Москва - столица

«ГОРОД ЗА ОБЛАКАМИ», КОТОРЫЙ МОГ БЫ БЫТЬ

«Москва строится», «Москва хорошеет», — не устают твердить СМИ. «Москва становится неотличимой ото всех европейских городов», — твердят иностранные гости.

И как тут не вспомнить грибоедовские строки о «французике из Бордо», который в Москве «приехал и нашел, что ласкам нет конца. Ни звука русского, ни русского лица не встретил, будто бы в отечестве с друзьями: такой же толк у дам, такие же наряды; он рад, но мы...»

Так вот рады мы или не рады? Москвичам никто этого вопроса не задавал. «Консенсус» с москвичами, да и не только москвичами, по-видимому признается технически невозможным. Значит, и пользоваться выражением «Москва строится» просто нельзя. При правильном употреблении русского языка оно бы означало строить всем миром, общими усилиями. Как в годы Великой Отечественной после очередной бомбежки столицы торопились разбирать еще дымившиеся развалины, чтобы со следующего дня, немедленно, на том же месте отстраивать не какой-то, а именно уничтоженный дом. И наша вина, что на этих, под бомбежками восстановленных зданиях нет памятных таблиц о подвиге сердца и воли москвичей: Никитский бульвар, 8, Моховая, 11, Малая Бронная, 31/13 — всех не перечесть.

Экономическая оправданность строительства повышенной этажности в большом, тем более столичном, городе становится очевидной еще в начале XX столетия. До сих пор остается по многим параметрам образцовым 11-этажный дом в Большом Гнездниковском переулке.

Тема высотного строительства стала актуальной в связи с намечавшимся строительством Дворца Советов. Его проектируемая высота — 416 метров (из которых 100 метров составляла высота статуи Ленина) — на 33 метра превосходила «Эмпайр билдинг» в Нью-Йорке и тем более Эйфелеву башню (300 метров). Важно отметить, что конструкторы и строительная промышленность готовы были к взятию подобной высоты, что в полной мере подтвердили послевоенные постройки: гостиница «Украина» — 200 метров (со шпилем), здание Московского университета (в центральной части) — 318 метров, Никитинская телебашня в Останкине и вовсе — 540.

Проект «Новой реальности» предлагал взметнуть новый город над старым на высоту в среднем около 1 000 метров. Этим в первую очередь решался вопрос здоровья людей. Они избавлялись от тяжелого воздуха городских улиц, отравленного выхлопными газами и выбросами предприятий. Вместе с тем резко увеличивалось количество солнечных часов для каждого, сокращаемое городским смогом.

Поднять город означало соорудить в районе Кольцевой дороги двадцать зданий целевого назначения — отдельно для жилья, отдельно — для разного рода учреждений. Вынесенные далеко в сторону от исторически сложившегося города, эти здания сочетались с единственным высотным сооружением в самой Москве — Дворцом мира в районе Даниловской площади. Задуманные из промстекла разных оттенков, к тому же подсвечиваемые в темные часы суток, высотные здания могли создать ощущение многокрасочного, словно бесконечно расширившегося в своих границах мира человеческого познания и человеческих ощущений. «Город, в котором не будет будничных дней, — напишет известный французский критик и историк архитектуры Мишель Рагон, — не будет и просто грустных». «Мир, которому невозможно не радоваться», — заметит знаменитый польский архитектор профессор Ян Богуславский, кстати сказать, построивший нынешний комплекс польского посольства в Москве и восстановивший Королевский замок в Варшаве. Одним из самых деятельных болельщиков-консультантов во все время работы над проектом был профессор Л.Н. Павлов (автор выходящего на Георгиевский переулок второго здания нынешней Государственной думы).

Вид на Кутузовский проспект и гостиницу «Украина»

Что касается технических параметров, проект предполагал комплексное решение градостроительных проблем, включая транспорт, коммуникации и техническое обслуживание. Дворец мира задуман как резиденция правительства страны с соответствующей системой рабочих помещений, зала для собраний (а также концертных и спортивных мероприятий) на 100 000 мест, зала для съездов — на 25 000 человек. Здесь же проектируется библиотека, превосходящая по размерам библиотеку американского сената, служба связи и обеспечения. По своей конфигурации Дворец мира представляет стеклянный шар диаметром 700 метров, опирающийся на пять (по числу материков на планете и частей света) пилонов. Каждый пилон, имея высоту 600 метров, рассчитан на размещение в нем правительственных и государственных учреждений и министерств.

