Мастер путей. #1

Глава 26. Друг семьи.

Возвращение за стол переговоров разительно отличалось от предыдущего раза. Уже одним только тем фактом, что участников собралось не в пример больше.

Если минувшее собрание проходило в урезанном формате и являлось попыткой в экспресс-переговоры, то сейчас нам всеми силами пытались показать, что не обделят вниманием, ни в жизнь.

В кабинет мы заходили уже целой делегацией. На своё место вернулись мы с Алиной. Только сейчас к каждому из нас примкнула девушка, по чопорному стилю поведения, вероятно, являющая местной помощницей или служанкой. На диван напротив сели Морозовы-старшие, только сейчас их сопровождали младшие. Ветрану, гордо и с немалой долей заискивания во взоре глядящую на меня, узнал сразу. Тупо не успел забыть за минувший час. Её сближниц-телохранительниц, оставшихся стоять позади дивана, тоже. А вот мелкую, лет десяти с копейками на вид, девчонку видел впервые.

«Наши» «служанки» выделялись всё теми же, видимо, форменными, сарафанами. Настя с Катей, приставленные к Ветране, приоделись в парадное. Их кителя уступили место таким же белым, но более вычурно расшитым, с яркого цвета золотыми эполетами. Юбки стали более плотными, на талиях виднелись массивные, но без перебора, расшитые ремни с портупеями, на которых висели закрытого типа кобуры из похожего на кожу материала. Сама старшая наследница рода разоделась во в меру торжественное, без притязаний на лишнюю кубатуру окружающего пространства, но далеко не хилое платье. Аналогично её форменной одежде, оно закрывало ноги до середины бедра, но ей же в противовес оставляло открытыми шею, плечи, спину и руки. Самая младшая участница встречи пыталась подражать старшей сестре, разве что её платье выглядело более детским. Ветране наряд изрядно накидывал годков, а вот мелкой скрыть истинный возраст не могли ни одежда, ни минимальный, в рамках разумного, макияж.

Стол успели прибрать к нашему прибытию. Чайных наборов больше не было. Ну и ничего. Я не из привередливых. Надо будет воды попить – в «плитнике» за спиной «медуза» питьевой системы. Патрубок выведен к плечу, чтоб производить забор воды, не снимая устройства с жилета.

– Прежде, чем мы начнём, – подала голос Олеся. – Выражаю нашим гостям бесконечную благодарность матери за защиту жизней её детей. Пусть в нашей стране и принято укрывать детей от невзгод, не щадя живота, но мало кто встанет в строй незнакомой гвардии даже без зова. За этот день вы уже второй раз показали, что за люди вы на самом деле. Моя признательность не знает границ.

Голос и интонации выдавали искренность в словах матери. И такое трудно подделать. Одно дело – следовать протокольному этикету и некоему своду правил. И совсем другое – испытывать тревогу и беспокойство за свои кровиночки.

– Присоединяюсь к вышесказанному, – согласился Властислав. – Вы сделали больше, чем должны и даже могли. И сделали это, не допустив потерь. Наш род всегда будет помнить вашу добродетель. Равно как и дом, и его домочадцы.

Сидящие с родителями девочки встали с дивана, и, как будто после репетиции, чинно, церемониально, склонились в поясном поклоне.

– Возможность познакомиться с некоторыми из них у вас уже была, – произнёс светлейший князь, дождавшись, пока девочки выпрямят спинки. – Одна из них, уже знакомая вам, светлейшая княжна Ветрана, наша старшая дочь. На выданье.

На последнем определении собеседник сделал отдельный упор интонацией, после которой подобрались решительно все. Катя с Настей – заинтересованно, улыбаясь. Ветрана – с лёгким подростковым вызовом, в стиле «Ну как тебе (я)?». Её родители – с выжиданием, будто я должен дать какой-то ответ прямо сейчас. Лишь младшая сестра осталась относительно безучастной. Даже, если она понимала значение термина «на выданье», то едва ли отдавала себе отчёт в том, что за ним стоит в дальнейшем.

Интересно представил Ветрану отец. Одним из первых признаков упомянул не её принадлежность к академическому курсу, и даже не наследование рода Морозовых, а возраст на выданье. Как будто мне её прямо сейчас предлагают в жёны. Или, как минимум, в невесты. Иначе не получается объяснить, почему, зачем и на хрена девчонка переоделась прямо после боя. Ещё трупы за околицу не вынесли, а она уже сменила форменную одежду слушательницы Академии на довольно открытое платье. У нас тут смотрины, что ли?

