Москва - столица

ПОД НОВИНСКИМ

«Меркурий»! Новое название в считанные часы стало известно всей Москве. Старой столице можно было только позавидовать, с какой быстротой распространялись в ней любые вести, что же говорить о всеми любимом Новинском. На этом московском гулянье собирался весь город, а уж устроители старались превзойти себя в выдумках. И вот всего лишь тремя годами раньше открылась под Петербургом первая железная дорога, соединившая столицу на Неве с Царским Селом, а теперь то же чудо могли увидеть москвичи, проехать в набитых до отказа вагонах, под беспрерывные свистки паровоза, иначе «ручного парохода», и веселые команды машиниста, тщетно пытавшегося угомонить восторженную толпу. «Машина» носила гордое название «Меркурий» — в честь древнегреческого посланца богов, покровителя торговли, особенно зерном, и любого рода доходов, потому и изображавшегося с мешком денег в руке. Шел 1841 г.

Сегодня мало кто из москвичей сумеет назвать холмы, делавшие Москву подобной, как считалось, древнему Риму. Это Кремлевский, или Боровицкий, Сретенский (в междуречье Яузы и Неглинной), Тверской (в междуречье Неглинной и Пресни, точнее — около современной нам Пушкинской площади), Швивая горка (в устье Яузы), Лефортовский (опять-таки на Яузе), Воробьевы горы и Три Горы (за Пресней). Особенностью Трех Гор было обилие вкусной и, как считалось, целебной воды, которую водовозы — до проведения в Москву Мытищинского водопровода — развозили по всему городу.

П.П. Мельников - руководитель строительства магистрали Санкт-Петербург - Москва

Общий вид фабрик товарищества Прохоровской Трехгорной мануфактуры. Конец XIX в.

В XVII в. за рекой Пресней, с южной стороны нынешней улицы Красная Пресня, располагалась Садовничья дворцовая слобода, с северной — дворцовое село царя Федора Алексеевича Воскресенское с небольшим зверинцем, занимавшим часть территории нынешнего зоопарка. За слободой и селом тянулись вплоть до Ходынского поля пахотные земли Новинского монастыря.

В начале нашего столетия Большая Пресня, как и теперь, начиналась с зоопарка, который был основан здесь в 1864 г. не городом, но знаменитым императорским Русским обществом акклиматизации животных и растений, являвшимся владельцем территории. Здесь же имелись отдел голубеводства, ихтиологический и орнитологический отделы, кружок любителей певчей и другой вольной птицы, отделение собаководства и промысловых животных, отдел пчеловодства с образцовыми пасеками в Конькове и Измайлове, ветеринарно-биологическая лаборатория и бактериолого-агрономическая станция под попечительством известного фармацевта и содержателя московских аптек магистра фармацевтики В.К. Ферейна. Кстати, измайловская пасека была создана на основе древней пасеки царя Алексея Михайловича, располагала музеем русского пчеловодства, учебными классами для будущих пчеловодов, помещениями для их жизни во время обучения. Заведовавший пасекой доктор зоологии профессор Г.А. Кожевников вел специальные занятия для сельских учителей и крестьян по рациональному ведению пчеловодства.

Но, возвращаясь к теме гуляний, надо сказать, что потянулась на Пресню вся Москва в XVIII в. Многолюдные гулянья объединяли бедных и богатых, поэты не скупились на восторги по поводу необычайной красоты закатов над гладью Пресненских прудов. 24 июня здесь проходило традиционное гулянье на Трех Горах. Даже появление в 1799 г. на берегу Москвы-реки Прохоровской ситценабивной мануфактуры не изменило московской традиции.

