, другой ведает арсенальными запасами гвардии Императора.

Глава рода усмехнулся.

– У меня подрастают две дочери, господин обер-секретарь. И старшая уже на выданье. Бесчестных прознал об этом в числе первых и с тех пор неприкрыто сважает к союзу Ветраны со своим отпрыском. Покуда Ветрана была юна, я находил убедительные поводы для отказов. Но когда род отклонил и письменное ходатайство, привезённое Бесчестными лично, мне были обещаны жесточайшие невзгоды с ружейным делом. Видели бы вы, как перекосило харю Бесчестных, когда на ружейной ярмарке наш Великий Император Всероссийский Александр Александрович, да благословит Господь его правление, самолично осмотрел новейшую партию ружей и возжелал заиметь их для своих арсеналов. Я в сварах со многими. И с некоторыми даже имел честь стоять на дуэлях, опосля которых наши претензии исчерпывались полюбовно. Но Бесчестных… Если кого и подозревать в заказах синдикату, то только его.

Во избежание непредвиденных последствий и самосуда следователь не стал сообщать, что их оперативная информация в точности повторяет доводы Морозова. Лишь сделал соответствующие заметки в журнале и продолжил.

– Третий вопрос. Опишите своими словами последовательность событий. Начиная от, пожалуй, покушения на светлейшую княжну Ветрану.

Светлейший князь отрицательно покачал в ответ.

– О самом покушении мне неведомо. Меня там, к превеликому прискорбию, не было. О нападении мне стало известно из текста телеграммы, отправленной действительным тайным советником первого класса Бериславской. Позднее она прибыла в сопровождении своего подопечного, под защитой с ними вернулась в дом Ветрана со сближницами. Мы не успели предпринять ничего, кроме усиления готовности родовой гвардии, когда появился синдикат.

– Подопечный Бериславской? – переспросил Истомин. – Не тот ли часом, который уберёг от напасти вашу дочь?

– Со слов Ветраны – он самый, – подтвердил Властислав Иванович. – Он же помог отбить нападение. Ему принадлежит половина голов в этом сражении.

Дознаватель понимающе кивнул.

– Он действительно показал себя недурным воином. Дважды за день принимал удар синдиката. Сберёг светлейшую княжну и оборонял имение её родичей.

О том, что разведка одного из логовищ наёмников также поручена тому же человеку, Фома Арсентьевич тоже умолчал.

– Я даю этому человеку свою самую качественную рекомендацию, – заявил Морозов. – Если это будет отражено в его личном деле и поспособствует служебному росту, я хочу, чтобы моё прошение задокументировали. Он отказался от предложенной ему денежной компоненты в качестве награды, аргументировав, что расценивает её как выкуп за спасённые жизни, которыми он не привык торговать.

– Благородно, – оценил Истомин. – Увы, но кроме регистрации ходатайства я вряд ли чем смогу вам помочь. Прошение подам на имя вышестоящего руководства, но решение будет принимать его непосредственный начальник. Но мы с вами отвлеклись, Властислав Иванович. С вашего позволения, четвёртый вопрос…