Заикаться про семнадцатилетний возраст Ветраны бессмысленно. Даже в моём мире история Руси имела время, когда девочек выдавали замуж в куда младшем возрасте. А тут вовсе мной мир. Хер его знает, какие тут порядки. У наших японцев во времена феодального строя страны вообще совершеннолетие наступало не то в двенадцать, не то в четырнадцать лет, по итогу чего девочке дарили её первое холодное оружие для защиты своих жизни, чести и достоинства. Нынешний возраст совершеннолетия в двадцать один год был принят относительно недавно. Может, тут семнадцать лет – вполне себе совершеннолетие. Разберёмся.

Младшую пока так и не представили. Видимо, ожидают мою реакцию, которой всё ещё нет. Но молчание затянулось.

Алина молча наблюдала, вместе со всеми ожидая, покуда я «созрею», но уже с очевидным равнодушием. Ей всё равно, что я отвечу. Но прервала тишину мягким замечанием.

– Наш подопечный плохо знаком с устоями наших сословий, – улыбнулась девушка. – Далеко не со всем знаком и привык действовать по собственному видению. Потому заранее от своего имени приношу вам извинения, если волею случая чем-то нанесём обиду или оскорбление.

Теперь улыбнулся светлейший князь.

– Полноте-с вам, Алина Святогоровна. Какие уж тут обиды? Никто и помышлять не посмеет упрекнуть своих спасителей в подобном бесчестии.

Алина повернулась ко мне и коротко пояснила:

– Когда дочь представляют на выданье в ситуации, подобной нашей, то спешат заключить хотя бы предварительное соглашение. Ты проявил себя как сильный воин. На таких, как ты, держатся все рода и их ветви, а от силы зависит положение и выживание родов. Ты спас Ветрану и её сближниц, чем заслужил репутацию в глазах других. Тебя никто не призывает немедленно расписаться при свидетелях. Но если... между вами... что-то произойдёт, никто не будет против. Напротив, развитию... вашего знакомства... все только будут способствовать.

Восхитительно. Не прошло и дня с момента нашего знакомства, а мне уже светлейшую княжну в постель подкладывают.

– И что предписывает делать ваш этикет? – осторожно поинтересовался я.

Бериславская пожала плечами.

– Сейчас ты должен был дать понять, заинтересован ли в развитии темы. Может, ты уже женатый с детьми, и ещё одну жену не хочешь. Или у тебя есть друг или брат, ищущий себе жену. Но сейчас подтекст дипломатического характера. Ты – сильный союзник. От этого и отталкиваться.

«Я надеюсь, последнее не относится к тому, что сверх Ветраны могу и ещё кого-нибудь забрать, по типу её боевых подруг», – промелькнуло в уме.

Полезное знакомство – это хорошо. Но слишком уж чужда для меня практика планирования свадеб в первый день знакомства. Как бы так помягче соскочить...

– Мы союзники вне зависимости от того, кто на ком женат, – отозвался в ответ. – И этот факт никто не осмелится ставить под сомнение. Касательно укрепления союзнических отношений через вероятный брак... Что ж, товарищи. Девушка и впрямь загляденье. Вы вырастили сильную и красивую дочь, достойную своих родителей. Однако я даже приблизительно не могу спрогнозировать, как часто буду видеть свет Божий. В ближайших планах работа до потери пульса и чувства реальности происходящего. Более тесное знакомство, возможно, состоится позже, и от него зарекаться не буду. Равно как и обещать жениться незамедлительно. Война план покажет.

По лицам родителей Ветраны прошлась нескрываемая тень одобрения услышанному.

– Взвешенная позиция человека при исполнении, – довольно улыбнулся светлейший князь. – Вам всегда рады в этом доме, вне зависимости от времени дня и ночи. Потому можете навещать в любое удобное для вас, как позволят дела Канцелярии.

Вот тут даже я услышал жирнейший намёк на мою текущую приписку. Знакомство в Тайной Канцелярии – не то, чем можно обзавестись на светском балу. И Морозовы решительно ухватились за него, не постеснялись подложить мне свою дочь взамен. Хитро, хитро.