Расстояние до Пресни от центра города по тем временам представлялось достаточно большим, так что в 1806 г. начальник строительства Кремля, не колеблясь, вложил значительные средства в благоустройство прудов и стоявшей на нижнем из них, в районе Нижней Пресненской улицы, мельницы, где проходили чаепития под открытым небом. По словам современника, «не совсем прямая, но широкая аллея, обсаженная густыми купами дерев, обвивалась вокруг спокойных прозрачных вод двух озеровидных прудов; подлые гати (дороги) заменены каменными плотинами; через них прорвались шумные кипящие водопады; цветники, беседки украсили сие место, которое обнеслось хорошей железной решеткой. Два раза в неделю музыка раздавалась над всеми прудами, стар и млад, богат и убог теснились вокруг них». На большом пруду было устроено катание на катерах.

Здание больницы товарищества Прохоровской Трехгорной мануфактуры

У Новинского же была своя история. Еще при Дмитрии Донском на месте нынешней Садовой-Кудринской площади располагалось село Кудрино, принадлежавшее Владимиру Андреевичу Храброму-Донскому. Новинским же назывался древний монастырь, стоявший между Большим Девятинским переулком и Новым Арбатом. И село, и монастырь были загородными. В 1591—1592 гг., при царе Федоре Иоанновиче, по линии современного нам Садового кольца была построена могучая оборонная стена, по утверждению очевидцев, «в голландском вкусе», с многими башнями и бастионами. Пережить Смутное время ей не пришлось. Пожар 1611 г. уничтожил стену дотла. В переписи Москвы 1638 г. упоминается один оставшийся на ее месте земляной вал — название, сохраняющееся и в нынешней Москве.

В XVII в. остатки вала были уничтожены, и открывшееся у Новинского монастыря свободное место отведено под народные гулянья. Происходили гулянья на Рождество, на Масленой и на Святой неделе, «для полирования народа», по выражению Петра I. Приметой Новинского служили две скромные и очень почитаемые москвичами церковки: выстроенная в 1692—1693 гг. церковь Рождества Христова, снесенная в советские годы, и появившаяся несколькими годами позднее, но тоже в петровское время церковь Девяти Мучеников.

Игра в пристенки. Гравюра К. Вагнера по рисунку Е. Корнеева. 1812 г.

Возникал под Новинским городок-скороспелка буквально в одночасье, иногда не успевая к первому дню гулянья. Из года в год порядок строительства сохранялся один и тот же. По внутренней стене проезда, обращенной к городу, располагались питейные заведения, «ресторации» на открытом воздухе, палатки со всевозможными лакомствами — жамками, пряниками, цареградскими стручками, сорока сортами пастилы. Непременным сооружением был знаменитый «колокол» — шатер с водруженной на нем зеленой елкой, которой отмечалась торговля водкой. Торговля здесь велась особыми мерками — «плошками» и «крючками», откуда и шло московское выражение: получать деньги не на чай, а «на крючок».

Противоположную сторону проезда, со стороны Большого Девятинского переулка и Пресни, занимали всяческого рода увеселения. Сооружались «коньки» — карусели простые и «самокаты» — карусели с колясками. Последние давали повод для всеобщего веселья. Забираться в самокаты надо было по высокой, двухметровой, приставной лестнице, которая очень скоро от постоянного напора желающих рассыпалась. Тогда ее заменяли руки и плечи охотников — по ним можно было добраться до коляски, но в случае недосмотра добровольных помощников и слететь на землю. Тем не менее рисковали многие, в том числе и женщины, а толпа зевак веселилась до упаду. Рядом с каруселями стояли десятки качелей. Но самыми привлекательными для посетителей оставались балаганы.

Не каждому по карману была даже грошовая плата за представление, зато перед каждым балаганом был балкон, откуда зазывалы шутками и розыгрышами завлекали публику. Здесь работали первые в Москве цирковые труппы с фокусниками, канатоходцами, дрессированными животными, школой верховой езды. Обязательно показывались «дикие звери» — перед посетителями проходили слон, тигр, барс и другие, как объявляли афиши, «звери и насекомые».

