Москва - столица

«РАССТРЕЛЬНЫЙ ХРАМ»

Храм в Большом Девятинском переулке. Через дорогу от городка американских дипломатов. В виду Белого дома. Освященный в память Девяти мучеников Кизических. Святые Артем, Филимон, Феодот, Руф, Антипар, Феотих, Маги, Фавиасий и Феогний пострадали за христианскую веру во времена императора Константина Великого, в IV в., в городе Кизике на берегу Дарданелл. В Москву частицы их мощей были доставлены в годы Петра I, в то время, когда на ее площадях разыгрывались страшные сцены стрелецких казней.

Первоначально деревянный, храм был заложен по обету последнего древнего патриарха кира Адриана и закончен в 1698 г., когда только что вернувшийся из Великого Посольства, своей первой заграничной поездки, молодой царь посетил больного Адриана вместе с товарищем своих детских игр имеретинским царевичем Александром Арчиловичем и его сестрой царевной «Милетинской» Дарьей. В нынешнем своем виде храм был возведен во времена императрицы Анны Иоанновны. Колокольня пристроена в 1844 г. В советские годы церковь перешла в ведение ЧК ОГПУ и использовалась как место приведения в исполнение приговоров к высшей мере наказания — расстрелов. Женщин.

История здешних мест известна со времен, предшествовавших Куликовской битве. Во второй половине XIV в. вырос на склоне спускающегося к Москве-реке холма новый, или Новинский, Введенский монастырь, ставший с учреждением при Борисе Годунове патриаршества домовым патриаршьим, с большой слободой и приписанными к нему землями, тянувшимися по реке Пресне до Ходынского поля. Памятью о пресненских запрудах тех лет остался нынешний пруд в Зоопарке.

В 1680-х гг. часто сопровождал патриарха Иоакима в Новинский монастырь архимандрит Чудова монастыря Адриан, поставленный в 1686 г. митрополитом Казанским и Свияжским. Приезд Адриана в Казань совпал с началом тяжелейшей эпидемии. Тридцатью тремя годами раньше такое же «моровое поветрие» опустошило город, унеся сорок восемь тысяч жизней. Митрополит дал обет в случае окончания «горячки» основать монастырь Девяти Мучеников Кизических, помогавших, по народным повериям, при такого рода болезнях, как и всякой другой телесной немощи.

Эпидемия неожиданно прекратилась. Адриан выстроил под Казанью Кизическую обитель, для которой даже сумел приобрести частицы мощей святых. Но сделал он это, уже став в августе 1690 г. патриархом. В 1693 г. он заказывает царскому жалованному иконописцу Петру Семенову Золотову, ученику живописца Ивана Безмина и замечательного иконописца Симона Ушакова, образ Девяти Мучеников. Кстати, одна из работ Петра Золотого — Богоматерь Боголюбская — хранится в Третьяковской галерее.

В 1694 г. кир Адриан заказывает написать церковную службу Девяти Мученикам выдающемуся церковному писателю, автору 120-томных Четьих-Миней, Димитрию Туптало — святому Димитрию Ростовскому. А когда в 1696 г. сам кир Адриан оказывается на пороге смерти, пораженный параличом, он дает обет поставить в Москве церковь Девяти Мученикам, выбрав для нее место рядом со своим любимым Новинским монастырем.

Но пережить события стрелецкого бунта недомогавшему Адриану не было дано. Патриарха не стало в 1700 г. Одновременно Петр I отменил институт патриаршества, заменив его Синодом, но сохранил знаменитых патриаршьих певчих, которых слушал в Девятинской церкви. Они будут в полном составе перевезены в Петербург, и Петр до конца своих дней будет разучивать с ними духовные концерты.

«Наперсник царя» — досадливый отзыв одного из современников о кире Адриане можно назвать и справедливым и несправедливым. Мало кто из князей православной церкви пользовался таким уважением Петра, как последний патриарх. Петр часто видится с ним, пишет ему письма из походов, сообщая о всех одержанных победах и — что кажется неожиданным — советуется об отдельных предпринимаемых реформах, в частности в отношении переустройства образования.

Обычной формой ранних государственных документов было: «Божиею милостию великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич всея Великия и Белыя России самодержец, советовав со отцем своим, великого государя богомольцем, с великим господином, святейшим кир Адрианом, архиепископом Московским и всея России и всех северных стран патриархом». Так строится, в частности, указ о введении в действие Соборного уложения от февраля 1700 г.

Разделял ли кир Адриан реформаторские планы? Или просто понимал их неотвратимость? Среди современников ходили разговоры, что не случайно только после смерти патриарха Петр принял решение о перенесении столицы на берега Невы, кир Адриан непременно бы убедил царя не оставлять отеческих гробов и народных святынь. Но вот во время последней болезни патриарха, у постели больного Петр считает необходимым развернуть полный план перестройки обучения священнослужителей, твердо веря в поддержку больного. Время не терпит, и организуя ряд учебных заведений в Москве, Петр не хочет ждать выздоровления патриарха, торопится. И получает благословение. В официальных документах появится «Изложение речи Петра I», сказанной при посещении больного патриарха Адриана, о необходимости просвещения для России, о целях и способах организации школ для борьбы с невежеством.

Не воспроизводившееся в широко доступной литературе, оно представляет тем больший интерес.

«Во имени господни извещение.

Изволил великий государь царь святейшему патриарху глаголати, быв у него октоврия месяца 4 д. ради посещения в немощи его.

