Мастер путей. #1

Глава 69. Ты убьёшь этого Мастерова.

Московская губерния

Покуда Морозовы готовили празднество, «Мастер» познавал неизведанное, а Бериславские были заняты повседневными хлопотами, синдикат во всю готовил акцию к своему последнему заказу.

Провидцев среди наёмников немного: это не тот дар, с которым ищущие лучшей доли поступают в ряды солдат удачи. Потому мало кто подозревал, что в силу ряда причин последний заказ может стать последним в буквальном смысле слова.

Как проводить интервенции в стан противника, бойцы синдиката знали не понаслышке. Эта операция далеко не первая на их счету. Что такое внедрение, изоляция объекта, предварительная разведка местности и цели, установление активности присутствующих на территории, маршрутов патрулирования, расположения постов и состав групп усиления... Весь спектр подпунктов подготовки нападения отскакивает от зубов каждого, начиная от штурмовиков и заканчивая командиром.

К превеликому сожалению, в недавнем штурме логовища ячейки последняя была разбита на голову. Её остатки лишились централизованного управления, командования и снабжения. Питание расходными материалами осуществляется по аварийному сценарию с тайников, заранее разложенных по укромным местам как раз на подобный случай. Но разве ж это повод сворачивать операцию? Синдикат всегда заканчивает свою работу полностью. Это одно из основных положений.

Исключения допускаются лишь в случаях досрочного расторжения договора. А они могут наступить и по независящим от наёмников причинам. Или самостоятельный отзыв заказа по личному запросу заявителя, или кончина заявителя и невозможность полной оплаты работы. Эти варианты считаются достаточно уважительными, чтоб не вешать на совесть наёмников не только отказ от выполнения работы, но и её провал.

Одним из предварительных этапов подготовки был приказ попытаться завербовать неведомого воина, причинившего синдикату самые крупные потери в его истории.

Безусловно, если брать последний штурм логовища, для которого задействовали чуть ли не все наличные силы Тайной Канцелярии в губернии – народу полегло в несколько раз больше. Но никто, даже в головных филиалах, не припомнил случая, чтоб несколько десятков не самых слабых бойцов полегли от рук одного-единственного супостата.

Командованием ячейки синдиката решено было сыграть на мужской слабости воина. Последние – все, без исключения, желают тепла женского тела, если боевые ранения не приходятся на паховую область. А по донесениям разведки вокруг этого самого воина женщин увивается небольшой, но очень сочный выводок. Это удобно. Значит, ратник не растратил все свои мужские силы на женщин, и на очередную из них вполне может клюнуть. Но также количество этих самых женщин в кругу общения говорит о том, что мужчина кое-что из себя представляет. Потому синдикату не жалко разменять на него одна из своих самых ценных монет.

«Одна из самых ценных монет» – молодая и невероятно перспективная наёмница славянской внешности, но с подозрительно неславянским именем Ханна. В среде синдиката, редко родовые имена применяющим, девушку знали как «Лиса».

Огненно-рыжая, шикарно сложенная, изумительно ревностно следящая за собой, она не участвовала в боевых операциях. Не ходила в атаки, не обороняла точки. Её задача была в другом. Пользуясь своей выдающейся внешностью, позволяющей манипулировать не только мужчинами, но даже и некоторыми девушками, она без применения оружия могла обезоружить любого оппонента, будь то случайный дружинник на посту или же знатный вельможа на званом ужине.

Именно «Лису» и отправляли полакомиться многообещающим наёмным дружинником. Расчёт был прост. Наёмники, хоть и без тормозов, но без причин женщин и детей не трогают. Тем более, когда женщина предлагает себя сама. Даже, если они не сторгуются или ратника не заинтересует её тело, убивать её он вряд ли станет. Но синдикат своего добьётся в любом случае: через Ханну устно передаст предложение о сотрудничестве. А «Лиса», в свою очередь, сможет собрать о воине сведения вблизи, буквально своими руками. Или любыми другими частями своего безупречного тела, на какие только хватит её фантазии или фантазии наёмника.

«Лису» застали на общей конспиративной явочной квартире: одной из немногих, до которых ещё не добралась Тайная Канцелярия. В ней девушка прихорашивалась перед ответственным мероприятием, со знанием дела перебирая свои наряды. Она с филигранной точностью подбирала одежду на грани морально дозволенного, но способную выгодно подчеркнуть её соблазнительность и выбить почву из-под ног жертвы.