– Премного благодарен, – кивнул я.

Коротко, без лишних разглагольствований. Когда стала очевидна ещё одна причина Морозовых закинуть удочку, надо внимательно фильтровать базар. А то ещё подпишут на что-нибудь без ведома, и скажут потом, что сам попросил.

Светлейший князь, наконец, назвал вторую дочку:

– Также рад представить вам младшую дочь, светлейшую княжну Милославу. Пока что о выданье речи не идёт, однако девочка очень любит расширять свой кругозор. Мы как раз ей ищем достойных учителей...

Намёк про наставничество для мелкой оказался ещё толще и жирнее, чем замужество старшей дочери за молодым канцеляристом.

Младшая из Морозовых с несвойственным ребёнку достоинством поклонилась.

Ля-я... Да вы прикалываетесь! Я же только что сказал: хрен знает, когда у меня личное время будет. Спасибо, хоть пока не зовёте наёмником в свою дружину...

– ...хотя, признать начистоту, мы были бы счастливы достойно вознаграждать любые ваши услуги, будь то ратная служба или попечение над младшими...

Да чтоб тебе раствор хромпика в щи по утрам подливали...

Отец подал знак дочкам: те заняли свои места на диване.

Алина осторожно почесала кончик своего носика.

– Боюсь, что едва ли сможем выкроить для Александра Александровича столько служебного времени. Безусловно, талантливый человек может быть талантливым во всём. И в наставничестве, и в бою, и в супружеских делах... Но в нескольких местах одновременно он быть не в силах.

– Мы нисколько не претендуем на вашего протеже, Алина Святогоровна, – произнесла Морозова-старшая. – Лишь сетуем и белой завистью изводимся оттого, что столь выдающегося воина привлекла Тайная Канцелярия, а не мы.

– Зачем же сетовать? – пожал плечами я. – Мы же не в состоянии войны. Обращайтесь по мере необходимости. Чем смогу – помогу. А протежирование... Пусть остаётся технической деталью, не влияющей на отношения. Если вас так уж сильно беспокоит обстоятельство наших знакомств, то впустую. Я не из тех, кто за малейшую оказанную услугу ставит кабальные расценки.

Светлейший князь посмотрел на девушек-служанок позади нас и кивнул им. Те тихо отошли, беззвучно ступая по мягчайшему ковру на полу кабинета.

– Кстати, об этом, – Морозов заметно оживился. – Скажите, Александр Александрович... Мне очень любопытно справиться. Вот если бы, допустим, свершилось чудо, и вы всё же примкнули б к рядам нашей гвардии... Какое бы жалование вы просили б за услуги? Ваша эффективность и без помощи Силы такова, что вы один способны заменить отряд.

Это типа такой неумелый подхалимаж? Странно, глава рода не похож на подлизу. Зачем тогда пассажи о профессиональном превосходстве?

Ошарашить его, что ли, хрестоматийным миллионом рублей? С Протопоповым такой фортель не прокатил. Но Поликарпович – руководитель Тайной Канцелярии, прекрасно осведомлён о моём происхождении и тонкостях рублей. Понял, что миллион рублей в его мире может отличаться от миллиона в ином.

Ладно. Не будем палить контору. Если скажу, что меня Канцелярия из другого мира призвала, их тут всех кондратий хватит. Как-никак, магия считается утерянной и невозможной ныне.

– Всё зависит от задач и интенсивности, – уклончиво ответил я. – Больше работы – больше оплата. Меньше работы – меньше оплата. Часто у вас тут так шалят? Смахивает на разминку. Вероятно, хватило бы средней оплаты наёмного дружинника с некоторыми надбавками за навыки и наличие собственных инструментариев.

Пока говорил, вернулись две девушки-помощницы, водрузившие на стол не много и не мало, а натуральный ларь, инкрустированный каменьями. Причём, красивых красотулек в оформлении не было от слова «совсем». Все каретки, удерживающие в себе инкрустации, блистали аж целыми камнями-артефактами.

Ветрана встала со своего места, дотянулась до ларя и открыла крышку, улыбаясь мне в глаза. Действо явно было адресовано мне, и именно от неё лично.

Потому что в ларе размером локоть на локоть лежали россыпью чеканные знаки, принадлежность которых к денежным не определить было невозможно. А цвет металла, из которого они отчеканены...

