Начало православной публицистики:Библия, апологеты, византийцы

Еще одной важной особенностью дорефлективного традиционализма является широкое распространение устной традиции передачи информации от учителя к ученику. Это обстоятельство накладывает определенный отпечаток на тексты, так как слушатель должен был запомнить передаваемую ему информацию как можно точнее. «Живое слово... играет более важную роль, чем письменные свидетельства. И даже после письменного закрепления устное предание остается той обычной формой, в которой та или иная информация продолжает существовать... Мудрец не тот человек, кто много прочел, но тот, кто много слышал и многое помнит. Учитель "открывает слух" своего ученика»[29]. Такое «открывание слуха» требовало соответствующих языковых средств. В греческом (и, соответственно, русском) переводе Ветхого Завета многие из них безвозвратно утрачены (стихотворный размер и рифма древнееврейских оригиналов), но некоторые сохранились и в последующих переводах. Это касается тропов, образов и таких распространенных в древности фигур как гомеотелевты (повторяющиеся глагольные синтаксические конструкции): «Он пресытил меня горечью, напоил меня полынью, сокрушил камнями зубы мои, покрыл меня пеплом» (Пл. 3, 15, 16). Следует отметить, что гомеотелевтам придавалось большое значение и в древнегреческой риторике, но по ее правилам сказуемое должно стоять в конце конструкции (т.е. «Он меня горечью пресытил, полынью меня напоил...»)[30]. В итоге можно предположить, что образно-стилистические ресурсы Ветхого Завета также в известной степени подчинены прагматическим требованиям.