Начало православной публицистики:Библия, апологеты, византийцы

Василий, по своим наклонностям больше философ и ученый, чем оратор, хорошо понимал значение античных авторов для своей эпохи. В его творчестве нет ригоризма, присущего, например, работам Тертуллиана или какого-либо другого раннехристианского апологета. Перу Василия, наоборот, принадлежит педагогическое творение «К юношам о том, как пользоваться языческими сочинениями». Книги нехристианских писателей, по его мнению, могут служить подготовкой к восприятию главной мудрости — Священного Писания. Однако «не должно, однажды навсегда предав сим мужам кормило корабля, следовать за ними, куда они поведут, но, заимствуя у них все, что есть полезного, надобно уметь иное и отбросить»[45]. Так, Василий призывает слушать античного поэта, если он говорит о добром, и «затыкать уши, как Одиссей»[46], если он повествует о чем-либо неправедном, грешном. Учась красноречию у древних ораторов, не следует подражать им во лжи. Василий не сомневается, что в произведениях Гомера, Гесиода, Солона, Феогнида, Эврипида и Платона тоже есть «правило добродетели»[47]. Он находит в жизни античных мудрецов проявление христианской нравственности и призывает подражать им в этом: «Кто-то, рассердившись, грозил смертью Евклиду Мегарскому и клялся в этом. Но Евклид сам дал клятву, что умилостивит его и заставит прекратить свое к нему нерасположение. Как хорошо, если приходят на память таковые примеры человеку, когда он одержим уже гневом!»[48]