Без стука в незакрытую комнату вошёл связист, среднего возраста рослый лысый мужчина со шрамом через всё лицо. Боевые раны сделали его внешность слишком заметной для агентурной работы, а здоровье уже не позволяло лихо махать шашкой или бегло просчитывать заклятья. Но для внутренней работы его навыков хватало с лихвой, чтоб организовать бесперебойную работу связи с действующими агентами.

Завидев наёмницу, прямо без исподнего один за другим примеряющую наряды, связист хмыкнул, окидывая силуэт девушки профессиональным оценивающим взглядом.

Как ему в своё время удалось сохранить оба глаза в боях – не понимал даже он.

– Будто не за наёмником охотишься, а за самим Императором, – подколол он.

«Лиса» улыбнулась, кокетливо поворачиваясь к вошедшему соратнику.

– Какие мои годы? – подмигнула она. – На князьях да боярах уже руку набила. Сейчас на наёмнике разомнусь – и можно за Императора приниматься.

Позволив себе обменяться дежурными прибаутками, связист сбросил ухмылку с порезанного лица.

– Оповещают, что цель видят в самых разных местах. Он вхож и к Морозовым, и к Бериславским, и в Академию, и в Канцелярию. А только что пришло сообщение, будто видели его в стенах Императорского двора.

Ханна плотоядно облизнулась.

– А он тот ещё живчик. В стольких местах сразу успевает.

– Слишком мало времени, – нахмурился мужчина. – Невозможно поспевать повсюду. Его видят чуть ли не в одно и то же время.

– Значит, у него и брат-близнец есть?

Наконец, наёмница определилась с очередным облачением, которое решила примерить перед предстоящей задачей, и споро накинула на себя одеяние.

– У него же самоходка в распоряжении, – напомнила она. – И при том скорая.

– Всё равно, – проронил визитёр. – Что-то не так. Какова бы самоходка ни была, едва ли возможно перемещаться с такой скоростью. Он якшается с Великим Архимагом Путей Бериславом. Возможно, древний колдун помогает ему с этим.

– Да хоть сам Сатана, – фыркнула девушка. – Мне всё едино.

– Его может стать тяжело нагнать, – пояснил свою мысль собеседник. – Сейчас ты едешь в Оболенск, а за это время он окажется в столице.

Девушка совсем по лисьи фыркнула, будто стремясь объяснить своё выдуманное имя.

– Не переживай. Я догадываюсь, где найду его в любом случае.

Московская губерния

Имение Бесчестных

Тем же днём, рано по утру, когда ещё не отступила дымка предрассветного тумана и даже не вся скотина проснулась в хлевах, оружничий Императорского двора боярин Бесчестных посетил своё очень даже нескромное имение, буквально отгроханное за счёт движения серых денежных масс.

Проворачивая не совсем богоугодные дела, Пелагий Любомирович, тем не менее, не сильно пятнался об грязь. Во всяком случае, своими руками.

Открыто воровскими или мошенническими схемами не промышлял, но ходил по очень тонкой грани законности и общественного одобрения. За годы службы при Дворе заимел достаточный доступ к ресурсам, чтоб на них воздвигнуть если не небольшую частную деревню, то, как минимум, очень внушительный жилой комплекс.

А посетил его он с той целью, что на имя Бесчестных пришла телеграмма, гласящая кратко, что в дом привезён застреленный наследник.

Ну, подумаешь, застреленный и застреленный? Что, Пелагий в юности сам не стрелялся? Дуэль для дворянина или его наследника – дело привычное. Другой вопрос, что можно застрелить, преднамеренно убив противника, а можно целиться буквально в его сторону. Случайные ранения случались гораздо чаще предумышленных умерщвлений.

Ведь, никто не написал в телеграмме, что наследник рода Бесчестных застрелен насмерть?

И посему с поганейшим чувством непоправимого, посетившего его дом, оружничий в сопровождении своего хозяйственного распорядителя Мстислава входил в ворота высоченной ограды своего имения, больше проходившего на небольшую деревню. Поганейшее чувство зрело, крепло и приумножалось по мере приближения к выставленному на невысоком столе гробу без крышки, что покоился посреди огромного двора.