Подобное объединение значительно упростило бы общение между собой отдельных институтов, сократило затраты на их обслуживание. Под Дворцом мира размещаются подземные гаражи на необходимое количество машин. Сюда же подводится линия метрополитена.

По Камер-Коллежскому валу располагаются гостиницы, банки и офисы крупнейших фирм. Высота каждого здания равна высоте пилонов Дворца мира, и вместимость его, независимо от конкретного предназначения, определяется двадцатью пятью тысячами человек. Фирмы и банки могут выступать арендаторами суперсовременных и оборудованных по последнему слову техники помещений, в которых технически проще поддерживать соответствующие растущим требованиям условия производственного комфорта. Тем более это относится к гостиницам, раздробленность которых создает все новые сложности в сфере услуг и ведет к росту цен на эти услуги.

Между Камер-Коллежским валом и Московской кольцевой дорогой располагаются высотные здания, которые вмещают научно-исследовательские учреждения, учебные институты и больницы. Высота этих зданий повышается до 1 000 метров, каждое из них рассчитано на обслуживание 75 000 человек.

Что же касается жилых домов, то они отступают еще дальше от центра города — на пересечение основных входящих в город автодорог и Московской кольцевой. Их высота достигает 1 500 метров, и каждый из них представляет жилой полностью обеспечивающий себя комплекс на 100 000 жителей. Рядом с квартирными секциями располагаются дошкольные учреждения, школы, магазины, кафе-кухни, дискотеки, зоны тихого отдыха, лечебные учреждения — все то, что составляет сферу наиболее полного и комфортного обслуживания. И это позволяет в значительной степени решить проблему необходимого общения старшего и младшего поколений. Под всеми зданиями — подземные гаражи.

Особым разделом проекта явилось решение транспортных развязок, как внутригородских, так и рассчитанных на прибывающих в город гостей. Весь ансамбль высотных зданий должен быть связан линиями метрополитена. Вместе с тем вся транспортная система Москвы выводится на новую кольцевую дорогу в 50 километрах от города. По идее, именно на ней пассажирские и товарные поезда, а также грузовой автотранспорт должны перегружаться на собственно московскую монорельсовую дорогу, а затем на пассажирские и грузовые станции метрополитена.

Один из организаторов французского Сопротивления времен гитлеризма, писатель и эссеист Жан Кассу написал о людях, которые могли бы жить в «Городе за облаками»: «Уверен, это будут по-иному воспринимающие мир и окружающую жизнь люди, которым доведется родиться и жить в задуманных вами домах. Выше птичьего полета, на уровне горных вершин. Это масштаб наступающего тысячелетия, к которому мы так жестоко и по-варварски подходим. Ничего не поделаешь — история всегда права».

Между тем после Великой Отечественной войны идеи все новых и новых генпланов продолжали сменять одна другую. В 1951 г. появляется так называемый 10-летний план реконструкции, руководимый Д.Н. Чечулиным, и учреждается институт магистральных архитекторов (Моспроект). В 1966 г. были обнародованы технико-экономические основы нового генплана. Спустя пять лет правительство утвердило Генплан развития Москвы на ближайшие 25—30 лет.

Непосредственная разработка идеи «Новой реальности» началась на рубеже 60—70-х годов. Проект был закончен в 1974 г.

За прошедшие годы изменилось слишком многое, и прежде всего условия осуществления любого проекта. Стал ли он безусловно нереальным? На это есть ответ в работах Корбюзье: «Кто будет платить за постройку этих огромных деловых зданий? Пользующиеся ими. Их в Париже легион — тех, кто пойдет на покупку под конторы 50, 100, 200, 1 000 квадратных метров площади. Собственниками небоскребов и являются пользующиеся ими. Однако есть очень много таких, кто не может располагать капиталами, представляющими часть их собственности в небоскребах... Тогда они являются только съемщиками». Точку зрения Корбюзье разделяли многие из его современников: поставить в центре Парижа 20 небоскребов — значит защитить город от варварских разрушений, создав необходимые новые площади. В конце концов, все эти абсолютно актуальные для наших дней и финансовой ситуации предложения еще в 1933 г. были опубликованы в Москве в переводе классического труда зодчего — «Планировка города».

Недавно в печати появилось выражение: «Москва — город неосуществленных проектов». Если это и правда, то нельзя забывать, что неосуществленные архитектурные проекты входят в историю архитектуры и оказывают на нее самое непосредственное влияние. Так было во Франции с гениальным Леду, с тем же Корбюзье или нашим Константином Мельниковым. Так или иначе они становятся выражением творческого потенциала города, национальной культуры и представлений о человеке. Пожалуй, для России это всегда было и остается главным — Человек.