– Смеем надеяться, вы примите это скромное вознаграждение за, вне всякого сомнения, бесценные услуги, оказанные нашему дому. Тут несколько больше, чем среднее жалование наёмника. Но, скажу без лукавства, этого должно хватить, чтобы сия плата послужила залогом нашего сотрудничества в дальнейшем. Тут должно быть двадцать тысяч рублей.

И вот как прикажете реагировать на это дело? Нет, с одной стороны, сделал дело – гуляй смело. Забирай причитающееся и свободен. Но с другой стороны, какова бы услуга ни была, а миллион рублей золотом (именно столько составляет сумма в пересчёте на привычные мне цифры с учётом разницы курсов) – не то, чем одаривают первого встречного, сколь бы богат ты ни был.

Такими суммами нередко оперируют, чтобы задобрить кого-то после злостного косяка или как выкуп за какую-то услугу. Но ничего такого, чтоб говорить о подобных цифрах, я, в своём понимании, не сделал. Это взятка? Или меня попытаются купить на эти деньги? Реально, моя месячная зарплата за день. А если так подумать, то выглядит так, будто Морозовы...

Что-то завертелось во мне в предвкушении чего-то нездорового. Какая-то чуйка сказала мне, как лучше будет поступить.

Я потянулся к ларю и взял из него верхнюю монету. Повертел в пальцах. Увесистая... Больше пятирублёвой и весит соответственно. Грамм десять точно, если не пятнадцать.

– И что предписывает ваш этикет на этот случай? – спросил в никуда, не обращаясь ни к кому конкретно.

Ответила Алина, как ответственная за меня в этом мире.

– Обычно, благодарности не раздают всем подряд. Они отмечают действительно отличившихся и свидетельствуют о соответствующем размере признательности. К тому же, ты не котёнка с дерева снял. А помог сохранить людские жизни. Размер благодарности сообразен свершённому деянию.

– Не в моём понимании.

Монета из моих пальцев вернулась в ларь.

Я закрыл крышку и посмотрел в глаза Ветраны, в которых промелькнуло недопонимание. Вслед за ней помрачнел и отец девушки.

– Моя сопровождающая заранее извинилась, если по незнанию нарушу какие-то ваши правила, – произнёс я. – И вслед за ней приношу свои извинения тоже. Но жизнь бесценна. А только что вы попытались купить у меня жизнь своей дочери и её соратниц. Вместе с жизнями тех, кого мы, с ваших слов, сегодня уберегли от смерти. И даже определили им цену. В моих глазах это выглядит как обесценивание жизни. Присвоена рыночная цена тому, что бесценно и не может быть оплачено. Как будто та же дочка... вещь?

Взгляд главы рода потяжелел ещё больше.

– Я не считаю себя имеющим право принять вознаграждение в подобном виде. Это бы означало, что я сам участник рыночной торговли жизнями. А это несколько... конфликтует с моими моральными ценностями. Я не могу продать вам жизнь вашей дочери или кого-то из ваших людей.

Алина с интересом посмотрела на меня. В её взоре неприкрыто читалось неподдельное уважение, которое никак нельзя отыграть, каким бы актёром театра ты ни был.

Что-то похожее промелькнуло и в глазах Олеси. А вот Катя с Настей чуть ли не окрылённо воспылали. Чую, после этого у меня появились если не поклонницы, то, как минимум, положительно относящиеся ко мне девушки.

– Если готовы расстаться с такой суммой, то вот вам моё слово. Пусть этот ларь с деньгами станет приданным для Ветраны. Вы говорите, девушка уже на выданье? Вот и придержите до поры, до времени. Неважно, за кого выйдет замуж. За меня, или, быть может, найдёт кого-то более достойного. А я, как и сказал, в качестве оплаты услуг забираю самоходку тех бандитов. Строить наши с вами отношения мы можем и не обмениваясь суммами денег.

Олеся улыбнулась.

– Вы необычайно прямой человек, Александр Александрович. И у вас... любопытнейшая точка зрения на некоторые острые вопросы. Как мать, я благодарю Господа Бога за то, что моя дочь повстречала именно вас. По правде говоря, вопрос с приданным Ветраны уже давно закрыт. Но, если таково ваше решение, то мы можем добавить ваше вознаграждение к нему.

