Григорий оставил большое литературное и богословское наследие. Если Василий Кесарийский относился к риторике прагматически, писал и выступал «по необходимости», то для Григория это была внутренняя потребность самовыражения — он не мог не писать, и он не мог писать плохо. Поэтому все, что выходило из-под его пера, оттачивалось в лучших риторических традициях, включая личные письма.