Что священники ставятся, грамоте мало умеют, иже бы их таинств научати и ставити в той чин. На сие надобно человека и не единаго, кому сие творити; и определити место, где быти тому.

Чтобы возымети промысл о разумлении к любви Божией и к знанию его христиан православных и зловерцев: татар, мордвы, и черемисы, и иных, иже не знают творца Господа, и для того во обучение послати колико десять человек в Киев в школы, которыя возмогли бы к сему прилежати.

И благодатию Божиею и зде есть школа, и тому бы делу породеть мощно, но мало которыя учатся, что никто школы, как подобает, не назирает. А подобно тому человек знатный в чине и во имени и в доволстве потреб ко утешению приятства учителей и учащыхся. И сего не обретается ни от каких людей. Быти тому како?

Евангелское учение и свет его, си есть, знание Божией человеком, паче всего в жизни надобно. И на школы бы всякия потребы люди благоразумно учася, происходили в церковную службу и в гражданскую воинствовати, знати строение и докторское врачевание.

Еще же мнози желают детей своих учити свободных наук и отдают зде иноземцом оныя, инии же и в домех своих держат, будто учителей, иноземцев же, которыя славянского нашего языка не знают право говорити. К сему еще иных вер, и при учении том малым детям ереси своя знати показуют, отчего детем вред и церкви нашей святой может быть спона велия, а речи своей от неискусства повреждения.

А в нашей школе при знатном и искусном обучении всякого добра учинилися. И кто бы где в науке заправился в царскую школу, хотя бы кто побывать пришол, и он бы ползовался.

И сего смотрети не надобно и прирадеть тщателнь зело. Но яко вера без дела, а дело без правыя веры мертво есть обоя, тако слово без промысла, а труд без чина и потреб не успеет ползовати.

Еще же велия злоба от диавола и козни его на люди, еже бы наука благоразумная где-либо не возимела места, всячески бо препиная деет в той.

Господь же Бог во всем помощь да сотворит людем спасительну».

Поденные записи придворного обихода свидетельствуют, что Петр вообще не раз посещал патриарха и засиживался у него за беседой по много часов. Так, 9 декабря 1695 г., перед Азовским походом, царь пробыл у кира Адриана «с начала 5 часа ночи до 8 часа; и по восстании и шествии Его Великого Государя, патриарх благословил Его образом Богородицы Владимирския». 1 октября 1696 г., буквально в день возвращения из того же похода, «Великий Государь Петр Алексеевич изволил быть у патриарха и сидеть в Столовой полате с последнего часа дневных часов до другого часа ночи до последней четверти».

Показательный морской бой в заливе Эй в честь царя Петра I 1 сентября 1697 г.

Чтобы побаловать государя, патриарх распорядился купить в Яблочном ряду у торговца Ивана Васильева 50 яблок «самых добрых больших наливу за 4 рубля», а на прощание благословил царя образом Всемилостивого Спаса. 21 февраля 1697 г., в первое воскресенье Великого поста, Петр гостил у кира Адриана «с первого часа ночи до третьего часа ночи» и «на отпуске» был благословлен образом Владимирской Богородицы.

31 августа 1697 г., сразу по возвращении из Великого посольства, Петр просидел у патриарха «до 10 дневного часа» и был благословлен образом Успения Богородицы. На этот раз угощение было особенно торжественным, почему отпустили на него «вина секту полворонка, ренского полведра, 2 ведра меду вишневого, меду малинового ведерный оловеник (кувшин), пива мартовского трехведерный оловеник, меду светлого ведерный». Это было начало стрелецких казней.

В XVIII в. былой домовой патриарший храм становится приходским. Среди его прихожан оказывается обер-прокурор Сената Волынский, супруга которого приходилась двоюродной бабкой А.С. Грибоедову. От нее усадьба на углу Новинского бульвара и Девятинского переулка переходит к дяде Грибоедова Алексею Федоровичу, владельцу смоленской «Хмелиты». В свою очередь, Алексей Федорович продает в 1801 г. усадьбу своей сестре Настасье Федоровне, матери драматурга. Последующие 11 лет своей жизни Грибоедов проводит в приходе Девяти Мучеников. Церковные книги — единственный источник документальных сведений о нем самом и его близких вплоть до Отечественной войны 1812 г. Это время его занятий в Благородном пансионе и Университете. В приходской церкви семья служит молебен перед уходом Александра Сергеевича в ополчение. Когда со временем скончается его мать, ее отпоют в Девятинском храме и похоронят на ближайшем Ваганьковском кладбище.

А в 1840—1850-х гг. «потаенным» прихожанином того же храма станет автор знаменитого «Соловья» — композитор А.А. Алябьев. В силу несправедливого приговора ему будет запрещено проживать в столице, и он станет скрываться в доме своей жены Екатерины Александровны, урожденной Римской-Корсаковой, по первому браку Офросимовой (Новинский бульвар, 7).

Храм был возвращен церкви в 1992 г. С 1994 г. его настоятелем стал внук нашего знаменитого живописца Валентина Серова — о. Антоний Серов.

Примечательно, что в Москве больше не было храмов Девяти Мучеников. Кроме домовой церкви графа Владимира Григорьевича Орлова, освященной в связи с эпидемией чумы 1771 г. В борьбе с ней принимал участие старший брат графа, любимец Екатерины II, Григорий Григорьевич Орлов. Помещение храма сохранилось до наших дней в мезонине дома № 5 по Большой Никитской, который занимал исторический факультет, а теперь издательство МГУ имени Ломоносова.

Лицевая сторона медали, выпущенной в память первой поездки Петра I за границу в 1697-1698 гг.