В гробу, уже омытый и облачённый, готовый отправиться в свой последний путь для погребения, лежал тот, кто даже думать не посмел о смерти в принципе, не говоря уже о скорой кончине.

В белоснежной форме слушателя Императорской Академии, скрестив руки на груди, безмятежно обретался бледный, ещё не начавший сереть лицом и кистями рук, наследник рода Бесчестных Дмитрий.

Пелагий Любомирович дошёл до гроба. Всмотрелся в лицо сына, на которого возлагал безграничные надежды. И несколько минут молча стоял, силясь собраться с мыслями и не в состоянии вымолвить ни слова.

План, вынашиваемый долгие годы, не просто дал трещину, но и пошёл прахом.

Много лет Бесчестных не мытьём, так катанием, пытался приумножить своё влияние оружничего Императорского двора, используя все доступные ему законные и не очень методы.

Картельные сговоры. Разорение конкурентов. Монополизация отдельных направлений деятельности или саботажи производств на мануфактурах. Подкупы. Женитьбы детей.

Своего отпрыска он породил лишь одного, и он нынче упокоился с миром. Была ещё падчерица, доставшаяся ему в нагрузку с последней женой, но кровных наследников Пелагий более не оставил.

И если сын активно участвовал в продвижении планов своего отца, то падчерица буквально была на последнем месте после всех аспектов и вопросов. Это же не родная кровь, не прямая наследница.

Ничего удивительного, что Пелагий даже не обратил на неё внимания: молодая девушка в закрытом чёрном платье стояла рядом с гробом, и не увидеть её было невозможно. Вместе с тем, отчим даже не посмотрел на неё до тех пор, пока она ему не понадобилась.

Рада – молодая двадцатилетняя девушка – скрывала своё лицо за непроницаемой траурной вуалью. Кто-то бы и рад рассмотреть получше её лик, да только не видно было даже губ: тёмная едва прозрачная ткань опускалась ниже подбородка, буквально затмевая его. Благодаря этому Рада могла, не таясь, пренебрегать положенным в этом случае трауром. Никаких траурных настроений её душа и сердце не пытали. Если была б такая возможность, она б немедленно пустилась в пляс и расцеловала бы того, кто прибрал к рукам не слишком-то и завидную жизнь названного брата.

А радоваться ей было, отчего. Со смертью одного из Бесчестных на горизонте замаячило высвобождение от регулярных оскорблений, побоев, насилия и лишений, что претерпевала Рада, до последнего замужества своей матери носившая фамилию Ерохина. Грешно в этом признаваться даже самой себе, но девушка искренне молила Всевышнего прибрать к себе и второго, ибо житья в этой семье ей нет с тех пор, как с её матерью тайно обвенчался Пелагий. Тем событиям намедни исполнилась уже полная дюжина зим.

– Как это могло произойти.

Без малейшей интонации в голосе, которая могла бы пояснить, что сказанное являлось вопросом, монотонно утвердил Бесчестных.

Не обращаясь ни к кому конкретно, не называя ничьих имён.

Однако сказанное как вопрос воспринял на свой счёт хозяйственный распорядитель Мстислав.

– Вместе с телом прислали разъяснительное письмо из Императорской Академии, – сообщил он. – В его строках уведомляется, будто бы слушатель первого курса стрелялся с усопшим на дуэли, отчего погибший и скончался. Наш источник в рядах педагогического состава пояснил, что дуэль состоялась с неким Мастеровым Александром, по документам числящимся как простолюдин.

Саму невозможность проведения подобной дуэли Пелагий оставил без комментариев. Дуэльный кодекс – лишь свод правил, а не неукоснительных законов. Он носит лишь рекомендательный характер. А тем, кто и на более строгие законы плюёт с высокой колокольни, он и вовсе не писан. Сын боярина, наследный дворянин, против простолюдина? Последний обязан гордиться до конца своих дней, что до него вообще снизошли в дуэли, а не пришили без разговоров, как безродную собаку.

Но, кажется, этот самый конец его дней не за горами. Убийство члена семьи боярина – один из самых тяжких проступков в судебном делопроизводстве Империи. Но оружничий Императорского двора не из тех, кто оставляет свои обиды на откуп правосудию. Он сам себе судия и вершит свою справедливость сам.

– Чтобы к утру у меня были все сведения на этого Мастерова, – безэмоциональным голосом произнёс Пелагий Любомирович. – Абсолютно вся.