– Будьте так добры, – кивнул я. – Ваша дочь ещё молода. Сама на ноги встанет нескоро. А если случиться вперёд того рожать и растить детей – дело это довольно затратное для того, у кого нет постоянного дохода. Ходатайствую об этом.

Ветрана отбросила всю формальную чопорность и вернула себе прежнюю свободу чувств и эмоций.

– Нет, вы только посмотрите, какие нынче наёмные ратники пошли! – возмутилась девушка. – Ему предлагают на выданье наследницу не последнего в столице рода! Двадцать тысяч в руки, когда денежный ларь сам стоит не меньше! А он, значит, «отдайте ей в приданное»?! Где это видано, чтоб первый по силе воин за простое «спасибо» убивал?!

Катя с Настей захихикали, чуть прыснули от смеха девушки-служанки, принёсшие ларь.

– Соболезную, – буркнул я. – Таким уж вырос. За простое «спасибо» не работаю. Жить тоже на что-то надо. Но брать месячную зарплату за пару часов минимальной активности и то, что должен был сделать по определению – это перебор.

– Мне нравится эта позиция, – Олеся вынесла свой вердикт. Властислав... Кажется, этот день мы будем праздновать.

– А что именно праздновать? – спросил я чисто из любопытства.

– Он ещё и спрашивает! – пуще прежнего возмутила Ветрана. – Обретение друга семьи, что же ещё?!

«Действительно», – подумалось мне. «Не твой же второй день рождения...».

Хотя второй вариант выглядел более обоснованным.

– Хорошо.

Глава рода поднялся с места. Сию же секунду встала и Алина, намекая, что тут у них так принято. Немного потупив, без лишней прыти подтянулся и я.

– Моё слово, – изрёк Властислав. – Именем своим говоря от всего рода, я воздаю благодарность действительному тайному советнику Бериславской и её подопечному Мастерову за оказанную помощь и спасение жизней моих людей, включая жизни дочери и её сближниц. Ввиду достигнутых договорённостей провозглашаю, что мы никогда не забудем этого. Род Морозовых в долгу перед нашими гостями, и откликнется на первую же их просьбу о помощи, когда наступит час. Также провозглашаю вас другами рода. Вам всегда рады в этом доме, когда бы вы ни пришли.

– Тайная Канцелярия вправе взыскать содействия с любого жителя Империи вне зависимости от его ранга, чина, должности или положения, – произнесла в ответ Алина. – Но сейчас мы не сотрудники аппарата, а гости приютившего нас дома. Потому заверяю, что свершившееся несёт исключительно личный характер и никак не связано со службой.

Что ж. И мы ляпнем свои ответные алаверды.

– Кто к нам с чем зачем – тот от того и того, – произнёс я. – Быть другом семьи – не только большая честь, но и большая ответственность. Чем-то это сродни поприщу крёстного отца. Потому на мою помощь всегда можете рассчитывать, будь то обучение подрастающего поколения или ратников, проектирование обороны или логистические задачи. Я не смогу быть при вас ежедневно и еженощно. Но чем смогу – помогу.

– Да будет так, – заключила Олеся.

Алина бросила взгляд на высокие напольные часы в кабинете Морозова.

– К превеликому сожалению, на сегодня мы вынуждены оставить ваши стены, – оповестила Бериславская. – Дела Тайной Канцелярии не окончены и ждут нас. Я направлю наших сотрудников в том числе в ваш дом, чтобы они выяснили личности убитых среди нападавших.

– Вы приглашены на праздничный приём в вашу честь, – проинформировала Морозова-старшая. – Сегодня, увы, для этого не слишком урочный час. Но позже мы обязательно договоримся и устроим поистине незабываемый праздник.

– Это большая честь, – Бериславская чуть поклонилась. – А сейчас... Прошу нас простить. Нам пора выдвигаться.

Действительный тайный советник повернулась ко мне.

– Александр Александрович. Все уже высказались. За вами полагается последнее слово. Скажете что-нибудь напутственное? На прощание.

Меня просить дважды не пришлось.

Посмотрел на мелкую Милославу. Перевёл взгляд на её старшую сестру Ветрану. Встретился взорами с Катей и Настей.

– Чистого нам всем неба, – подытожил я. – И обязательно берегите себя. И своих близких.