Даже искушенные знанием петербургской жизни любители признавали, что «декорационная и машинная части были здесь довольно хороши». Имелись в виду и цирковые представления, и «волшебно-комические пантомимы», и «кукольный театр с разными превращениями», и «итальянский порчинель» — Петрушка, и «механический театр». В 1840-х гг. одним из организаторов балаганов выступал известный в России антрепренер А. Каспар, который демонстрировал к тому же кабинет восковых фигур и «олимпитическое рыстание» — олимпийские игры. Здесь же демонстрировалась камера-обскура, выступали цыганские певцы и хоры.

От обеих сторон центральная часть проезда отгораживалась узорной балюстрадой и предназначалась для проезда экипажей. Составной частью гулянья был выезд дворянской и купеческой Москвы на собственных лошадях. Холодная погода не позволяла женщинам похвастаться нарядами, поэтому щеголихи-купчихи ездили с завернутыми за спину полами шуб, чтобы одновременно показать и платье — их для тепла одевалось несколько, одно на другое, — и подкладку шубы. По этому же проезду и была проложена в 1841 г. первая московская железная дорога: от Кудринской площади в сторону Смоленской-Сенной.

В эти годы вся Россия переживала зарождение железнодорожного движения. Известно, что линия Петербург — Павловск была разрешена частным предпринимателям еще при жизни Пушкина — в 1835 г., открыта тремя годами позже и ввиду малого числа пассажиров дохода не приносила: Павловск представлял из себя аристократическое курортное местечко, собиравшее очень ограниченный круг публики, к тому же предпочитавшей конные экипажи. Это не помешало возникнуть Обществу Варшавско-Венской дороги, которое начало прокладку пути в 1839 г., но завершить строительства не смогло из-за отсутствия средств. С 1843 г. строительство перешло в руки государства, которое одновременно приступает к проектированию магистрали Петербург — Москва. В этих условиях интерес к московскому «Меркурию» был особенно большим, а проехать в его составе могли и беднейшие москвичи. По установившемуся порядку, последний день гулянья под Новинским городские власти оплачивали из собственной казны, открывая бесплатно для всех желающих развлечения и в 1841 г. поездку на «Меркурии».

Очевидцы с восторгом вспоминали, что шел состав под звуки специально приглашенного полкового оркестра, паровоз «выпускал нарочитый дым из трубы» и, к полнейшему восторгу собравшихся, несмотря на невероятную тесноту, ни одного несчастного случая не произошло. Среди очевидцев оказалась семья Аксаковых — несколько лет они жили на Смоленской-Сенной, маленький Ф.М. Достоевский, Н.В. Гоголь, М.С. Щепкин, знаменитый трагик П.С. Мочалов. По словам одного из москвичей, «сия попытка служить может явственным свидетельством приближения российского к Европе, открывая перед путешественниками и прелестными путешественницами нашими редкостные возможности передвижения быстрого и гигиенического». «Меркурий» явно одержал победу над сердцами москвичей.

Несмотря на все изменения моды, гулянье под Новинским просуществовало до 1861 г. В 1862 г., в связи с прокладкой по Садовому кольцу бульвара, оно было перенесено частью на Красную площадь, частью на Болотную, или просто Болото, как называли это место москвичи.

Под названием Вербы на Красной площади гулянье продолжалось вплоть до начала Первой мировой войны. На Болоте же ему удержаться не удалось. Уже в 1864 г. его переместили на Девичье поле, а в 1911 г. оттуда и вовсе за Пресненскую заставу. Но и Новинский бульвар, как стали называть былое место для гуляний, не сохранился. Вековые липы были выкорчеваны в 1938 г., а бульвар получил название улицы Чайковского. Память о народном гулянье, казалось, навсегда была стерта.

Только как не горят рукописи, непременно оставляя по себе след, так не проходят бесследно и события истории. Потомки непременно обращаются к ним, невольно вспоминая и старые строки.