Убийство на дуэли не является преступлением, если она проведена по правилам. В присутствии судьи, секундантов, оскорблённый с ответчиком сходятся за правое дело. Но простолюдин с дворянином даже заикнуться об этом не могли, каковым бы правым делом это самое дело ни было. Схватки между представителями различных сословий прямо запрещены всеми возможными руководящими и предписывающими документами. А раз даже закон позволяет семье убитого предъявить спрос с убийцы наследника, то убийца до суда не доживёт: об этом уже постарается сам глава поредевшей семьи.

– Рада.

Сухой, безэмоциональный голос позвал девушку. Но при этом отчим даже не посмотрел на падчерицу, не отводя взгляда от покойного сына.

– Ты убьёшь этого Мастерова.

– Зачем мне это делать? – тихо спросила та, профессионально пряча за выдержкой ехидство и злорадство.

Пелагий резко, необъяснимо быстро для своих габаритов шагнул к падчерице. В воздухе шальной оглоблей промелькнула его рука, а в следующую секунду Рада пошатнулась от сокрушительной пощёчины. На несколько секунд её взор потерялся в опустившейся темноте и завертевшейся перед глазами карусели.

Отчим с яростью сорвал с головы девушки чёрную шляпку с вуалью, схватил падчерицу за длинные волосы, болезненно дёрнув за них с силой, и одним рывком подтянул её вплотную в гробу, заставив склониться над ним.

– Потому что перед тобой лежит твой брат, недоношенная ты сука! – прохрипел Бесчестных. – Твой мёртвый брат, с которым ты жила под одной крышей! И если твой поганый язык позволит себе вякнуть хоть что-нибудь в подобном тоне, он будет похоронен вместе с ним!

Рада даже не сопротивлялась. Это бесполезно, когда ты – девушка, пусть и не очень хрупкая. Против неё был мужик крупнее её раза в три и сильнее раз в пять, да ещё и одарённый Силой. Любая попытка сопротивления была бы пресечена на корню, и оставалось только молить Господа Бога, чтоб без членовредительства.

– Пусть хоть один раз за твою никчёмную жизнь от тебя будет польза, – процедил Пелагий. – Мне всё равно, что ты с ним сделаешь. Заколи. Кинь бомбу. Столкни с лестницы. Отрави еду. Ляг под него. Плевать, если даже понесёшь от него! Но если Мастеров не умрёт от твоей руки, ты ляжешь вместе со своим названым братом!

Оружничий со злостью рванул падчерицу за волосы, отбросив её прочь от гроба сына. Девушка рухнула наземь, потеряв всякое равновесие.

– И только попробуй вернуться без его головы, – сплюнул он. – Клянусь всем, ты умрёшь на могиле моего сына!

Бесчестных развернулся к воротам.

– Подрядить информатора, – приказал он распорядителю. – Сообщать мне о каждом шаге этой погани. Если посмеет вернуться с пустыми руками – связать и прирезать, как бездомную суку!

Терять Пелагию уже нечего. Вряд ли у него найдётся в запасе ещё пара десятков лет, чтоб взрастить нового наследника. А падчерица, не являющаяся кровной родственницей, едва ли может претендовать на что-то в наследство, кроме выходного пособия.

Но и Рада далеко не слаба умом. Девушка прекрасно понимает, что тот, кто убил наследника Бесчестных (именовать его братом, даже названым, у неё не поворачивается язык даже спустя дюжину лет), сломает её раньше, чем она обнажит своё оружие. У неё нет против него абсолютно никаких шансов.

И всё же… кончать жизнь таким образом… Сказать по правде, это в планы Рады не входило. А, раз так, стоит попытаться сделать хоть что-то, что в её силах. Недаром же говорят, что на миру и смерть красна? Но быть зарезанной на могиле того, кто так и не смог стать ей братом… нет, уж. Благодарствуйте.

– Имение под наблюдением Тайной Канцелярии, – напомнил распорядитель Мстислав. – Возникнут вопросы, если дети начнут умирать один за другим насильственной смертью.

Пелагий полоснул по своему помощнику взглядом, без перевода и двойных трактовок указывающий, кто следующий на очереди.

– Значит, сделать так, чтоб эта дрянь сама себя прирезала, – процедил Бесчестных. – Повизгивая при этом от собачьей радости!